Список далеко не полон

Репортажей, книг и очерков, живописующих крах режима Маркоса и триумф победителей, не счесть. Куда меньше - если вообще - пишут о том, почему в стране, где вроде бы назревал мощный социальный взрыв, победила именно такая, во многом беспрецедентная и неожиданная революция. Лучше разобраться в далекой и близкой предыстории филиппинского Февраля, в его глобальных, локальных и лично-человеческих предпосылках - вот цель, ради которой написана эта статья, никоим образом не предлагающая окончательных, исчерпывающих объяснений и ответов.

В августе 1914 года ста пятидесяти священнослужителям из Германии, Великобритании и США, прибывшим в немецкий город Констанц на международную миротворческую конференцию, пришлось прервать заседания, едва начав работу. По трагической иронии судьбы, им помешала первая мировая война. Спеша пересечь границы, пока боевые действия не охватили Европу, делегаты разъезжались по домам.

Прощаясь на вокзале в Кельне, лютеранский пастор Фридрих Зигмунд-Шульце и квакер Генри Ходжкин обещали друг другу искать, наперекор любым неудачам, пути к сближению своих народов.
С точки зрения ура-патриотов, возобладавших по обе стороны линии фронта, подобные обеты граничили с изменой родине. Шовинизму, приближавшему войну и вскормленному ею, поддалось и духовенство: официальные церковные круги повсеместно благословляли милитаристскую политику своих правительств. Христианские пацифисты - а именно к их числу принадлежали немец Зигмунд-Шульце и англичанин Ходжкин - остались в явном меньшинстве.

И все же первый, навлекая на себя подозрения обывателя и властей, пытался помогать британским военнопленным, тогда как при активном участии второго в Кембридже в декабре 1914 года было основано “Содружество примирения” (Fellowship of Reconciliation - FOR). Название подсказали строки из Второго послания апостола Павла к коринфянам: “Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения” [2 Кор 5, 18].
За отказ идти на фронт около 600 сторонников “Содружества” подверглись аресту. В их понимании война была равносильна разрыву с христианской моралью, с элементарными нормами человечности, закрепленными в других великих вероучениях. Перед необходимостью противиться этому разрыву отступали на второй план различия церковных догм и ритуалов.

Характерно, что FOR с самого начала были присущи черты межконфессионального движения238.
Инициатива Ходжкина получила продолжение в 1919 году: в Голландии, в городке Бильтхувен представители десяти стран - включая и Зигмунда-Щульце - учредили “Международное содружество примирения” (International Fellowship of Reconciliation — IFOR).
В 20-е годы сторонники IFOR работали на восстановлении разрушенных городов, стремились облегчить участь беженцев и других жертв недавней войны, защищали тех, кому религия и совесть не позволяли служить в армии. Осуждая попытки держав-победительниц “отыграться” на поверженной Германии, “Содружество” видело одну из своих задач в том, чтобы помочь согласию между немцами и их соседями. Примирение мыслилось как искусство “вести войну с войной”, превращать врагов в друзей, следовать Всеобщему Закону Любви и препятствовать его нарушениям - будь то жестокая конкуренция в промышленности, конфликты между трудом и капиталом, проявления националистической спеси или эксплуатация колоний.

Укрепила эти умонастроения проповедь Ганди, с которым “Содружество” поддерживало рабочие контакты. Вообще, к поиску единомышленников в будущем Третьем мире оно приступило очень быстро. Центральная роль принадлежала тут “странствующим секретарям” (travelling secretaries) - своего рода миссионерам ненасилия239.
Предотвратить следующую мировую войну было, конечно, не во власти “Содружества”. Однако его сил хватило, чтобы спасти от геноцида несколько сотен евреев, протестовать против интернирования японцев в Соединенных Штатах, а в 50-х - 60-х годах поддержать антиядерное движение и борьбу с расовой дискриминацией. Говорят, о Ганди и его учении молодой негритянский пастор Мартин Лютер Кинг впервые услышал на лекции А.Дж.Мусте - одного из руководителей американского отделения IFOR.

