Лидеры и подданные
Особая роль при этом отводится государству, которое действует в роли посредника, устраняющего все несчастья свободной экономики. Государство не должно наносить вред капиталистическим отношениям, напротив, оно должно делать их более здоровыми и рациональными.
Вертикальный конфуцианский капитализм предполагает соединение государственной и социальной политики и прежде всего выделение активной роли правительства в обеспечении социальных благ в условиях рыночной экономики.
Многие современные исследователи отмечают, что принципиальное различие между западным и конфуцианским видами капитализма состоит в том, что в первом случае социально-экономические проблемы решают после того, как они возникли, в то время как во втором случае стремятся проводить такую политику, которая позволяет избежать возникновения социальных проблем29.
Еще одним древним принципом организации большого социально-политического пространства, нашедшим адекватную современную интерпретацию, является принцип развития больших государственных идей. В уже упоминавшейся Книге правителя области Шан говорится: Обычно добивающийся хорошего управления беспокоится, как бы народ не оказался рассеян, и тогда невозможно будет подчинить его какой-то одной идее.
Вот почему совершенно мудрый человек добивается сосредоточения всех усилий на Едином, дабы объединить его помыслы. Государство, добившееся сосредоточения всех усилий народа на Едином хотя бы на один год, будет могущественно десять лет; государство, добившееся сосредоточения всех усилий народа на Едином на десять лет, будет могущественно сто лет; государство, добившееся сосредоточения всех усилий народа на Едином на сто лет, будет могущественно тысячу лет.. .30.
Лидеры и подданные
В сильном, централизованном государстве политические лидеры возносятся очень высоко, почти обожествляются. Кон-96
фуцианская мудрость гласит: Отношения между высшими и низшими подобны отношениям между ветром и травой: трава должна склониться, когда подует ветер. Дух покорности по-своему культивирует буддизм.
На страницах Джаммападе возникает образ совершенного человека, покорного старшим и правителям: Я называю брахманом того, кто не будучи виноватым, сносит упреки, наказания, заточение, у кого терпение сила, а сила войско31.
Послушание и покорность, культивировавшиеся в течение веков, выработали определенный тип человека политического: законопослушного, преданного, исполнительного, дисциплинированного, почтительного. Многие современные политологи подчеркивают, что личная преданность в этой культуре значит гораздо больше, чем партийные вопросы32. ДАпмонд и СВерба называют политическую культуру такого типа подданнической.
Однако не покорность и послушание являются ключевыми в определении политической культуры конфуцианско-буддийского типа. Эта духовно-религиозная традиция содержит достаточно сильные импульсы к практическому политическому действию: слишком настойчиво в этой культуре звучит мотив усовершенствования земной жизни.
Законопослушный подданный имеет право... на революцию! Если мир хорош, а законы плохи, люди через политическую деятельность должны вернуть гармонию в общество.
Цель такой политики идти вместе, чтобы выжить. Согласно Конфуцию, правление, которое не поддерживает народ, теряет мандат Неба и вскоре свергается.
Это служит оправданием для революций: В Ко переворот, вода и огонь уничтожают друг друга, подобно двум женщинам, что живут вместе, но воля их враждует такова природа переворота... При необходимости переворота сожаление исчезает.
Обновляющая деятельность небесных и земных сил производит смену четырех времен года. Чэн-тан и У-ван подняли мятеж в соответствии с волей Небес и народ ответил им33.
Интересно, что символ социального преображения мира по-своему разработан и в буддизме. В одной из легенд Будда укрывает голубя от тигра, и тогда тиф обращается к нему как защитник мирового порядка от сентиментального прекраснодушия: Не я создал себя таким.
Если ты такой добрый, то накорми меня. Будда отрезает кусок своего тела и кладет на одну чашу весов, а на другую голубя. Голубь перевешивает.
И сколько бы ни прибавлял Будда кусков голубь все равно перевешивает.
4 Политическая глобалистика И только когда Будда сам встал на весы, чаши их уравновесились34.
В буддизме каждая целостность равна другой целостности. И потому человек, желающий изменить мировой порядок, должен отдаться этому целиком, без остатка. Готовность к самопожертвованию должна преобразить мир, потрясти его.
Тем самым буддизм не только не опровергает конфуцианские принципы практического переустройства мира, но в определенном смысле даже усиливает их, доводя до нравственного абсолюта.
