Нормы и образцы взаимодействия хозяйствующих субъектов.

Нормы и образцы взаимодействия хозяйствующих субъектов. Люди по-разному относятся к своим партнерам по производственному процессу. Для просвещенного современника естественна мысль о том, что люди изначально равны, что человек ценен не тем, какой он расы, национальности, фамилии и т. д., а своими собственными деловыми качествами. Однако даже в настоящее время общение людей как равного с равным отнюдь не является общепринятым, а в доиндустриальных экономических системах дискриминация деление людей на "своих" и "чужих" вообще была общим правилом. Крайним примером дискриминирующей практики является кастовая система, до сих пор сохранившаяся в южно-азиатском регионе.

Здесь человек от рождения принадлежал к определенной касте и был обречен всю жизнь выполнять строго заданные профессиональные обязанности. Даже сейчас государственная бюрократия в Индии представлена в основном выходцами из высших (аристократических) каст, буржуазия представителями средних (торговых) каст, а рабочий класс лицами из низших (трудовых) каст. Дискриминация имеет место и в современных более развитых обществах: "белый" расизм в США, гонения на иностранных рабочих в Западной Европе, землячество и кумовство в нашей стране и т.д.

Во всех подобных случаях на максимизирующее поведение и дискриминаторов, и дискриминируемых налагаются дополнительные ограничения.
Относительно независимо от расовой или национальной дискриминации в любом обществе существуют некоторые общепринятые представления о дистанции между руководителями и подчиненными. "Подобострастие" подчиненного перед начальником и авторитаризм начальника в отношении подчиненных цивилизованное проявление все того же древнего стереотипа о неравенстве "своих" и "чужих".
Организационные формы. Хозяйственное поведение людей в огромной степени зависит от того, каковы общепринятые стереотипы взаимоотношений общества и индивида. Именно организационные формы существования хозяйственной культуры задают те формы организации труда, взаимоотношений государства и бизнеса, которые считаются нормальными, которых индивид обязан придерживаться, если он не желает испытывать общественного осуждения.

Главным стереотипом, касающимся организационных форм, является склонность к самостоятельной, индивидуальной, или групповой, коллективной деятельности. В любом обществе, конечно, обязательно представлены одновременно и индивидуалистические, и коллективистские ценности, но их пропорции могут быть очень разными.
Например, американский образ жизни в высшей степени индивидуалистичен, человек здесь нацелен на максимальную самореализацию. Всюду (в том числе и в бизнесе) царит культ "звезд" выдающихся личностей, которые поднялись на вершину общественной пирамиды из самых низов. Общество признает право талантливого индивида "идти по жизни, расталкивая окружающих", если не нарушены законы. Главным регулятором хозяйственной деятельности считается не прямое государственное вмешательство в экономику, а судебно-законодательный механизм. В Западной Европе, напротив, индивидуалистические и коллективистские ценности более взаимоуравновешены.

Широкой популярностью пользуются идеи о социально ответственном бизнесе и о социальном рыночном хозяйстве. В регламентации хозяйственной деятельности велика роль государственной бюрократии, выступающей от имени общества в целом. За индивидом в принципе признается право на самостоятельное и независимое поведение, но в более узких рамках, чем в Америке.

Наконец, в японской хозяйственной культуре ясно видно преобладание коллективистских ценностей. Личность здесь подчинена группе, противопоставление коллективу строго осуждается. Поэтому японцы лидируют в тех видах экономической деятельности, где необходим слаженный, кооперированный труд, но проигрывают, когда речь идет о принципиально новых разработках.

Доминирование коллективистских ценностей создает атмосферу неформального поиска компромиссов, характерную и для взаимоотношений государственных чиновников с бизнесменами.

Трудовая этика. Важнейшим и одновременно наиболее легко фиксируемым компонентом хозяйственной культуры является ценностно-мотивационное отношение к труду и к богатству (как к результату труда). Труд может трактоваться и как унижающее занятие, и как единственно возможный путь самореализации человека.

