ненной. На передний план выдвинулись другие задачи, а именно совершенствование корпоративного управления, реструктурирование приватизированных предприятий, контроль со стороны государства за приватизированными предприятиями как на федеральном, так и на региональном уровнях и т. д. Но при этом хронически не решались задачи пополнения бюджета за счет приватизации и наращивания инвестиций.
Тем самым было преодолено серьезное препятствие на пути дальнейшего развития рыночных отношений не только в аграрном секторе, но и в экономике страны в целом.
Однако главное движение в процессе приватизации происходит в промышленности. Слой "буржуа" здесь стремительно растет. В целом по промышленности России более 60% занятых работает на приватизированных предприятиях, что представляет собой главный вклад в экономическую реформу, системную трансформацию России. Ельцинский капитализм был связан с бурным ростом числа богатых предпринимателей в промышленности и получил название олигархического. Сегодня становятся известными факты невыплаты налогов и иные нарушения.
Однако общих итогов приватизации никто пересматривать не собирается.
В легкой и пищевой промышленности большинство предприятий перестали быть государственными. Но в этих отраслях велика доля предприятий, приватизированных путем акционирования, что, строго говоря, является скорее разгосударствлением, но не приватизацией. В результате акционирования на первом этапе создавалась не частная, а все-таки коллективная собственность, собственность работников данного предприятия, своего рода колхоз в промышленности и в других несельскохозяйственных отраслях.
Практика показала, что переход государственной собственности в руки трудовых коллективов — это лишь первый шаг, уход от государственной, но не создание частной собственности. Он не приводит к формированию частной собственности и реального собственника. В результате разгосударствления формируются не более чем предпосылки для последующего формирования такого собственника внутри предприятия через перераспределение и концентрацию акций у ограниченного числа акционеров.
В условиях отсутствия зрелого рынка и мощного частного сектора в России по существу создавался на первом этапе приватизации сектор акционерных предприятий, которые не являются ни государственными, ни частными и работают по принципу группового эгоизма.
Хуже обстоит дело с приватизацией в отраслях тяжелой индустрии: в машиностроении, металлургии, химической и добывающей промышленности. Именно в этих отраслях в России созданы особо крупные предприятия, приватизация которых порождает самые трудные проблемы и на деле, как правило, направляется в русло того же акционирования. Приватизация крупных предприятий, или большая приватизация, является делом более сложным и длительным.
По официальным данным, на 1 января 2000 г. в стране было приватизировано около 138 тыс. предприятий, или почти 60% общего числа предприятий на начало процесса приватизации. В распоряжении государства тем не менее оставалось значительное количество пакетов акций предприятий (свыше 10 тыс.), которые, как правило, являются крупными.
В 1993 г. в ходе малой приватизации доля предприятий, приватизированных путем выкупа арендованного имущества, составила 31%; предприятий, проданных по коммерческому конкурсу, — столько же и на аукционе — 7; приватизированных посредством акционирования — 29%. Не получила сколько-нибудь значительного распространения продажа с инвестиционных торгов, а также продажа имущества ликвидированных предприятий, — на их долю пришлось всего лишь 2% приватизированных предприятий.
Таким образом, на первом этапе приватизации в России фактически не получили распространения инвестиционные
торги — важная форма увязки приватизации с экономическим
ростом страны. Впоследствии они получили более широкое
развитие.
Серьезным вопросом всего процесса приватизации в России является оценка капитала, подлежащего разгосударствлению и приватизации. Основные фонды в процессе приватизации оценивались по балансовой стоимости без учета фактически изменившейся их стоимости в связи с либерализацией цен с января 1992 г. Это означало занижение их реальной стоимости.
Реальная стоимость приватизационных чеков, выпущенных на сумму 1/3 старой балансовой стоимости основных фондов, также была занижена, что не только уменьшало доход их держателей, но и создавало благоприятные условия наживы для всевозможных криминальных структур. Установлены
далеко не единичные факты, когда комитеты по управлению имуществом продавали государственное или муниципальное имущество частным предприятиям и лицам по чисто символической цене, а тысячи ваучеров за бесценок скупали богатые ловкачи, представители теневых или мафиозных структур. В то же время продажа государственной собственности в частные руки осуществлялась, как правило, по рыночной цене. Если цена была низкой, то это чаще всего было связано с низким спросом потенциальных инвесторов на приобретение этой собственности.
Не следует забывать, что советские заводы и другие объекты приватизации в новых рыночных условиях не могли стоить дорого, так как требовали крупных вложений для приведения их состояния в соответствие с новыми требованиями рынка.
В обществе сильны настроения и против продажи государственной собственности иностранному капиталу. Широко распространено мнение, что среди новых собственников-капиталистов преобладают выходцы из старой партийно-хозяйственной номенклатуры, которые накопили свои капиталы нелегально. И тем не менее одной из наиболее важных современных черт в развитии российской приватизации является увеличение числа иностранных инвесторов, которые приобрели акции предприятий на чековых аукционах.
В заключение нельзя не сказать о серьезных противоречиях в принципиальном подходе к приватизации. Среди экономистов были сторонники бесплатной раздачи государственного
имущества трудовым коллективам (О. Богомолов, П. Бунич, Г. Попов, Л. Пияшева, Б. Пинскер и др.). По иному пути проходит приватизация в Москве. Ее антиподом была приватизация в Нижнем Новгороде, которая осуществлялась в соответствии с Государственной программой приватизации.
По мнению Госкомимущества РФ, люди, бесплатно получившие собственность, работать лучше не стали, там же, где предприятия выкупались за плату, эффективность их работы значительно возросла.