Лояльность, спокойствие, гармония, коллективизмвот наиболее важные ценности политической культуры в конфуцианско-буддийской духовно-религиозной традиции. Здесь торжествуют долг, обязанность, иерархия, подчинение личности интересам группы.
Но одновременно и право защищать все эти ценности, даже опираясь на насилие. Если попытаться определить все сказанное одной фразой, то политическую культуру такого типа можно назвать культурой консенсуса и долга.
Современные Китай, Япония, Южная Корея демонстрируют особенности конфуцианско-буддийской политической культуры в условиях высокого динамизма современного общества. При относительной политической стабильности в целом эти общества время от времени сотрясают значительные политические взрывы: массовые демонстрации, митинги и шествия объединяют миллионы людей, если определенные политические группы считают, что их политические интересы нарушаются.
И добившись справедливости, все снова вспоминают о долге и покорности, гармонии и консенсусе, в обществе опять воцаряются порядок и гармония.
Следует подчеркнуть, что политическая стабильность в конфуцианско-буддийской цивилизации во многом связана также с высокой внутренней гомогенностью* политической культуры. Исторически эта черта сформировалась благодаря значительной этнокультурной однородности населения, что помогает поддерживать высокий уровень национальной самоидентификации и национального самосознания.
Эту цивилизацию сформировали глубокие традиции внутриэтнической солидарности: чувство принадлежности к древней культуре и сегодня является условием самоуважения и идентичности для народов Восточной Азии.
* Гомогенностьоднородность, приверженность одним и тем же ценностям в культуре. Например, согласно представлениям китайцев, все они находятся в родственных отношениях друг с другом. Как отмечает ВР.Буров, в течение многих тысячелетий китайцы жили в одном и том же географическом ареале, естественно у них сложилось убеждение, что они происходят от одного предка, находятся между собой в кровнородственной связи35.
Если семья для китайца это государство в миниатюре, то государство большая семья: каждый человек обязан проявлять лояльность по отношению к семье (соседям, друзьям, соученикам, землякам) на протяжение всей своей жизни. Вплоть до настоящего времени эти отношения играют определяющую роль в китайских общинах по всему миру: они влияют на служебную карьеру и формирование чиновничьего аппарата, на парламентские выборы и занятие бизнесом.
Семейный коллективизм выступает ярким антиподом западному индивидуализму, окрашивая в теплые тона межличностную культуру общения в конфуцианско-буддийской цивилизации.
Восприятие политических ценностей других культур
Весьма интересным является вопрос о том, как такое высокотрадиционное общество со значительной степенью внутриэтнической солидарности
воспринимает политические ценности других культур?
ТЛшида внимательно исследовал этот вопрос на примере восприятия японцами и китайцами ценностей западной демократии. Он пришел к выводу, что такие привычные для европейцев понятия, как гражданское общество, политическая свобода, права человека, были здесь изначально чуждыми. Он подчеркивает, что возникли определенные проблемы при переводе понятия свобода на японский и китайский языки.
Дело в том, что китайский термин tzuyu, японский jiyu, которые были выбраны для наиболее адекватного перевода английских слов freedom, liberty (свобода), имели несколько другой смысловой оттенок эгоистический, своевольный, что скорее походит на бранное выражение36.
Когда в 1869 г. японский ученый Фукузава выпустил свою книгу Ситуация на Западе, где привел содержание американской Декларации независимости, ему пришлось написать специальное предисловие, в котором он предостерегает читателей не понимать под термином свобода (jiyu) эгоизм. Фукузава объяснял это отсутствием эквивалентного японского термина.
Известно, что слово свобода прочно вошло в политический словарь японцев и китайцев лишь в XX веке, в эпоху защиты и поддержки политических движений, направленных против авторитарного правления.
Приведенный пример достаточно убедительно демонстрирует, как неверно весьма распространенное мнение о том, что конфуцианско-буддийская культура замкнута и этноцентрична: она вполне способна гибко воспринимать инокулыурные ценности, но только после того, как чужеродный феномен пройдет процесс переваривания или адаптации. В определенном смысле синтез западных ценностей и конфуцианско-буддийской духовной традиции во многом определяет сущность современного этапа политического развития стран АТР.
