Особенности антиинфляционной политики России в середине 90-х годов XX в.

Хозяйственный механизм государственного социализма в России, отягощенный непомерными военными расходами, не приводил к тесной увязке производства с запросами конечного потребителя. В результате производство вело к хроническим дефицитам, разбуханию промежуточного продукта, углублению деформаций межотраслевой структуры, формированию замкнутых хозяйственных технологических циклов, оторванных от динамики спроса потребительского рынка. Исчерпание возможностей реформирования государственного социализма потребовало использовать механизм саморегулирования пропорций, свойственный рынку. В идеале к этому механизму следовало бы перейти, предварительно подготовив материальные предпосылки. К ним следует отнести формирование:

- основ рыночной инфраструктуры;

- конкурентной среды, для чего необходим был предшествующий этап разгосударствления и активной антимонопольной политики;

- резервных фондов, без которых, как известно, рыночная экономика не может действовать эффективно.

Переход к рынку должен был бы происходить на базе реформирования хозяйственного права, охраняющего интересы частных собственников. Но сложность ситуации заключалась в том, что неэффективное хозяйство государственного социализма развивалось гораздо быстрее, чем осознавались необходимые направления перехода к рынку. Разрушение СЭВа и СССР усугубило ситуацию, привело к разрыву традиционных хозяйственных связей, что обернулось резким падением производства. В этих условиях дефицит стал не просто хроническим и тотальным, но и принял угрожающий характер. Началось бегство населения и предприятий от денег и переход к натуральному обмену, бартеру, использованию дополнительных форм обмена, что еще больше ограничило хозяйственные связи. Экономика оказалась в состоянии, которое можно назвать «у последней черты». Время для постепенных реформ было упущено.

Теперь необходимы были пожарные меры, способные вернуть товары на полки магазинов и возвратить рублю функцию всеобщего платежного средства. Как известно, это было сделано с помощью освобождения цен, превратившего подавленную инфляцию в открытую.

После этого формирование основ здорового рынка должно было происходить в условиях открытого роста цен. Поскольку подтягивание доходов населения отставало от темпов инфляции, ценой реформ стало снижение жизненного уровня населения. Положение осложнилось чрезмерным ростом цен, переходящим допустимый рубеж. Открытая инфляция перерастала в гиперинфляцию. Рост цен в 1993 г. составил 900-1400% в годовом исчислении или 20-25% в месяц.

О гиперинфляции свидетельствует затухание инвестиционной деятельности в России и устремление свободного капитала исключительно в спекулятивный бизнес. Гиперинфляция не увеличивает предложение товаров и поэтому отодвигает выход из экономического кризиса. Итак, пока задействовать очищающие силы рыночной саморегуляции не удалось. Они могут развернуться на фоне подавления инфляции, перевода ее на путь инфляции регулируемой при одновременном подтягивании рыночной инфраструктуры и укреплении конкурентной среды.

Сложность борьбы с гиперинфляцией усугубили новые деформации хозяйственного механизма. Среди них:

- образовавшийся с ростом цен дефицит наличных денег, так называемый кризис наличности;

- повышенный спрос на рынке безналичных денег и формирование кризиса неплатежей предприятий,

Сглаживание новых деформаций до сих пор приводило к подхлестыванию инфляционных процессов. И это закономерно, если увеличение массы наличных денег у населения на 10% вызывает рост потребительских цен в среднем на 7%. Кризис неплатежей в 1992 г. временно затих благодаря кредитам ЦБР. Однако, как показала жизнь, подобный рычаг стабилизации хозяйственных процессов лишь сглаживает остроту проблемы, но кардинально ее не решает. Ведь эти кредиты поддерживают не самое эффективное производство, а наоборот, то, которое не смогло приспособиться к новым условиям. Поэтому этот рычаг не ускоряет процесс формирования эффективной производственной структуры, а консервирует стабильность неэффективных производителей и тем самым продлевает агонию отживших хозяйственных структур.

В этих условиях образуется замкнутый круг: рост кредитных вливаний не увеличивает адекватно массу отечественных товаров, что вызывает еще больший рост цен. Это, в свою очередь, рождает дополнительный спрос на деньги, отсюда удорожание кредита. Последний на фоне товарного дефицита становится инфляционным фактором. Цены растут, что увеличивает издержки предприятий и их задолженность друг другу. Возникает новый кризис неплатежей и жажда предприятий в дополнительных кредитных вливаниях. Создавшееся положение углубило жесткость в проведении финансово-кредитной политики, связанной с уменьшением дотаций и субсидий из государственного бюджета и с перекрытием источников так называемой кредитной инфляции со стороны Центрального банка России.

Безусловно, натиск на гиперинфляцию оборачивается углублением спада производства. К 1995 г. производительность труда в российской промышленности составляет лишь чуть больше половины уровня 1990 г., а по целому ряду отраслей — заметно меньше половины.

