Современные экономисты

Проверяя данное определение по этому критерию, мы обнаруживаем в нём недостатки, которые никак не назовёшь незначительными или второстепенными. Напротив, этих недостатков вполне достаточно, чтобы сделать вывод о том, что оно не отражает ни предмет, ни истинное значение основных положений экономической науки.
Давайте выберем любой раздел экономической теории и проверим, насколько его содержание покрывается приведённым выше определением. Например, теория заработной платы бесспорно является неотъемлемой частью любой системы экономического анализа: Можем ли мы согласиться с тем, что явления, которые она изучает, относятся к "более материальной" части человеческого благосостояния?
Заработная плата, строго говоря, — это денежная сумма, полученная за труд под руководством нанимателя по заранее обусловленной ставке. В более широком смысле, в котором этот термин часто употребляется в экономическом анализе, он обозначает трудовой доход, отличающийся от прибыли. Конечно, некоторые виды заработной платы представляют собой цену труда, увеличивающего материальное благосостояние. Но столь же бесспорно, что другие виды зарплаты, например зарплата музыкантов оркестра, платятся за работу, не имеющую к материальному благосостоянию ни малейшего отношения. Однако оба вида труда получают цену и вступают в кругооборот обмена.

Теория заработной платы применима и к тому; и к другому случаям. Её выводы не ограничены видами заработной платы, вознаграждающими труд, который совершается ради "более материальных" аспектов благосостояния.
Аналогичная ситуация возникает, если мы от труда, за который заработная плата выплачивается, перейдём к предметам, на покупку которых она расходуется. Предположим, некто настаивает на том, что теория заработной платы удовлетворяет приведённому выше определению предмета экономической науки не потому, что предметы, производимые наёмным работником, способствуют чужому материальному благосостоянию, а потому, что получаемая им плата увеличивает его собственное. Такая точка зрения также не выдерживает критики. Наёмный работник может купить на свою заработную плату хлеб, а может — театральный билет. Теория заработной платы, игнорирующая суммы, которые выплачиваются за "нематериальные" услуги или ради достижения "нематериальных" целей, никуда не годится.

Такая концепция разрывала бы замкнутый круговорот обмена и не позволяла бы создать общую теорию этого процесса. При таком искусственно ограниченном предмете исследования было бы невозможно сформулировать сколько-нибудь существенные обобщающие выводы.
Невозможно себе представить, что какой-либо серьёзный экономист попытался бы таким образом ограничить сферу действия теории заработной платы, даже если он и пробовал ограничить в этом духе предмет всей экономической науки. Однако мы были свидетелями попыток отрицать возможность приложения экономического анализа к поведению, направленному на достижение не материального благосостояния, а иных целей. Ни кто иной, как профессор Кэннан, настаивал, что говорить о политической экономии войны бессмысленно по определению, поскольку экономическая наука исследует причины материального благосостояния, а война таковой не является.

Это заявление профессора Кэннана может быть оправдано как моральное суждение относительно возможного использования абстрактного знания на практике. Однако совершенно ясно — и это показывает деятельность самого профессора Кэннана — что, хотя экономическая наука не может быть использована для успешного ведения боевых действий, организаторы войны вряд ли могут вовсе без неё обойтись.
Парадоксально, что упомянутое высказывание профессора Кэннана содержится в его работе, которая в наибольшей степени во всей англоязычной литературе использует аппарат экономического анализа для исследования многих неотложных и запутанных проблем, возникших в обществе, перестроенном на военный лад.
Привычка некоторых современных английских экономистов связывать экономическую науку с исследованием причин материального благосостояния представляется ещё более загадочной, если мы вспомним, с каким единодушием все они приняли "нематериальное". определение производительного труда. Как известно, Адам Смит различал производительный и непроизводительный труд исходя из того, создавал ли данный вид труда осязаемый материальный объект: "Труд некоторых самых уважаемых сословий общества, подобно труду домашних слуг, не производит никакой стоимости и не закрепляется и не реализуется ни в каком длительно существующем предмете или товаре, могущем быть проданным, который продолжал бы существовать и по прекращении труда... Например, государь вместе со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот представляют собой непроизводительных работников... К одному и тому же классу должны быть отнесены как некоторые из самых серьёзных и важных, так и некоторые из самых легкомысленных профессий — священники, юристы, врачи, писатели всякого рода, актёры, паяцы, музыканты, оперные певцы, танцовщики и пр."