Соответственно, в одном случае труд выступает лишь как средство достижения цели, в другом же как одна из целей жизнедеятельности нормального человека. Поэтому и желание "отсиживаться" на рабочем месте, и "трудоголизм" могут рассматриваться как разные варианты максимизирующего поведения.
Заработанное трудом богатство также может и приветствоваться, и осуждаться. В США, например, богатство есть своего рода национальный идол: при знакомстве с неизвестным человеком здесь часто интересуются "сколько он стоит", делая отсюда выводы о его ценности как личности. Если в Америке богатство фетишизируется, то в Западной Европе отношение к нему гораздо более сдержанное.

Естественно, что преклонение перед богатством или его осуждение не могут не влиять на максимизирующее поведение индивида, подстегивая его или ограничивая.
Степень восприимчивости к зарубежному опыту. Успех или провал национального экономического развития во многом зависит от того, как национальная хозяйственная культура реагирует на передовой зарубежный опыт отторгает его, творчески воспринимает или механически копирует.
"Японское чудо" во многом обусловлено именно открытостью японцев перед зарубежными новшествами, умением сочетать "западную технику и японский дух". Малоизвестно, что такие характерные особенности современного японского бизнеса, как "кружки качества" и система пожизненного найма, утвердились совсем недавно: они были внедрены вскоре после второй мировой войны по рекомендациям экономических советников "левых" экономистов из США. Однако эти "заморские новшества" быстро стали органическим элементом экономики Японии, и сейчас уже предприниматели других стран (в т. ч. и из США) внимательно изучают японский опыт, желая его заимствовать. В экономической истории России лучше прослеживается чередование попыток копировать западный опыт и его отторгать. Только в XX в. наша страна пережила столыпинский опыт насаждения фермерства при ущемлении общины, затем большевистскую попытку построить экономику принципиально нового типа и, наконец, современные эксперименты по созданию "дикого" капитализма на американский манер.

Характерно, что и акцентирование национальной "самости", и натужное желание стать "как все цивилизованные страны" не приводят к устойчивым экономическим успехам.
Таковы основные слагаемые системы национальной экономической ментальности, обыденного экономического мышления.
Рассмотрим теперь, каков уровень развития научных знаний о специфике экономической ментальности людей, сформированных российской культурой.

Эволюция этнологических воззрений в России и во всем мире

Специфический "национальный менталитет" россиян и его трудно предсказуемое влияние на экономическое развитие нашей страны упоминаются в научной и, особенно, в публицистической литературе настолько часто, что любой готов воскликнуть: "Да кто же этого не знает!". Но при всей тривиальности самого факта наличия у россиян (как и у любой иной нации) особого менталитета, его научный анализ и, тем более, эмпирическая проверка до сих пор остаются для России проблемой номер один.
Как это ни парадоксально, но в России практически не было и нет до сих пор признанных ученых, специализировавшихся на изучении российской экономической ментальности, хотя научной и околонаучной публицистики (часто, весьма талантливой) о "таинственной русской душе" более чем достаточно. Целостная отечественная школа, занимающаяся изучением всевозможных аспектов национального характера и менталитета, так до сих пор и не сложилась. То, что есть в нашем распоряжении, это отдельные фрагменты (часто относящиеся к абсолютно разным наукам), пока еще не сложившиеся в сколько-нибудь цельную картину.

Попытаемся их систематизировать, насколько это возможно.
В отечественных попытках изучения национальной ментальности можно выделить три этапа: дореволюционный; советский "доперестроечный"; "перестроечный" (советский и постсоветский). Рассмотрим их на фоне мирового развития этнологических исследований115.
Два первых этапа это предыстория, попытки изучения русского национального характера практически безотносительно к экономике в каких бы то ни было ее проявлениях. С самого начала этнопсихологическая проблематика была близка как российским ученым, так и русским писателям. В соответствии с этим в России сформировались и два подхода к изучению этнонациональной проблематики: сторонники первого занимались конкретным анализом демографических, трудовых, культурных и даже политических особенностей этноса (психологическая этнография), второй же представлял из себя нечто литературно-полемичное, с вольными допущениями и смелыми гиперболами, концентрировавшееся на "загадках русской души" и "особом пути" Российского государства (этнопсихологические исследования философов "серебряного века").

Содержание раздела