Глава 3. ЗОЛОТО: ПРОИЗВОДСТВО, РЫНКИ, ПОТРЕБЛЕНИЕ

3.1. „ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ..."

Что привело в межвоенный период к постепенному золотому отступничеству, ослабившему принципы фиксирован-ности валютных курсов? Более полувека шла эрозия золотых принципов и появлялись новые валютные конструкции. Что подо что подстраивалось в истекшие десятилетия — золото под денежные системы или денежные системы под золото? И наконец, золото — всеобщий эквивалент или нет?

Если постепенное выдвижение золота на роль всеобщего эквивалента понять нетрудно, то разобраться с ролью золота в денежных системах XX столетия несколько сложнее. Золото — денежный фетиш или необходимость? Возможны или невоз-, можны денежные системы без золота? Почему столько спо-' собных людей затрачивают массу энергии, чтобы доказать, что золото в современных условиях — лишь товар, пусть ценный, редкий, дорогой, желанный, красивый, надежный и т. д., но тем не менее — просто товар, а не денежный товар, которым он был сто лет назад? Почему, с другой стороны, столько „умудренных мудростью мудрых” ученых мужей и жен продолжают считать золото не просто товаром, а денежным товаром? Что это — инерция мышления, которая то ли отстаивает чистоту науки, то ли прикрывается теоретическими шаблонами прошлого века?

Вопрос о роли золота оказался весьма противоречивым и далеко не простым. При этом практики — государственные деятели, банки, деловой мир, которые по своему усмотрению и разумению определяют, быть или не быть золоту в денежных системах, распоряжаются данной им властью весьма энергично и просто: меняют стандарты, формы валютного курса. С другой стороны, „золото-валютные” теоретики всего мира вот уже десятки лет никак не отложат свои дуэльные пистолеты. К счастью, они заряжены лишь дымным порохом и не опасны для жизни противоборствующих сторон, но ... позволяют дуэлянтам широко публиковать свои точки зрения, питая жаждущую истины публику обширной и противоречивой инфор_маЦией для размышления. А ведь было время, когда золото было всесильным, в погоне за ним люди шли на реальный риск, брались за пистолеты отнюдь не театрального реквизита, а за настоящие кольты, смит-вессоны и даже за Большие Берты. Люди гибли за металл: гибли на войнах и приисках, гибли от пиратов и грабителей, гибли алхимики и золотоискатели.

С усилением валютного кризиса в 60-е годы задача, как отмечал профессор А. В. Аникин, состояла в том, „чтобы, опираясь на труды К. Маркса и В. И. Ленина, показать и объяснить изменения, которые произошли за столетие после Маркса и полстолетия после Ленина”¹. На это движение вперед нас нацеливают слова Владимира Ильича: „Мы вовсе не смотрим

на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновен-»»2

ное... .

Чтобы не связывать себя заранее той или иной концепцией, а попытаться создать собственное мнение, на данном этапе ограничим нашу задачу знакомством с объективными условиями, существовавшими в двух основополагающих сферах — производства и потребления золота, а попутно и их связующего звена — золотых рынков. Комплексное знакомство с этими элементами поможет нам понять те про- и антизолотые меры, которые предпринимались в капиталистической валютной сфере начиная с первых послевоенных лет и до наших дней.

Человек познал золото на заре Природные источники своего развития. В какой форме

^301,018 было найдено первое золото, те

перь уже вряд ли можно узнать с достаточной степенью достоверности. Так же никто уже точно не узнает, сколько золота было добыто до нашей эры. Золото встречается в природе в чистом виде — самородки и золотые жилы (так называемое свободное золото), в сочетании с другими металлами — в основном с серебром (попутное золото) и в виде россыпей или золотоносного песка. Мы сознательно не останавливаемся на специфике поиска и добычи золота, но хотелось бы подчеркнуть, что при всем многообразии форм нахождения золота в природе и даже при таком его редчайшем качестве, как существование в чистом виде, золота очень мало. Оно является одним из редких элементов, занимая далекое 77-е место по распространенности в недрах нашей планеты.

Добыча золота с 4000 г. до н. э. по XVI в. н. э. в грубом округлении составляла 1 т в год. И это — несмотря на все желания обогатиться, озолотиться и приукраситься!

Суммарная добыча с 1500 по 1850 г. достигла по одним Данным около 4,7 тыс. т, т. е. в среднем по 13 т в год, по иным данным — несколько больше: 15—20 т в год. Но ни первый, ни второй объем добычи не мог служить достаточной базой Для широкого развития золотомонетного стандарта, хотя золотые деньги сами по себе существовали и даже находились ^в обращении.

Как уже упоминалось, радикальные перемены произошли во второй половине XIX в. Предпосылкой таких перемен явилось, в том числе, открытие богатейших месторождений золота в России в 20-х годах прошлого века, что выдвинуло Россию на первое место в мире по добыче металла, которое она удерживала в течение тридцати лет. В 40-е годы доля России в мировой добыче золота составляла 40%. Открытие в середине века богатых месторождений в Калифорнии и других областях Северной Америки, а затем в Австралии увеличило мировую золотодобычу в 10 раз. Несколько позже, как бы компенсируя весьма быстротечное истощение калифорнийских и австралийских месторождений, были открыты крупнейшие в мире природные запасы золота в Трансваале в Южной Африке. Только за вторую половину XIX в. было добыто более 7 тыс. т золота, т. е. значительно больше, чем за предшествовавшие 350 лет. Промышленная добыча указанного металла, сформировавшись в самостоятельную отрасль производства, пришла на смену усилиям частных старателей прежних времен. ,Добыча” золота уступала место „производству” золота. Именно „изобилие” золота создало базу для дальнейшего широкого монетарного использования металла.

Подавляющая часть золота, поступающая ‘как на монетарные, так и на иные цели, или, как говорят, предложение золота на рынке, формируется на 75—80% за счет золота нового производства.

Одной из характерных особенностей золотодобывающей промышленности являлось то, что с самого начала своего существования и вплоть до 70-х годов нашего столетия она не имела возможности воздействовать на формирование цены своей продукции. При золотомонетном стандарте золотопромышленники продавали все золото центральным эмиссионным банкам по установленной цене, получая взамен либо равноценное количество металла в монетах, либо денежный эквивалент в банкнотах по фиксированному курсу.

ОЦсГпервоцмировой войны цена золота фиксировалась в фунтах стерлингов и 1 тройская унция золота стоила 4,24773 ф. ст. Интересно, что' (?га цена была установлена в 1717^г> главой британского монетного двора, должность которого, как мы помним, занимал досточтимый сэр Исаак Ньютон. Может быті>, и не зря трудился Ньютон на этом поприще: установленная им цгна просуществовала добрых два столетия!

(Цосле первой мировой войны, с падением престижа ангцііг ской валюты, цена стала устанавливаться в долларах США.) До 1933 г. она составляла 20,67 долл, за тройскую унцийС а с января 1934 г. — 35 долл. Эта цена просуществовала 38 лет — до 1972 г. Установленные цены и определяли зону рентабельности золотодобывающей промышленности, а следовательно, уровень добычи. • *

Чтобы лучше представить себе современные масштабы производства золота, приведем несколько оценочных цифр, харак-

изующих добычу драгоценного металла с момента его открытия человеком.

Вся мировая добыча золота начиная с 4000 г. до н. э. и по 1985 г. н. э. оценивается примерно в 90 тыс. т. По любым меркам — ^это огромное количество. А вместе с тем все это богатство может быть размещено всего лишь на одном современном супертанкере. Из этого количества в XX в. было добыто более 60 тыс. т, из них около 30 тыс. т — после окончания второй мировой войны.

Однако наступили 70-е годы: доллар США был лишен золотого паритета, основополагающий элемент фиксирования валютных курсов был изъят из мировой капиталистической валютной системы, возглавляемой Международным валютным фондом, и рынок мгновенно взвинтил цену золота, которая стремительно приблизилась к отметке 100 долл, за унцию.

Весь мир гадал: превысит ли цена золота магический рубеж в 100 долл. США? Но рынок на то и рынок: он вскоре шагнул далеко за этот, казавшийся необыкновенно высоким уровень. Пятикратное повышение цены золота в начале 70-х годов изменило все прежние представления о фиксированности валютных курсов, разрушив связи курса с золотом, переведя валюты на широкую палитру гибких курсов — плавающих, колеблющихся; при этом возникли „чистые” и „грязные” плавания, совместные и индивидуальные, групповые и прочие разновидности нефиксированных курсов, внеся хаос в валютную сферу.

Наряду с этим пятикратное увеличение цены оказало существенное воздействие и на условия добычи золота. Английский журнал Бэнкер в тот период писал, что „если в будущем цена золота будет повышаться ... можно будет ожидать дальнейшего снижения добычи”³. Для стороннего наблюдателя такие прогнозы казались противоестественными. Традиционно считалось, что бумажноденежное обращение все больше отдаляется от золотого стандарта в- результате нехватки золота на рынках, а его нехватка объясняется, в частности, нерентабельностью увеличения его производства по старой заниженной цене. Думалось, что повышение цены золота активизирует производство, металла станет больше и в результате появятся возможности для восстановления той или иной разновидности золотого стандарта. В дымчатой дали виднелись фиксированные валютные курсы и нормализация международных валютных отношений.

Для специалистов, однако, снижение уровня добычи золота в 70-е годы не было неожиданностью: его ожидали вместе с ростом цены. Но мало кто предвидел столь резкий скачок.

Чем объясняется этот кажущийся парадокс, приведший к тому, что увеличение цены повлекло за собой сокращение производства золота? Краткий и четкий ответ нам дает газета ’’Нью-Йорк тайме”, которая писала: „Одна из причин падения Добычи состоит в том, что благодаря более высоким ценам становится рентабельным добывать менее богатую руду, и это продлевает срок жизни рудника, но уменьшает его годовую продукцию”⁴. Действительно, через обрабатывающий производственный комплекс можно пропустить определенное количество породы в час, сутки и т. д., поэтому увеличить физический объем перерабатываемой породы на данных мощностях невозможно. Если же порода идет менее насыщенная, то, естественно, и выход конечного продукта — золота — будет снижен. Вместе с тем при более высокой цене производитель может, продавая меньше металла, получать ту же, если даже не большую, выручку.

При действовавшей в 1934—1971 гг. искусственно заниженной цене на золото его добыча даже в такой богатой стране, как Южная Африка, побуждала южноафриканских золотопромышленников разрабатывать наиболее доходные залежи и россыпи. При этом закрывались старые, еще до конца не отработанные, но менее рентабельные рудники вследствие либо низкого содержания золота в руде, либо большой глубины залегания породы.

В остальных капиталистических золотодобывающих странах действовали те же отрицательные факторы: производство сдерживалось из-за роста издержек производства при постоянстве цены на продукт. Но у них не было компенсирующих факторов, характерных для южноафриканской золотодобывающей промышленности: крупных монополий, способных проводить централизованную политику и принимать действенные меры в интересах производства, а также дешевой рабочей силы. Кроме того, в других странах — продуцентах золота сокращалась и попутная добыча благородного металла. В результате состояние этой отрасли экономики не побуждало к новым капиталовложениям, а единственным способом поддержания добычи было перебазирование и сосредоточение разработок на самых доходных рудниках. В тех случаях, когда производство оставалось все же малорентабельным, а то и убыточным, оно в ряде стран поддерживалось за счет государственных субсидий. Это относится, в частности, к таким золотодобывающим странам, как Канада и Австралия.

Многократный рост цены на металл автоматически сделал рентабельной разработку давно забытых и прежде явно убыточных месторождений. Стремление сберечь на черный день более богатые рудники охватило и золотопромышленников ЮАР. Более того, для получения доходов на прежнем уровне на тех же рудниках они могли теперь добывать в несколько раз меньше металла.

По мере повышения рыночной цены золота минимальное содержание золота в руде, необходимое для прибыльной добычи, снижается. Компании продолжают разработку менее богатых руд и оставляют участки с более насыщенной рудой для последующей добычи, страхуя себя от возможного ухудшения экономических условий добычи в будущем. По данным Горнорудной палаты ЮАР, производство золота сократилось в 1973 г. на 6,6%, однако в результате роста рыночной цены прибыль золо-_топром^{ьішленников} увеличилась на 70%, несмотря на повышение издержек производства. Средняя выручка от производства одной тройской унции чистого золота в 1974 г. составила в ЮАР ]07 рандов против 65 рандов в 1973 г. А если повнимательнее присмотреться еще к ряду цифр, то открывается любопытная картина: в 1974 г. южноафриканские золотопромышленные общества получили 2,6 млрд, рандов от реализации металла, что на 45% больше, чем в 1973 г. За тот же период доходы государства от продажи золота новой добычи возросли с 500 млн. до 813 млн. рандов, т. е. на 63%. Вместе с тем добыча золота в стране сократилась с 852,3 до 762,1 т, т. е. на 10,6%. За это же время минимальная рыночная цена золота составляла 65 долл, за тройскую унцию в 1973 г., а максимальная — 184 долл, в 1974 г.

Добыча золота — дело трудо- и капиталоемкое. По данным западногерманской газеты „Блик дурьх ди виртшафт”, в золотодобывающей промышленности действует следующая принципиальная схема: для получения одного килограмма золота необходимо переработать 100 тонн горной породы со средней глубины порядка 3000 м. Порода подается на-гора, перемалывается, просеивается и обрабатывается химическими способами, прежде чем получается чистый металл. Для обеспечения рентабельности современное производство должно строиться на базе современных и эффективных способов подземной выработки. Однако не будем принимать это ,должно строиться” за аксиому; достаточно заглянуть в золоторудные .копи ЮАР, чтобы обнаружить там почти рабские условия труда на огромной глубине (более 3 км), при температуре около, а то и свыше 40°С. Именно этот столь тяжелый, но дешево оплачиваемый труд и обеспечивает „рентабельность” золотодобывающей промышленности ЮАР, принося процветание монополиям и избранному белому населению страны.

Дешевый труд на рудниках ЮАР обеспечивает конкурентоспособность ее золотодобывающей промышленности. Капиталоемкость данной отрасли можно иллюстрировать следующими данными: если в 90-е годы XIX в. хватило бы 2 млн. долл. США для организации функционирования рудника, то к концу 70-х — началу 80-х годов капиталовложения возросли сначала до 200—300 млн., а затем и до 900 млн. долл. Рост капиталоемкости привел к тому, что в настоящее время ни одна золотодобывающая компания не в состоянии в одиночку ввести в эксплуатацию рудник. В результате продолжаются концентрация капитала и формирование горнопромышленных групп.

Рассматривая положение в золотодобыче ЮАР, мы коснулись нескольких общих положений, касающихся всех капиталистических стран. Однако, помимо сходных тенденций, имеются и специфические особенности, характерные для отдельных стран. Так, золотопромышленность США, пришедшая в упадок ^во время второй мировой войны, с трудом восстанавливалась ^в послевоенные годы. К 1965 г. в стране было только одно крупное золотодобывающее предприятие. Резкий скачок цены золота в 70-е годы с 35 до 800 долл, за тройскую унцию вызвал в США подобие „золотой лихорадки” 1848 г. Вот когда пригодилась книга Джона Дуайера — руководство для самодеятельных старателей, с помощью которого отдельным искателям счастья удалось добиться успеха. Были приняты и более основательные меры по разведке и освоению запасов золота, что, породило радужные прогнозы будущего объема его производства в США.

