Классическая политическая экономия

Она отвергала идею “всегда неизменных естественных законов хозяйства”, подчеркивала их “относительное значение в силу их изменяемости параллельно с изменяемостью самого народа и его потребностей”. Учение этого направления впервые трактует понятие “невещественных капиталов”, подразумевая под ними прежде всего профессиональные навыки. Это усилило гуманистическую традицию экономического знания. Если последнюю треть XVIII и первую половину XIXв. можно условно назвать эпохой классической политической экономии, рассматривающей проблему богатства с упором на объективные законы его создания, то во второй половине XIXв. все большее значение придается субъективному фактору и его возможностям изменять и коренным образом трансформировать объективные естественные закономерности. На рубеже последней трети XIX– начала XXв. появляются новая историческая школа и так называемые маржиналисты (от термина “marginal analysis”– “предельный анализ”). Одним из видных представителей новой исторической школы был немецкий ученый В.Зомбарт (1863-1941).

В своем труде “Современный капитализм” (1902г.) он претендовал на периодизацию развития капитализма и отстаивал идею социального плюрализма, то есть постепенного преобразования капитализма в смешанное хозяйство, где будут сосуществовать различные формы хозяйствования: капиталистические, кооперативные, общественные, крестьянские, ремесленнические и другие.
Если представители новой исторической школы предложили отказаться от абстрактной экономической теории классиков, то маржиналисты, представленные австрийской– Е.Бем-Баверк (1851-1914), английской, или кембриджской,– А.Маршалл (1842-1924), американской– Дж.Б.Кларк (1847-1943) школами, в противовес теории трудовой стоимости выдвинули теорию “предельной полезности” [8]. Они обвиняли классиков в отсутствии профессионализма (якобы экономической теорией занимались не профессиональные ученые, а государственные деятели, журналисты, философы, которые привносили в свои труды идеологию, морализирование, политику).
Так классическая политическая экономия с ее целостной картиной мира богатства, основные компоненты которого составляли труд, земля, капитал, вначале подверглась критике со стороны исторической школы, которая выступила против естественных и непреложных законов хозяйства и выдвинула в качестве альтернативной основы социально-исторические законы развития тех или иных народов или государств, то есть законы мира хозяйственной культуры. “Маржиналистская революция” в экономической теории в свою очередь означала несогласие с “миром хозяйственной культуры” и бросала вызов классическому “миру богатства”, на который ученые этого направления смотрели глазами не стороннего наблюдателя, а непосредственного субъекта экономического агента, участвующего в создании этого богатства и принимающего хозяйственные решения, не руководствуясь “народным духом”, который отстаивала историческая школа.
По сути, маржиналисты заложили основы неоклассического, математического, институционального и иных современных течений экономической мысли в целом, политической экономии в частности. Нейтральность экономической теории маржиналистов с их принципом распределения ограниченных ресурсов на основе стихийного рыночного равновесия и этической мотивации хозяйственного поведения отражала два явления: с одной стороны, окончание безраздельного столетнего господства теории классиков политической экономии, с другой– поиск такой этики хозяйствования, которая означала отход от классово очерченного Смитом “максимизирующего поведения” [9] и переход к нейтрально-психологическому объяснению экономической деятельности людей. Нельзя утверждать, что есть единая капиталистическая этика. В зависимости от национально-культурных различий и степени экономического развития существуют разные толкования этики. Так “особое потребление” Т.Веблена со всем его расточительством и роскошью так же относится к буржуазной этике, как и “житейский аскетизм” предпринимателя-пуританина М.Вебера.

Но в том и другом вариантах предполагается, _то люди живут, по выражению Канта, в “антиобщественном обществе” эгоистических личностей.