Политическая модернизация в Японии
В Японии процесс модернизации принял форму конфуцианского капитализма и проводился под лозунгами: превратить страну в великую мировую державу, совершенствовать отечественную культуру сохранять духовную и нравственную самобытность, почитать императора, поклоняться духам предков и природы, настойчиво перенимать все лучшие иностранные достижения. Поэтому все передовые западные технологии здесь внедрялись на основе адаптирующегося коллективизма, понятного и близкого японцам разных поколений, а не в форме чужеродного западного индивидуализма.
Сами японцы так характеризуют феномен адаптирующегося коллективизма: он отличается коллективным управлением, но не связан кровными или земляческими узами; вместе с тем каждый член коллектива обладает известной степенью самостоятельности и свободой творчества При этом сам японский формирующийся индивидуализм отливается в модель, которая получила название взаимозависимого индивидуализма: личность может самовыражаться, лишь признавая постоянную зависимость от других людей, тесную с ними взаимосвязь. Подобное миропонимание издавна закреплено японской национальной традицией, что нашло свое отражение в пословицах: Где люди горюют, горюй и ты, Не бойся немного согнуться, прямее выпрямишься, По выпирающим гвоздям надо бить, пока они не уйдут в дерево.
Принцип адаптирующегося коллективизма использовался не только в экономике, но и при формировании политической культуры современного японского общества Накопление демократи- ческого потенциала шло по пути не прямого заимствования западных стереотипов, а постепенного развития демократических элементов национальной культуры. Как известно, одним из ключевых вопросов демократии является вопрос о взаимоотношениях между личностью и обществом.
От ответа на него зависит многое. Придание приоритета интересам общественным, способность личности поступиться своими интересами, а иной раз и правами ради общего блатавсе это органично присуще современной политической культуре этой страны37.
Правоведы и политологи из Европы, знакомящиеся с японским судопроизводством, бывают крайне удивлены ничтожно малым по сравнению с Западом количеством гражданских дел. Японец, терпящий по чьей-то вине убыток, реагирует на ситуацию совершенно не так, как законопослушный гражданин европейской страны. Обращение в суд с требованием возместить убытки рассматривается почти как вымогательство, поэтому японцы стараются воздержаться от таких крайних, на их взгляд, действий. Кроме того, они не любят менять характер отношений, сложившихся с кем-либо.
Судебное разбирательство в любом случае наносит в их глазах урон личному престижу, поэтому в большинстве случаев стараются обойтись без него. Даже незначительная компенсация, далеко не соответствующая понесенным убыткам, расценивается потерпевшей стороной как искреннее желание возместить ущерб и обычно принимается с благодарностью.
Политическая культура групповой ориентации, восточное неиндивидуалистическое правовое и гражданское сознание, основанное на компромиссе, характерны не только для Японии, но и для других стран конфуцианско-буддийской цивилизации, также идущих по пути модернизации. Можно согласиться, что такая политическая культура значительно более гармонично формирует отношения в гражданском обществе, чем холодный индивидуализм западной культуры.
Особенно интересным и самобытным предстает мир политического в современном Китае, где уже двадцать лет проходит активная модернизация.
Политическая модернизация в Китае
Напомним, что еще легендарный лидер просвещенного китайского национализма доктор Сунь Ятсен попытался приспособить западные идеи к решению проблем национального возрождения страны. Была разработана концепция поэтапной модернизации Китая на основе трех принципов: национализма, народного благоденствия и народовластия. Позднее, опираясь на исполнительную, законодательную и судебную ветви власти, заимствованные из той же западной политической теории, Сунь Ятсен добавил к ним еще две
экзаменационную и контрольную. Последние существовали в Китае почти со времен Конфуция. Экзаменационная ветвь власти традиционно ведала подготовкой просвещенных, добродетельных, преданных стране чиновников для всех ступеней государственной власти.
Интересно, что в модернизированном виде в форме государственной аттестации служащих она существует в КНР и сегодня.
Следующим этапом приспособления западных теорий к построению нового Китая стали идеи Мао Пзэдуна (именно ему принадлежит известный лозунг Использовать древность во благо современности), а позже учение Дэн Сяопина о модернизации страны. Идеи Мао трактуются сегодня в КНР как творческое соединение всеобщих принципов марксизма-ленинизма с конкретной практикой Китая. Учение же Дэна
отца реформпринято рассматривать в качестве самобытной теории строительства социализма с китайской спецификой. Уже в 1979 г. мудрый Дэн провозгласил, что целью социализма с китайской спецификой является достижение к 2000 г. уровня среднезажиточного общества и связал этот лозунг с построением могущественного государства.
