Я считаю, что вечных сооружений нет.

Теперь, когда эти источники спроса на капитал у нас отрезаны, причем первый из них безвозвратно потерян на многие десятилетия, есть достаточно оснований предполагать a priori, что будет наблюдаться тенденция накопления избыточных сбережений. Это убедительно говорит о том, что наши дальнейшие рассуждения представляют не только академический интерес. В этом обзоре длительных перспектив мы должны отвлечься от мыслей о непосредственных трудностях, которые порождаются большими планами модернизации британской промышленности и восстановления жилищного фонда.

При неизменном населении неизбежно большое сокращение вплоть до полного прекращения спроса на новый капитал для всякого рода строительства. А если мы действительно собираемся американизировать британскую промышленность, то вступление на этот путь должно, по-видимому, привести к результатам, которые противодействуют удлинению производственного процесса. Не американская, а как раз устаревшая английская техника требует механизмов с долгими сроками службы.

Американские методы предусматривают все большее превращение расходов на машинную технику из капиталовложений, амортизируемых на протяжении ряда лет, в прямые издержки текущего производства. Какова была бы величина прироста капитала, приходящаяся на единицу выпуска d, если бы процентная ставка оставалась постоянной? Я не вижу оснований думать, что она была бы величиной положительной.

Я не склонен теоретизировать по этому вопросу и ограничиваюсь тем, что указываю на него как на вызов статистикам. Если d — величина по существу своему положительная, то это облегчило бы решение проблемы.
Последнее время было много дискуссий по вопросу о перераспределении дохода как о методе ослабления склонности к сбережению. В этом вопросе экономисты, очевидно, не могут и не должны иметь последнего слова. Этот предмет наиболее подходит для рассмотрения в кругах ученых-политиков, если только вообще существует политическая наука. По-моему, действуют глубинные законы распределения силы (а деньги являются силой), обеспечивающие устойчивость политического организма. Экономисты призваны только делать предупреждения с целью охраны побудительных стимулов к производству.

Можно сослаться на пример России, где вопреки социалистическому учению, как представляется, считают необходимым (хотя это не обязательно именно так) весьма неравное распределение в целях сохранения побудительных стимулов к производству.
Существует другой пункт, где мы должны соблюдать осторожность. Вполне возможно, что американцы сумеют тормозить свои сбережения методом перераспределения доходов и пойдут в этом направлении дальше, чем можем теперь пойти мы. Но с уменьшением числа богатых людей, располагающих свободными денежными средствами, может появиться сильный стимул к сбережению у корпораций. А когда доходы лиц, живущих на заработную плату, достигают такого уровня, при котором становится возможной благоразумная предусмотрительность, можно ждать появления массовых сбережений и с этой стороны.

Я оставляю этот вопрос открытым.
Мы подходим теперь к решающему вопросу, который мы до сих пор долго отодвигали. Как обстоит дело с эластичностью спроса на капитал? Каковы перспективы достигнуть существенного удлинения производственного процесса, достаточно большого положительного значения величины d посредством понижения процентной ставки?

Скептицизм в отношении этого пункта усиливается. Я уже ссылался на высказывания Шейкла в его статье, напечатанной в мартовском номере "Экономик джорнэл" за 1946 г. Спешу здесь добавить, что возможна весьма большая разница между теми последствиями, которые влечет за собой падение процента в условиях достаточно короткого периода, вроде периода промышленного цикла, и значительно более продолжительного периода. Первый пункт важен с точки зрения возможности сглаживания цикла при помощи изменений долгосрочной процентной ставки. Понижение этой ставки может и не сопровождаться, правда, какими-либо серьезными немедленными результатами, которые побудили бы предпринимателей пересмотреть свои методы производства или усилили бы интерес потребителей к предметам длительного пользования.

Но вместе с тем можно согласиться, что с течением времени, т.е. после того, как факт снижения учетной ставки дойдет до сознания предпринимателей и других лиц, вытекающие отсюда различного рода изменения могут достигнуть значительных масштабов.
Можно подумать, что здесь вопреки данным обетам вводится временной лаг. Это было бы так, если бы мы рассматривали сейчас промышленный цикл. Но там, где мы имеем устойчивое движение, лаг не имеет никакого значения.

