Они игнорируют науки о человеческой деятельности.
Теория и понимание живой и изменяющейся действительности не противоположны. Без теории, общей априорной науки о человеческой деятельности не существует понимания реальности человеческой деятельности.
Отношения между разумом и опытом давно являются фундаментальными философскими проблемами. Как и все остальные проблемы критики знания, философы исследуют их на материале естественных наук. Они игнорируют науки о человеческой деятельности.
Для праксиологии их вклад бесполезен.
При исследовании эпистемологических проблем экономической науки, как правило, принимается одно из решений, предложенных для естественных наук. Некоторые авторы рекомендуют конвенционализм Пуанкаре[Пуанкаре А. Наука и гипотеза//Пуанкаре А. О науке. М.: Наука, 1990. С. 49.]. Они рассматривают посылки экономических рассуждений как лингвистические или постулированные конвенции[Kaufman F. Methodology of the Social Sciences.
London, 1944. P. 4647.]. Другие предпочитают неохотно согласиться с идеями, выдвинутыми Эйнштейном. Он ставил следующий вопрос: Каким образом математике, продукту человеческого мышления, не опирающейся ни на какой опыт, удается так точно соответствовать объектам действительности?
Способен ли человеческий разум, без помощи опыта, путем чистых рассуждений, узнавать реальные вещи? Его ответ заключается в следующем: Поскольку положения Математики относятся к действительности, постольку они не верны; и они верны только постольку, поскольку они не относятся к действительности[Эйнштейн А. Геометрия и опыт. Расширенное изложение доклада на торжественном заседании Прусской академии наук в Берлине. 27 января 1921 г. Пг.: Науч. кн-во, 1922.
С. 4.].
Однако науки о человеческой деятельности радикально отличаются от естественных наук. Все авторы, стремящиеся построить эпистемологическую систему наук о человеческой деятельности в соответствии с моделью естественных наук, безнадежно заблуждаются.
Реальный объект, являющийся предметом праксиологии, человеческая деятельность, происходит из того же источника, что и человеческое мышление. Деятельность и мышление являются со-родными и гомогенными; их можно даже назвать двумя аспектами одного предмета. Мышление путем чисто логического рассуждения способно прояснить существенные характерные черты деятельности.
Это выступает следствием того факта, что деятельность является ветвью мышления. Теоремы, полученные в результате правильных праксиологических рассуждений, не только абсолютно верны и неоспоримы, подобно истинным математическим теоремам. Кроме того, они со всей строгостью своей аподиктической надежности и неоспоримости относятся к реальной деятельности, проявляющейся в жизни и истории.
Праксиология дает строгое и точное знание о реальных вещах.
Отправной пункт праксиологии не выбор аксиом или решение о процедурах, а размышление о сущности деятельности. Нет такой деятельности, в которой категории праксиологии не проявлялись бы полностью и совершенно. Нет такого мыслимого вида деятельности, где средства и цели, затраты и результаты не были бы четко различимы и не могли бы быть точно отделены друг от друга. Нет ничего, что соответствовало бы экономической категории обмена лишь приблизительно и неполно.
Есть только обмен и не-обмен; и по отношению к любому конкретному обмену все общие теоремы, касающиеся обменов, действительны во всей своей строгости и со всеми вытекающими из них следствиями. Не существует никаких переходов от обмена к не-обмену или от прямого обмена к косвенному обмену. Опыт, противоречащий этим утверждениям, отсутствует.
Такой опыт был бы недостижим прежде всего по той причине, что весь опыт, касающийся человеческой деятельности, обусловлен категориями праксиологии и становится возможным только через их применение. Если бы наш мозг не содержал схем, выработанных праксиологическими размышлениями, мы были бы не в состоянии распознать и понять никакой деятельности. Мы воспринимали бы движение, но не куплю-продажу, цены, заработную плату, процентные ставки и т.д. Только путем применения праксиологических схем мы способны получить опыт относительно актов купли-продажи, причем независимо от того, могут ли наши чувства одновременно воспринимать движение людей и нечеловеческих элементов внешнего мира.
Без помощи праксиологического знания мы бы не смогли ничего узнать о средствах обмена. Если бы мы подошли к деньгам без такого предсуществующего знания, то увидели бы в них круглые металлические пластинки и ничего более. Опыт, касающийся денег, требует знакомства с праксиологической категорией средство обмена.
