Историческая школа в экономике

По мере роста государственного регулирования экономики в других странах концепции исторической школы в экономике получают все более широкое распространение и влияние в мире. Историческая школа в экономике сознательно ориентирована на культур-центристскую программу, в формировании которой представители этой школы приняли заметное участие. При всех конкретных экономических построениях общим для названных экономистов является убеждение в социально-культурной специфике экономической науки, которая в отличие от естествознания не ищет причинные связи и их объяснения, а понимает мотивы, цели, способы поведения действующего индивида. В экономике человек (общество) изучает сам себя, и тождество субъекта деятельности и субъекта познания как ведущий методологический принцип культур-центристской исследовательской программы полностью перенесено в методологию экономической науки. Историческая школа политэкономии использовала классификацию жизненных проявлений, данную Дильтеем. Согласно этой классификации, жизненные проявления могут быть представлены как логические построения ( понятия, суждения и др.), как действия и как переживания.

Первый класс проявлений осуществляется в естественных науках и, по мнению Дильтея (признанному, правда, ныне ошибочным), не предполагает понимания как особого метода, ибо в этом случае тот, кто понимает суждение, не может это сделать иначе, чем тот, кто его высказал. Содержание логических идей рассматривается Дильтеем как однозначно заданное. Здесь автоматически достигается полное понимание, имеющее элементарный характер.

Область же собственно понимания, требующая овладения его высшими интуитивными формами, это переживание.
В согласии с таким подходом немецкая историческая школа считает, что экономическая наука изучает жизненные проявления второго рода, т.е. действия людей как одностороннее выражение душевной жизни. Действие не предназначено для сообщения о мотивах, которые к нему привели, и все же может быть понято на основе предполагаемых мотивов. Опираясь на этот тезис, например, Г.Шмоллер поставил себе задачу анализа меняющихся способов деятельности агентов экономических отношений с учетом совокупности психологических, географических, экономических и других факторов.

Внешнеэкономические аспекты экономической деятельности были главным предметом его интереса. Экономические интересы рассматривались им как следствия изменений тех содержаний душевной жизни, которые человек проявляет в экономике. В.Зомбарт также отрицал существование всеобщих экономических законов и ставил характер экономической деятельности и институтов в зависимость от места и времени: исходя из метода исследования культуры, он хотел обнаружить стремления и цели, характерные для каждого общества.

Экономическая система, по Зомбарту, является воплощением хозяйственного духа, обладающего культурно-созидательной ролью. Поэтому экономическая деятельность должна быть не просто изучена, а понята.
Анализируя представления классических экономистов об индивидуально-психологической подоплеке экономических явлений, историческая школа в целом категорически отрицает, что эгоистический интерес индивидов, их погоня за прибылью является единственным мотивом экономической деятельности. С точки зрения экономистов-историков, в экономической области, так же как и в других областях жизнедеятельности, индивид подчиняется самым разнообразным мотивам: честолюбию, чувству долга, жажде деятельности, милосердия или просто обычаю. Эти мотивы накладываются на эгоистическое поведение людей и видоизменяют цели экономических поступков. Однако, стремясь охватить экономическую реальность во всей ее сложности, исследуя больше особенное и типичное, чем общее и универсальное, представители исторической школы проигнорировали тот факт, что экономическая теория рассматривает массовые экономические явления.

И если из всех мотивов, которым подчиняется человек, экономист в первую очередь изучает погоню за прибылью, то это происходит не потому, что он хочет свести экономическую теорию к “естественной истории эгоизма” (выражение Б.Гильдебранда), а потому что измеряемое в деньгах действие этого мотива поведения легче поддается научному изучению, чем другие побудительные причины экономических поступков индивидов.