Если процентная cтавка понижается непрерывно на протяжении значительного периода, то не имеет значения, вызваны ли решения об удлинении производственного процесса, принятые в момент ty понижением процента в момент t1 или в момент t2, поскольку степень изменения процента в том и в другом случае одна и та же. Я поэтому не исключаю такой возможности, что поглощение сбережений вследствие удлинения процесса производства, вызванного падением процента, будет значительным. Но я все же питаю по этому поводу серьезные сомнения. Кассель допускает возможность неограниченного спроса на капитал, если бы не надо было платить процентов за пользование им. Но такой неограниченный спрос невозможен, так как всегда надо учитывать необходимость погашения долга.

Мыслимо ли, в самом деле, возникновение громадной массы промышленных установок, в отношении которых можно быть уверенным, что они окупят амортизационные расходы, исключительно потому, что процентная ставка стала 1,5 % вместо 2,5 %? Я оставляю за собой право усомниться в этом. Я сомневаюсь в том, что нулевая процентная ставка может произвести переворот в наших методах производства. Даже на благодатной почве жилищного строительства, где процентная норма оказывает существенное влияние на квартирную плату (а какое значение имеет квартирная плата в наши дни?), важно помнить, что арендная плата за квартиры сама по себе составляет только малую часть тех издержек, которые население учитывает при решении вопроса, снимать ли квартиру побольше или поменьше. В эти издержки входят стоимость обслуживания, отопления, обстановки, содержания помещений.

Ведь часто случается, что съемщик согласен платить более высокую квартирную плату за квартиру меньших размеров, но равного качества.
Иногда приходится слышать намеки, что при нулевом проценте может появиться множество вечных сооружений, которые ввиду отсутствия амортизации станут в буквальном смысле даровыми, или, точнее, их стоимость будет сведена только к расходам на их содержание. Я считаю, что таких вечных сооружений нет. Есть ли вообще во всем окружающем что-либо, не обусловленное нашим образом жизни, нашей техникой, характером нашей цивилизации?

Кто может сказать, как будет выглядеть Великобритания через сто лет или какие конкретно части оборудования сохранят к этому времени положительную ценность? Прежде всего население, быть может, сократится. Ядерная энергия может вызвать любые перемены в наших методах производства. Что станет с городами? Не пожелает ли большая часть населения вернуться к деревенской жизни, если это окажется возможным в результате технических переворотов?

Или, быть может, люди будут загнаны в подземелья зловещими силами, как это было описано много лет назад Форстером? А может быть, они будут, как у Г.Уэллса, висеть в воздушном пространстве? Я считаю, что в той или иной мере всякое оборудование, созданное человеком, подлежит амортизации.
Очень низкая норма процента, приближающаяся к нулю, должна, разумеется, оказать сильное влияние на сбережение. Это наиболее интригующий вопрос. Но у нас просто нет на него ответа. Из моего анализа следует, что "горбообразное" сбережение должно сократиться, но этого нельзя сказать относительно сбережения для наследников, а сбережение корпораций поднимется.

Сбережения все еще могут превышать GnCr.
Нет простого способа экстраполяции для непрерывного понижения процентной ставки, и мы вынуждены обращаться к методу пробных испытаний и ошибок. Как следовало бы оценивать результаты испытаний?
Важно не забывать, что нас будет все время осаждать проблема промышленного цикла. В некоторых отношениях эта проблема будет осложнять дело, зато, как это ни парадоксально, она окажет помощь в других отношениях. В принципе все мероприятия, которые имеют своей задачей разрешение проблем промышленного цикла как такового, должны быть самоокупающимися. То, что расходуется в плохие годы, должно снова возвращаться в хорошие годы.

Буферные запасы, например, в масштабах длительного периода следует поддерживать в состоянии равновесия. Мы не можем бесполезно растрачивать ценные товары. Надо помнить, что если буферные запасы должны иметь размеры, достаточные для оказания мощного воздействия на промышленный цикл, то запасы эти будут громадны. Количество сожженного кофе было пустяком по сравнению с количеством, необходимым для создания буферных запасов.

Перед нами поэтому не стоит проблема оказаться в таком положении, когда товары, находящиеся на хранении, не смогут быть в конечном счете потреблены.

Содержание раздела