Опыт человеческой деятельности отличается от опыта, касающегося природных явлений, тем, что требует и предполагает праксиологическое знание. Вот почему методы естественных наук не соответствуют праксиологическим, экономическим и историческим исследованиям.
Утверждая априорный характер праксиологии, мы не намечаем план будущей новой науки, отличной от традиционных наук о человеческой деятельности. Мы доказываем не то, что теоретические науки о человеческой деятельности должны быть априорными, а то, что они всегда были таковыми. Любая попытка рассмотрения проблем человеческой деятельности необходимо связана с априорным мышлением. В этом случае неважно, будут ли люди, обсуждающие проблему, теоретиками, нацеленными исключительно на чистое знание, или государственными деятелями, политиками, простыми гражданами, пытающимися понять происходящие перемены и выяснить, какое направление государственной политики или частного поведения будет соответствовать их собственным интересам.
Люди могут начать спорить о значимости какого-нибудь конкретного опыта, но, начав с обсуждения случайных и внешних обстоятельств события, дебаты неизбежно перейдут к анализу фундаментальных принципов и все ссылки на фактические подробности незаметно исчезнут. Вспомните, например, ошибки старой механики, опровергнутой Галилеем, или судьбу теории флогистона [24]. Подобные случаи в истории экономической науки не зарегистрированы. Сторонники логически несовместимых теорий используют одни и те же события как доказательство того, что их точки зрения проверены опытом.
Дело в том, что опыт сложных явлений (а другого опыта в мире человеческой деятельности нет) всегда можно интерпретировать на основе прямо противоположных теорий. Будет ли интерпретация признана удовлетворительной или неудовлетворительной, зависит от оценки соответствующих теорий, созданных заранее на основе априорного размышления[Cм.: Cheyney E.P. Law in History and Other Essays. New York, 1927.
P. 27.].
История не может дать нам никакого общего правила, принципа, закона. Не существует способов вывести апостериори из исторического опыта какие-либо теории или теоремы относительно человеческого поведения и установок. Исторические данные оставались бы просто хаотичной коллекцией не связанных друг с другом происшествий, если бы не прояснялись, упорядочивались, интерпретировались систематическим праксиологическим знанием.
4. Принцип методологического индивидуализма
Праксиология занимается деятельностью отдельных людей. И лишь в процессе ее исследований появляется знание о человеческом сотрудничестве, а социальная деятельность трактуется как особый случай более общей категории человеческой деятельности как таковой.
Этот методологический индивидуализм всегда подвергался яростной критике различных метафизических школ и пренебрежительно назывался номиналистическим заблуждением. Реальный человек всегда является членом общественного целого. Невозможно представить существование человека, отделенного от остального человечества и не имеющего связей с обществом. Человек суть продукт общественной эволюции. Его наиболее выдающаяся характерная черта разум могла появиться лишь в структуре взаимных связей общества.
Не существует мышления, независимого от концепций и понятий языка. Но речь является общественным феноменом. Человек всегда член коллектива.
Как целое логически и во времени предшествует своим частям или членам, так и изучение индивида следует за изучением общества. Единственный адекватный метод научного исследования проблем человека метод универсализма или коллективизма.
Дискуссия о том, что логически первично, целое или его части, бессмысленна. Логически понятия целого и части являются соотносительными. Как логические концепции они находятся вне времени.
Неуместна в отношении нашей проблемы и ссылка на антагонизм реализма и номинализма в том смысле, какой им придавали средневековые схоласты. Бесспорно, в области человеческой деятельности реально существуют общественные образования. Никто не рискнет отрицать, что нации, государства, муниципалитеты, партии, религиозные общины являются реальными факторами, определяющими ход человеческих событий.
Методологический индивидуализм вовсе не оспаривает значимость коллективных целостностей, считая одной из основных своих задач описание и анализ их становления и исчезновения, изменяющейся структуры и функционирования. Он выбирает единственный метод, позволяющий добиться удовлетворительного решения этой проблемы.
Прежде всего мы должны осознать, что все действия производятся индивидами.
- Преступника казнит палач, а не государство.
- Действиями человека управляют наследственность и среда.
- Концептуализация и понимание
- Предварительная работа историка.
- Понимание историка отмечено печатью его личности.