Аналогичные ожидания царили и в Канаде, но в обеих странах оптимизм строился на надеждах, что цена золота сохранится на уровне 500—600 долл. США за унцию. Реальность этих прогнозов можно будет проверить в ближайшие годы, когда начнется — если она начнется при нынешнем относительно низком уровне цен — эксплуатация новых и расконсервированных рудников. В целом считают, что лишь 70% золотодобывающих предприятий США и Канады могли бы вести рентабельную добычу золота, да и то при цене не ниже 300 долл, за унцию. Если такая цена продержится, то производство золота в США и Канаде может возрасти к концу 80-х годов на 50%. .

Поступление золота на рынок Предложение золота _из других источников, т. е. не из других источников от золотодобывающей промышленности, невелико. Оно попадает на рынок из сделанных ранее накоплений, и вызываются такие продажи чаще всего благоприятной конъюнктурой рынка. Например, в связи с высоким уровнем цены на благородный металл в странах Востока иногда осуществляется детезаврация — продажа слиткового золота, полученного в результате переплавки так называемого золотого лома, представляющего собой различные золотые изделия. Под тезаврацией и детезаврацией понимают в основном операции со слитковым золотом, отвечающим стандартным требованиям рынка. Однако на Востоке тезаврируют и золотые изделия высокой пробы. В западных странах, где проба ювелирных изделий обычно ниже пробы слиткового золота, а цена — выше, эти изделия, как правило, не являются предметом тезаврации.

Золото может также появиться на рынке вследствие продаж инвесторов, спекулянтов и в очень редких случаях — нумизматов. Однако суммарные поступления из этих источников обычно невелики, а сами поступления — весьма нерегулярны.

Еще одним источником поступления золота являются периодические продажи металла центральными банками или казначействами отдельных государств. Но эти продажи тоже, во-первых, нерегулярны, а во-вторых, редко бывают значительными по объему. Более того, в конце 70-х — начале 80-х годов подобные официальные поставщики золота трансформировались в довольно крупных его потребителей.

В 1980 г. впервые была произведена оценка так называемого „вторичного” золота, поступающего на рынок, в отли_чие от золота новой добычи. В результате в статистических данных по спросу на золото и его предложению появились новые разделы, учитывающие движение золота в разбивке по сферам потребления, а в итоге показывающие, когда эти сферы становились больше покупателями, чем продавцами, и наоборот.

„Вторичное” золото составило весьма значительный объем рыночных операций: так, в 1980 г. — в год максимального роста цены золота — его количество достигло 500 т.

Сырье для выработки „вторичного” металла подразделяют на два вида: старый и новый скрап. Старый скрап — это в основном лом ювелирных изделий и бывших в употреблении золотых деталей электронной, приборостроительной и других отраслей промышленности. Новый скрап — это естественные отходы различных золотообрабатывающих отраслей.

К середине 80-х годов объем учтенного „вторичного” золота сократился более чем вдвое, но можно надеяться, что в будущем его рост возобновится в связи с увеличением числа отработанных золотых деталей в промышленности.

Очевидно, что в отличие от добычи предложение золота из прочих источников влияет только на рыночный оборот, но не на общий объем золота, имеющегося в мире. В то же время добыча в любом, даже самом скромном, объеме постоянно увеличивает суммарные золотые запасы.

Идея увеличения золотых авуа-Алхимики — древние ров, правда, в не столь глобаль-

и современные _ном охвате, как мировой запас

золота, уже давно не только витает в воздухе и умах определенной категории человечества, но и до некоторой степени материализовалась.

Алхимия! Кто не слышал об этом чудесном „источнике” благородного металла? Ведь действительно интересно узнать, как магически можно превратить вещества, не содержащие ни крупинки золота, в благородный металл при помощи „философского камня” и прочих премудростей!

„Среди загадок естествознания ни одна не вызывала столько раздумий и споров в течение полутора тысячелетий, как искусство ... которое называют алхимией”, — так в 1832 г. писал профессор философии из Касселя Карл Шмидер⁵. Тайны „философского камня” и алхимии в целом привлекали внимание и вызывали интерес еще и потому, что раскрытие этих тайн сулило не только несметные богатства, но и такие немаловажные блага, как вечная молодость и долголетие.

Надо сказать, что за редкими исключениями, о которых речь пойдет ниже, манипуляции алхимиков, несмотря на их внешнее многообразие, были в основных деталях абсолютно идентичны и сводились в конечном счете либо к золочению, либо к сплавлению золота с другими металлами, т. е. к получению золота менее высокой пробы. Современные ученые, изучив ряд работ средневековых алхимиков, нашли, что одним из вариантов „философского камня” является вещество, называемое хлорауратом серебра, в состав которого входит 44% золота.

Конечно, алхимикам нельзя отказать в высоком мастерстве и даже артистизме. Их искусство сродни искусству современных иллюзионистов, но с той разницей, что неудачное выступление могло им стоить головы. На своих публичных демонстрациях они пользовались тиглями с двойным дном, одно из которых прогорало при высоких температурах и оттуда выливалось золото; успешно применялись бутафорские угли с запаянным внутри золотом; тем же механизмом действия обладала и палочка для помешивания чудесного раствора (в полость палочки закладывалось золото, а конец заделывался каким-либо легкоплавким веществом); фантазия некоторых алхимиков доходила до вдувания в расплав золотой пыли одновременно с подачей воздуха; подлинные виртуозы своего искусства умудрялись буквально на глазах у взыскательной публики совершенно незаметно производить сложную пайку металлов. Помимо этого были и откровенные мошенники, выдававшие за золото различные сплавы, обладающие „золотым” блеском. Однако были и убежденные алхимики, свято верившие в существование „философского камня” и в возможность получения золота из незолота. Их нередко поддерживали монархи, такие, как византийский царь Ираклий I, король Шотландии Джеймс IV, император „Священной Римской империи”, австрийский эрцгерцог Рудольф II, английский король Чарлз II, и некоторые другие.

История сохранила для потомков упоминания о ряде откровенно курьезных алхимических экспериментов. Например, один незадачливый экспериментатор, как и его коллеги уверенный в том, что он, наконец, нашел замечательный рецепт изготовления золота, в 1450 г. смешал две тысячи яичных желтков с оливковым маслом и купоросом, взятыми в равных частях, и в течение двух недель варил из этой смеси золото. Однако, как говорит молва, он достиг лишь того, что потравил полученным варевом своих свиней.

Средневековая алхимия стала развиваться примерно с VIII в. Одним из первых дошедших до нас имен представителей данного рода деятельности был некто Джабир ибн Хайян, который „творил” при Багдадском дворе. Опираясь в своей деятельности на теорию Аристотеля о том, что возможность переходит в действительность благодаря движению, Хайян полагал, что, „передвинув” какую-то сумму принципов организации вещества или входящие в состав вещества компоненты, он превратит возможность создания золота в действительность. Другим его постулатом было то, что в формировании металлов большую роль играет расположение планет. Однако, несмотря на ряд явных заблуждений, этого алхимика нельзя причислять к разряду шарлатанов уже потому, что он серьезно занимался химией, был знаком с процессом получения стали и, как считают, являлся первым создателем рецепта приготовления азотной кислоты.

Неудачи этого вполне серьезного для своих дней ученого _в области изготовления золота ничуть не останавливали его сподвижников и последователей, как не останавливали их и заверения выдающегося ученого, философа и врача — Авиценны — в том, что трансмутация, или превращение, металлов либо иных веществ в золото невозможна. Такое заключение он сделал на основе глубокого изучения свойств металлов.

А тем временем алхимия развивалась, и некоторые удачные результаты экспериментов алхимиков хранили свою тайну в течение столетий. Среди неразгаданных чудесных алхимических превращений средневековья долгое время одно из лидирующих мест занимала загадка золотого медальона Венцеля Зайлера. В Вене, в Музее истории искусств, находится „золотой ” медальон, изготовленный Зайлером. Этот медальон хранил тайну своего превращения в течение 250 лет.

В свое время Зайлера, бывшего монаха, приютил известный покровитель алхимиков император „Священной Римской империи германской нации” из династии Габсбургов Леопольд I (1640—1705 гг.). Зайлер прибыл к нему с каким-то неизвестным красным порошком, по слухам —„философским камнем”, и прошел при дворе испытание по превращению медного сосуда в „золотой”. Авантюра, от успеха которой зависела жизнь новоиспеченного алхимика, удалась. Окрыленный успехом Зайлер провел серию удачных превращений и был удостоен звания „королевского придворного химикуса”, а затем произведен в рыцари. Однако он решил продолжить свою деятельность на избранном поприще и проделал перед большой и ответственной аудиторией свой самый знаменитый фокус, который и сегодня поражает специалистов. Зайлер превратил серебряный медальон весом более семи килограммов в золотой, погружая его примерно на три четверти в различные жидкости.

Несмотря на грандиозный успех опыта Зайлера, фортуна вскоре отвернулась от него. Возможно, это было связано с тем, что кончился украденный им когда-то чудесный порошок? После того как Зайлер заявил, что не может и далее делать золото, Леопольд лишил его всех регалий и вернул в монастырь. На сем императорский гнев был исчерпан. Дело в том, что к тому времени у Зайлера накопилась огромная сумма долгов, за которые он должен был быть привлечен к суду. Однако, видимо, в благодарность за предыдущие опыты Леопольд не только оградил его от суда (и, возможно, виселицы), но и оплатил его долги.

О тех пор предпринималась масса попыток выяснить состав металла, из которого сделан медальон, и раскрыть его тайну (на медальоне ясно видны следы множества проб, снятие которых было прекращено специальным запретом). Однако все экспертизы оканчивались выводами о том, что нижняя часть медальона ( т. е. та часть, которая подвергалась обработке — погружалась в растворы), безусловно, состоит из золота. И только в 1931 г. два венских химика Штребингер и Райф, заверив власти, что их пробы не нанесут ущерба художественной ценности медальона, определили действительный состав металла (43% серебра, 48% меди и понемногу олова, цинка и железа), представляющего собой серебряный сплав. Вопрос состоял в том, как Зайлеру удалось придать такому сплаву внешние качества, в частности цвет, чистого золота? Изготовив при помощи венского монетного двора сплав-аналог, Штребингер и Райф опытным путем вышли на искомую жидкость. Ею оказалась холодная, разбавленная азотная кислота, хорошо известная в средневековье и, как мы убедились, весьма успешно использовавшаяся. Данная технология и сейчас широко применяется в ювелирной практике, но, к сожалению, не увеличивает мировой запас золота.

К неразгаданным тайнам алхимиков относятся некоторые дошедшие до наших дней удачные „трансмутации” различных металлов в золото. Есть несколько версий, пытающихся объяснить отдельные удачи средневековых алхимиков, однако окончательной разгадки, подобной разгадке тайны „золотого” медальона, пока нет. Возьмем к примеру золотые монеты — „нобли” английского короля Эдуарда II или сокровища Рудольфа II, императора „Священной Римской империи”.

Эдуарду II, занимавшему английский трон в 1307—1327 гг., различными правдами и неправдами удалось привлечь к себе на службу и превратить в своего единомышленника легендарного испанского мыслителя и естествоиспытателя Раймунда Луллия. Между ними был заключен своеобразный договор, отвечавший интересам обеих сторон. Сразу поясним, что Эдуард и не помышлял о выполнении своей части договора, а посему на ней мы останавливаться не будем, тем более она не имеет прямого отношения к нашему повествованию. Что касается Луллия, то он обязывался изготовить из ртути, олова и свинца ни много ни мало тридцать тонн золота, которое по качеству должно было превосходить природное. Как гласит предание, Луллий за весьма непродолжительный срок изготовил обещанное золото, из которого Эдуард приказал чеканить монеты со своим изображением и надписью: „Эдуард — король Англии и Франции”. Именно этими деньгами наследник Эдуарда II — Эдуард III оплачивал начатую им Столетнюю войну 1337—1453 гг. с Францией.

Однако самое интересное заключается в том, что такие монеты — нобли — сохранились до наших дней и все химические анализы подтверждают, что они изготовлены из настоящего золота высокой пробы. При этом Англия тех далеких времен не обладала ни внутренними, ни внешними источниками ііри-родного золота. Монет же, видимо, было выпущено много, что видно не только из того, что они в большом количестве сохранились до наших дней (а чеканились они в первой половине XIV в.), но и из свидетельств историков, утверждавших, что именно ноблями субсидировалась война против Франции.

разгадку этой тайны (или догадку об источниках такого невиданного количества золотых монет) связывают с тем, что Лул-лий, собирая военные контрибуции, конфисковывал разнообразные золотые предметы, принадлежавшие как обывателям средней руки, так и монастырям и дворцам. Не в этом ли секрет ловкого мистификатора? Ведь всеобщая годовая добыча золота в XIV в. была во много раз меньше тридцати тонн золота Луллия?

Более прямолинейным выглядит объяснение происхождения сокровищ императора Рудольфа II. Император „Священной Римской империи”, правивший в 1576—1612 гг., был пленником идей алхимии, как впрочем, и других загадочных псевдонаук. Наиболее известными алхимиками при дворе Рудольфа, вошедшими в историю, были саксонский курфюрст Аугуст и алхимик-профессионал¹ Шверцер, которые, как считалось, разгадали тайну „философского камня”. После смерти Рудольфа у него были найдены неизвестно откуда взявшиеся слитки золота общим весом 8,4 т, серебра — до 6 т и жидкость, принятая всеми за экстракт „философского камня”. Курфюрст Аугуст также оставил после своей смерти значительное: количество золота, что лишь подтверждало догадку об открытии истинного „философского камня”.

Однако существует следующая версия возникновения сокровищ Аугуста. В XV—XVI вв. интенсивно разрабатывались саксонские горные рудники, содержавшие серебро. Объемы добычи и правила сдачи части добытого металла курфюрсту вполне объясняют появление у Аугуста, а также у Рудольфа серебряных слитков и талеров. Далее ход рассуждений таков: в состав саксонского пираргита (руды серебра) входило немало золота, которое, естественно, также извлекалось, а затем „транс-мутировалось” Шверцером. Поскольку и в этом примере много неясностей и белых пятен, практика Шверцера нуждается в изучении, особенно если учесть, что описание его опытов было произведено в ... 1777 г.

В XIX в. особую популярность приобрели методы „получения” золота путем различного выпаривания, выжаривания и даже выращивания золота в теплицах. Другой распространенной гипотезой искусственного получения золота всего столетней давности было „уплотнение” серебра до плотности золота путем разного рода ковки как целых слитков, так и размельченных частиц.

С трудом верится, но и сравнительно недавно, уже в нынешнем веке, предпринимались аналогичные странные усилия алхимиков, одно упоминание о которых чаще врего ассоциируется ^с древностью, средневековьем. Фантастика? А вместе с тем, несмотря на крупнейшие научные открытия конца прошлого — начала нашего века, а возможно, и благодаря им, вполне серьезные ученые разных стран вновь и вновь пытались получить золото, причем не в порядке постановки чисто научного эксперимента, а в искреннем стремлении пополнить золотые резервы своих стран. Эти настроения стали особенно заметны в 20-е годы, когда Германия стояла перед необходимостью выплачивать репарации. Но и в этом случае далеко не всегда первенствовала наука, и здесь оставалось достаточно простора для откровенного шарлатанства.

Ярким представителем алхимиков 20-х годов был некто Франц Таузенд, в репертуар которого входили все средневековые хитрости, старые, как мир, и, казалось бы, всем известные. Он повторил все „лучшие” традиции своих предшественников: привлек массу поверивших в него солидных предпринимателей для финансирования своей деятельности, обещал обогатить государство, проделывал кое-какие фокусы, но лишь угодил в тюрьму за мошенничество.