Первое полугодие 1994 г. дало давно ожидаемый ценовой фон — замедление инфляционных процессов. К середине лета месячные темпы инфляции составили 6%. По многим видам продукции обрабатывающих отраслей дальнейший рост цен натолкнулся на спросовые ограничения, что указывает на процесс выравнивания экономической структуры, на процесс закладки основ общего экономического равновесия. Это существенный заслон для процессов нарастания инфляции.

Итак, первой ласточкой грядущего эффективного развития явилось создание ситуации, обусловившей необходимость для предприятий приспосабливаться к спросу и даже прибегать к перепрофилированию. Это и первый шаг, ведущий к превращению рынка продавца в рынок покупателя. Спросовые ограничения делают невозможным увеличение доходности предприятий за счет роста цен. Выживаемость их во время спада обусловлена теперь только мобилизацией внутренних ресурсов и поисками новых путей экономического роста.

Другим сдерживающим фактором инфляционной волны стало изменение соотношения внутренних и мировых цен. Когда внутренние цены были значительно ниже мировых, производители имели возможность повышать цены на свою продукцию. Покупателю приходилось ее оплачивать, так как зарубежный товар-аналог был значительно дороже. Следует иметь в виду, что в этих условиях повышение цен на ресурсы порождало в стране инфляцию издержек и вело к массовому психозу адаптивных инфляционных ожиданий. На современном этапе приближение внутренних цен к мировым является фактором, тормозящим рост внутренних цен, мощным заслоном для гиперинфляции.

Наступление на инфляцию выявило два блока хозяйственного механизма реформ, нуждающихся в совершенствовании:

- оптимизация процесса давления на инфляцию;

- приведение антиинфляционной политики в соответствие с реальным валютным курсом рубля.

Развертывание инфляционных процессов укрепляло монетаристское мышление, связывающее оздоровление экономики с быстрыми дефляционными преобразованиями. Но оборотной стороной такой политики становится углубление спада и рост безработицы. Учитывая, что в течение 73 лет советской власти не действовал механизм выбытия убыточного производства, масштабы последнего стали чрезмерными. В этих условиях перегиб в политике денежного сжатия может привести к экономическому коллапсу, к остановке отечественного производства. Уход со сцены неэффективного производства не может осуществиться мгновенно и только монетарными методами. По-видимому, этот процесс должен быть растянут не на один год, что, естественно, ограничивает возможности антиинфляционной политики.

Ориентация антиинфляционной политики на регулирование внутреннего рынка в отрыве от процессов, уравновешивающих курс различных валют, обернулась для России в октябре 1994 г. трагическим событием — резким обесцениванием рубля. Завышенный курс рубля спровоцировал банки обменять на доллары рублевые кредиты, которые они получили от Министерства финансов для размещения среди предприятий и областей, нуждающихся в субсидиях. Кредиты необходимо было выплатить в ближайшие 2-3 недели. Банки же на полученную валюту пустились в спекулятивные операции, играя на повышение. Обмен рублевой массы банками на доллары и спекулятивный спрос на валюту со стороны банков обусловили резкое повышение курса доллара и обесценение национальной валюты. Поскольку наша экономика постепенно делается открытой, резко поднялись цены на импортные товары, что повлияло и на внутренние цены. Все это, безусловно, подняло уровень инфляции.

Повышение цен, как уже наблюдалось и при первоначальном освобождении цен, оборачивается увеличением спроса на деньги. Тем не менее эксперты утверждают, что деньги, подкачанные в хозяйство, могут и не спровоцировать угрожающую инфляционную волну — сказались спросовые ограничения и выравнивание внутренних цен с мировыми. Возможно, часть этих денежных средств станет накапливаться и формировать резерв свободного капитала. Если бы это произошло, то, в свою очередь, появилась бы тенденция, удешевляющая кредит, и было бы положено начало формированию в стране благополучного инвестиционного климата.

Следует предположить, что спекулятивный капитал, который накопил значительные средства, должен стремиться проникнуть во властные структуры. Политическая власть всегда определяется собственностью. Поэтому стратегические интересы капитала, в том числе и спекулятивного, состоят в инвестициях в производство. Весьма вероятно, что при формировании благоприятного инвестиционного климата найдутся желающие им воспользоваться.

Однако еще сохраняется определенный инфляционный импульс, связанный с продолжающейся гиперинфляцией, которая пока не подавлена. Речь идет о подъеме уровня цен на энергоносители, платные услуги, жилье и т.д. События, связанные с военными действиями в Чечне, оказали негативное воздействие на динамику товарных цен, так как инфляционное давление дефицита государственного бюджета возросло, что уменьшило возможность достигнуть весомого эффекта от задействованных антиинфляционных рычагов.1

Содержание раздела