Дэн Сяопин разработал основные принципы современного китайского пути к социализму, которых и сегодня продолжает придерживаться китайское руководство. Они достаточно просты:
- ориентация на национальные традиции и особенности Китая при строительстве социализма;
- борьба с догматизмом: практикакритерий истины;
- первоочередное внимание к развитию науки и техники;
- ориентация на длительный характер общественных реформ (что связано с экономической и культурной отсталостью страны);
- особый акцент на развитии экономики и производительных сил;
- использование рыночной экономики при общих социалистических принципах управления;
- создание специальных экономических зон как средства привлечения иностранного капитала и передовых технологий;
- принцип политической открытости для внешнего мира. Современные китайские политики подчеркивают, что главная задача китайского социализма модернизация при со- хранении жизнестойкости одной из древнейших цивилизаций на земле.
Китай лишь использует социалистические методы, рассматривая их не как социальную модель общества, а как своеобразную форму, ускоряющую модернизацию страны. Вот почему политическая культура этой страны так и не стала социалистической (в привычном марксистском значении, где ее формирует ведущая и направляющая роль пролетариата во главе с компартией), оставшись глубоко традиционной.
Дэн Сяопин не случайно использовал концепцию социализма с китайской спецификой. Как указывают многие современные исследователи, ссылка на особые условия Китая позволила ему оправдать многие теоретические и практические установки, несовместимые с марксизмом: идею интеллигенции как части рабочего класса; право крестьян на пользование землей; признание частной собственности равноправной юридической формой собственности; создание смешанных (с иностранным капиталом) предприятий и специальных экономических зон38.
Поэтому есть все основания надеяться, что в Китае постепенно будет создано высокосовременное демократическое общество с рыночной экономикой.
Одновременно многослойный процесс реанимации традиционных конфуцианских ценностей в политике позволяет укреплять социокультурную идентичность современного Китая. Выступая в 1989 г. на симпозиуме, посвященном 2540-й годовщине Конфуция, генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь говорил о значении его идей для нравственного воспитания современных граждан Китая. В апреле 1990 г. депутаты Великого собрания народных представителей (ВСНП) выступили с письменным предложением, призывающим к формированию неподкупного руководства и разработке закона о честном руководстве.
Депутаты предложили традиционный конфуцианский метод государственного контроля: образовать при ВСНП Комиссию административного контроля с целью непосредственной ревизии деятельности руководства страны от уровня членов Госсовета КНР и выше3. Другими словами, государство в лице благородных мужей и с помощью гуманных законов должно осуществлять организующие, регулирующие и контрольные функции.
Все это приводит современных исследователей к выводу о том, что во внутренней политике Китая происходит активный процесс инкорпорации морально-этических ценностей конфуцианства, восстанавливается вера в силу социального Действия благородного мужа как неотъемлемого фактора функ- ционирования и самого общества, и системы управления40. Идеи нравственного совершенствования, отказ от необузданного потребительства, культ предков и традиций, гармонии человека и окружающего мира такие высокие ценности сближают Китай с другими странами тихоокеанского бассейна, создают ему более привлекательный образ в современном мире.
В большинстве стран АТР сегодня принят официальный курс на строительство эпохи культуры как феномена современной цивилизации. Мы сталкиваемся с интересным парадоксом: чем более открытыми миру становятся азиатские драконы, тем большую роль в их политической культуре начинают играть традиционные конфуцианско-буддийские ценности.
Весьма показательна в этом отношении деятельность Фонда Конфуция в современном Китае. Одним из основных направлений этой общественной организации является исследование роли конфуцианства в модернизации Китая, а также реинтерпретация основных конфуцианских понятий адекватно современной эпохе.
Профессор Ду Вэймин полагает, что новое конфуцианство вполне способно ответить на вызов современной эпохи тем, что оно подчеркивает принцип уважения личности, принцип личностной автономности и конкуренции на здоровой основе. Конфуцианская этика настаивает не на правах человека, а на чувстве ответственности: делает упор на единстве общества, на поисках приемлемого для каждого человека места в социуме.
Подобная поведенческая модель предполагает самосовершенствование человека и одновременно его добровольное самоограничение в духовном и психологическом смыслах. Единство общественного мнения достигается здесь путем не навязывания идеологических стереотипов, а длительных, постепенных согласований позиций, что предполагает развитие в обществе духа сотрудничества41.