Что касается серьезных современных „алхимиков”, то они преследуют иные цели, чем их древние, да и не столь отдаленные предшественники. Они ищут решение вопроса о превращении элементов с позиций ядерной физики. Еще в период зарождения этой науки, в 1908 г. химик Вилли Марквальд в докладе Немецкому химическому обществу отмечал: „Превратить неблагородные металлы в благородные было извечной мечтой алхимиков. Но мы узнали из свойств радиоактивных веществ, что если бы этот процесс удался, при этом выделилось бы столько энергии, по сравнению со стоимостью которой количество полученного благородного металла оказалось бы мизерно малым. Иначе говоря, затраты энергии сделали бы облагораживание металла практически бессмысленным”⁶.

Как с этим сравнивается точка зрения сегодняшнего ученого? Клаус Гофман, в частности; считает, что современная наука нередко уже не гонится за золотом, а, наоборот, — не колеблясь растрачивает его для искусственного получения, скажем, изотопов таких элементов, как франций или астат, которые нельзя получить из природных источников. Таким образом теперь уже золото используется в качестве сырья для синтеза других элементов.. Вот уж воистину алхимия наоборот!

Известно, в частности, что золото усваивается определенными микроорганизмами и водорослями (как утвержДают ученые-медики, оно присутствует и в человеческом организме, а также, как мы увидим ниже, неплохо на него влияет). Поэтому, как например, считает Гофман, „биологические прииски” отнюдь не являются утопией. Высказывались даже предположения, что некоторые рудные месторождения возникали как результат процесса накопления золота уже упомянутыми микроорганизмами или водорослями.

С помощью современных ионообменников можно отделять и аккумулировать золото, содержащееся в морской воде. Одной из попыток определения содержания золота в морской воде и экономической эффективности его экстракции из морских глубин была экспедиция советского исследовательского судна „Ломоносов” в 1974—1975 гг. Средний показатель содержания золота в морской воде составил, по данным экспедиции, 0,2 мт/м³, а максимальный, характерный для тропических вод, — 3,4 мт/м³. Вывод советских исследователей гласил, что пока получение золота из моря абсолютно нерентабельно, даже в зонах его высокой концентрации.

Во все времена, начиная с эпохи Древнего Рима и до наших дней, известия о более или менее успешных опытах по изготовлению искусственного золота вызывали беспокойство в финансовых кругах. Новости о возможном получении золота в атомном реакторе также вызвали немалый ажиотаж. Действительно, в 1941 г. ученые Гарвардского университета доложили, что в результате бомбардировки ядер ртути потоком быстрых нейтронов было успешно осуществлено ядерное превращение в золото, а именно в три его изотопа с массовыми числами 198, 199 и 200. Однако эти изотопы обладали недостаточной устойчивостью (в отличие от природного — 197) и, испуская бета-лучи, они по истечении весьма непродолжительного времени — всего нескольких часов, максимум дней — превращались в устойчивые изотопы ртути, причем исключить это обратное превращение, по мнению специалистов, невозможно.

Хотя указанный эксперимент явился крупной победой ученых, для банковских, финансовых и промышленных кругов данное открытие опасности не представляло. Роль успокоительного бальзама сыграла и публикация во французском журнале „Атомы”, которая заверила читателей, а с ним и золотой рынок, что сама возможность создания искусственного золота не означает рентабельности такого процесса, поскольку полученный таким образом металл не смог бы конкурировать на рынке с природным из-за своей баснословной цены.

И все же искусственное золото получено! Однако в силу того, что оно крайне нестойкое и в буквальном смысле бесценное, это никак не отразится на суммарных мировых запасах золота. А вот что касается объема его производства, то здесь положение несколько иное. Радиоактивное золото (198) имеет применение в медицине, о чем подробнее будет сказано в конце этой главы, и хотя количества используемого в данном направлении золота очень малы, но ведь на эту очень малую единицу увеличивается суммарное предложение и потребление драгоценного металла! И кто знает, в каких областях в скором или нескором будущем найдет применение радиоактивное золото и какую роль оно сыграет для человечества, особенно в условиях ограниченности запасов природных ресурсов?

¦ *

¦

Название этого параграфа „Люди гибнут за металл ...” не случайно. Наверное, трудно подсчитать, сколько людей погибло ^в поисках драгоценного металла в разных частях света, сколько — при добыче его в тяжелейших условиях. Никто не сможет перечислить, какое количество жизней унесли грабежи и захваты золота (начиная с убийц-разбойников и кончая войнами за захват, сокровищ); среди всех погибших сложившие голову неудачливые алхимики, вероятно, представят небольшую группу, но все же.

И в наше время добыча золота, особенно в ЮАР, стоит человеческих жертв. Не перевелись еще и грабители, для которых цена золота выше цены человеческой жизни. Трудно себе представить, чтобы в XX столетии развязывались войны с целью захвата чужих сокровищ. Но ведь и первая, и вторая мировые войны преследовали одну цель — передел мира именно ради захвата новых источников богатств, рынков сырья и сбыта, какую бы „идейную” базу под это ни подводили. И хотя германский фашизм был разбит, гитлеровцы успели припрятать немало награбленных золотых ценностей, тайные хранилища которых неизвестны и поныне. Зато цель, с которой устраивались эти тайники, — возрождение фашизма — всем известна, и нельзя позволить, чтобы это золото еще сыграло свою зловещую роль в истории человечества.

Империализм и ныне продолжает стремиться проникнуть во все уголки земного шара, протягивая свои щупальца к золоту и другим природным богатствам, не гнушаясь никакими средствами. Похоже, что нынешние транснациональные корпорации хорошо помнят напутствие испанского короля Фердинанда своим вассалам в Южной Америке (1511 г.), которое гласило: ,Достаньте золото! Если можно — гуманно, но любыми средствами — достаньте золото”⁷. Другими словами, грабьте, но не забудьте стыдливо прикрыться! Не напоминает ли это напутствие Гитлера своим войскам?

3.2. РЫНОК ЗОЛОТА: ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

Современный потребитель золота — будь то государственный центральный банк страны, промышленник или частное лицо — не вступает в прямые отношения с производителем. Он прирбре-тает драгоценный металл на специальных рынках — жестко монополизированных, с обширными контактами, с репутацией. Рынок золота является местом, связывающим производителей ,нового”, недавно добытого золота, с его будущими потребителями. Здесь же встречаются спрос и предложение ;,старого” золота, находившегося прежде в частном или государственном владении. Золото поступает на рынок в основном в виде слитков, реже — в форме монет, медалей и медальонов высокой пробы, почти никогда — в изделиях, в которых работа ювелира может цениться дороже, чем сам металл.

Рынок золота — это не магазины, торгующие золотыми изделиями, а отдельные банки или их объединения. Некоторым из них отведена роль верховных жрецов: они решают, сколько золота допустить на рынок и по какой цене. Эти банки, как правило, не покупают сами золото у производителей металла, а являются как бы их оптовыми сбытовыми органами.

В этом судьба золота отнюдь не уникальна: любой товар, чтобы попасть от производителя к потребителю, должен пройти через рыночную стадию купли-продажи. Уже давно канули в Лету времена примитивного прямого товарообмена. Сейчас между производителем и потребителем расположена сеть оптовой и розничной торговли, в которую входят рынки, магазины, биржи, аукционы, выставки-продажи, где заключаются разнообразные сделки, договоры, контракты и пр. Одна из основных задач торговли — показать преимущества товаров, заинтересовать покупателя новыми образцами, различными усовершенствованиями. Золото в данном случае обладает определенными отличиями от других товаров. Оно практически не нуждается в рекламе, а демонстрация новых товаров не производится, так как золото традиционно поступает на рынок в одних и тех же стандартных формах.

Доставка золота на основные мировые рынки обычно связана с немалыми сложностями, а нередко и с опасностями.

...В апреле 1942 г. смешанный советско-английский караван судов шел из Мурманска в Великобританию. Среди эскортировавших его кораблей был английский крейсер „Ливерпуль”, державшийся, как ни странно, в некотором отдалении и от каравана, и от прочих судов боевого охранения. Поговаривали, что он везет нечто столь ценное, что превышало стоимость грузов всех остальных судов. Поэтому якобы „Ливерпулю” было предписано использовать свои скоростные, гидроакустические и огневые характеристики для обеспечения прежде всего собственной сохранности, не связывая себя прочими заботами: для этого в эскорте шел другой крейсер — ,Дропшир” с приданными ему эсминцами.

На третий день пути — 13 апреля — теплоход „Киев”, на котором мы находились в то время, был торпедирован и за четыре минуты погрузился в холодные арктические воды к югу от Медвежьих островов. Спасшихся подобрало вспомогательное судно эскорта „Блэкфлай”, которое спустя неделю в одиночестве вошло в сказочный Сэйдис-фиорд на северо-востоке Исландии. И там нам было суждено вновь встретиться с „Ливерпулем” и даже продолжить на нем наш путь до известной военно-морской базы Скапа-Флоу на пути в Великобританию. Но прежде чем принять нас на борт, „Ливерпуль” должен был освободиться от некоего груза, который, упакованный в добротные деревянные ящички, военные моряки по двое переносили с крейсера на другое судно. Это было золото. Сколько его было — нам неведомо, куда и как оно попало дальше — тоже ...

Конечно, неординарность событий тех дней оставила глубокий след в памяти, но присутствие в них золота неожиданно придало им дополнительную окраску, причем не тогда, а теперь, уже в восьмидесятые годы, когда мы вдруг услышали продолжение истории о „золотых конвоях”.

С той поры прошло сорок пять лет, когда корреспондент „Правды” В. Меркулов поведал миру о судьбе другой партии золота, отправленного в опасный путь двумя неделями позже „Ливерпуля”. Английский крейсер „Эдинбург” — судно того же класса — в конце апреля 1942 г. вышел из Мурманска во главе боевого охранения следующего каравана и в походе применил ту же тактику периодического удаления от других кораблей, но его судьба оказалась трагичной. Оторвавшись от кораблей противолодочной обороны, „Эдинбург” был торпедирован 30 апреля фашистской подводной лодкой и потерял ход. В его пороховых погребах, куда для большей безопасности поместили драгоценный груз, находилось около 5,5 т золота в слитках, предназначенного для оплаты союзникам военных поставок нашей стране. Из охраны каравана в район нахождения подбитого крейсера пришли два английских и два советских эсминца, чтобы отбуксировать судно в Кольский залив. Однако 2 мая возле неуправляемого крейсера появились эсминцы, самолеты-торпедоносцы и подводные лодки противника, которые сумели послать еще три торпеды в корму „Эдинбурга”. Когда фашисты, потеряв один эсминец и получив сильные повреждения второго, вышли из боя, оставшиеся в живых из команды „Эдинбурга” были сняты с крейсера, а само судно по приказу контр-адмирала Бонэма-Картера было затоплено, чтобы золотой груз не достался врагу.

Около сорока лет пролежал крейсер на дне Баренцева моря, пока не появилась глубоководная техника, с помощью которой стало возможным приступить/ к поиску и спасению груза. Такие сложные глубоководные работы выполнялись свободно плавающими водолазами впервые. Они проводились по контракту, заключенному между страховым акционерным обществом СССР — „Ингосстрах” и Министерством транспорта Великобритании с участием английской фирмы „Вартоз Уильямз”. Выбор партнера для выполнения этой операции был обусловлен прежде всего тем, что „Эдинбург”, затонувший вместе с погибшей частью экипажа, считается английским военным захоронением и наша страна полностью признает этот статус и вытекающие из него права Великобритании. По условиям контракта спасенный в сентябре 1986 г. золотой груз был поделен между Советским Союзом и Великобританией в пропорции 2:1, после чего обе стороны отчислили по 45% своих долей в пользу „Вартоз Уильямз”. Если, как считают, было поднято около 5,5 т золота, то доля Советского Союза составила 3,7 т, англичан — 1,8 т, а после оплаты спасательных работ — соответственно примерно 2 и 1 т золота, которое оказалось высшей пробы — „четыре девятки”, т. е. 999,9.

Таким образом, Советский Союз получил золота примерно на 29 млн. долл. США, а Великобритания - на 14,5 млн., если оценивать его по сегодняшней мировой цене порядка 450 долл. США за тройскую унцию. А ведь в 1942 г. вся партия в 5,5 т оценивалась по цене того времени лишь в 6,2 млн. долл.

Искатели сокровищ, покоящихся на затопленных кораблях, постоянно ведут поиск, лелея, несмотря на опасности, надежды на быстрое обогащение. Однако смельчакам-одиноч-кам трудно конкурировать с хорошо технически оснащенными поисковыми компаниями, которые, например, в 1930 г. подняли с затонувшего парохода „Египет” 5 т золота и 10 т серебра, в 1973 г. — более 1 т золота с грузового судна „Эмпайр мэнор”, погибшего у берегов Ньюфаундленда во время второй мировой войны. А почти одновременно с извлечением золота из трюмов „Эдинбурга” недалеко от Александрии начались операции по поднятию с песчаного дна залива флагмана французского флота эскадры Наполеона, затопленного адмиралом Нельсоном в сражении при Абукире.

Во время транспортировки золота, несмотря на все возможные перипетии, не прекращаются операции с ним. Золото может находиться в пути, а „под него” уже заключаются сделки. Но только тогда, когда на рынке вам доверяют. Без доверия к >к вашему слову — именно слову, или, как говорят в лондонском Сити, без „кредита”, в сфере бизнеса делать нечего.

Работая над этой главой, мы просматривали очень достоверную по колориту и богатую по разнообразию затронутых тем книгу „Британия глазами русского”, написанную в 60-е годы журналистом-международником Владимиром Осиповым. Найденные страницы доставили нам двойное удовольствие: с одной стороны, там с большой теплотой упоминается близкий и дорогой нам человек — Дубоносов Андрей Ильич, посвятивший большую часть из пятнадцати лет, проведенных им в Лондоне, работе в Московском народном банке, а с другой — приведен прекрасный пример того, как материализуется „кредит” в деловых отношениях, как работают с золотом в Лондоне. Взятый нами эпизод застает Осипова на беседе у Дубоносова. Итак, о доверии словами очевидца.

„В Сити Андрей Ильич — фигура заметная и „кредит” у него отличный ... В кабинет вошла секретарь и сказала, что звонит директор дома ,,Моката энд Голдсмид” (одного из двух крупнейших торговцев золотом), спрашивает, чем может быть полезен. ,Да, да, я звонил ему. Соедините меня, пожалуйста ...”. Как я догадался из последовавшего затем разговора по теле-фону, дело сводилось к тому, что наш пароход с золотом запоздал в Лондон из-за плохой погоды на Балтике и в Северном море и председатель правления директоров Московского народного банка под свое слово просил ,,Моката энд Голдсмид” одолжить некоторое количество золота на неделю. Согласие было дано тотчас же.

— Сколько? — полюбопытствовал я.

— Порядочно, -^улыбнулся Андрей Ильич.

— И ни бумаг, ни гарантийных писем?

- Ну что вы, Владимир Дмитриевич ... С бумагами здесь ^в пол месяца прогоришь ... С этого момента мы можем уже °перировать этим золотом, как хотим”⁸.

По существу, золото оказывается на рынке, еще не доехав до него.

Стандартные слитки, в которых золото поступает на рынок или в хранилища, представляют собой кирпичики среднего размера со слегка скошенными краями. Стандартный слиток весит 12,5 кг, но на рынок поступают и иные расфасовки и формы: слитки весом в 1 кг, а также золотые пластины, монеты, медальоны, золотой лист и даже золотая проволока. В повседневной жизни мы соприкасаемся с такими ювелирными изделиями, изготовленными из золота, как кольца, кулоны, серьги, броши; несколько реже нам встречается музейное, дворцовое или культовое золото. Те, кому посчастливилось посетить Алмазный фонд в Московском Кремле, наверное, запомнили увиденные там золотые самородки. Кроме того, городские силуэты высвечиваются на фоне неба золочеными куполами и шпилями соборов, крепостей, церквей, колоколен, театров, дворцов. Однако золото, поступающее на рынок, имеет более высокую пробу, чем почти все, что мы видим или носим.