Видя в человеческой деятельности только один побудительный мотив “разумного эгоизма”, классические экономисты считали возможным из этой единственной тенденции вывести путем априорных рассуждений все экономические законы. Недостаточность такого приема очевидна, если принять во внимание многообразие существующих в экономическом мире мотивов поведения. Для того, чтобы преодолеть расхождение между экономической реальностью и экономической теорией, с точки зрения исторической школы, необходимо отбросить всякую абстрактную теорию вместе с дедуктивным методом ее построения и сделать изображение действительности единственным предметом экономической науки. Ввиду этой цели преобладающим методом построения экономической теории должен стать метод индукции, основанный на наблюдении, использовании описательных и статистических материалов.

Наиболее последовательно такого взгляда на методологию экономического исследования придерживались уже упоминавшиеся Г.Шмоллер и В.Зомбарт, которые сводили экономическое исследование к описанию истории экономических институтов, отношений и отдельных явлений. В сущности здесь произошло смешение критики пользования методом дедукции классическими экономистами и самого метода. Несомненно, что недостаточно точный анализ мотивации и потребностей индивидов, вступающих в экономические отношения, и использование логики здравого смысла для определения исходных постулатов экономической теории дает право критиковать манеру использования дедуктивного метода классическими экономистами.

Но в то же время такой видный экономист-историк, как М.Вебер, считал необходимым использовать силу абстракции и логического анализа как средство выделения типичных черт в разнообразии экономических процессов.
М.Вебер предложил самую разработанную экономическую теорию в рамках исторической школы. Он выступил с либеральных позиций за превращение политической экономии в строгую науку. Либерализм М.Вебера состоял в том, что он рассматривал общество как обусловленное социальными закономерностями взаимодействие автономных индивидов. Причем его интересовали не столько сугубо экономические проблемы, сколько связь экономики, социологии и религии.

Развитие капитализма, по М.Веберу, представляет процесс усиления целерациональности в действиях индивидов, превращения качественных различий мотивации их экономического поведения в чисто количественные. Логическим завершением процесса формальной рационализации является полная калькулируемость всех поступков индивидов и исчезновение иррациональных, религиозных мотивов деятельности, составляющих “дух капитализма”. Предвидя такой результат, М.Вебер старается максимально отойти от монистического взгляда на развитие капитализма и обращается к идее констелляции религиозных, правовых, этических и других факторов генезиса капитализма. В то же время он не разделял методологического индивидуализма Г.Шмоллера и В.Зомбарта.

В уникальности экономических событий М.Вебер ищет закономерности, интерпретируя эмпирический материал с помощью идеальных типов. Метод идеального типизирования позволяет выделять среди поступков, представлений индивидов, возникающих в процессе экономической деятельности, лишь наиболее вероятные схематизмы поведения. При этом противоречие между личными интересами и общественным благом, названное ученым противоречием между формальной и содержательной рациональностью, нельзя решить в рамках классических представлений о естественном социальном порядке, поскольку оно фиксирует антагонизм бюрократической системы и свободы человека.

И потому М.Вебер предлагает такой способ установления смысла экономических действий индивидов и их связи, в котором задействованы два типа понимания: объясняющее и актуальное. Объясняющее понимание раскрывает ситуационные, смысловые значения экономических поступков индивидов и характерно для начального этапа построения экономической теории. В то время как актуальное понимание находит общий смысл экономической деятельности, зафиксированный в макроэкономическом процессе.
Обращаясь к истории экономической мысли, мы не ставим своей целью воспроизвести в хронологическом порядке полемику различных школ и направлений, а тем более отдельных экономистов, связанную с попытками преодолеть ограниченность классической экономической теории. Наша задача состоит в том, чтобы показать, какие идеи, принципы, методы построения экономических теорий выходят за рамки натуралистической исследовательской программы, каким образом соотносится культур-центристская ориентация экономических теорий с натуралистической. И следующей в этом ряду (и по хронологии, и по важности, и по логике развития неклассических идей выступает так называемая субъективно-психологическая школа экономических исследований.

Все ее разновидности (математическая, маржинализм и т.д.) исходят из субъективной теории стоимости, отвергая тем самым трудовую теорию стоимости классической политической экономии, однако различным образом развивают другие принципы классической теории.

Содержание раздела