Откровенность Дитса.

Пастор Объединенной методистской церкви, участник движения за гражданские права на американском Юге, миссионер и богослов, Дитс испытывал неподдельный и неслучайный интерес к событиям на Филиппинах. В 1959-1972 гг. он преподавал в протестантских семинариях и университетах этой страны, написал книгу о взаимовлияниях христианства и филиппинского национализма, словом и делом помогал экуменическому диалогу филиппинских протестантов и католиков, начинавшемуся во второй половине 60-х гг.264 Не оставили его равнодушным и тогдашние политические коллизии. В июле 1970 г. Дитс выступил в местной печати с обзором деятельности Ганди, М.Л.Кинга, Данило Дольчи, Сисара Чавеса и прямым призывом применить их опыт на Филиппинах.

Ненасилие, писал он в статье “Христианин и революция”, дает верующему “великую возможность” бороться за справедливость смело, последовательно, эффективно и в полном согласии с заповедями Иисуса265.
Откровенность Дитса, критиковавшего режим Маркоса еще до введения военного положения, могла бы выйти ему боком. Однако в сентябрьские дни 1972 г. солдаты, посланные, чтобы задержать пастора, вернулись ни с чем: незадолго до их визита тот уехал в Америку и приступил к работе в “Содружестве примирения”266.
В качестве эмиссара IFOR он посещал теперь другие страны - например, Южную Корею, где в 1977 г. провел серию семинарских занятий по активному ненасилию, - но Филиппины неизменно оставались в поле его зрения. Он внимательно следил за деятельностью Клавера, лично встречался с ним в Нью-Йорке, переписывался с епископом-иезуитом и регулярно снабжал его печатными материалами “Содружества”267.
Идея новой поездки на Филиппины возникла у Дитса после того, как он ознакомился с результатами двух миссий Жана и Хильдегард Госс-Майр. Поскольку ситуация в стране менялась быстро, ему казалось важным продолжить ее анализ вместе с активистами AKKAPKA. Было также ощущение, что они работают в основном с католиками и почти не имеют подходов к протестантскому меньшинству.

Восполнение этого пробела, “наведение мостов” между филиппинцами, исповедующими разные религии, но сделавшими выбор в пользу ненасильственных действий, составляло главную цель Дитса, когда в январе 1985 г. он объявился на островах после долгого отсутствия.
Подобно супругам Госс-Майр, Дитс выполнял свою программу в течение трех недель. Перемещаясь между столичным округом, Кавите и Багио на Лусоне, городами Кагаян де Оро, Давао и Думагете на Минданао, он читал в университетских аудиториях лекции по истории ненасильственной борьбы, обсуждал со слушателями, собиравшимися в помещениях протестантских семинарий и церквей, проблему духовных истоков ненасилия, дискутировал на темы о том, какие формы ненасильственных действий оптимальны в местных условиях. Со своей стороны Дитсу помогали Клавер и Бланко (организовавшие, между прочим, его встречу и обмен мнениями с 22 католическими епископами).

Сам же он старался “выводить на связь” с AKKAPKA людей, готовых поддерживать и развивать ненасильственные инициативы в протестантской среде, - таких как профессоры-теологи Иларио Гомес и Дуглас Элвуд. Собственно, они-то и продолжили начинания Дитса после его отъезда268.
Не лишне отметить, что в 1985 г. американец Элвуд - плодовитый автор и давний житель Восточной Азии, - опубликовал на Филиппинах объемистый труд, озаглавленный “Вера, спорящая с идеологией”. Философия активного ненасилия, вдохновленная учением Христа, представала в этой книге как альтернатива марксизму и марксистски окрашенной теологии освобождения, а ненасильственные действия - как лучший способ борьбы с пороками современного мира, благодаря живучести которых Маркс не теряет популярности. Одна из глав была выполнена как реферат трехтомника “Политические проблемы ненасильственного действия” - классического сочинения Джина Шарпа, содержащего рекомендации вполне прикладного свойства.

Имелось и специальное приложение - перечень почти 200 разновидностей ненасильственного протеста, выявленных и классифицированных Шарпом269.
Работе богослова-протестанта было предпослано одобрительное предисловие католического священника - уже неоднократно упоминавшегося руководителя AKKAPKA.

* * *

В статьях и книгах, отображающих политическую жизнь Филиппин, какой она была лет тридцать назад, нет-нет да и мелькнет имя отца-иезуита Хосе Бланко (р. 1924). Сведения об этом периоде его жизни - по крайней мере, те, которые доступны автору, - скупы и отрывочны.