Маржиналисты с универсальными экономическими законами “чистого рынка” неизбежно столкнулись с необходимостью “подправить” классику таким образом, чтобы она оказалась пригодной для резко обострившихся классовых противоречий последней трети XIXв. и “сбоя” механизма стихийного регулирования “невидимой рукой” (всемирная финансово-экономическая паника, вызванная крахом Венской фондовой биржи). Основные течения маржиналистов по-разному предлагали свои решения этой проблемы, которая в теоретическом плане может быть определена как выявление границ и возможностей объективного и субъективного в производстве и распределении богатства, а в практическом– как вопрос о создании и сохранении государства всеобщего благоденствия (или при активной регулирующей роли государства и других общественных институтов, или при сохранении универсальных законов “чистого рынка” с ограниченными охранно-правовыми функциями государства).
Мир богатства, мир хозяйственной культуры, мир хозяйствующего субъекта– все это альтернативные направления экономической мысли, отражающие экономическую реальность. В то же время непреодолимых границ между этими тремя основными направлениями в экономической теории нет. Поэтому XXв. представлен постоянным критическим борением между ними, хотя многих современных ученых экономистов с большой долей условности можно отнести к тому или иному из них.

Нередко их трудам свойственны эклектические подходы. Тем не менее можно назвать наиболее видных представителей современного классического направления– Г.Срафф и Л.Пазинетти, историческо-институционального (социальный институционализм)– А.Берли, Л.Минз, Дж.К.Гэлбрейт, субъективистского– Ф.Хайек, И.Кирзнер.
На стыке классического и субъективистского направлений возникли две наиболее мощные ветви современной экономической мысли, точнее, политической экономии: неоклассики и кейнсианство. В последние годы набирает силу и третья– социальный институционализм, где под термином “институт” понимаются такие социальные явления, как семья, государство, корпорация, профсоюзы, а экономические категории– частная собственность, налоги, деньги, прибыль– лишь форма проявления психологии общества, определяемого обычаями, традициями, этикой.
В условиях современного российского реформаторства идеи неоклассиков получили широкое распространение.
Особая живучесть этих идей (уже более ста лет) заключается прежде всего в методологии исследований экономических явлений. Во-первых, внеисторический подход, во-вторых, связь теоретических доктрин с конкретно-аналитическими исследованиями, практическим инструментарием, необходимым для деятельности экономических агентов в условиях “чисто рыночных” отношений: определение закономерностей ценообразования, конкуренции, поведения потребителя, достижения баланса между спросом и предложением. В-третьих, это “свобода предпринимательства” и сведение роли государства лишь к поддержанию условий для свободной конкуренции и принципа “laissez-faire” (“не препятствуй”).

В-четвертых, отрицание каких бы то ни было форм отчуждения труда и, как подчеркивал видный американский социолог Р.А.Даль в своей книге “Введение в экономическую демократию”, сосредоточение “без ограничений экономических ресурсов” (в руках гигантских корпораций.– Э.Н.) [10].
Среди ведущих направлений нынешних неоклассиков выделяются приверженцы концепции морального, или “естественного расширенного порядка” (австрийско-американский экономист Ф.Хайек), последователи постулатов “предельной полезности”, сформулированных еще в работах австрийской неоклассической школы в начале XXв., в частности австрийского профессора Е.Бем-Баверка, и представители монетаристской школы во главе с профессором Чикагского университета М.Фридманом. Следует отметить, что все эти направления в значительной мере испытали воздействие различных наук– философии, биологии, археологии, этнографии, математики и других.
Исходная позиция Ф.Хайека– это взгляд на мир, экономику как на спонтанный порядок (рынок), опирающийся на “моральную традицию” и отвергающий всякого рода разумные схемы социалистов по переустройству общества. Вот его кредо, сформулированное в речи в Гуверовском институте 1 ноября 1983г.: “Я должен признать, что даже после 60-летнего стажа профессионального экономиста все еще понимаю, как трудно для простого человека понять, что при равном или даже “справедливом” распределении продукта почти все имели бы гораздо меньше того, что имеют сейчас... Частная собственность на средства производства– необходимое условие существования этого продукта в виде сколько-нибудь похожем на его современную величину” [11].

Поэтому Ф.Хайек, по некоторым оценкам обладавший такой убедительностью своих аргументов, что даже заставил Дж.М.Кейнса пересмотреть основные свои идеи, выступает как наиболее яркий сторонник либеральных ценностей (прежде всего приверженности к свободе), отход от которых не может быть оправдан никакими “соображениями целесообразности” [12].

Содержание раздела