Большинство пойдет по тому или другому пути.

Нельзя, по-моему, отрицать, что влияние это имеет в высшей степени важное значение. Есть один доступный общему пониманию и очень простой аргумент, который, как мне кажется, никем не выдвигался. Посмотрите на громадные различия между детьми одних и тех же родителей. Безусловно, немыслимо, чтобы эти различия зависели от различия среды. Эти дети выросли почти в одной и той же среде.

Разумеется, ребенок, который родился на один или на два года позже, является в семью на несколько другой фазе родительских успехов в любви или в финансах. Но вряд ли на этот счет можно отнести те громадные различия, которые мы часто встречаем в детях. Они должны объясняться различиями генетической конституции. В качестве контраргумента указывают, что те качества, которые обеспечили успех родителей, большею частью антисоциальны и потому нежелательны.

Но это правило само себя бьет; Во всяком случае, в нашем превосходном новом мире мы привыкли видеть, что поощряются главным образом люди с желательными качествами. Но я должен вместе с тем сказать слово в пользу славного старого периода трехсотлетнего развития Великобритании и тем самым в пользу достоинств того человеческого материала, который был представлен в ее высших и средних классах. Нельзя отрицать той достоверной истины, что и в остальной массе населения дремлет много хороших качеств, которые могут и должны быть привлечены для исполнения более высоких функций с помощью возможностей, открываемых нашей системой воспитания. Маркс, конечно, считал важнейшей характерной чертой высших и средних классов Великобритании то, что все их представители были разбойниками и эксплуататорами.

Его высказывания следует сопоставить с историческими хрониками, дневниками, письмами и романами за эти столетия британской истории. Если взять всю картину развития нашей науки, искусства, промышленности, производственной эффективности и политического руководства, надо, безусловно, констатировать, что английский строй и форма цивилизации таковы, что в общем вожди должны были обладать преимущественно общественно полезными качествами. В отношении некоторых других стран подобного рода рассуждения могут иметь другие выводы.

Наконец, существует вопрос о простом сохранении численности населения. По моему убеждению, средний численный состав семьи не будет увеличиваться (как это должно было бы происходить при наличии стремления избежать прекращения роста населения), если только те, кто занимает наиболее ответственное и видное положение в обществе, не станут расширять свои, обычно малочисленные, семьи.
Несколько абсурдно предъявлять требования к той части населения, которая везде и всюду выполняет самую тяжелую и нудную работу, чтобы она брала на себя еще и главную часть изнурительного труда и забот по выращиванию следующего поколения, в то время как люди, пользующиеся более видным положением, не выполняют в этом отношении своей пропорциональной доли труда. Если бы даже кто-нибудь и вздумал предъявить к ним такие требования, то нельзя рассчитывать на их выполнение.
Что же касается людей, облеченных ответственностью, то я полагаю, что они не будут брать на себя задачу обзаведения потомством только с той целью, чтобы воспроизводить если не пушечный, то просто социальный материал. Они должны руководствоваться идеей, что их дети должны быть ценными и в некоторой мере выдающимися членами общества. Раньше держались мысли, которая теперь звучит старомодно, но все же отличается живучестью, что свойства характера отцов в известном смысле находят воспроизведение в детях.

Это служит основанием для труда и усилий, направленных на передачу детям своих лучших качеств, а также основанием для того, чтобы иметь детей, что само по себе достаточно важно. У отца есть ощущение, что его жизненные разочарования, его неудачи осуществить то, что было в нем заложено и выражало его индивидуальность — а это общая судьба всех людей, — будут вознаграждены успехами детей. Такое отношение к детям имеет, разумеется, и свою оборотную сторону — желание чрезмерно опекать детей и распоряжаться их судьбой. Однако можно думать, что это стремление, безусловно, должно смягчиться в будущем благодаря руководящим указаниям и советам современной психологии.

По этим причинам необходимо создать условия, при которых родители имели бы возможность обеспечить интересы своих детей, содействовать их благополучию и оставляли бы им свои сбережения.
Таким образом, поскольку класс рантье подлежит ликвидации, необходимо в качестве уравновешивающего фактора предоставить возможность получать большие заработки тем, кто выполняет полезную и большую работу, и облегчить для них передачу наследства. Вместе с ликвидацией рантье я предлагаю сократить до минимума налог на наследства или даже упразднить его совсем. Люди будут вступать теперь в жизнь с унаследованным богатством и капиталом, которым, как мы надеемся, в той или иной мере будут обладать все члены общества, иные — больше, иные — меньше.

