d9e5a92d

Мир наизнанку


Например, известно, что головной мозг умеет синтезировать особые вещества удовольствия физиологически активные пептиды эндорфины, действие которых аналогично действию морфиноподобных наркотических средств. В специальных исследованиях было показано, что прием плацебо в качестве обезболивающего препарата стимулировал синтез эндорфинов. Если же пустышк у назнача ли вместе с на локсоном, который блокирует действие эндорфинов и других веществ из ряда морфина, плацебоанальгезии достичь не удавалось. Предполагается, что (если воспользоваться цитатой из текстов замечательного отечественного писателя) не так-то легко установить, где кончается полиция и где начинается Беня.

Во всяком случае, тот факт, что плацебо может снижать концентрацию С-реактивного белка в крови (один из специфических иммунных белков, у частвующий в реакции воспаления), заставляет о многом задуматься. По всей вероятности, лекарственный препарат с нейтральным наполнителем иногда может запросто вмешиваться в святая святых физиологической кухни. Сторонники гомеопатии полагают, что эффект плацебо есть не что иное, как бана льное проявление действия ма лых доз (оборудование, на котором штампуют лекарственные формы лечебных препаратов, невозможно стерилизовать столь надежно, чтобы туда не затесалась хотя бы одна молекула действующего агента). Эти соображения мы всерьез рассматривать не станем, ибо еще никто не доказал, что в гомеопатических штудиях содержится что-либо ценное, помимо упомянутого эффекта пустышки. А вот на другой принципиальный момент обратить внимание необходимо. Маргарита Морозова пишет: "Внешний сигнал восстанавливает сопричастность человека чему-то большему, чем он сам: кругу близких, обществу…" Это вывернутая наизнанку библейская максима: возлюби ближнего своего, как самого себя.

И надо сказать, что в пустышечной терапии это срабатывает на все сто. Борис Чистых приводит хороший пример, как в двух идентичных исследованиях плацебоэффект был истолкован диаметрально противоположно. Пустышку замаскировали под препарат из группы амфетаминов, которые являются сильными стимуляторами, и отслеживали не только субъективные впечатления испытуемых, но и объективные показатели температуру, пульс, дыхание и т. д. Если в первом слу чае экспериментаторы не усмотрели ни малейшего повышения тонуса, то во втором положительный эффект был на лицо. Ларчик открыва лся просто: участников первого опыта отобрали случайно, с бору по сосенке, а во втором исследовании задействова ли студентов, которым очень хотелось, чтобы у их профессора все получилось как надо.

Весьма любопытно, не правда ли?
Наша психика еще очень плохо изученный инструмент, и даже те ансамбли мозговых структур, которые, казалось бы, равнодушно фиксируют явления окружающего мира (как, например, память), в действительности весьма активны и непрерывно обмениваются информацией не только друг с другом, но и с лежащей вовне реальностью. К примеру, заурядное зрительное восприятие трудно заподозрить в творческих порывах, оно вроде бы лишь старательно и послушно отражает бестолковую чехарду предметов внешнего мира, хотя на самом деле устроено много сложнее. Но речь об этом в следующей главе.
 
Мир наизнанку
 
В фантастической повести братьев Стругацких "Обитаемый остров" описана вымышленная планета, обитатели которой создали удивительную, поистине шизофреническую космогонию. Испокон веков они были убеждены, что живут не на плоской земле и уж тем более не на поверхности шара, а на внутренней стенке гигантского газового пузыря, навсегда вмурованного в бесконечную твердь, заполняющую всю остальную вселенную. Виновницей столь необычных представлений была чудовищная атмосферная рефракция, непомерно задиравшая горизонт, поэтому наблюдателю казалось, что он стоит на дне огромной котловины.

Спокойная большая река, тек ущая с востока на запад, неторопливо спускалась с восточного склона, а потом так же неспешно взбиралась на западный. "Встаньте на морском берегу,  рекомендовали школьные учебники,  и проследите за движением корабля, отошедшего от пристани. Сначала он будет двигаться как бы по плоскости, но чем дальше он будет уходить, тем выше он будет подниматься, пока не скроется в атмосферной дымке, заслоняющей остальную часть Мира". Вдобавок эта атмосфера была весьма плотна и непрерывно фосфоресцировала, так что аборигены никогда не видели звездного неба, а редкие случаи наблюдений солнца можно было пересчитать по пальцам.


