Реформа конца 60-х гг.

Если учесть также, что планирование большей частью осуществляется при помощи валовых показателей, то становится ясным, что централизованное планирование не только не выполняло свою негэнтропийную роль, но скорее, было, наоборот, сильным энтропийным фактором. Следует добавить также, что централизованное планирование не учитывало (и не могло учитывать) моменты точек бифуркации, когда воздействие на систему может быть наиболее эффективным: если момент для введения нового вида деятельности выбран удачно, то в дальнейшем он будет расти, в другое же время внедрение нового вида деятельности может оказаться безуспешным. Второй вариант прекрасно иллюстрирует централизованное планирование, основанное на непосредственной экстраполяции прежнего опыта.

Подобные методы грозят обществу застоем и, через некоторое время - катастрофой (сноска 30).
Таким образом, то, что государство выступает не только негэнтропийной силой, но и может генерировать разрушительные флуктуации (в том числе через систему централизованного планирования); то, что закрытость не носит абсолютного характера и бывают периоды, когда закрытая экономика становится открытой (войны, "оттепель" и т.д.), а также то, что незначительные изменения системы (при сохранении структуры, механизма функционирования и общих пропорций) имеют место, позволяет сделать вывод о том, что хотя в ней существует сильная тенденция к установлению равновесного состояния, оно не может сохраняться длительное время (этот вывод отличен от вывода Я. Корнаи, который считает состояние закрытой экономики устойчиво равновесным - "нормальным"), но и не может (особенно в начале своего существования) сильно и надолго отклоняться от него. Равновесие сменяется неравновесием, за которым вновь следует равновесие, но уже другое, отличное от прежнего, т.е. для закрытой экономики характерно безразличное равновесие, в отличие от равновесия открытой экономики, которое достигается значительно реже и носит неустойчивый характер.
По мере удаления от точки бифуркации, в которой национальная экономика стала закрытой, в ней нарастают флуктуации на микроуровне (парадокс состоит в том, что их генерирует сила, призванная вносить упорядоченность, - государство), все больше удаляющие рынки от состояния частичного равновесия, со временем периоды, когда экономика находится в состоянии равновесия, становятся все короче и достигаются с большим трудом, рынки приобретают все более неравновесный характер, тогда как на макроуровне сохраняется равновесие, усиливается застой. Складывается ситуация, при которой макроуровень выступает главным источником энтропийных флуктуаций, передающихся на микроуровень, на котором нарастает энтропия, со временем передающаяся и на макроуровень. В экономике, в полном согласии с выводами концепций самоорганизации, нарастают хаотические явления (вывод о хаосе, распаде общественных связей, наступающих в конце концов в тоталитарной экономике, сделал и Л. Мизес, использовавший при исследовании данной проблемы иную методологию (сноска 31)).

Крах закрытой экономики неизбежен, так что со временем для нее наступает точка бифуркации, в которой она снова выбирает путь развития и должна либо стать открытой, пройдя через состояние хаоса, либо разрушиться.
Относительно времени наступления точки бифуркации закрытой экономики полной ясности нет, тогда как открытые национальные экономики бифурцируют почти одновременно и достаточно периодично. Тем не менее есть факты, позволяющие предположить, что в бифуркационный период закрытые системы вступают одновременно с открытыми, но могут затянуть его (как затянул на десятилетие этот период СССР) и даже снова выбрать путь замкнутости (пример - восточные деспотии, выбиравшие его подряд многократно). И промышленно развитые страны, и страны "социалистического лагеря", как и развивающиеся страны одновременно переживали структурный кризис в 70 - 80-х гг. (сноска 32), - процесс адаптации, который был запущен в точке бифуркации 1973-1974 гг., причем для социалистических стран этот кризис был не только структурным, но общесистемным.

Можно отметить также, что именно около 1975 г. стало заметным усиление частичного неравновесия на рынках промышленных и продовольственных товаров, которое затем охватило практически все рынки.
Сопротивление закрытой экономики процессу изменения, несмотря на ухудшения социально-экономического положения, может быть достаточно сильным и длительным, но наступает время, когда кардинальные перемены становятся неизбежными, но более болезненными вследствие их затягивания.
В экономической литературе до сих пор бытует мнение, что закрытую экономику можно улучшить, не изменяя ее сущности. Например, Я. Корнаи считает, что многие проблемы можно решить, изменив административную систему, механизм регулирования, мотивацию и поведенческие нормы, а Р. Кэмпбелл полагал, что для этого необходимо отделение экономики от политики (сноска 33). Подобные представления иллюзорны, поскольку изменения, предлагаемые Я. Корнаи, вряд ли могут быть осуществлены в силу инертности закрытой экономики; реализация некоторых из них (мотивация и поведенческие нормы, отчасти механизм регулирования) в действительности требует изменения системы в целом, а реализация остальных может лишь ненадолго улучшить ее состояние. Изменения, предлагаемые Р. Кэмпбеллом, вряд ли возможны при сохранении сущности закрытой системы, так как они противоречат самим ее основам (не учитывая даже того, что отделить экономику от политики и в открытом обществе невозможно, поскольку они связаны узами тесных прямых и обратных связей, и это не стоит считать патологией).

То же самое касается модели, предложенной О. Ланге и А. Лернером, в которой государственную собственность предлагается соединить с рыночной формой связи и эффективным распределением ресурсов (сноска 34).
Никакие частичные изменения закрытой экономики не дадут решения накапливающихся в ней противоречий и проблем: поскольку корень их лежит в природе самой системы, их разрешение возможно только при условии изменения ее природы. Практика неоднократно доказала это. Например, в СССР было выработано два крупных проекта реформ: экономическая реформа, основные положения которой были сформулированы в конце 60-х - начале 70-х гг. и новшества, нашедшие отражение в известном постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 695 "Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работ" от 12 июля 1979г..

Это постановление не могло дать результата вследствие неопределенности: в нем провозглашался хозяйственный расчет, но последний требует ценообразования, свободного от административной регламентации, прекращения финансирования убыточных предприятий, которые, как и необходимая для его осуществления структурная перестройка, не были (и не могли быть) осуществлены в рамках тоталитарного общества. Реформа конца 60-х гг. была приостановлена, поскольку ее логическое завершение требовало изменения природы самой системы и могло в корне подорвать основы тоталитаризма. Но именно эта реформа (если в экономике и истории позволительно сослагательное наклонение), продлись ее осуществление еще немного, могла бы решить многие проблемы, ведь ее проведение пришлось на канун точки бифуркации 1973-74 гг., когда экономика наиболее восприимчива к воздействиям.

Последнее косвенно подтверждает пример многих восточно европейских стран, где аналогичные реформы проводились в то же время и с большей последовательностью (конечно, следует принимать во внимание и то, что там сохранялись элементы мелкого бизнеса и традиции "рыночной" экономики), и Китая, реформы в котором были начаты в конце 70-х гг. Таким образом, если закрытая экономика не сопротивляется переменам, а пытается адаптироваться к ним (даже если адаптация эта будет неполной), прохождение через точку бифуркации будет менее болезненным и длительным. Но этот путь доступен системам, закрытым в меньшей степени, более закрытые системы будут стараться тормозить этот процесс.
Несмотря на неизбежность краха закрытых систем, они не защищены от повторения этого урока (тот же вывод находим и у Л. Мизеса (сноска 35)), такое понятие, как иммунитет, вряд ли применимо к социальным системам, во всяком случае в данном контексте. Наоборот, чем чаще выбирался этот сценарий в прошлом, тем выше вероятность его повторения, естественно, при наличии предпосылок закрытости, о которых было сказано выше.

Содержание раздела