А в 1954 г., планируя знаменитый бойкот сегрегированных автобусов в Монтгомери, Кинг просил представителей “Содружества” провести подготовительные занятия с участниками акции, и эта просьба была исполнена240.
К своему полувековому юбилею организация подошла, насчитывая до 40 тыс. членов по всему миру241. Среди тех, чья деятельность определяла ее лицо на этом рубеже, особого упоминания заслуживают француз Жан Госс и его супруга, австрийка Хильдегард Госс-Майр - в разное время “странствующие секретари”, вице-президенты и почетные президенты IFOR.
До прихода в IFOR Жан Госс (1912-1991) служил на железной дороге, искал применения своим способностям в профсоюзном движении, участвовал сержантом артиллерии в боях с нацистами. Пять лет, проведенные в лагере для военнопленных, ознаменовались для него духовным переворотом. Заново открыв для себя ценности католицизма, Госс ощутил миротворчество как свое призвание и посвятил ему всю последующую жизнь. Что касается Хильдегард, родившейся в 1930 году в Вене, в семье одного из основателей IFOR Каспара Майра, то неприятие насилия, прививавшееся ей отцом, подкреплялось и будничными реалиями гитлеровской оккупации. В 1953 году девушка, удостоенная золотой медали Венского университета и степени доктора философии, стала “странствующим секретарем” IFOR.

В этом качестве она познакомилась со своим будущим мужем. В 1958 году Жан и Хильдегард поженились, объединили усилия и более трех десятилетий дружно выполняли единственную в своем роде миссию.
Смысл ее состоял в том, чтобы прийти на выручку жертвам диктаторских режимов, социального гнета, этнических и конфессиональных распрей, научив их отстаивать свои права, не берясь за оружие и не проливая крови. Повсюду на планете супруги Госс-Майр искали людей, приверженных миру и справедливости, но мало что знавших (или не знавших вообще) о философии и практике активного ненасилия. Выезжая в районы конфликтов и знакомясь с такими людьми, - а это могли быть священники и гуманистически настроенные атеисты, малограмотные крестьяне и университетские профессора, - Жан и Хильдегард приглашали их к совместному анализу ситуации и поиску выходов.

Их семинары не просто приобщали слушателей к ненасильственному мировоззрению и знакомили с методиками ненасильственных действий, но превращали учеников в наставников, способных уже самостоятельно распространять усвоенные идеи.
Вся эта работа велась последовательно и терпеливо, без рекламы и суеты, но в то же время с поистине глобальным размахом. Объехав в конце 50-х годов с миссиями мира государства Восточного блока, включая Советский Союз, чета Госс-Майр трудилась позднее в Ирландии и Великобритании, в Испании и Португалии, в Мексике, Бразилии и большинстве других латиноамериканских стран, в Анголе, Мозамбике и ЮАР, в Израиле, Ливане, Сальвадоре и Никарагуа - не говоря уже о Соединенных Штатах и Канаде. И этот список далеко не полон242.
Где бы и к кому бы ни обращались супруги Госс-Майр, они постоянно напоминали: умозрительная преданность ненасилию, не сопряженная с конкретными обязательствами, не изменит к лучшему реальную жизнь. Но это же относится и к ненасильственным действиям без глубоких убеждений. Ненасилие раскрывает свой преобразующий потенциал лишь на пересечении духовной “вертикали” с “горизонталью” практических дел - там, где выстраданный идеализм порождает поступки и постоянно подпитывается ими.

Будучи католиками, определяя систему своих взглядов как “евангельское ненасилие” и подчеркивая, что в ненасильственной борьбе не обойтись без духовно-нравственной опоры, Жан и Хильдегард охотно признавали за людьми иной веры, как и за неверующими гуманистами, право обрести эту опору в собственных убеждениях. Те, кому довелось общаться с этой парой, отмечают, что муж и жена прекрасно дополняли друг друга как сотрудники: Жан обладал даром проповедника-моралиста, а Хильдегард, не менее твердая в своих принципах, отличалась более спокойным темпераментом и аналитическим складом ума.
С их помощью создавались и обретали устойчивость международные структуры солидарности - такие, как латиноамериканская “Служба мира и справедливости” (Servicio Paz y Justicia - SERPAJ), основанная в 1975 году. Вместе с “Премией мира XIRINACS” (1976 г., Испания), премией им. Бруно Крайского “За вклад в защиту прав человека” (1979 г., Австрия) и двумя нобелевскими номинациями к супругам Госс-Майр пришла заслуженная известность. Миротворцы, чей собственный моральный авторитет был исключительно высок - бразильский архиепископ Дом Хелдер Камара и нобелевский лауреат из Аргентины, генеральный секретарь SERPAJ Адольфо Перес Эскивель - выражали им благодарность и восхищение. О трудах Жана и Хильдегард, сотрудничавших во время Второго Ватиканского собора с составителями пастырской конституции “Gaudium et Spes” (“Радость и надежда”), были неплохо осведомлены представители римской курии и ордена иезуитов.

Одним словом, не было ничего случайного в том, что вскоре после убийства Б. Акино филиппинцы, поддержавшие идею ненасильственной борьбы с режимом Маркоса, обратились за советом именно к этой супружеской паре. Те откликнулись и в феврале 1984 г. прибыли на архипелаг.

Содержание раздела