Откуда же металл попадает на рынок золота, а через него дальше — в промышленность и к частному потребителю?

Рынки золота в деловом понятии — это специализированные центры, где происходит купля-продажа драгоценного металла главным образом для промышленного потребления и для частной тезаврации (накопления), а в некоторых случаях — и для монетарных целей. Кстати, „монетарное” золото отнюдь не означает золото, используемое для изготовления монет; данное золото идет в государственный резерв для чрезвычайных платежей, когда у страны нет иных источников погашения задолженности, а частично — как гарантийное средство от обесценения, присущего бумажным деньгам.

В связи с потреблением золота в двух сферах — монетарной и товарной, операции с ним полвека — с 20-х по конец 60-х годов — осуществлялись соответственно на рынках двух категорий: на официальном (межгосударственном) и на частном.

На первом совершались межправительственные операции по официальной цене металла. На втором производились операции частными лицами по рыночным ценам. До середины 70-х годов официальная цена устанавливалась законодательным путем и сохранялась неизменной многие годы,'а то и десятилетия. В отличие от нее цена на частном рынке могла колебаться и часто, и значительно. Именно могла, но почти не колебалась, и в целом до 1968 г. цена золота по частным и государственным операциям оставалась примерно на одном уровне. Этому способствовал не только почти повсеместный запрет на частное владение золотом, но и период бурного послевоенного развития экономики капиталистических стран, нуждавшегося не в золоте, а в валюте, желательно как можно более стабильной. Стремление государств к достижению валютной стабильности ограничивало деятельность спекулянтов благодаря как умеренному спросу на золото, так и стабильности

его цены. В результате спрос и предложение уравновешивались ценой в 35 долл. США за тройскую унцию, а если и случались отклонения, то они не были чрезмерными. —

В соответствии с соглашением 1968 г., принятым центральными банками семи стран (Бельгии, Великобритании, Италии, Нидерландов, США, ФРГ, Швейцарии) была установлена система двух цен на золото (официального и частного рынков) и введен запрет на операции центральных банков на частном рынке.

В 70-е годы цены на частном рынке золота впервые за сорок^ лет освободились от официальных ограничений и стали склады^ ваться в основном под воздействием спроса и предложения. Теперь уже спекулятивное вмешательство стало существенным фактором, влиявшим на цену. Играя на повышение или понижение цены путем обильных покупок или продаж металла, спекулянты распускали слухи, например, о возможном сокращении или увеличении предложения золота в целях изменения цены в желаемом для них направлении. Однако рынок есть рынок, и спекулянты зачастую сами оказывались жертвами его непредвиденного коварства.

В одном из своих годовых отчетов Банк международных расчетов, находящийся в швейцарском городе Базель, отмечал, что цена на золото является перевернутым отражением доверия к валютам, а повышение его цены свидетельствует об уменьшении доверия к бумажным деньгам. До 1968 г., когда существовал, по существу, единый рынок золота и его цена удерживалась правительственными валютными органами фактически на неизменном уровне путем купли-продажи металла за их счет (т. е. золотой интервенции), индикатором доверия к валютам служила не цена золота, а размер колебаний спроса и предложения на рынке. После отделения в 1968 г. частного рынка от официального цена золота стала играть свою действенную роль, и ее стремительный рост в 70-е годы свидетельствовал о явном кризисе доверия к капиталистическим валютам.

Цена золота зависит от сложного комплекса факторов, включающего состояние спроса и предложения, местоположение рынка, транспортные и страховые расходы, пробу металла, степень вмешательства государственных органов в деятельность рынка, экономическое, валютное и финансовое положение страны, где он находится.

Например, в первые послевоенные годы, когда добыча золота была на низком уровне, так как золотопромышленники большинства золотодобывающих стран обязывались сдавать металл центральным банкам по относительно низкой официальной цене и, следовательно, не были заинтересованы в увеличении его производства, а частный спрос на золото был высок, рыночная цена металла значительно превышала официальную цену в 35 долл, за тройскую унцию, доходя до 50 долл, в Цюрихе, до 70 долл, в Бейруте и т. д.

Официальный рынок в период своей деятельности был огра-

ничен как по составу участников, так и по объему обращав шегося на нем золота. В его операциях могли участвовать только государственные органы капиталистических стран и международные валютно-кредитные организации. Все сделки осуществлялись по официальной цене.

Цели операций с золотом между официальными органами капиталистических стран и международными валютно-кредитными организациями различны. Они могли включать в себя полное или частичное погашение золотом отрицательного сальд9 платежных балансов, внешней краткосрочной задолженности, ранее полученных кредитов у МВФ, передачу ему золота в счет увеличения размера квот, операции Фонда со странами-членами по покупке и продаже золота и т. д.

Жизнеспособность официального рынка золота обеспечивалась в первую очередь возможностью конверсии внешних краткосрочных долларовых обязательств США иностранным официальным органам в золото Форт Нокса. Именно эти операции носили более или менее регулярный характер и были довольно значительны по объему. Прекращение Соединенными Штатами Америки в августе 1971 г. обмена долларов на золото при межгосударственных сделках практически остановило операции на официальном рынке, а принятое в ноябре 1973 г. центральными банками семи стран решение о частичной отмене заключенного ими соглашения 1968 г. фактически „заморозило” деятельность этого рынка. Решение 1973 г. позволило центральным банкам выходить на частный рынок по его цене, но только с продажами металла. Однако в условиях дальнейшего повышения цен частного рынка, повторявшихся вспышек валютного кризиса, небывалого роста инфляции и обесценения валют, а также при отсутствии возможности у центральных банков покупать золото на частном рынке (этот пункт оставался в силе до конца 1975 г.) деятельность центральных валютных органов по операциям с золотом практически не оживилась.

В 1975 г., после проведения ряда совещаний в различных рабочих органах МВФ по вопросу о роли золота, были намечены мероприятия по его вытеснению из сферы межгосударственных валютных отношений. Однако и эти мероприятия не способствовали стабилизации положения на рынке золота и не привели к активизации деятельности центральных банков.

Частных рынков различного масштаба и значения довольно много. Их количество приближается к ста, но подавляющее большинство из них носит локальный характер и практически не влияет на мировую торговлю драгоценным металлом.

Основными центрами мировой торговли золотом по праву считаются лондонский и цюрихский рынки. Значительную роль в последние годы стали играть рынки США, расположенные в Нью-Йорке и Чикаго.

Несмотря на различия в организации рынков, обороте операций, направлении их деятельности и мировом значении, цены в долларах на слитковое золото на всех ведущих капиталистических рынках примерно равны и ненамного отклоняются от цены лондонского рынка, котировки которого являются как бы исходной базой для цен других рынков.

По-иному обстоит дело на периферийных рынках, цены которых обычно выше цен основных международных торговых центров. Это, во-первых, является следствием дополнительных транспортных расходов на перевозку металла из Лондона, куда поступает значительная часть всего южноафриканского золота, и, во-вторых, — результатом высокого спроса на металл, который уравновешивается относительно небольшим предложением при помощи повышенной цены. Но больше всего взвинчивает цену контрабандный ввоз золота, который очень развит на периферийных рынках в силу запретов в ряде стран на ввоз металла в сочетании с высоким спросом. Обычно это происходит в таких странах, как Индия, где традиционно существует высокий спрос на металл, а официального поступления его в страну для частных целей практически нет. Золото, контрабандой переходя из рук в руки, естественно, растет в цене, так как увеличиваются издержки по его доставке, хранению и пр. Поскольку риск велик, а сеть посредников разветвлена, цена, по которой продается золото, достигает высокого уровня: вследствие того, что другого источника поступления золота все равно нет, цена фактически диктуется продавцом. Самая высокая цена складывается на мелких местных рынках, носящих замкнутый характер и являющихся конечными потребителями драгоценного металла.

За истекшие примерно 10 лет с тех пор, как официальный рынок золота формально прекратил свою деятельность и сделки официальных учреждений переместились на частный рынок, последний заметно активизировался. Механизм действия основных и некоторых периферийных рынков драгоценного металла интересен и разнообразен.

Лондон выдвинулся на роль крупнейшего мирового торговца золотом задолго до первой мировой войны. Этому способствовал ряд

Лондонский рынок золота

предпосылок, среди которых можно выделить следующие. Англия не только первой встала на путь капитализма, но уже в 1612 г. разрешила свободные ввоз и вывоз драгоценного металла, а затем лидировала в установлении золотого стандарта. Главными же причинами превращения Лондона в основной мировой центр торговли золотом явились роль Лондона как крупнейшего международного банкира, транспортного и судовладельческого центра и доминирующее положение Британской империи в мировой добыче золота.

Лондонский рынок золота многие годы был сосредоточен в руках пяти крупных компаний, называемых „золотой пятеркой”. Представители этих компаний ежедневно участвуют в так называемых фиксингах, т. е. установлении цены золота, собираясь для этого в 10 ч 30 мин и в 15 ч в служебном помещении банка Н. М. Ротшильда, который является постоянным председателем фиксинга.

До первой мировой войны не было необходимости проводить фиксинги, так как в Великобритании действовал золотой стандарт и Банк Англии был всегда готов купить все предлагаемое золото по фиксированной цене 3 фунта 17 шиллингов и 9 пенсов за тройскую унцию и продать по цене 3 фунта 17 шиллингов и 10 ¹12 пенса.

Во время первой мировой войны все южноафриканское золото переправлялось непосредственно в Банк Англии, укрепляя британские золото-валютные резервы. В условиях войны такое положение всех устраивало. Однако после окончания войны золотодобывающие компании Южно-Африканского Союза были заинтересованы в свободной продаже золота, поскольку расчеты в обесценившихся фунтах стерлингов выглядели совсем не так привлекательно, как раньше.

Вначале южноафриканские промышленники обратились к одному из столпов лондонского финансового мира — фирме Джонсон Матти с просьбой организовать продажу их золота на рынке. Однако даже эта фирма отказалась, посчитав, что у нее недостаточно финансовых ресурсов для столь крупных операций. У Ротшильдов таких проблем не было, и они с готовностью взялись за дело. Первый фиксинг состоялся 12 сентября 1919 г. Вначале предложения поступали по телефону, но вскоре стало ясно, что более целесообразно собираться для этого на официальную встречу у Ротшильдов. На эту процедуру брокеры приезжали с предложениями своих клиентов и в период установления цены не имели связи со своими конторами, что также оказалось не очень удобно. Но вскоре каждый брокер получил возможность прямой телефонной связи со своим оффисом, откуда поддерживалась связь уже непосредственно с клиентами — покупателями и продавцами, и таким образом могли быть своевременно внесены коррективы в процесс уравновешивания спроса и предложения через фиксируемую цену.

Задачей рынка является установление такой цены, при которой поручения на покупку и продажу золота были бы сбалансированы.

В Лондон поступает драгоценный металл из различных стран. Условия рынка таковы, что все золото, попадающее сюда, должно соответствовать стандартам так называемой „хорошей доставки” (’’good delivery”), которая включает: пробу не ниже 995 частей чистого золота*с добавкой не более пяти частей примесей; вес слитка — не менее 350 и не более 430 тройских унций; порядковый номер и маркировку одного из сорока девяти аффинажных и маркировочных предприятий четырнадцати стран, зарекомендовавших себя надежными на рынке.

В том случае, если маркировка и номер отсутствуют, слиток должен сопровождаться сертификатом, заверенным одним из упомянутых сорока девяти предприятий, с указанием номера и пробы слитка.

Покупатель не может диктовать условия приобретения им слитков определенной чистоты или качества в рамках рыночного стандарта. Вместе с тем он может высказать пожелание приобрести металл определенной пробы, и если рынок в состоянии удовлетворить его просьбу, он всегда пойдет навстречу клиенту. Если же покупатель нуждается в золоте более высокой пробы, чем то стандартное золото, которым располагает рынок, то повышение пробы происходит за счет покупателя.

На рынке могут быть проданы и нестандартные слитки (’’not good delivery”), причем в этом случае доведение их до рыночных стандартов, в частности повышение пробы, происходит за счет продавца.

Выработанные таким образом еще в 1919 г. основные прин- і ципы организации рынка сохранились до наших дней. В то же время в его функционировании произошли следующие изменения. Прежде всего следует отметить, что Ротшильды выступали в роли монопольного агента по продаже золота Южно-Африканского Союза (с 1961 г. — Республики) в течение многих лет. Но когда в Южной Африке торговля золотом сосредоточилась в руках Резервного банка ЮАР, он предпочел избрать Банк Англии в качестве своего агента.

В середине марта 1968 г., когда в разгар валютного кризиса лондонский рынок был закрыт на две недели, ЮАР в течение некоторого времени воздерживалась от продаж золота. Затем она возобновила их в очень небольших количествах, так как после кризиса на рынок хлынуло 2,5 тыс. т металла из спекулятивных запасов, образовавшихся во время кризиса и „золотой лихорадки” 1967—1968 гг. Когда же рыночные операции достигли прежних объемов, ЮАР неожиданно отдала предпочтение рынку золота в Цюрихе. Причиной этому послужили политические разногласия правительства Южной Африки с лейбористским правительством Великобритании, которое, в частности, отказалось продавать оружие ЮАР.

Когда в 1970 г. в Великобритании к власти пришли консерваторы, южноафриканское золото опять стало поступать в Лондон в больших количествах, однако с той разницей, что теперь Банк Англии перестал быть агентом по продаже золота ЮАР, ^а лишь предоставлял свои хранилища в качестве склада для товара. Более того, пятерке лондонских банков остались опе-

* Чистым золотом называется металл 999,9 пробы.

радии только с 20% поступающего металла, а остальные 80% продавались затем в Цюрихе.

Одной из причин такой организации торговли является заинтересованность ЮАР в публикации данных о продажах своего золота, что является своеобразной рекламой для страны. По правилам импортной статистики Великобритании все золото, поступающее в страну, фиксируется в ее импорте, являясь таким образом косвенным, но довольно верным показателем продаж золота Южной Африкой. То, что 80% упомянутого металла продается швейцарскими банками, не играет роли, для таможенной статистики Великобритании. Вместе с тем Швейцария не публикует данных по импорту золота, и, следовательно, все золото, поступающее непосредственно в Швейцарию, нигде не находит публичного отражения.

Несмотря на то что Лондон значительно уступил напору Цюриха, слава лондонского рынка настолько велика, что его по-прежнему считают основным рынком драгоценного металла, а его цены являются ориентиром для всех остальных международных и местных рынков золота. И это не случайно: лондонский рынок как основной международный центр торговли золотом сформировался в конце XIX в., однако опыт операций с благородным металлом накапливался лондонскими банками в течение более двух предшествовавших столетий. Продажа золота сильно монополизирована в мире вообще, а в Великобритании в частности — там рынок золота сосредоточен в руках избранных представителей финансовой олигархии. Это фирмы-магнаты, основанные более ста лет назад, причем старейшая из них — „Моката энд Голдсмид” — была образована в 1684 г. и с самого начала занималась операциями с золотом.