Почетный советник Фонда профессор Чжоу Гучэн предлагает пересмотреть традиционную трактовку термина жэнь как гуманность. По его мнению, этот термин следует толковать как человек должен быть человеком.
Уточняя эту мысль, известный китайский ученый Лю Вэньин обращает внимание на то, что, популяризируя жэнь, Конфуций хотел не только регулировать межличностные отношения внутри патриархального рода, но и, что еще более важно, межличностные отношения в государственной иерархии и даже межгосударственные отношения.
Другой реинтерпретатор Конфуция профессор Бу Пзиньчжи делает особый акцент на культуре политического участия, развивая в современном духе конфуцианский идеал гармонического человека. Он подчеркивает, что созданной Конфуцием школе был присущ свой стиль участия в общественной жизни. Конфуцианцы отдавали все силы ведению государственных дел и упорядочению жизни, совершали подвиги и добивались заслуг ради государства, выступали против пассивного ухода от мирских дел .
Весьма интересной представляется попытка профессора Фэн Юланя обосновать неизбежность модернизации в Китае, интерпретируя положения из конфуцианского канонического текста Ши Пзин: Хотя Чжоу и старое царство, его судьба нова. Сегодня Китай это и есть старое царство, и у него новая судьба; новая судьбаэто модернизация. Я стараюсь сохранить единство и индивидуальность старого царства, одновременно способствуя осуществлению новой судьбы. Представители правого крыла поддерживают мое стремление сохранить единство и индивидуальность древнего царства и порицают мои усилия, способствующие осуществлению модернизации; представители левого крыла приветствуют мое стремление помочь модернизации и порицают меня за усилия по поддержанию единства и индивидуальности старого царства.
Я понимаю их доводы, принимаю их похвалу и хулу. Похвала и хула взаимоисчезают, я продолжаю идти вперед в соответствии со своими суждениями43.
Ученые из Фонда Конфуция не только реинтерпретируют конфуцианские ценности адекватно процессам модернизации в самом Китае, но и находят убедительные свидетельства в пользу того, что конфуцианство может активно способствовать гуманизации всего глобального мира. Так, тайваньские исследователи ХДюньчжи и УХуанмин полагают, что технологическое взаимодействие мирового сообщества с природой подтверждает (через экологические бедствия) конфуцианскую точку зрения люди, общество и природа могут процветать только сообща4 . Тайваньские ученые считают, что распространение конфуцианских ценностей способно остановить загрязнение окружающей среды, превращение человека в придаток машины, разгул насилия и другие социальные болезни XX века.
Это связано с тем, что конфуцианство является не только этико-политической доктриной, но и космологической системой.
За подобными интеллектуальными изысканиями лежит не просто стремление ученых развивать древнюю философскую традицию. Интеллектуальный поиск идет в весьма определенном политическом направлении ставится задача активизировать общественное сознание в духе демократических идеалов современного урбанистического общества, где гармоничному человеку предстоит уже не просто любоваться совершенством мира, а активно участвовать в развитии гармонических начал в общественной жизни.
Все это свидетельствует о том, что национальные элиты в тихоокеанском регионе связывают политическое возрождение своей цивилизации с новым прочтением традиционных пластов политической культуры и политического сознания. Национальные элиты здесь обладают важной способностью формулировать большие цели в политике, опираясь на древность (использование древности во благо современности).
Ради достижения этих больших целей нация способна мобилизовать весь свой духовный потенциал, что обеспечивает всенародную поддержку и легитимность реформ.
Поэтому важнейшей характеристикой политической культуры конфуцианско-буддийского типа следует считать гибкость способность к реинтерпретации традиционных ценностей в духе современности, к перманентному самообновлению, к творческому восприятию и адаптации инокулътурных влияний с опорой на национальную традицию. Именно здесь в значительной степени скрыта разгадка тихоокеанского чуда гигантского рывка азиатских драконов практически во всех сферах жизни.
Успех этих стран еще раз показал, что благополучие нации складывается не только из экономических показателей, оно в немалой степени вырастает из духовного единства народа, поверившего в свои силы.
Исламская цивилизация: путь воинов Аллаха
Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, которых Ты оолагодетельствовал, не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших.
Коран(1:1 7)
Архетипы и коды мусульманской политической культуры