Современные экономисты, и в первую очередь профессор Кэннан, отвергли это толкование производительности.* Постольку, поскольку труд оперного певца или балетного танцовщика является объектом спроса, будь то частного или коллективного, он должен рассматриваться как "производительный". Но что же он производит? Может быть, материальное богатство, поскольку он доставляет удовольствие бизнесменам, которые вследствие этого с удвоенной энергией берутся за организацию производства материальных благ? Такой ответ отдаёт дилетантизмом и является не более чем бесплодной игрой словами.

Он "производительный" потому, что он ценится, потому, что он обладает специфической ценностью для различных "экономических субъектов". Современная теория настолько отдалилась от точки зрения Адама Смита и физиократов, что не признаёт производительным даже труд, создающий материальные объекты, если последние не имеют ценности. Более того, профессор Фишер, как и некоторые другие, убедительно показал, что доход, полученный от использования материального объекта, в конечном счёте является "нематериальным".

От пользования своим домом, точно так же как от пользования услугами лакея или оперного певца, я получаю доход, который "исчезает в момент производства" (Fisher).

* Возможно, они зашли при этом слишком далеко. Каковы бы ни были пороки Смитовой классификации, она играла в теории капитала важную роль, которую современные экономиYты не всегда понимают.

Но если дело обстоит именно так, значит, описывать экономическую науку как исследование причин материального благосостояния просто неверно. Услуги балетного танцовщика составляют часть богатства, и экономическая наука исследует образование цен на них точно так же, как, например, на услуги повара. Каков бы ни был предмет экономической науки, она, очевидно, не занимается причинами материального благосостояния как таковыми.
То, что данное определение просуществовало до наших дней, объясняется главным образом историческими причинами. Это последний рудимент влияния физиократов. Английские экономисты обычно не интересуются вопросами предмета и метода.

В девяти случаях из десяти они просто некритически переписывают определение предмета из более ранних работ. Но в случае с профессором Кэннаном дело обстоит иначе. Нам будет поучительно проследить за ходом рассуждений, заставивших человека столь острого и проницательного ума избрать именно это определение.
Смысл любого определения заключается в его использовании.
Профессор Кэннан выводит своё определение из того, что является экономическим, а что — нет, и использует его в тесной связи с обсуждением "основных условий, определяющих богатство изолированного человека в обществе".* Это далеко не случайно. Можно утверждать, что, если мы подходим к определению экономического анализа именно в этом контексте, "материалистическое" определение кажется более правдоподобным, чем в других случаях. Это утверждение нуждается в более подробном обосновании.

* Так называется глава II ("Богатства") Кэннана в 1-м издании.

Профессор Кэннан начинает с того, что рассматривает действия человека, полностью изолированного от общества, и задает вопрос, чем определяется его богатство, то есть материальное благосостояние. В таком контексте разделение всех действий на "экономические" и "неэкономические", те направленные на увеличение материального и нематериального благосостояния, имеет какой-то смысл. Копая картошку, Робинзон Крузо увеличивает свое материальное, или "экономическое", благосостояние, разговаривая с попугаем, он занимается "неэкономической" деятельностью.

Здесь, правда, есть некоторая трудность, к которой мы должны будем вернуться впоследствии, но, во всяком случае, это разделение хотя бы понятно.
Но предположим, что Крузо спасен, он вернулся домой и зарабатывает на жизнь, разговаривая с попугаем на потеху публике. Очевидно, что теперь эти разговоры имеют экономический аспект. Независимо от того, расходует ли Крузо заработанные деньги на покупку картошки или на занятия философией, его доходы и расходы могут быть выражены с помощью основных экономических категорий.

Интересные записи

Содержание раздела