Магия в управлении. Магия и культура в науке

Когда-то мир был иным, совсем иным. В мире было волшебство, и жили волшебники, чародеи и маги. И в этом никто не сомневался! Только вдумайтесь в это НИКТО!

Оно означает, что все люди знали, что среди них есть вол­шебники и мир полон чудес. Они видели его волшебным!

Это не моя фантазия, это этнографический факт. Первобыт­ное общество живет в волшебном мире. Или, как принято гово­рить у этнографов и антропологов, народная культура была куль­турой магической.

Что такое магия? И что такое культура? Сейчас эти иност­ранные по происхождению слова стали для нас настолько привычными, что мы даже и не задумываемся над ними. Но в те времена, когда культура наших предков была магической, они не знали ни слова «культура», ни слова «магия».

Если бы я писал эту работу как историк или антрополог, я мог бы привести несколько определений этих понятий, как это обычно и делается. Но я пишу ее как психолог. По сути, это при­кладное психологическое исследование в рамках культурно-исто­рической школы психологии. И меня интересуют не определения и не соответствие написанного мною каким-то канонам одной из научных школ. Мне хочется понять самого себя и свою тягу к чуду...

Вы не замечали за собой подобного? Иногда хочется покоя, иногда вкусненького и почти всегда чего-нибудь волшебного? Значит, тяга к чуду является явной составляющей моей личнос­ти. Почему? И откуда она взялась? Может, это культура у меня такая? И что такое чудо, волшебство по моим представлениям? И если это культура, то совпадают ли мои представления о Ма­гии с вашими представлениями?

Лет пятнадцать назад, разъезжая по деревням Владимирщины в поисках народных ремесел как самостийный этнограф, среди потомков офеней, то есть коробейников, я столкнулся с колду­нами. Настоящими, живыми и кое-что могущими. «Кто могет, тот и маг!» — сказал мне один из них, когда я спросил, была ли на Руси магия. До этого я в них не верил. После этого перестал верить, потому что начал знать и даже мочь кое-что. Несколько нет я, что называется, занимался полевыми сборами. А по сути, изучал и учился. Попросту говоря, лез во все, во что меня запи­хивали старики. Потом они начали уходить, и в девяносто первом году я остался наедине со своими записями.

Но уже в том же году я начал о них рассказывать и провел первый семинар по Неведомой русской культуре. Пожалуй, я рас­сказывал людям лишь то, что чудо возможно.

В итоге вокруг меня собралась, как это говорится, группа энтузиастов, которая захотела реконструировать и возродить ку­сочек утраченной народной культуры. Мы создали Учебный центр традиционной русской культуры и принялись за прикладную этнопсихологическую работу, потому что не видели другого ин­струмента для исследования этого явления, кроме психологии. Многие из нас тут же поступили на психфаки, чтобы стать про­фессиональными психологами.

По ходу учебы выяснилось, что академическая психология по преимуществу наука описательная, а не объяснительная. Мы начали поиск действенных направлений внутри психологии и остановились на родившемся когда-то в России, а теперь пере­кочевавшем в Америку направлении, которое называется куль­турно-исторической психологией.

Введение
Магия и культура в науке
Немного истории и этнографии
Возможность постановки экспериментов в Культурно-исторической психологии
Постановка экспериментов. Артель

Игры
Устроение
Устройство общества предприятия
Мир и Образ мира
Производство

Большое Производство


Второе Производство или Рынок
Матка
Храм, или Научно-исследовательский институт
Заключение

Хозяин
Скрытая магия Хозяина
Начальник
Руководитель
Управляющий
Заключение

Начала и Образ мира
Предпринимательство
Мазень
Создание образа предприятия
Вершина Мира — Печной столб
Заключение

Наука полководца и руководителя
Преданность и самопознание

Магия в управлении. Преданность и самопознание

Они приехали на первый семинар, где я начинал давать На­уку полководца, как следующую ступень за посвящением Воина. И при первой же нашей встрече я им об этом долго и подробно говорил. Даже пытался показывать на примерах. Они улыбались. Они были благодарны и вежливы. Но они не смогли понять, что я говорю то, чем живу. Мне кажется, они приняли мою беседу за реверанс почетным гостям.
Как настоящие американские бизнесмены они позволили мне высказаться, но остались при своем. Они рассмотрели в Любках каждый что-то свое и хотели подучить именно это. И не важно, что хотел «навялить» им хранитель традиции. Они были верны своему решению, потому что знали: приехал в дикую страну — не верь ничему, не бери то, что тебе будут подсовывать, стой на своем.
Но при этом они вежливо кивали мне, соглашаясь на все мои предложения! Способность предпринимателя хранить свои решения, быть верным самому себе — это всего лишь очень уз­кая часть его разума, это тот мирок, в котором он однажды из­брал создать себя как новую землю. За счет этого островка новой земли он и стал более-менее успешным предпринимателем. Будь этот островок больше, он был бы гораздо более крупным и бо­лее успешным предпринимателем. Называется это — узколобость. Покивать в знак согласия, но при этом остаться при своем, оз­начает не получить ни того, ни другого!
В последующие дни они всем своим видом показывали мне, что для них все, что я говорил про способность быть верным  договорам с собой, само собой разумеется, что уж они-то дого­вора хранить умеют, и им можно было бы такие пустяки не раз­жевывать, это даже где-то унизительно, говорить о таких азах, о таких началах с людьми достаточно продвинутыми. И при этом они так и не связали происходившее на занятиях с тем, о чем мы договорились в первый день.
Я обратил внимание, что при общении с ними я начал очень часто трясти головой. Говоришь им что-то, они кивают. Все чет­ко — поняли. Можно идти дальше. Вдруг кто-то из них задает вопрос, который вообще не имеет отношения к разговору... От­ступаешь, объясняешь все сначала, спрашиваешь: это понятно? Понятно. На всякий случай договариваешься: могу я объяснять, что из этого вытекает? Да, конечно, пожалуйста! Только начи­наешь строить красивый и чарующий образ — хлобысь, новый тупой вопрос, не имеющий никакого отношения к развивающе­муся повествованию! Проклятие! Только голова трясется...
Вот это состояние «несвязывания» я и хочу показать как ос­нову неспособности быть преданным.
Эта неспособность не есть вина современного человека. Это часть культуры современного общества. Называется она — недо­верчивость и очень ценится в современном бизнесе. По сути, недо­верчивость заменила преданность как психологический механизм, обеспечивающий успех предпринимательства. Купец, начиная с раннего средневековья, а может быть, и с античности — это плут, обманщик. Главная ценность — это нажива, способность получить наивысшую выгоду любым путем. А победителей не су­дят.

Преданность и самопознание
Руководство
Тяжело в ученье
Взаимодействие. Битва за силу
Дееспособность

Образы Разума и Дурак
Заключение

Переход в Управление
Управление предприятием
Управляющие
Делопроизводство и писцы
Привратник

Бумага и Описание мира
Бухгалтерия
Описание мира на языке счетов
Счетоводство и неуязвимость
Скрытая бухгалтерия

Отладка. Устранение помех
Выводы
Не хочу!
Дееспособность и обидчивость
Неопытность. Молодой работник

Родственники
Неистовость
Не обучаемость и возвращение способности учиться
Заключение
Послесловие

там
Ядро JavaScript 1.5. Справочник там