d9e5a92d

Особая наука мирмекология


Получается, что филодендрон закричал, причем даже не от боли, а от страха, ибо прекрасно знал, чем ему грозит огонь. Как бы там ни было, но сегодня все больше биологов склоняются к тому, что некий аналог нервной системы у растений все же имеется. Ученые пытались даже локализовать гипотетический центр, где происходит обработка сигналов и подготавливается ответная реакция. По некоторым данным, этот центр предположительно находится на шейке корней, которые способны сж иматься и разжиматься, подобно нашей сердечной мышце. Тем не менее строгая наука относится к подобного рода выводам достаточно осторожно, справедливо полагая, что говорить об эмоциях у растений пока еще преждевременно.

Поэтому и мы не станем попусту фантазировать, а поговорим о животных, наделенных полноценной нервной системой.
Нервная система членистоногих (к ним относятся ракообразные, паукообразные и насекомые) устроена очень просто и представляет собой цепочку из нескольких нервных узлов ганглиев. При этом у насекомых, вне всякого сомнения, есть самая настоящая память, хотя и совсем непохожая на нашу. Их память скорее напоминает жестко регламентированную врож денную поведенческ у ю прог рамм у, почти не дост у пн у ю коррекции извне.

Они появляются на свет с готовыми стереотипами поведения и, как правило, ничему не учатся на протяжении индивидуа льной жизни. Такое поведение принято называть инстинктивным, бессознательным.
Слово "инстинкт" употребляется в быту как символ всего самого дурного и низменного в человеке. То есть венец творения не должен подчиняться темным голосам подсознания, не подобает ему это. Но биологи и этологи (специалисты, занятые изучением поведения животных) рассматривают инстинкты просто как врожденные программы поведения. Головной мозг, чтобы начать функционировать, должен иметь (подобно компьютеру) некоторый набор специфических программ: как узнавать задачи и как их решать, как учиться и чему учиться.

Любое животное (и человек здесь не исключение) появляется на свет с большим набором очень сложных и тонких разнообразных программ, которые передаются по наследству из поколения в поколение. Естественный отбор их непрерывно тасует и комбинирует. Неудачные программы безжалостно выбраковываются, а удачные получают путевку в жизнь.
Чем примитивнее животное, тем проще и жестче его поведенческая программа. Нам с вами имеет смысл присмотреться к программам поведения роющих ос, поскольку они уже давно стали к лассическим объектом этологов. Пожа луй, самая известная из них это оса Sphex, впервые описанная знаменитым французским естествоиспытателем Жаном Анри Фабром (18231915), автором книги "Жизнь насекомых". Осы весьма консервативны в своих привычках и охотятся на животных только вполне определенного вида.

Одни предпочитают гусениц, другие пауков, третьи жуков, а вот сфекс специалист по сверчкам. Когда ему приходит время отложить яйца, он сначала роет норку, а потом отправляется на поиски сверчка. Сверчок найден.

Сфекс стремительно бросается в атаку и мгновенно наносит три удара жалом в нервные узлы жертвы. Этакий укол зонтиком, как в одноименном французском фильме. Сверчок остается в живых, он всего лишь парализован осиным ядом, но сфекс и не собирался его убивать. Отныне ему уготована роль своего рода живых консервов для будущей личинки сфекса. Сфекс подтаскивает сверчка к норке, оставляет его у входа и ныряет внутрь, чтобы проверить, не забрался ли в гнездо кто-нибудь посторонний.

После этого оса ухватывает парализованного сверчка за усики, втаскивает его в норку и откладывает яйцо ему на брюшко. Затем сфекс отправляется на поиски другого сверчка и операция повторяется. Вход в норку оса старательно замуровывает песком и мелкими камешками.

Дело сделано: два яйца отложены на двух сверчках; теперь личинки обеспечены пропитанием. Когда они превратятся в ос и вылетят из норки, их матери уже давно не будет в живых. Но у новорожденных ос на душе спокойно: им не нужно учиться заботе о потомстве, они все знают с самого начала.
Фабр на разных этапах вмешивался в эту расписанную как по нотам процедуру заготовки провианта, чтобы посмотреть, как поведет себя сфекс. Его поведение оказалось предсказуемым: он реагировал предельно стереотипно, явно не умея приспособиться к изменившимся обстоятельствам. Сфекс был похож не на разумное существо, а на запрограммированный автомат, обреченный на бесконечное повторение раз и навсегда заученных операций.