Наиболее молодым представителем лондонского рынка является банк „Сэмюэль Монтегю”, который по лондонским стандартам можно назвать новичком, так как он был основан совсем „недавно” — в 1853 г. Этот коммерческий банк, являющийся одним из наиболее активных участников рынка, сумел установить надежные контакты с рынками в Цюрихе, Париже, Торонто, Аомыне (Макао). Острой завистью кольнуло его конкурентов подписание контракта с „Бэнк оф Нова Скоуша”, по которому они совместно обменяли золотые резервы Уругвайского центрального банка, состоявшие из монет, на слитки общей стоимостью порядка 60—80 млн. долл. США. „Обмен” происходил по эквиваленту стоимости слиткового золота. Однако, поскольку многие монеты оказались уникальными коллекционными экземплярами, среди которых, в частности, находились редчайшие американские 10-долларовые монеты „игл либерти”, ценность и рыночная стоимость „обмененных” монет намного превышали стоимость равного по весу золота в слитках.

В настоящее время через фиксинг проходят далеко не все операции рынка, иногда до 90% сделок совершается помимо него. Такая возможность возникла лишь после того, как Банк

Англии в 1968 г. перестал действовать в качестве монопольного агента по продаже южноафриканского золота, поскольку до этого купить золото ЮАР в другом месте было практически невозможно, а сам Банк Англии совершал сделки вне фиксинга весьма неохотно.

Потеря безусловного международного приоритета лондонского рынка золота была тяжелым ударом для „золотой пятерки”, но сознание того, что определяющую роль в этом сыграли не экономические факторы или более высокий профессионализм партнёров из Цюриха, а политические мотивы, вселяло надежды на возможность возвращения прежних позиций. На практике же перенесение центра тяжести операций с золотом из Лондона в Цюрих повлекло за собой уход с лондонского рынка части его традиционных поставщиков, переключившихся на швейцарский рынок золота.

Во главе цюрихского рынка зо-Рынок золота лота стоят три наиболее крупных

в Цюрихе швейцарских банка „большой трой

ки”: „Сосьете де банк сюис”, „Креди сюис” и „Юнион де банк сюис”. Поскольку в этой стране торговля и владение золотом абсолютно свободны, другие коммерческие банки страны также производят операции с золотом, как со слитками, так и с монетами (например, „Банк Лью” — основной дилер по операциям с монетами), однако практически единственным источником снабжения их металлом является „большая тройка”. Проводя параллель между лондонским и цюрихским рынками золота, один из представителей „большой тройки” сказал: „Оба рынка управляются кругом нескольких избранных частных предприятий, куда нет доступа аутсайдерам”⁹.

Начало активной деятельности цюрихского рынка иногда относят к 1947 г., когда лондонский рынок был закрыт, а поступление золота было скудным. Однако еще в середине 30-х годов швейцарцы активно выступали на парижском рынке золота в качестве поставщиков монет. А „Сосьете де банк сюис” стал покупать в Лондоне золото сразу после установления первого фиксинга в 1919 г.

Успеху Цюриха способствовала, во-первых, доступность приобретения металла в самой стране, а также ввоза и вывоза его из страны. По выражению одного из дилеров цюрихского рынка золота, „покупка золота в Швейцарии ничем не отличается от покупки хлеба в булочной”¹⁰. Сделки с золотом не облагаются никаким налогом и свободны от валютного контроля.

Вторая причина успеха — безымянность сделок и их абсолютная секретность, которой вообще славятся швейцарские банки как в валютных, так и в золотых операциях. Все это привлекало на цюрихский рынок клиентуру из многих стран мира, особенно тех, где операции с золотом и владение им запрещены или ограничены законом. В мировой прессе неоднократно поднимался вопрос об отрицательной стороне секретности вкладов и сделок швейцарских банков. В частности, после второй мировой войны на счетах, открытых фашистским военным преступникам, накапливались крупные средства, награбленные ими во время войны.

В Швейцарии дискутировался вопрос об отмене секретности счетов как с целью более правильного обложения налогами доходов, так и пресечения использования банков преступными элементами. Однако представители швейцарских банков категорически возражали против этой акции, поскольку она привела бы к значительному сокращению клиентуры. В результате все осталось без изменений.

Успех рынка обусловлен и тем, что швейцарцы располагают емким внутренним рынком золота, где в первую очередь следует отметить ювелирную и часовую промышленность страны. Кроме того, Цюрих имеет таких надежных постоянных клиентов за рубежом, как ювелиры Италии и ФРГ, которые совместно потребляют около половины всего золота, идущего в ювелирное производство в Западной Европе. И наконец, отвоеванная в период бездействия лондонского рынка в 1968 г. клиентура в Юго-Восточной Азии и других регионах предпочла иметь дело со швейцарскими банками, поскольку они выступают как владельцы продаваемого металла, в то время как лондонские представляют собой лишь брокеров (посредников).

До 1968 г. все три цюрихских банка вели ожесточенную конкурентную борьбу между собой, в результате которой были определены основные сферы деятельности каждого из них, хотя это не мешало им и впредь бороться за клиентуру. Каждый банк имеет свое аффинажное предприятие, причем все три банка, учитывая розничный характер спроса на рынке, специализировались на выпуске в основном маленьких слитков, фактическую монополию на выпуск которых ранее удерживала фирма,Джонсон Матти”.

Вначале к швейцарским „минислиткам” относились с подозрением, рассеять которое помогла „золотая лихорадка” 1967— 1968 гг., когда спрос на них был настолько высок, что производство ,Джонсон Матти” не могло его удовлетворить. С тех пор слитки швейцарских аффинажных предприятий указанных банков принимаются всеми покупателями без колебаний.

Судьба улыбнулась рынку золота в Цюрихе в воскресенье 17 марта 1968 г. После закрытия лондонского рынка и вын?, сения решения о роспуске так называемого „золотого пула” и образовании двух рынков золота — официального и частного — управляющие отделами по операциям с золотом „большой тройки” собрались на совещание и достигли договоренности о возобновлении операций на следующий день (пока лондонский рынок оставался закрытым), а также о создании объединенного золотого резерва, или „пула”, трех банков.

Для превращения Цюриха в ведущий центр торговли золотом „большой тройке” необходимо было обеспечить себе гарантированную поставку металла в нужном для рынка объеме. Таким поставщиком могла стать только Южно-Африканская Республика, но, чтобы заинтересовать ее, нужно было доказать, что рынок является действительно достаточно сильным и организованным институтом, способным правильно распорядиться ежегодно около 1 тыс. т металла.

Как уже отмечалось, сразу после кризиса 1967—1968 гг. ЮАР временно вообще прекратила продажу золота. Страна имела положительное сальдо платежного баланса и могла повременить с продажами металла, чтобы лучше присмотреться к совершенно новой системе двухъярусного” рынка золота — межгосударственного и частного.

К тому времени, когда центральный банк ЮАР принял решение о возобновлении продаж золота, оба рынка — лондонский и цюрихский — были достаточно надежны и с нетерпением ожидали этого шага. С экономической точки зрения шансы обоих рынков были равны, но, как мы уже отмечали, в результате политических разногласий ЮАР с Великобританией выбор пал на Швейцарию.

В течение 1968 г. ЮАР осуществила несколько пробных продаж металла на цюрихском рынке, которые проходили в обстановке совершенной секретности. Это укрепило доверие ЮАР к Цюриху, и в 1969 г. она несколько расширила свои продажи на этом рынке. Положение платежного баланса Южной Африки к тому времени несколько ухудшилось, и страна нуждалась в валютных поступлениях. „Большая тройка” цюрихских банков, дабы заинтересовать и закрепить за собой поставщика, решила „помочь” ЮАР, обязавшись продать значительную часть ее золота нового производства по цене, намного превышавшей рыночную цену в 40 долл, за унцию.

Однако это был необдуманный шаг, о котором в Цюрихе вскоре пожалели, так как рынок был перенасыщен более дешевым золотом и вряд ли мог поглотить продукцию ЮАР. Традиционные покупатели воздерживались от покупок, ожидая понижения цены. Ювелирная промышленность также оставалась незаинтересованной, предпочитая использовать свои производственные запасы. Периферийные рынки в Бейруте, Дубае и других центрах были весьма пассивны. Фактический объем продаж был невелик, и Цюрих попал в затруднительное положение с избыточным резервом золота, которое он не мог реализовать. Представители трех банков делали вид, что все обстоит благополучно, однако несли тяжелые потери. Поэтому для них было большим облегчением соглашение, достигнутое между США и ЮАР, о возможности для ЮАР, при определенных условиях, продавать золото Международному валютному фонду. Это на время освободило цюрихских банкиров от их обязательства продолжать закупать золото у ЮАР.

Тем не менее услуга, оказанная швейцарскими банкирами в тяжелый для этой страны период, не оказалась напрасной и в дальнейшем окупилась продажами на цюрихском рынке основной части золота Южной Африки на выгодных условиях. Об этом откровенно говорил бывший министр финансов ЮАР Дидерихс в 1970 г.

В отличие от Лондона, в Цюрихе купленное у продавца золото не перепродается сразу, а поступает либо в распоряжение „пула”, либо в так называемый стратегический спекулятивный резерв одного из трех банков-магнатов. Направленность же лондонского рынка на первостепенное удовлетворение интересов продавца приводит к тому, что золото, в каких бы количествах оно ни поступало, сразу продается (если продавца удовлетворяет цена дня), что „расхолаживает” рынок и отрицательно влияет на стабилизацию цены золота. Более того, действуя подобным образом, Лондон зачастую играет на руку своему сопернику — Цюриху. Обозреватель „Файнэншл мэйл” приводил такой пример. На лондонский рынок после дневного (в 15 ч) фиксинга поступила 1 т золота, которая была немедленно распродана. Один из банков цюрихской „большой тройки” купил значительную часть этого золота по цене 65,50 (при котировке 65,25—65,76) долл, за тройскую, унцию, а на следующий же день перепродал ее по 66,10 долл.

Имея возможность придержать купленное золото, Цюрих тем- самым оказывает воздействие на его цену и даже на спекулятивные операции, получая при этом существенную прибыль.

Из периферийных рынков золота

Периферийные рынки наибольший интерес представляют

золота рынки Аомыня (Макао) и Сян

гана (Гонконга), которые, по существу, являются единым рынком, и рынок в Сингапуре. Наш выбор пал на эти центры торговли золотом не 'случайно — все они имеют мировую известность, но отличаются назначением и организацией, а также районами, которые они обслуживают.

Рынок золота в Аомыне и Сянгане — по-своему уникальное явление, поскольку находится на узкой грани между легальным и нелегальным функционированием. Такое положение — прежде всего следствие того, что рынок расположен на двух территориях: португальского владения Аомынь и британского Сянгана.

В Сянгане имеется все необходимое для нормальной деятельности рынка золота: налаженность связей с клиентурой, разветвленная банковская система и сеть водного и воздушного сообщения. Однако вследствие того, что это английское владение, ввоз слиткового золота в Сянган запрещен.

В Аомыне подобные ограничения отсутствуют, но зато нет других факторов, способствующих нормальному функционированию и развитию рынка золота. В результате золото совершает следующий вояж по указанному рынку: сначала оно легально доставляется в Сянган как транзитный товар, после чего отправляется в Аомынь. В самом Аомыне оседают незначительные количества металла. Основная же масса золота, доставляемая из Сянгана в Аомынь, больше уже ни в какой статистике не фигурирует, по поводу чего ходит традиционная шутка, что в Аомыне, видимо, находится огромное количество дантистов. На самом же деле весь металл в ближайшие три-четыре дня после прибытия в Аомынь отправляется обратно в Сянган, но на сей раз уже тайно, контрабандным путем, хотя фактический маршрут — легальный и нелегальный — один. И вот теперь золото, вторично попавшее в Сянган, уже свободно продается и покупается на рынке, так как запрещен только его ввоз; торговля же золотом пробы 990 не лимитируется, а власти не интересуются, откуда оно появилось.

На этот рынок золото поступает главным образом из Австралии и Великобритании, а иногда — из Канады. Поскольку основная часть золота доставляется в стандартных слитках весом 400 тройских унций, а на рынке большим спросом пользуются слитки в 1,5 и 10 таэлей (1 таэль равен 1,33 тройской унции), они переплавляются на местных аффинажных предприятиях.

Переправка золота в Аомынь и обратно резко взвинчивает его цену. До 1971 г. цена золота в Сянгане превышала лондонскую цену минимум на 3,5 долл, за унцию. Причем примерно 36 центов составляли транспортные и страховые расходы при доставке из Лондона; 1 долл. 25 центов — официальный налог Аомыня; около 50 центов — сбор подпольного синдиката; 24 цента — контрабандная доставка обратно в Сянган; примерно 1 долл. 60 центов — аффинажные и прочие расходы. Тем не менее рынок в Сянгане оставался самым дешевым на Дальнем Востоке.

Изменения в деятельности рынка начались в 1969 г., когда был разрешен ввоз в Сянган золотых изделий и лома пробой 14 и 18 каратов (соответственно 583-й и 750-й метрической пробы). Власти исходили из того, что переплавка лома и изделий в слитки и повышение пробы будут нерентабельны, однако они просчитались: несмотря на все расходы, золото получалось дешевле, чем при переправке из Аомыня. В результате в Сянган устремились значительные количества металла, способные удовлетворить спрос на рынке без помощи Аомыня, что, естественно, не устраивало подпольный синдикат по продаже золота в Аомыне. В течение определенного периода между синдикатом и сянганскими властями велись переговоры. В результате в Сянгане почему-то (!) значительно сократилось количество лицензий, выдаваемых на импорт промышленного золота, и все операции потекли по традиционным каналам. Это служит свидетельством могущества контрабандных синдикатов, заставивших в данном случае даже официальные органы совершить акт, легализующий нелегальные операции.

Читателю, наверное, нетрудно заметить, что по мере продвижения от чопорных английских и швейцарских центров торговли золотом на Восток наше повествование постепенно теряло свою строгость. Это и неудивительно, так как описание того, что происходит на многих рынках данного региона, по жанру скорее приближается к детективу. Мы видели это на примере Аомыня — Сянгана, теперь посмотрим, что представляет собой рынок золота в Сингапуре.

Сингапурский рынок золота — это один из самых молодых и быстро сформировавшихся рынков, что в торговле золотом происходит чрезвычайно редко: подавляющее большинство рынков золота во всем мире имеет свою историю и пережило длительный период формирования и конкурентной борьбы за клиентуру как покупателей, так и продавцов.

Официальное учреждение сингапурского рынка произошло 1 апреля 1969 г. и явилось результатом государственной политики, направленной на превращение страны в важный торговый и финансовый центр. В описании рынка говорилось, что это будет реэкспортный центр, существующий исключительно для иностранцев. За этой вывеской скрывалось действительное назначение данного рынка как удобного центра контрабандной торговли золотом в соседних азиатских странах, запрещавших импорт золота.

В начале функционирования рынка торговля была сильно усложнена различными ограничениями. Например, чтобы уверить власти в том, что проданное золото действительно уйдет за пределы страны, банки должны были доставлять клиентам золото прямо в аэропорт. Эту систему вскоре заменили, так как оказалось, что большинство покупателей покидает страну морем. Однако потом также остались определенные сложности в виде обязательного предъявления паспорта при покупке металла, периодической слежки за покупателями, организуемой таможенными властями, и пр.

Все происходило примерно по следующей схеме. По закону клиент после покупки золота должен был покинуть страну первым же самолетом или пароходом. С этой целью банки были обязаны уведомлять таможню о происходящих продажах. Из таможни в банк посылался сотрудник, в обязанности которого входило проследить за тем, чтобы клиент на самом деле выехал из страны. Формально банки соблюдали все требования и не вступали в конфликт с законом. В действительности же, прекрасно зная, что подавляющую массу их постоянных клиентов составляют мошенники и контрабандисты, банки создавали для них „режим наибольшего благоприятствования”. Многие банки оборудовали у себя специальные комнаты, где клиенты могли беспрепятственно упаковать купленный товар: как правило, килограммовые, или, как их называют, карманные, слитки. Большинство слитков запрятывалось здесь же в специальные брезентовые жилеты, снабженные массой карманов, поверх которых надевается рубашка.

