Когда имеешь дело с проявлениями бессознательного

Считается, что в любых формах медитации иметь дело с образами следует не просто в состоянии полного расслабления, но лишь когда оно соединено с полной осознанностью. Если вы теряете себя, впадаете в остолбенение, забываетесь - это не то.

Невзирая на всю опустошенность сознания, на понижение его энергетики (что активизирует бессознательное), какая-то часть Эго, какой-то его процент всегда остается в виде некоего «сторожевого пункта».
Когда имеешь дело с проявлениями бессознательного, отсутствовать или засыпать нельзя!
Существует ошибочное убеждение, что «отработка» вытесненного материала - процесс, обратный тому, посредством которого эта информация попала в бессознательное. Это представление неверное.

Как в свое время человек не понял и не уловил погружения судороги, «островка тьмы» в глубинах собственной психики, так он может и не отдавать себе отчета в том, как эти содержания покидают его.
Рассмотрим достаточно опасный случай, когда отрицательное содержание и напряжение проявляются на экране ума в позитивной оболочке или фабрикуются самим умом в виде своеобразной подделки искомого процесса. Для этого обратимся к созерцательной практике «исихазма» («исихия» - значит покой, безмолвие, по смыслу это схоже с йоговской практикой «анта-рамоуны»).
Самое интересное заключается в том, что традиция «исихазма», отнюдь не одобряемая Русской Православной церковью, в полуподпольной форме дожила чуть ли не до наших дней, в таких разновидностях русского монашества, как старчество и схимничество. После собора 1504 года, когда иосифляне добились осуждения нестяжательской ереси, Нил Сорский удалился в пустыню, где и продолжил обучение способных и ревностных последователей Иисусовой молитве.
Для нас, однако, наибольший интерес представляют параллели между «умным деланием» и образной медитацией, которые мы попытаемся здесь проследить.
Итак, согласно Евангелию, «Царство Божие внутри вас есть» («Ев. от Луки», 17, 21).
Молитва Иисусова - это есть призывание Бога нашего Иисуса Христа во всякое время, при всяком занятии и во всяком месте.
Неправильное и опасное развитие внутренних и внешних процессов психики при практике «умного делания» отцы Церкви называли «прелестью».
Когда разбиралась практика асан, шла речь о принципе «у-вэй», о «действии недействием». Собственно говоря, этот принцип реализуется в любой медитативной технике, будь это «чидакашадхарана» или Иисусова молитва. Человек создает условия для того, чтобы включился и пошел естественный процесс.

Создание таких условий, как и выбор метода, - прерогатива человека.
Но когда процесс начался, человеку и его желаниям больше здесь делать нечего.
Вот как говорит об этом святой Игнатий Брянчанинов: «В молитве Иисусовой есть два главнейших периода. В первом молишься при одном собственном усилии.

Божья благодать несомненно присутствует, но не обнаруживает себя.
Во втором периоде благодать обнаруживает свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно (безусилия, как бы само собой- В.Б.). Молитва первого периода - трудовая, деятельная, второго - благодатная и самодвижная».
Святые отцы категорически настаивают на том, что высшее состояние и благодать Божия не приобретаются собственным усилием! Они указывают также, что «пребывать в мире с Богом нельзя без непрерывного покаяния».
Понятно, что ощущение покаяния есть прежде всего осознание своей ничтожности перед лицом Бога или мироздания, что ведет к необходимому уменьшению масштаба самооценки. Только в этом случае человек не станет пытаться пройти самостоятельно от начала до конца весь путь, надеясь исключительно на самого себя. Недаром на латыни слово «сатана» пишется как «IPSE», что означает «сам».

Любой переход, в медитации ли Тантры или в Иисусовой молитве, за ту грань, где человеческие полномочия кончаются, аннулирует все достижения, затраченные усилия и ведет к неприятностям. Поэтому самыми страшными грехами отцы Церкви считали самомнение и самочиние.