Фабр обрезал у сверчка усики, и сфекс, вместо того чтобы ухватить добычу за лапку или брюшко, полетел за новым сверчком. Когда сфекс, оставив сверчка у входа, отправился инспектировать норку, Фабр отодвинул парализованное насекомое в сторону. Выбравшийся наружу сфекс в растерянности заметался возле норки, обнаружил сверчка, опять подтащил его поближе к норке и снова нырнул под землю. Фабр повторил процедуру не менее 40 раз.

Сфекс с упорством, достойным лучшего применения, снова и снова лез под землю, но так и не догадался прихватить с собой сверчка. После того как оса замуровала вход в норку, Фабр извлек пробку и вытащил сверчка на поверхность вместе с отложенным яйцом. Оса была в это время поблизости. Увидев непорядок, она привычно полезла вниз.

Выбравшись наверх, она закупорила норку новой пробкой и улетела. Ей не было дела до того, что норка пуста.
Совершенно очевидно, что перед нами фиксированный набор программ, жестко сцепленных между собой. Одно действие немедленно влечет за собой другое, и насекомому, переходящему к последующей операции, никогда не приходит в голову проверить результативность предыдущей. Слепой инстинкт и ни тени разума.
Иногда врожденные инстинктивные программы отличаются исключительной сложностью. Вот что пишет известный отечественный этолог Виктор Рафаэльевич Дольник:
 
"Обитающие в Южной и Юго-Восточной Азии маленькие птички портнихи при постройке гнезда сшивают между собой края нескольких листьев. Делают они это при помощи ниток, изготовленных из растительного волокна. Концы волокон аккуратно завязывают узелком… Кстати, африканские ткачики, строя гнезда из растительных волокон, завязывают их несколькими типами сложных узлов, причем точно такими же, какими пользуются швеи и моряки.
Такую же по сложности работу проделывают и совсем крошечные африканские муравьи-ткачи, причем работают коллективно. Сначала они, сцепившись в живые цепочки, постепенно стягивают вместе края двух листьев. Затем их сестры берут в челюсти личинок и выдавливают из них клейкую жидкость, застывающую в нить.

Орудуя этими „тюбиками“, муравьи аккуратным зигзагообразным швом скрепляют листья".
 
Как мы видим, для создания сложных форм поведения природе даже не требуется большой мозг.
До недавнего времени биологи разводили инстинктивное и рассудочное поведение животных по разные стороны баррикад. Казалось само собой разумеющимся, что инстинкт это не более чем косная, неподвижная и предельно жесткая программа, не допускающая никаких отступлений от раз и навсегда заведенного порядка вещей. Однако этология решительно перечеркнула эту удобную точку зрения. Оказалось, что даже полностью инстинктивные программы посвоему не заперты для индивидуальных открытий. Между прочим, еще Фабр упоминал о том, что ему попадались "башковитые" осы, которые щелкали его хитрости как орехи.

Он пишет, что не единожды наблюдал, как сфекс промахивался, нанося свой разящий удар, и тогда между ним и сверчком завязывалась яростная схватка, из которой сфекс далеко не всегда выходил победителем. Разумеется, такой поединок невозможно запрограммировать, и оса вынуждена действовать на свой страх и риск. Так что даже сфекс отнюдь не всегда безмозглый автомат и при необходимости умеет пренебречь врожденной инструкцией.
Муравьиная цивилизация благополучно процветает сотни миллионов лет, и даже грандиозные экологические катастрофы, не единожды сотрясавшие нашу планету, не смогли поколебать эту удивительную стабильность.
Знаменитый катаклизм пермского периода, отправивший в небытие около 80 % тогдашней фауны (и это только по самым скромным оценкам), популяцию вездесущих муравьев практически не затронул.
Изучением муравьев занимается особая наука мирмекология.
Мирмекологи насчитывают около 10 тысяч видов муравьев, то есть в два с лишним раза больше, чем всех млекопитающих. Муравьи общественные насекомые, образующие сложные семьи, состоящие из нескольких каст. Муравьи сооружают гнезда в почве, древесине, на поверхности земли (так называемые муравейники), а некоторые виды тропических муравьев гнезд не строят и ведут бродячий образ жизни.
Специалистов всегда удивляло несоответствие между ничтожно малыми размерами нервной системы отдельно взятого муравья и сложной социальной структурой муравейника, представляющего собой, по сути дела, организм, оперативно и умело откликающийся на любое воздействие извне. По некоторым данным, нервная система муравья содержит всего около 500 тысяч нейронов, тогда как только в головном мозге человека их примерно 50 миллиардов, то есть в 100 000 раз больше.



Содержание раздела