Эту клиентуру и должны были сопровождать вплоть до выезда из страны таможенники. Однако к тому времени, когда в банке снимали телефонную трубку, чтобы набрать номер таможни, клиент уже успевал покинуть здание банка. Таким образом, он исчезал задолго до прибытия лиц, обязанных его сопровождать. Клиенты, у которых были особо веские причины избегать встреч с властями, присылали за золотом сразу по четыре курьера. После оформления сделки курьеры надевали новые рубашки и покидали помещение через четыре разных выхода. Полицейский или таможенник в лучшем случае мог проследить за одним из них. Такой откровенный маскарад окончился в 1973 г., когда были отменены запреты на покупку золота местным населением, однако Сингапур остался источником снабжения желтым металлом контрабандистов из соседних стран.

Безусловная конкурентоспособность Сингапура по сравнению с другими рынками, расположенными в Юго-Восточной Азии, обеспечивалась низкой ценой золота: сингапурские власти взимали комиссию в размере 1 долл. США за унцию, а доставка и страховка составляли около 35 центов, так что цена Сингапура всего на 1,35 долл, превышала цену Лондона, тогда как цены других азиатских рынков превышали лондонскую цену как минимум на 3,5 долл.

Значительным успехом Сингапура явилось завоевание такого емкого рынка сбыта, как Индонезия. Успешному развитию отношений между двумя странами в значительной степени способствовало то, что в обеих странах торговля золотом возглавляется китайцами, многие из которых состоят между собой в родстве. А уж о валютных способностях китайцев мир наслышан! Действительно, вряд ли кто-то еще с детства был вынужден так разбираться в валютах, как китайцы. Вплоть до 30-х годов право чеканки китайских серебряных таэлей имели многие города — Шанхай, Нанкин и др., причем проба и вес этих монет не совпадали. В результате получалась следующая картина:

„шанхайских таэлей
я я я я я »» я я	1 045,00 равны 1 053,00 1 024,70 1 067,00 1 099, 80 ”

1 000 пекинских таэлей 1 000 тяньцзинских ”

1 000 ханькоуских ”

1 000 циндаоских ”

1 000 калганских

И все они являлись законными платежными средствами на всей территории Китая! Неудивительно, что с такой школой практического валютного бизнеса китайцы оказались способными банкирами, внедрившимися впоследствии в банковскую систему многих стран Юго-Восточной Азии.

Как видим, торговля золотом многогранна и объединяет как солидные родовые банковские дома Лондона и Цюриха, банки других стран, так и откровенных уголовников. А все вместе они образуют комплексное и неоднозначное понятие мирового рынка золота.

3.3. КУДА РАСТЕКАЕТСЯ ЗОЛОТО?

(ИЛИ ЭВОЛЮЦИЯ ЕГО ПОТРЕБИТЕЛЬНОЙ СТОИМОСТИ)

Для нас теперь не новость, что золото является товаром особого рода; оно может выступать, с одной стороны,, как простой товар — металл, а с другой — как всеобщий эквивалент. Исторически так и сложились две основные области применения желтого металла — товарная и денежная, которую часто именуют монетарной.

В предыдущем параграфе говорилось, что при возросшей добыче золота в XIX в. его основными потребителями продолжали быть ювелиры и дантисты. Поскольку рынок был столь узок, оставалось достаточное количество „лишнего” золота для монетарной сферы, что позволило многим странам перейти на золотомонетный стандарт, при котором бумажноденежная эмиссия могла частично обеспечиваться металлом.

Что же не позволяет этим странам в XX в. сохранять если не золотомонетный стандарт, то хотя бы его „урезанные” разновидности? Главная причина — это многократное увеличение производимой современной промышленностью товарной массы, которое не сопровождается пропорциональным увеличением добычи золота, в результате чего рост золотых запасов обрекается на неуклонное отставание от эмиссии бумажных денег. Кроме того, много золота отвлекает появление новых отраслей промышленного производства. Это, в частности, космическая и атомная техника, которые требуют значительных золотых жертвоприношений. Однако и такие привычные отрасли, как химическая, электронная, инструментальная и многие другие, по мере своего развития также превратились в потребителей драгоценных металлов, в том числе золота.

В связи с этим в монетарной сфере золото последовательно сдавало позиции, оголяя базис бумажноденежного обращения, лишая национальные валюты стабильного эталона, ослабляя принципы фиксированное»! валютных курсов. Таким образом, отказ от золотого базиса — вопрос не желаний, не результат борьбы идей, а просто отражение объективных экономических закономерностей.

По мере развития потребительной стоимости золота, вызванного его уникальными природными свойствами, в частности с возникновением новых отраслей промышленности, где эти свойства применяются, золото из монетарно-художественного металла превратилось в важный промышленный металл, причем для некоторых отраслей — пока незаменимый. Итак, значительно возросший частный (не столько личный, сколько индустриальный) спрос на этот металл при одновременном сокращении темпов роста монетарного спроса является ныне характерной особенностью в структуре потребления золота.

Расширение сфер использования золота в промышленном производстве обусловлено его особыми физическими и химическими свойствами. Известно, например, что археологи находят при раскопках золотые украшения, культовые принадлежности, оружие, относящиеся к 2500 г. до н. э. и даже более ранним периодам, но сохранившие вид совершенно новых изделий. „Время — этот беспощадный разрушитель всех вещей — оказалось фантастически бессильным перед золотом”¹². Золото не тускнеет и не покрывается окисной пленкой, беря верх даже в сравнении с родием и платиной. Это чрезвычайно важное свойство, поскольку тончайшие пленки золота всего в четверть микрона могут понизить сопротивление контакта в тысячу раз.

Золото легко сплавляется с другими металлами. Оно может свариваться или наноситься на. докрываемую поверхность в обычных атмосферных условиях в отличие от многих других металлов, нуждающихся в помещении их в среду инертных газов для аналогичных операций. Это, естественно, упрощает технологические процессы и играет важную роль в производстве, в частности в инструментальном. Высокая плотность золота используется в точном приборостроении.

Необыкновенные мягкость и ковкость золота при обработке были обнаружены около пяти тысяч лет назад. В наше время лист золота можно довести до толщины всего в 0,000076 мм, что в тысячу раз тоньше листа обычной писчей бумаги.

Традиционный метод ковки, или точнее — битья, золота заключается в следующем. Лист золота высокой пробы толщиной в 0,038 мм нарезают на небольшие квадраты, прокладывают пергаментом, укладывают в пачки и бьют короткими ударами слегка закругленного 9-килограммового молотка. Когда листы расплющатся, их снова разрезают и эта процедура неоднократно повторяется. На финальной стадии листки золота прокладываются очень прочной и тонкой пленкой, изготовленной из бычьих кишок; пленка обрабатывается специальными мелкозернистыми порошками, которые обеспечивают равномерное расплющивание металла, не давая ему прилипнуть к пленке; содержание влаги в ней тщательно нормируется в целях достижения оптимальных результатов. Этот цикл является решающим, производится только вручную и занимает до трех часов. В итоге золото доводится до толщины в 0,001 мм. Такой лист, а точнее — золотистая пленка, отливающая голубовато-зеленоватым светом, полупрозрачна. Из одной тройской унции золота можно получить лист площадью в 10 квадратных метров: этого достаточно, чтобы, при желании, покрыть им малолитражный автомобиль (сэкономив при этом рублей 15 на эмали).

В каком же положении оказался мир сегодня с золотом-товаром? Каков ныне частный и монетарный* спрос на металл? Что представляет собой современное производство золота? Что определяет объем его добычи? Как отражается изменение цены золота на уровне его производства? И наконец, по каким каналам растекается золото в наше время?

Рассматривая все эти вопросы, следует учитывать определенную специфику географических факторов. Так, в распределении по странам основными потребителями немонетарного золота являются США, Италия, Япония, Канада, ФРГ. Однако характер использования золота в разных странах неодинаков. В Италии, например, практически все золото идет в ювелирную промышленность; в США и Японии значительная его доля используется в электронике; в ФРГ существенная часть металла потребляется дантистами, которые занимают второе место по спросу на золото в стране после ювелиров.

Принципиально новым явлением Тезавраторы, на рынке золота в 70-х годах

инвесторы стало повсеместное появление мел-

и спекулянты ких тезавраторов и инвесторов.

Тезавраторы — это лица, вкладывающие свои накопления в золото в стремлении уберечь их от обесценения, вечно угрожающего бумажным деньгам. Инвесторы же, как правило, не частные лица, а юридические -фирмы, банки, также предпочитающие держать свои временно свободные средства не в валюте, а в золоте. Но если тезавраторы в основном преследуют цель сохранения ценности своих накоплений, то инвесторы обычно стремятся получить большую прибыль от возможного повышения цены золота, чем они могли бы получить от депонирования эквивалентной суммы в банке. С нарастанием валютного кризиса спрос со стороны этих двух групп потребителей в 1974 г. обогнал спрос чисто индустриальный. Возникновение данных категорий покупателей золота в значительной степени определило резкий рост чеканки монет и начало выпуска 5-граммовых пластин: до этого самые мелкие слитки, поступавшие на рынок, весили в 20 раз больше.

Спрос тезавраторов и инвесторов следует выделить отдельной статьей, поскольку он представляет собой как бы промежуточное звено между монетарным и немонетарным спросом. С одной стороны, это частный спрос, с другой — по своей природе, по функции, которую золото выполняет в данном случае, т. е. функции сокровища, этот спрос нередко считают монетарным. Ведь купленное тезавраторами и инвесторами золото как бы поступает в резервы того или иного государства, раз потенциально существует возможность продажи данного металла государственному центральному банку. При этом накоплению подлежит прежде всего слитковое золото, а также золото в пластинах и монетах. Тезаврировать или инвестировать средства в ювелирные изделия невыгодно: во-первых, слитковое золото обычно имеет более высокую пробу, а во-вторых, при прочих равных условиях, определенное количество слиткового золота дешевле такого же количества металла в ювелирных изделиях, так как в последних ценится работа, а также учитываются оптовые и розничные наценки. Кроме того, если позволяет валютный режим страны, тезавратор или инвестор всегда может продать слитки, пластины и монеты на рынке золота, тогда как ювелирные изделия — только ювелирной фирме.

Таким образом, золото, ушедшее в частные каналы на ювелирные изделия, а также в промышленность и медицину, можно считать окончательно потерянным для официальных резервов. Л вот золото тезавраторов или инвесторов может неоднократно оказываться то в частных, то в государственных руках, переходя из монетарной сферы в немонетарную и обратно.

В последнее время наблюдались существенные перемены в использовании драгоценного металла для чеканки золотых монет государственными монетными дворами. В частности, за период 1970 — 1984 гг. такое потребление золота возросло почти в 4 раза. Однако это было не столько монетарное использование металла, сколько нумизматическое, коллекционное.

Тезавраторы и инвесторы предпочитают вкладывать средства в золото, несмотря на то, что хранение металла, в отличие от денег, не только не приносит доход в виде, например, годовых процентов по вкладам, но и связано с дополнительными расходами. И хотя небогатые слои населения, превращающие свои сбережения в золото, имеют небольшие количества металла, в сумме их запасы больше, чем крупные запасы отдельных богатых тезавраторов.

Спрос на золото со стороны частных лиц подвержен резким и значительным колебаниям, чему в немалой степени способствуют спекулянты. Ранее мы уже останавливались на понимании термина „спекуляция⁹’ в биржевых и валютных операциях наполеоновских времен. Тем не менее в условиях обострения валютного кризиса 60—70-х годов, когда ряд капиталистических стран попытался оградить себя от спекулятивных переливов „горячих денег”, оказалось, что не существовало критериев для отделения спекулятивных операций от общекоммерческих. И хотя абсолютной грани провести не удалось, все же общим правилом стало следующее толкование: если кто-то покупает валюту не на свои, а на заемные средства, рассчитывая через определенный период получить выигрыш от изменения валютных курсов, то это — спекулятивная сделка; если же коммерческая фирма, получив платеж в какой-либо слабой валюте, со временем должна будет сама уплатить по контракту, но, опасаясь, что к тому моменту курс данной валюты упадет, временно переводит ее в более надежную валюту, то такая операция не считается спекулятивной. Таким образом, в коммерческой операции, в отличие от спекулятивной, используются собственные, а не заемные средства, и преследуемая ею цель — не получение прибыли от возможного изменения курса валюты или цены золота, а лишь сохранение покупательной способности имеющихся в наличии средств для последующих коммерческих целей.

Помимо тезаврирования и инвестирования золото приобретается и из чисто престижных соображений, поскольку „ ... буржуазное производство должно кристаллизовать богатство как фетиш в форме единичной вещи ...”¹³. Определенное воздействие на данный спрос оказывают и эстетические свойства золота и других драгоценных металлов.

Существует мнение, что использо-Золото вание золота в ювелирных целях

и ювелирное не является промышленным ис-

производство пользованием металла в класси

ческом смысле этого понятия. Конечно, в странах Востока, где преобладает мелкое кустарное изготовление украшений, его действительно трудно назвать производством. Однако крупные западноевропейские компании, такие, как всемирно известная итальянская фирма „Гори и Зуччи”, оборудованы по последнему слову техники, а по объему выпускаемой продукции, производительности труда, уровню механизации и автоматизации производственных и в том числе технологических процессов, как и ряду других показателей, не только не уступают, но даже превосходят компании традиционных производственных сфер.

„Гори и Зуччи” расположена в Ареццо. В ней занято около полутора тысяч рабочих и служащих, которые за год обрабатывают около 60 т золота. Используя примерно 8% годовой добычи ЮАР, предприятие является самым крупным в мире производственным потребителем южно-африканского золота. Это предприятие славится своими техническими новшествами. Многие механизмы и процессы запатентованы, например изготовление застежек для цепочек, алмазная и ультразвуковая обработка листового золота для наведения блеска. Фирма имеет четыре с половиной тысячи исходных образцов ювелирных изделий, из которых ежегодно обновляется около полутора тысяч моделей. Новые образцы вводятся каждую неделю, причем при их отборе основную роль играют их пригодность для массового производства и оценка покупательского спроса по каждому индивидуальному изделию. Кроме законченных изделий фирма производит обширную номенклатуру полуфабрикатов, в частности оправ, а также разнообразнейшего специализированного инструмента для мелких ювелирных производств, которые распространены как на севере самой Италии, так и во многих других странах.

Говоря о ювелирной промышленности, нельзя обойти имя Фаберже. До нас дошло немало работ знаменитых ювелиров, таких, как шедевры великолепного итальянского мастера по золоту Бенвенуто Челлини, творившего в средние века, а также ни с чем не сравнимые уникальные произведения безымянных художников, работавших с металлом. Однако, обращаясь к истокам промышленного производства в ювелирном деле, остановим наше внимание на одном из его родоначальников и нашем соотечественнике — Карле Фаберже. Он сочетал в себе талант великого мастера, создателя уникальных ювелирных изделий с умением наладить промышленное производство если не всех, то многих из них.

Индустриализация ювелирного производства началась во второй половине XIX в., чему в значительной степени способствовала замена мануфактурного способа производства капиталистическим. Уже с начала XIX в. ручное производство постепенно вытеснялось более интенсивными формами труда с участием паровых и газовых двигателей, а децентрализованный ручной труд становился непомерно дорог. В ювелирном деле уникальные изделия, производимые вручную в единичных экземплярах, были по карману (а чаще — по казне) лишь некоторым коронованным и фамильным династиям. Требовался переход на продукцию менее изысканную, но более доступную. Решение проблемы лежало в налаживании поточного производства

ювелирных изделий. Фирма Карла Фаберже явилась одной из первых в мире, открывшей предприятия именно такого рода.