Они настаивали на том, что гораздо предпочтительнее падающий и встающий, нежели стоящий и не кающийся. С одной стороны, понятна и естественна человеческая гордость с ее вопросом: «Тварь я дрожащая или право имею?», с другой стороны, как уже отмечалось, аналитический разум привык брать на себя слишком многое.
Конечно, не слишком большое число людей только из чистого интереса и по собственному желанию приходят к йоге, чтобы выполнить огромный труд самопознания и самореализации, гораздо чаще к этому подталкивают насущные проблемы бытия и собственного здоровья. Но можно сказать иначе: лишь тот, кто желает, быть может, сумеет самореализоваться.
«Людям часто приходится жить и действовать в ситуациях, когда уже поздно. И по отношению к этим ситуациям есть только одна свобода - свобода знания закона и свобода не ставить себя в такое положение, когда уже поздно», - говорил М.К.

Мамардашвили.
В связи с этим я вспоминаю печальный случай, когда женщина средних лет, назовем ее Т., попала на один из семинаров нашего центра в 1992 году. Ее нервнопсихическое состояние было достаточно скверным.

В силу ряда травмирующих ситуаций детства и периода взрослой жизни ей была показана только йога тела.
Это быстро дало эффект - ей удалось расслабиться и получить ощущение устойчивости, хотя до полного вывода напряжений из личного бессознательного предстоял еще долгий путь. Однако в промежутках между нашими семинарами она, к сожалению, посещала некие йоговские «предприятия» в г. Тула, где ее учили медитировать. Когда появился внутренний голос, ей порекомендовали слушать его и говорить с ним.

Увидев ее год спустя, мы были потрясены ее выраженной неадекватноетью и заторможенностью.
На мой вопрос по поводу «голосов» она лишь слабо улыбнулась: «Я теперь все время с ними говорю...» Она выбросилась из окна 8-го этажа, оставив без матери троих детей.
Закон - это точное знание того, что делать нельзя. Это было хорошо известно отцам Церкви.

Симеон Новый Богослов объясняет две неправильные разновидности образа внимания и молитвы в «умном делании». В первом неправильном образе преобладает воображение.
Святой Феофан говорит об этом так: «В естественном порядке наших сил на переходе извне внутрь стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы попасть на настоящее место внутри.

По неосторожности можно застрять на воображении и думать по незнанию, что ты вошел внутрь, тогда как это - преддверие, и застреванию всегда сопутствует самопрельщение...
Самый простой закон для молитвы - ничего не воображать! До тех пор, пока наше помышление о Боге несовершенно, оно связано с какой-либо формой (в ранних памятниках буддизма место Будды всегда оставалось пустым - В.Б.).

Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божьих. Стой в сердце с верою, что Бог есть тут же, а как есть -не соображай!»
Как мы видим, отцы христианской Церкви вообще были против созерцания образов, очевидно, не отдавая себе полностью отчета, что стоит за этим, и лишь по опыту зная, что контакт неискушенного человека с образным материалом бессознательного чрезвычайно опасен - без соответствующих знаний и навыков.
«Некоторые, - говорит Симеон Новый Богослов, - предстоя на молитве, возводят очи на небо и ум, и воображают в уме своем Божественное промышление, небесные блага, чины, святых ангелов и обители святых - все, что говорится в Писании об этих предметах, вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти этим свои чувства, в чем иногда и успевают... Это многие и считают проявлением подлинного религиозного настроения».
Святой же Феофан говорит: «Представлять предметы Божественные под теми образами, как они представляются в Писании, нет ничего худого и опасного. Мы и рассуждать о них иначе не можем, как облекая понятия в образы, - но не должно никогда думать, что и на деле так есть, как эти образы являются, и тем более останавливаться на этих образах во время молитвы.
Во время благочестивых размышлений это уместно, или при Богомыслии, но во время Иисусовой молитвы - нет! Образы держат внимание вовне, как бы священны они ни были, а во время молитвы вниманию надо быть внутри, в сердце.
Если кто зрит образы в начале практики Иисусовой - он не прав! Но в этой неправости - только начало беды, которое наводит на нечто худшее и опасное.
Созерцание образов этих бывает весьма приятным и разнеживает душу, ей кажется, что это именно то, что надо, человек начинает молить Бога, чтобы он оставил человека в этом состоянии, - а это прелесть!
У такого человека путь пресекается в самом начале, так как искомое считается достигнутым, хотя достижение еще и не начато».
Здесь речь идет об управлении обычным потоком образов, при естественном их течении, что не имеет никакого отношения к контакту с бессознательным. При соответствующей тренировке человек способен достаточно легко оперировать воображением - К.Г.Юнг называл это свободным фантазированием, что не связано с медитацией.

Содержание раздела