Но все-таки видно, что перед нами человек ищущий, не лишенный личной притягательности, настроенный на общественное служение. Другими словами - довольно типичный шестидесятник в том смысле, в котором это понятие применимо к представителю послесоборного католицизма.
Созванный с целью адаптировать церковь к реалиям нашего века, Второй Ватиканский собор (1962-1965) призвал верующих постигать тайну Божьего замысла о мире и помогать его осуществлению, вдумываясь в происходящее здесь и сейчас, вглядываясь и вслушиваясь в знамения времен. В 60-е годы одним из таких знамений стал подъем молодежного и студенческого протеста. В Соединенных Штатах, в странах Западной Европы и Третьего мира “сердитые молодые люди” высмеивали родительский конформизм, порицали буржуазный образ жизни и пытались понять, чего же хотят они сами.
Какие идеи увлекут этих юношей и девушек? Не пойдут ли “новые левые” так далеко, что фактически сомкнутся с коммунистами? К числу тех, кого эти вопросы занимали чисто теоретически, Бланко явно не относился. Накануне кровавого катаклизма в соседней Индонезии отец Хосе, находившийся на Центральной Яве в качестве миссионера, помогал тамошним студентам - противникам Сукарно и компартии - готовиться к уходу в подполье, создавать “группы выживания” и самообороны на случай захвата власти “красными”. Через день после злополучных “Событий 30 сентября 1965 г.” Бланко, отозванный на родину орденским начальством, покинул страну, но в мае следующего года вернулся и воочию увидел следы чудовищного избиения левых - настоящих и мнимых.

Число погибших превышало полмиллиона человек. Остается лишь догадываться, какие чувства испытывал священник во время этого путешествия270...
Некоторое время спустя, уже в Маниле, Бланко собрал вокруг себя учащихся-католиков, назвавшихся “Молодыми христианскими социалистами”, требовавших от правительства реформ, но отвергавших левацкую агитацию. Чуть позже он принял участие в проекте, специально разработанном, чтобы обучить жителей Тондо - трущобного района, примыкающего к манильскому порту, - приемам самоорганизации, защиты своих гражданских и экономических прав271.
Желчные отзывы Х.М.Сисона об “иезуитах из банды антикоммунистов-истериков во главе с о.Хосе Бланко” дают почувствовать, как раздражала эта фигура филиппинских леворадикалов272. Впрочем, не жаловали Бланко и религиозные ортодоксы. Да и за что было жаловать, если в 1969 г. его юные подопечные без малого три месяца пикетировали резиденцию ультраконсервативного архиепископа Манилы Руфино Сантоса, настаивая, чтобы тот исполнял решения Второго ВатиканскVго собора или подавал в отставку?

Уязвленный кардинал не нашел ничего лучшего, как обрушиться на обидчика с церковной кафедры: во время одной из проповедей он удостоил Бланко персонального выговора, чем, по-видимому, лишь добавил ему известности273.
Неудобный для властей, этот человек отнюдь не чурался властителей. “Здесь (т.е. в президентском дворце - В.С.) побывал отец Бланко”, - пометил в своем дневнике 3 марта 1970 г. Фердинанд Маркос. Факт встречи подтвердил журналистам и отец Хосе, происходивший, подобно президенту, из илоканцев274, и отметивший, что они как будто поняли друг друга. Вероятно, визит не вызвал бы таких пересудов, если бы не состоялся в разгар “Бури первого квартала” - молодежных демонстраций, к которым президентский гость имел прямое касательство.

И тем более любопытно, что буквально накануне пресса известила: Маркос утратил былое доверие к “Обществу Иисуса” и подозревает кое-кого из его членов в подстрекательстве к революции! В сторону Бланко тут же обратились понимающие взгляды и указующие персты275.
Переход к авторитарному правлению принес новые проблемы иезуиту, не пожелавшему свернуть свою кипучую деятельность. В августе 1974 г. на территорию новициата “Общества” в Новалишесе (Кэсон-сити) вторглись военные. Схватив о.Бланко, под руководством которого шло семинарское занятие, они представили его публике как главаря тайной подрывной организации. Энергичные протесты кардинала Сина и Конференции католических епископов возымели действие: арестованный был отпущен, вновь удостоившись личного приема у главы государства.

Тем не менее инцидент до такой степени повредил отношениям между церковью и Маркосом, что помнится до сих пор276.
По поводу тогдашних взглядов Бланко на проблему насилия в политике Ричард Дитс деликатно замечает: вплоть до убийства Б.Акино эти взгляды соответствовали доктрине справедливой войны. Иначе говоря, отец Хосе полагал, что в жизни общества и человека бывают моменты, когда насилие во имя благой цели приемлемо и даже неизбежно. Известно, между прочим, что он был духовным наставником Ромео Интенгана - молодого собрата по ордену, демократического социалиста по убеждениям, пытавшегося создать на Филиппинах не только соответствующую партию, но и некоммунистическое вооруженное подполье. В начале 80-х годов стало ясно, что “третья сила”, враждебная тоталитаризму левого толка и воюющая с узурпатором, окопавшимся на правом фланге, реальной перспективы не имеет.

Как раз в это время Бланко, судя по тому, что пишет Дитс, переживал своего рода мировоззренческую ломку277.

Содержание раздела