Карл Фаберже родился в Петербурге в 1846 г. Его родителями были Густав Фаберг (изначально его имя звучало именно так) — золотых дел мастер, имевший собственное дело, и Шарлотта Юнгштедт — дочь датского художника. Карл Фаберже окончил одну из лучших гимназий Петербурга и продолжил образование в Дрездене, Фрйнкфурте-на-Майне, Лондоне, городах Италии, Париже, где совершенствовался в ювелирном мастерстве, азы которого он постиг у партнера своего отца — финна Петера Пендина.

Густав Фаберже, которого по происхождению относят к бежавшим из Франции гугенотам, оставил дело сыну, когда Карлу было всего двадцать четыре года. Молодой ювелир унаследовал фешенебельный ювелирный магазин, расположенный на Большой Морской. Карл пошел по пути не только преобразования самого магазина, но и реорганизации доставшегося ему кустарного производства. Опыт заграничных поездок оказал ему существенную помощь в превращении его производства в современное по стандартам того времени промышленное предприятие. Позднее к Карлу присоединились его младший брат — известный скульптор и художник Агафон Фаберже, а затем и сыновья — Евгений и Александр.

Первый успех пришел через двенадцать лет, когда изделия Карла Фаберже были удостоены Золотой медали на Московской выставке 1882 г. Это обеспечило ему заказы царского Двора, а через год — звание поставщика двора его величества с правом изображения государственного герба рядом с названием фирмы. После участия в нескольких международных выставках Фаберже завоевывает мировое признание. Пиком его популярности называют Всемирную выставку в Париже в 1900 г., на которой он получил высшую награду экспозиции — „Гран при”, а также орден Почетного легиона и звание мэтра. Фаберже не упустил возможности расширить свою элитарную клиентуру за счет представителей королевских фамилий Великобритании, Швеции, Сиама, заодно завязав немало полезных деловых контактов во всем мире.

Фаберже еще в 1887 г. открыл отделение своей фирмы в Москве, в 1890 г. — в Одессе, в 1903 г. — в Лондоне и в 1905 г. — в Киеве. Некоторые из них просуществовали недолго, но тем не менее необычайны и темпы, и обширная география роста его предприятия. К началу первой мировой войны его фирма превратилась в крупное капиталистическое производство по изготовлению ювелирных изделий.

Ассортимент продукции, изготовлявшейся фирмой, был весьма обширен — от миниатюрных изделий из драгоценных металлов и камней до производства мебели и крупных поделок из камня. Принято считать, что идейным и художественным вдохновителем фирмы был брат Карла — Агафон. Обращает на себя внимание доверие, которое Карл оказывал ведущим специалистам. Так, прежде чем приступить к серийному выпуску новой продукции, он собирал руководителей всех подразделений производства и, опираясь на их мнение, подробно детализировал распределение и последовательность работ.

В изделиях фирмы Фаберже всегда поражают изящество, выдумка, необычность. И это не случайно: у него работали прекрасные художники и мастера своего дела. След большинства изделий самого Фаберже и мастеров его фирмы утерян, но, несмотря на это, журнал „Декоративное искусство” пишет, что только в музеях Советского Союза находится около 300 их работ¹⁴.

Обычно в нашей и зарубежной литературе, как научной, так и художественной, отмечается уникальная коллекция пасхальных яиц, изготовленных Фаберже в основном для царского двора. Приведем лишь два примера того, что представляли собой пасхальные украшения Фаберже, чтобы стало ясно, почему они приобрели поистине легендарную мировую известность. В один год это было куриное яйцо, скорлупа которого была выполнена из золота и эмали; яйцо открывалось, обнаруживая золотой желток; желток также открывался и из него извлекалась золотая курочка; внутри курочки находилась крошечная бриллиантовая копия царской короны, а внутри короны — рубиновый кулон. В другой раз — к открытию в 1901 г. Транссибирской железной дороги — Фаберже изготовил пасхальное яйцо, внутри которого был платиновый паровозик с золотыми железнодорожными вагончиками.

Нам недавно довелось вспомнить о Фаберже при весьма неожиданных обстоятельствах. Поздней весной, когда вся Англия утопает в нежном цветении, необычайно красивы лондонские парки, сады и полисадники. Воздух чист и светел, ничто больше не напоминает о пронизывающей январской промозглости. И вот, в один из таких ласковых дней 1985 г.

в восточном крыле зимней резиденции английских монархов — Букингемского дворца, в залах „Галереи королевы” открылась выставка Фаберже. Несмотря на то что этот параграф книги к тому времени был практически завершен, соблазн взглянуть на одно из наиболее значительных (если не самое значительное!) собраний изделий Фаберже заставил нас поспешить во дворец. Неординарность события как бы подчеркивалась уже у кассы: необычного вида билетер, облаченный в черный цилиндр, красный камзол с гербовыми пуговицами, белые в обтяжку лосины, лакированные сапоги ... Один фунт стерлингов открывает двери в залы, где в подсвеченных витражах выставлено 341 творение фирмы Фаберже, собранное королевской фамилией.

Английские монархи давно оценили уникальную красоту изделий Фаберже. Король Эдуард VII и королева Александра заложили основы королевской коллекции, породив моду на Фаберже в Англии. Это в свою очередь побудило Фаберже открыть в начале века производственносбытовое отделение фирмы в Сандрингеме. Этот английский филиал занимался изготовлением как традиционных поделок фирмы,, так и изделий, темы которых были навеяны мастерам английским бытом. В результате к удивительно изящным и неизменно восхищающим пасхальным яйцам, шкатулкам, табакеркам и иным украшениям английский рынок привнес дополнительные мотивы. По английским заказам мастерские Фаберже в России и Англии изготовили из яшмы, халцедона, агата* целую серию миниатюр собак — борзых, боксеров, терьеров, нередко украшенных рубиновыми или бриллиантовыми глазами и золотыми ошейниками. Коллекция дополнялась индюшками, курочками, поросятами, утятами, лебедями ... Английские резчики и мастера занимались окончательной доводкой некоторых изделий, приноравливая товар к вкусам местного потребителя.

Коллекция, выставленная в „Галерее королевы”, является собственностью английских монархов, ныне — королевы Елизаветы II. Среди экспонатов красуются „Колоннадные часы-яйцо”, о которых в каталоге лаконично записано: „Подарок Николая II царице Александре Федоровне в 1905 г. Из коллекции королевы Мэри”. О другом яйце — „Мозаичном”, подаренном царем царице в 1914 г. и изготовленном из золота и платины, осыпанных бриллиантами, рубинами, жемчугом, изумрудами, топазами и сапфирами, буклет сообщает, что оно было куплено королем Георгом V и королевой Мэри в 1934 г.

После Октябрьской революции Советское правительство поручило никому иному, как Агафону Фаберже, реставрацию царских драгоценностей. Карл Фаберже находился в это время за границей. Он умер в Швейцарии в 1920 г.

Считается, что по разнообразию используемых в своих изделиях камней Фаберже превзошел всех ювелиров мира.

Золото также используется для изготовления официальных монет, медалей, медальонов и даже „фальшивых’⁹ монет. Официальными монетами называются те монеты, которые чеканятся государственными монетными дворами и имеют определенный номинал. Однако в современных условиях это не означает, что они являются законным платежным средством хотя бы в стране своего происхождения. Распространено мнение: что если монета чеканится, но не обращается, — это не платежное средство, а объект нумизматики; если при приобретении монеты надо платить налог (аналогично покупке любого товара) — это также не платежное средство, а предмет нумизматики. Если нумизмат приобретает не одну-две одинаковые монеты, а десять, двадцать или больше, то это уже не нумизмат, а в лучшем случае — тезавратор, в худшем — спекулянт.

Золото и монеты

Официальные монеты могут быть точной копией ранее обращавшихся монет и, хотя изготавливаются они ныне в основном для нужд нумизматики, в последние годы наибольший спрос на них предъявляют тезавраторы. Официальные старые монеты нового производства носят название „новоделов”. Официальным считается производство советских 10-рублевых червонцев, выпускавшихся в двадцатых годах, австрийских „торговых монет” достоинством 100 крон, чеканившихся в Австро-Венгрии, мексиканских золотых песо, южноафриканского крюгерранда, английского соверена, французского наполеондора достоинством в 20 франков, ,двойного орла” в США (,дабл игл”) достоинством в 20 долларов и др.

Подделка ранее ходивших монет может и не караться законом. Они чеканятся не государственными монетными дворами, а частными фирмами и являются фактически золотыми поделками, а не подделками, хотя некоторые из них трудно отличить от подлинника.

За последние десять-двенадцать лет чеканка золотых монет достигла неслыханных масштабов, а инвестирование средств в монеты создало, по существу, новый рынок. В отдельные годы спрос на монеты составлял 20% суммарного спроса на золото. Подавляющее большинство из них представляли официальные монеты.

Что касается медалей и медальонов, то они выпускаются в весьма ограниченных количествах. Большей частью они фигурируют в статистике как ювелирные изделия и производятся для внутреннего рынка. Единственная страна, производящая их на экспорт, — Швейцария. Медалями и медальонами интересуются в основном коллекционеры, хотя иногда их покупают и тезавраторы.

В монетах, медалях и медальонах ценятся в основном не золото, а год их выпуска, редкость, работа, общая эстетика изделия и его состояние. Определенное значение имеют известность и популярность изображенного события или лица, а также престижность мастера-медальера. Для коллекционера практически безразличен металл, из которого сделана интересующая его монета или медаль. Так, английское мемориальное общество коллекционеров включает коллекционирование даже фарфоровых изделий наряду с металлическими — золотыми, серебряными, бронзовыми.

Если монеты представляют собой совершенно определенную группу изделий, то в отношении медалей и медальонов такого четкого разделения на группы не существует и различать их довольно трудно. Поэтому их обычно объединяют в одну группу — „медали и медальоны”.

Примером современного медальона может служить золотая монета, отнесенная специалистами к группе медальонов, достоинством в 1 марку ФРГ, выпущенная в честь проведения Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 г. Вместе с тем выпуск художественных медальонов весьма распространен в США, где в 1983 г., например, на эти цели было израсходовано 22 т золота.

Если сравнить монеты и медали в историческом разрезе, то монеты легко берут верх: их производство является более древним, развитым и многообразным. Первые монеты чеканились еще в VII в. до н. э. из природного соединения золота и серебра — электрума. Первые медали были сделаны лишь в XIV в. итальянским медальером Пизанэлло, который заимствовал сюжеты у старинных монет Римской империи. Другой известный итальянский золотых дел мастер — знакомый нам Бенвенуто Челлини стал изображать на медалях знаменитых или привилегированных особ и исторические события. Это направление получило распространение сначала во Франции, а затем и в Англии.

Английский медальер Николас Хиллард изготовил в 1588 г. большой декоративный медальон в честь победы над испанской армадой. На медальоне было рельефное изображение королевы Елизаветы I. После этого в Англии стало традицией выпускать медали в честь каких-либо событий, причем особо популярным являлся выпуск медалей и медальонов в честь коронаций. На одной стороне таких миниатюр обычно изображалась соответствующая коронованная особа, а на другой — момент восхождения на престол. В общей сложности Королевский монетный двор выпускал медали и медальоны в честь коронаций девятнадцать раз.

Медали и медальоны обычно скупаются определенными специализированными фирмами, а затем продаются на аукционах. Цены на них весьма умеренны, однако в годы повышения цены золота отмечался соответствующий рост цен и на эти изделия.

Золото применялось архитекто-Золото рами для наружного и внутрён-

и зодчество ^него убранства зданий с давних

пор. В качестве иллюстрации можно привести несколько примеров.

Исаакиевский собор строился сорок лет — с 1818 по 1858 г. Для покрытия золотом куполов был использован варварский метод огневой обработки амальгамы — соединения ртути и золота, нанесенной на медные листы. При нагреве листов выделялись крайне ядовитые ртутные пары, которые привели к гибели нескольких десятков рабочих. Но позолота, образованная таким образом, обладает исключительной прочностью: за сто тридцать лет своего существования купола собора ни разу не нуждались во вторичной позолоте. В 1951—1962 гг. экспертиза подтвердила прочность золотого покрытия, а для восстановления утраченного блеска (во время Великой Отечественной войны купола были покрыты маскировочной краской) оказалось достаточным промыть его составом из щавелевой кислоты, денатурата и скипидара, затем обмыть горячей водой с растворенным в ней порошком „Новость" и протереть войлоком.

Иная, менее вредная, но и менее стойкая технология золочения применялась при облицовке шпилей Петропавловского собора и Адмиралтейства. Шпиль собора, возведенного в 1712— 1733 гг., не раз перестраивался из-за разрушений от шквальных ветров и неоднократных попаданий молнии. Ныне он предстает перед нами в том виде, который он обрел после реконструкции 1885 г. Шпиль был облицован трехмиллиметровыми медными листами, позолоченными ртутно-гальваническим способом. В 50-х годах, во время проведения послевоенных реставрационных работ, эксперты пришли к заключению, что позолота нуждалась в обновлении, поскольку она покрылась трещинами и стала рассыпаться. Однако технология золочения была изменена — шпиль золотили сусальным золотом давно известным методом „на мордан", но с применением специально разработанных новых синтетических лаков: медные листы зачищались, покрывались тремя слоями разных быстротвердеющих лаков, а затем — масляным лаком „мордан", на который накладывались тончайшие листки золота. Золочение Петропавловского шпиля было завершено в рекордно короткие сроки — менее чем за три недели: позолотчики стремились закончить работу к 250-летию основания Петербурга, отмечавшемуся летом 1957 г.

Самым многострадальным в отношении позолоты оказался шпиль Адмиралтейства, который за время своего существования подвергался этой процедуре шесть раз: в 1846, 1886, 1901, 1910, 1928—1929 и 1976—1977 гг. Технология золочения шпиля несколько раз менялась. Последние три реставрации производились сусальным золотом методом „на мордан", но старым способом — без применения синтетических лаков. Этот способ весьма экономичен: если на золочение Адмиралтейского шпиля гальваническим способом или методом выжигания ушло бы около 19 кг металла, то на золочение сусальным золотом при обеих последних реставрациях было затрачено лишь по 2,5 кг. Работа сусальным золотом, наносимым „на мордан”, требует филигранного мастерства, поскольку, во-первых, листочки золота необыкновенно тонки и хрупки, а во-вторых, необходимо выбрать точный момент затвердения лака для нанесения золота: если лак недостаточно просох, то он затечет на кромки золотого листа, края которого потускнеют, если же лак пересушить — позолота окажется непрочной.

Нам довелось присутствовать при золочении знаменитой Шведагонской пагоды в Рангуне (Бирма), где мы оказались свидетелями курьезной процедуры. Надзиратель, контролировавший золочение, держал в руках картонную коробку размером с ладонь, в которой находилась стопка сусального золота - сотни листков тоньше папиросной бумаги. Случайно или нет, но смотритель выбирал именно иностранных туристов, расхаживавших босиком, как того требует обычай, по нагретым солнцем камням этого огромного буддийского храма, чтобы предложить им „позолотить” частичку величественной пагоды. От туриста требовалась только оплата, после чего мастеровые быстро смазывали небольшую часть пагоды лаком и наносили „ваш” листок сусального золота в качестве вашего личного дара Будде. Нам также была „оказана честь” участвовать в золочении этого уникального памятника, причем без всяких ограничений по квадратуре. Может быть, таким оригинальным способом организаторы реставрационных работ покрывали часть расходов на золочение? Ведь требовалось 150 кг золота!