В общем, чем больше, тем лучше. Это обеспечит им свободу действий, свободу выбора, действительную свободу — ибо в старом термине "наемное рабство", употребляемом критиками капитализма, есть истина. Где нет счета в банке, там свобода тоща и жалка.

Наследуемое имущество может быть использовано, как правило, для приобретения пожизненной ренты, и ее владелец может поставить перед собой задачу раньше или позже сберечь из своих заработков и рентных доходов в течение своей жизни достаточную сумму для увеличения своего капитала. Он может также взять на себя риск вложить свой капитал в коммерческое предприятие, свое собственное или чужое, или же израсходовать его на свое дальнейшее образование или на путешествия, имея в виду увеличить свои унаследованные средства под конец жизни. Большинство пойдет по тому или другому пути.
Но найдутся и такие, которые решат вопрос иначе. Руководствуясь более глубокими влечениями сердца, они выберут себе такие жизненные цели, достижение которых не принесет денег. Ведь экономическая деятельность не является единственным полезным делом.

Они, возможно, посвятят себя общественным и государственным делам, может быть, будут артистами, учеными, филантропами или даже не изберут столь определенного пути, а пойдут вперед в поисках истины или некоего особого образа жизни, способного утолить их внутреннюю духовную жажду, наблюдая жизнь своих собратьев у себя в стране и за рубежом — назовем их современными мистиками. Они — соль нашего общества. Нет сомнения также, что всегда найдется много и таких людей, которые, имея подобные побуждения, тем не менее будут вынуждены выполнять изнурительную работу.

Однако важно констатировать, что всегда есть люди, располагающие возможностью избрать образ жизни, свободный от рутины денежных заработков. В течение многих столетий убежищем для людей такого типа являлась церковь, но ее догмы закрыли теперь двери перед большинством из них.
Разумеется, будет известное количество — но не большинство — и таких людей, которые растратят унаследованный капитал на пустую, экстравагантную жизнь. Это цена свободы, и ее приходится платить. Издержки на содержание сотни таких расточителей окупаются жизнью одного человека, который обогащает общество примером своей полезной общественной деятельности или просто искусством достойно жить. И если, несмотря на это, рядовой скромный человек, которому приходится тяжелым трудом зарабатывать средства существования, не согласится признать хорошим такой порядок вещей, при котором среди нас должны быть люди, освобожденные от подобного бремени, тогда нам действительно остается умолкнуть.

Демократия утратит свою силу. Но рядового человека можно убедить.
В академических кругах проходили дебаты по вопросу о том, должен ли доход распределяться на основе равенства, в соответствии с потребностями или в соответствии с оказываемыми услугами. Я утверждаю, что ни один из этих критериев не подходит. Каждый в отдельности и все вместе они либо свидетельствуют о наивном, почти школярском уровне мышления, либо же, поскольку эти предложения выдвигались учеными, профессорами, представляют тощий результат чересчур усердного высиживания.

Точное рационирование по потребности соответствует тюремному режиму или осадному положению. Действительное содержание жизни, ее интерес, основа всего ее очарования, ее романтики и драматичности — все это неразрывно связано с разнообразием. Точное распределение пропорционально работе немногим лучше. Такое общество, в котором каждая личность получала бы жалованье в точном соответствии с ее положением на иерархической лестнице, было бы невыносимо вульгарным.

Оно несовместимо с нашими понятиями об изысканности и утонченности, с теми правилами, от которых мы не должны отрекаться только потому, что преобразования принесут нам другие блага. На плац-параде, где все в мундирах, все движется в соответствии с расписанием офицерских званий и чинов. В условиях частной жизни генерал должен на равной ноге встречаться с теми, кто не имеет генеральского звания.

Это способствует усвоению культурных манер и с этой точки зрения абсолютно необходимо. Дело не только в том, что действительные заслуги человека нельзя отождествлять с его вознаграждаемыми заслугами.

Содержание раздела