Одним словом, сама натура вынудила жителей этой странной планеты считать свой мир единственным в своем роде. Обвинить их в скудоумии как-то рука не поднимается, потому что реальные древние греки, первыми пришедшие к представлению о сферичности Земли, рассуждали похожим образом. Они тоже внимательно следили за кораблями, покидавшими гавань, и не единожды имели возможность удостовериться, что судно не просто тает "в тумане моря голубом", а словно бы пропадает за склоном холма по частям. Сначала из глаз скрывается корпус, потом парус, затем верхушки мачт, и балканским мореходам оставалось сделать элементарное умственное усилие, чтобы прийти к выводу о шарообразности Земли.

Впрочем, аборигены обитаемого острова братьев Стругацких тоже были не лыком шиты: в пыльных архивах сохранились глухие упоминания о том, что в стародавние времена предпринимались робкие попытки выстроить принципиально иную космогонию. Однако официа льная наука их решительно игнорирова ла, и потому от революционных прозрений мыслителей той далекой эпохи осталось только распространенное прок лятие "массаракш", которое означало "мир наизнанку".
Чтобы увидеть мир шиворот-навыворот (а если точнее, то вверх тормашками), нет ровным счетом никакой необходимости отправляться в галактические странствия к далеким звездам. Для этого вполне достаточно нацепить специальные призматические очки с инвертирующими линзами, и окружающая действительность послушно перевернется с ног на голову. Психологи неоднократно проводили подобного рода опыты как за рубежом, так и в нашей стране. Об одном из таких экспериментов увлекательно рассказывается в книге С. М. Иванова "Формула открытия":
 
"Была минута, когда Лида почувствовала вдруг кощунственную зависть к слепым. Лучше уж ничего не видеть, чем видеть, как под тобой дыбом встает земля и, когда ты инстинктивно отшатываешься от нее, устремляется к тебе, будто вскипевшее молоко. Спуститься с крыльца все равно что шагнуть в пропасть. За столом мука мученическая: рука мимо ложки, ложка мимо рта. Хоть бы аппетит пропал, но тут хоть и жара, а есть хочется, как в поезде. „Ах, сосны, ах, дельфины!..“ Помешались все на этих дельфинах! (Эксперимент проводился в Пицунде, на берегу Черного моря.  Л. Ш.) А как отличишь их от волн, когда море висит над головой, и не над головой даже, а вообще непонятно где висит.

И еще одиннадцать дней такой жизни. Лечь бы, закрыть глаза и пролежать бы все одиннадцать дней. Нельзя.

Ничего нельзя, все расписано. Вот и сейчас надо браться за карандаш и рисовать. А карандаш, конечно, на полу, а пол неизвестно где.

Но, может, не одиннадцать, может, только пять, ну шесть, и все пойдет как по маслу. Только надо вести себя хорошо, не капризничать, слушаться старших…"
 
Подвергнуться столь изощренной экзекуции добровольно согласилась студентка психологического факультета МГУ Лидия Иноземцева, хорошая спортсменка и натура вполне уравновешенная. И все же поначалу ей пришлось весьма несладко. Когда земля внезапно оказалась вверху, а небо внизу, и мир, казалось, вернулся к состоянию первозданного хаоса, Лида отчаянно запаниковала. Сюрреалистическая мешанина форм выворачивала ее наизнанку и преследовала даже во сне. А даптация протекала мучительно трудно.

Здоровая спокойная девушка превратилась в капризного раздражительного ребенка. Она сюсюкала сама с собой, у нее появилась склонность к литотам и уменьшительным суффиксам: "Надо почистить зубки,  уговаривала она себя.  А теперь вымоем ноженьки". А чего же вы хотели?

Даже наш ближайший родственник шимпанзе, толковый и сообразительный примат, запросто узнающий себя в зеркале, немедленно впадает в полуобморочное состояние, стоит только надеть на него инвертирующие очки. Он, конечно, вполне может овладеть жестовой азбукой глухонемых на приличном уровне и даже непринужденно создать пару-тройку неологизмов, но испытание с волшебными очками повергает его в глубокий транс. А тут слабая девушка, пусть даже спортсменка, комсомолка и отличница.

Для чего же понадобились эти средневековые пытки?
Как только ученые основательно разобрались в устройстве человеческого глаза, у них сразу же возникло множество недоуменных вопросов. Зрение удивительный и странный феномен. Физик-оптик подробнейшим образом расскажет о прохождении световых лучей через внутренние среды глаза, физиолог на пару с анатомом о строении и работе органа зрения, но внятно объяснить, как мы видим окружающий мир и себя в нем, до сих пор не удалось никому.



Содержание раздела