Возвращаясь к золоченым памятникам нашей страны, стоит вкратце остановиться на Одесском оперном театре. Во время реставрации этого великолепного здания в 1967 г. старая позолота была промыта кислотами. И было обнаружено, что 80% позолоты позеленело, свидетельствуя о том, что при прежнем „золочении” использовались какие-то суррогаты, но не золото. Это было довольно неожиданным открытием. В настоящее время все восстановительные работы выполнены высокопробным золотом, причем на реставрацию ушло 10 кг благородного металла.

Если вам представится случай побывать в Смоленске, непременно посетите Успенский кафедральный собор. В свое время митрополиты отказывались освящать собор из-за сильного влияния западного барокко на православное церковное зодчество и, в частности, из-за „нерелигиозности” ангелочков вокруг иконостаса: они оказались излишне упитанными и чрезмерно земными. Как нам поведал отец Николай, великолепный главный иконостас покрывали позолотой раз пять, причем при Советской власти — дважды. Последнее золочение было завершено в начале 70-х годов и потребовало 9 кг золота.

Трудно представить себе Ленинград без его золотых шпилей, Одессу — без позолоты оперного театра, Москву — без играющих на солнце золотых куполов колокольни Ицана Великого или Киев — без златоглавого Софийского собора! В национальном архитектурном наследии золото, бесспорно, играет важную роль, обогащая отечественное зодчество, где с давних пор успешно применяются различные способы золочения.

При нагревании выше температуры плавления золото быстро улетучивается. Это его свойство используется, в частности, в технологическом процессе, называемом термальным испарением. Данный процесс можно представить себе как нанесение паров золота на обрабатываемую, например стеклянную, поверхность. Наносимое таким способом золото ложится исключительно равномерным слоем, причем прозрачным. Толщина покрытия зависит от конкретных целей использования стекла. В мировой практике при помощи термального испарения получают различные световые фильтры и линзы, покрывают стекла кабин реактивных самолетов, автомашин, а также оконные стекла. Для защиты золотой пленки на нее наносится еще один слой стекла, и золото оказывается как бы в ловушке между двумя стеклянными поверхностями.

Золоченые оконные стекла особенно широко используются в жарких и тропических странах. В последние годы в СССР также построен ряд зданий со стеклами, изготовленными по указанной технологии с использованием золота либо его заменителей: Международный банковский центр на Ново-Киров-ском проспекте в Москве, штаб-квартира Литовского морского пароходства в Клайпеде и др. Такие стекла с улицы выглядят золотистыми, а из помещения — приглушенно-дымчатыми, с синевато-зеленоватым оттенком. Они значительно сокращают проникновение тешювого излучения, не пропуская инфракрасные лучи солнца, смягчают раздражающие глаз блики, но практически не уменьшают количество пропускаемого света. Использование золота в подобных целях не является чрезмерной роскошью: количественные затраты драгоценного металла минимальны, а условия работы в зданиях со специальными стеклами несравнимо лучше, чем с обычными; в таких помещениях сокращаются расходы на кондиционирование и вентиляционные системы, довольно быстро окупая высокие первоначальные затраты.

Помимо соображений эстетики и комфортности большую роль играет престижность: золоченые стекла как бы свидетельствуют о процветании фирмы, о ее передовом, прогрессивном экономическом мышлении. В штате Нью-Джерси владелец одного из ресторанов построил фешенебельное здание, крыша которого сделана из золоченого стекла. Технология изготовления этого стекла существенно отличается от описанной выше, поскольку его не „напаривали”, а красили раствором золота, а затем подвергали обжигу аналогично керамике. Здание ресторана со столь оригинальной крышей и красиво, и функционально, поскольку оно не только привлекает клиентуру, но и практично в эксплуатации.

Применение золота в электрон-Золото ной, электротехнической и инст-

и промышленность рументальной промышленности

чрезвычайно многообразно. Высокий спрос на этот драгоценный металл предъявляет производство полупроводников, где элементы схем плакируются золотом. Количество золота, идущего на изготовление проволоки, ничтожно мало: из половины кубического метра золота (всего-то!) можно изготовить 1 млн. км проволоки диаметром порядка 0,38 микрона (0,00038 мм), достаточной для того, чтобы протянуть две нитки от Земли до Луны.

Золоченые детали широко используются в промышленности. Одним из наиболее распространенных видов золочения здесь является плакирование. Широко применяется и электролитическое золочение с помощью процесса анодного распыления. Эти методы дают тончайшее золотое покрытие, позволяющее сводить до минимума издержки производства и достигать максимально возможной чистоты и гарантии надежной работы различных приборов. Плакированные золотом электрические контакты в два раза прочнее любых других.

Точных данных об объемах использования фирмами золота для изготовления их продукции нет. Подавляющее большинство компаний с мировой известностью употребляют золото для производства таких деталей, как печатные платы, интегральные и тонкопленочные схемы и т. д. Указанные детали в свою очередь используются в компьютерах, телефонной сети, транзисторах, телевизорах, стиральных и посудомоечных машинах с программным управлением, фотоаппаратах типа „Полароид”, сенсорных телефонах (в последних — 33 золотых контакта). Надо сказать, что в электронике имеет значение главным образом высокая электропроводность золота и в меньшей степени -устойчивость к коррозии. Поэтому именно здесь успешнее, чем в других сферах, стали использоваться заменители — в основном сплавы олова.

Повышение цен на золото явилось основным фактором роста издержек производства полупроводниковых приемников, телевизоров, магнитофонов и прочей перечисленной продукции. Поскольку изготовление полупроводниковой аппаратуры является высококонкурентной областью, снижение издержек играет очень важную роль. Предполагалось поэтому, что при дальнейшем повышении цены золота появится необходимость его полной замены другим материалом, например палладием. Поставщиком палладия на капиталистический рынок опять-таки является ЮАР, где он добывается как побочный продукт при производстве платины. Однако цена палладия также существенно повысилась. Кроме того, из-за меньшей пластичности и худшей электропроводности используемые количества этого металла больше, чем золота, что опять же приводит к удорожанию изделий. В результате, несмотря на сходство отдельных физических свойств золота и палладия, рентабельность такой замены пока выглядит весьма сомнительной. В конечном итоге спор в пользу того или другого металла решат их цены.

Пока же специалисты пошли по другому пути. Если при старой цене 35 долл. США за тройскую унцию золота его наносили на детали в электронной промышленности „как мед на булку”, то при росте цены почти в 20 раз до 600—700 долл, за унцию оно стало использоваться рачительнее: в 70-е годы толщина плакировки снизилась с 20 до 5, а затем и до 2,5 микрона.

Таким образом, если электроника в 1973 г. поглотила в капиталистических странах 126 т золота, то к 1980 г. эта цифра снизилась до 80 т. Полагают, что это — низший предел потребления, так как ассортимент продукции электронной промышленности и спрос на нее растут буквально не по дням, а по часам.

Основными потребителями золота для электронной промышленности являются шесть капиталистических стран: США, ФРГ, Япония, Великобритания, Франция и Швейцария, которые производят не только конечную продукцию, но и полуфабрикаты из золотосодержащих деталей — платы, фиши, проводники, проволоку, контакты и пр., потребителями которых являются наряду с самими странами-продуцентами Сянган, Южная Корея, Тайвань.

В электронной и электротехнической промышленности золото используется также в различных сплавах — с хромом, кобальтом, железом, никелем, платиной, цинком, медью, приобретая новые качества, не свойственные золоту в чистом виде, но нужные в указанных отраслях.

Золото с древних времен исполь-Золото зуется в медицине для зубо-

и медицина врачебных целей. По данным не

которых источников, в Древнем Египте золотой проволокой связывали коренные зубы еще за два тысячелетия до нашей эры. А в VII в до н. э. этруски с помощью золота закрепляли зубы-заменители, роль которых выполняли зубы телят.

Считается, что одним из первых печатных источников по лечению зубов была книга, опубликованная в 1530 г.; в ней, в частности, содержались рекомендации по заполнению зубных полостей листовым золотом. Другой описанный там же метод рекомендовал заливать в дупло зуба через воронку жидкий сплав золота, железа, свинца, висмута и Меркурия.

В наши дни, при всех достижениях стоматологии и использовании амальгам, фарфора, цементов, никеля, нет заменителя, равного золоту. Однако поскольку современная цена золота делает его непозволительной роскошью, во многих странах установка коронок и мостов субсидируется государством. Тем не менее, по данным за 1980 г., потребление золота дантистами сократилось из-за высокой цены почти на 30%. А в сплавах с большим содержанием лигатуры (примесей) золото теряет свои уникальные преимущества.

Мы уже упоминали, что алхимики приписывали так называемому „философскому камню”, необходимому для создания искусственного золота, свойства дарить здоровье и молодость. Поиски „камня” потерпели фиаско, но в отношении самого золота можно сказать, что оно способно лечить, а следовательно, продлевать жизнь.

Действительно, в современной медицине существует метод внутривенного введения золотосодержащих растворов для лечения ревматических артритов. Препараты золота повышают защитные силы организма. С их помощью лечат некоторые формы туберкулеза легких, гортани, глаз, кожи. Тончайшие золотые зонды применяются для стереостатического вмешательства в мозговую область. Радиоактивное золото с массовым числом 198, или изотоп золота, тоже является лечебным препаратом: оно употребляется для лечения злокачественных новообразований, а также для получения радиограмм органов человеческого тела.

Существуют интересные, хотя далеко не полные данные об использовании золота в одном из направлений индийской медицины — аюведе. Индийская медицина весьма специфична в силу большого влияния на нее тибетской медицины, опирающейся на лечение травами и другими естественными препаратами и методами. Это вызывает определенный интерес за рубежом, в том числе и в нашей стране, где в последние годы данной теме был посвящен ряд публикаций и даже вышел короткометражный фильм „Тайны тибетской медицины”. Однако нас, естественно, интересует в этой связи золото. По имеющимся данным, правительство Индии официально разрешает продажу на нужды фармакологии около 75 кг золота в год. Оно используется и аюведой в разнообразных смесях с натуральными маслами и экстрактами трав. Полученные препараты рекомендуются для лечения широкого круга недугов.

Приводимые примеры свидетельствуют о том, что золото в медицине явно расширяет сферу своего применения и не исключено, что количество золота, используемого медициной, будет возрастать, хотя в сравнении с суммарным рыночным оборотом данная область потребления очень мала.

Первые же американские полеты в космос подтвердили необходимость использования золота для защиты космонавтов и оборудования от опасной радиации и температурного воздействия. Отражая около 98% всех излучений, золото не подвергается химическим воздействиям ни на Земле, ни на орбите. В системах американских космических кораблей используется огромное количество микроконтуров, контактов и соединений, выполненных из золота. Золотом плакированы и линии обеспечения, соединяющие корабль с космонавтами, выходящими в открытый космос. Золотом может обрабатываться и лицевая сторона шлема для защиты зрения космонавтов. Для отражения теплового излучения тончайшая золотая пленка полностью заменяет крайне тяжелую и объемную керамическую или асбестовую изоляцию. Поскольку в космических аппаратах вес имеет исключительно большое значение, выбор нередко останавливают на золоте¹⁵.

Золото и космос

В самолетостроении вес также играет важную роль, хотя и не столь критическую, как в космической технике. Поэтому, например, обработанные золотом части нашли применение на англо-французском сверхзвуковом авиалайнере „Конкорд”, так же как и на ряде типов военных летательных аппаратов.

Весьма показателен следующий пример: во избежание чрезмерного повышения температуры на американской космической станции „Скайлэб” после рассмотрения вариантов тепловой защиты было принято решение установить с внешней стороны корпуса, на освещаемой солнцем части, теплозащитный экран — так называемый зонтик. Это были полотнища размером 13 х 1,8 м, изготовленные из алюминизированной и золоченой пленки. Результатом такого нововведения явилось снижение температуры на станции с 43 до 25°С.

В одной из последних книг Золото А. В. Аникина приводится ци-

и прочее тата шведского экономиста, лау

реата Нобелевской премии Гуннара Мюрдаля, в которой содержатся следующие слова: „Именно в одной из бедных стран „третьего мира” почетному гостю могут предложить обед на золотой посуде”¹⁶. Эта выдержка не позволяет нам забыть еще об одном направлении использования золота — посуде. Кстати, нам собственноручно посчастливилось держать в руках то, что (по аналогии со „столовым серебром”) можно, вероятно, назвать „столовым золотом”. В саду Букингемского дворца на приеме у королевы Великобритании Елизаветы И, устроенного по случаю дня ее рождения, подавали чай. С золотыми ложечками. Это был первый раз, когда мы их видели, и, вероятно, последний, когда держали в руках. Конечно, пробы мы не искали, но тем не менее осталось впечатление, что это было подлинное золото.

Применение золота в изготовлении посуды представляет собой многогранное самостоятельное производство, хотя данная сфера его потребления вряд ли отражается на рынке. Начиная с 1680-х годов известен способ добавления золота совместно с другими примесями в хрусталь или дорогое столовое стекло для создания тонких прочных бокалов, рюмок и ваз с характерным красным цветом — так называемого венецианского стекла.

Этот способ используется и в наши дни для выпуска примерно того же ассортимента товаров.

При производстве керамических и фаянсовых изделий, на которые наносится золото, предметы обрабатываются раствором металла и подвергаются обжигу при температуре свыше 500°С. При этом используются растворы, содержащие около 12% золота. При изготовлении более дорогих изделий содержание золота в растворе доводится до 20%.

Существуют различные пастообразные составы, лаки и краски, содержание золота в которых зависит от конкретных целей их использования. Они употребляются при ручной чеканке, в тиснении кожаных изделий, граверном деле и производстве фарфора.

В цианистых и калийных солях золото используется для золочения серебряных ювелирных и художественных изделий в электролитических ваннах.

Считается, что всего в мире имеется йорядка 77 тыс. т золота, отнятого у природы. Из них около половины — 37 тыс. т упрятано за семью замками в надежных хранилищах центральных банков, а остальную часть человечество использовало для само-украшения, на зубные протезы, пустило в промышленное производство, попрятало в кубышки и сейфы частных тезавраторов. И если до нашего столетия у монетарной сферы потребления золота было относительно мало конкурентов, то появление и развитие новых областей промышленного и научного применения металла серьезно повысили дефицит золота на рынке в целом, а для монетарных целей — особенно.

'Аникин А. В. Кредитная система современного капитализма. — М.: Наука, 1964. — С. 12.

² Л е и и и В. И. Поли. собр. соч. — Т. 4. — С. 184.

³ Banker. — 1975. — March. — P. 261.

⁴ New York Times. — 1975. — January 5.

⁵ Цит. no: Г о ф м а и К. Указ. соч. — С. 6.

⁶ Т а м же. — С. 77.

⁷ Цит. по: Green Т. The New World of Gold. — L., 1982. — P. XIII.

97

4 Заказ №269

⁸ Осипов В. Британия глазами русского. — М.: АПН, 1976. — С. 52.

⁹ Frey W. The Zurich Gold Market//Euromarket. — 1971. — August. — P. 24.

¹⁰ Cm: G г e e n T. The World of Gold. — P. 139.

¹¹ Разгильдяев П. Д. Записки о валютной работе. — Харбин: Дальбанк, 1928. — С. 46.

¹² Косидовский 3. Когда солнце было богом. — М.: Наука, 1968. — С. 68.

¹³ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 13. — С. 136—137.

¹⁴ См.: Декоративное искусство. — 1983. — №6. — С. 41—43.

¹⁵ Green Т. The New World of Gold. — P. 219—220; L’or. Fond Mercator. — Antwerpen, 1975. — P. 152—155.

¹⁶ A h и к и н А. В. Золото. — М.: Международные отношения, 1984. -

Содержание раздела

---

---

Главная сайта

---