Целенаправленная перечеканка
Первая целенаправленная перечеканка монет в России, начавшаяся в 1724 г. и продолжавшаяся, видимо, до 1727 г., носила совершенно особый характер: перечеканивались медные копейки 1704 - 1718 гг. новыми штемпелями в копейки же, датированные 1724 г. (рис. I). Цель этой перечеканки - затруднить подделку копеек фальшивомонетчиками (сенатский указ от 32 января 1724 г.). Для этого штемпеля, которыми выполнялась перечеканка, были изготовлены на более профессиональном уровне по сравнению с ранее применявшимися, а на гладкий гурт всех без исключения старых копеек, поступивших на перечеканку, была нанесена сетчатая насечка (см. рис. 1), значительно затруднявшая подделку.Во всех последующих случаях целенаправленная перечеканка медных монет выполнялась только при изменении их весовой нормы. Чтобы такая перечеканка была возможна, среди монет старого и вновь вводимого образца должны были находиться монеты, равные между собой по массе, а номиналы таких равновесомых монет должны были соотноситься как целые числа. В 1762 и в 1796 гг., при двукратном уменьшении весовой нормы медных монет, в обычный набор номиналов специально вводились 10- и 4-копеечники только для того, чтобы обеспечить перечеканку 5- и 2-копеечников старого образца.
В 1730 г. именным указом от 22 декабря была утверждена новая, 10-рублевая, стопа медных монет. В связи с этим в 1730 - 1735 гг. производилась целенаправленная перечеканка копеек 20-рублевой стопы (1704 - 1718 гг., не уничтоженных предыдущей перечеканкой, и 1724 г.) в денги (полукопеечники), а также перечеканка копеек 40-рублевой стопы (1728 - 1729 гг.) в полушки (рис. II). На гладкий гурт всех поступивших на перечеканку копеек 1704 - 1718 гг. (за редким исключением) была нанесена сетчатая насечка (см. рис. 1); копейки 1724 г. такую насечку на гурте уже имели. Что же касается копеек 1728 - 1729 гг., то примерно 20% из них при перечеканке не пере-гурчивались. Поэтому многие полушки образца 1730 г. вместо стандартной шнуровидной насечки (рис. 2) имеют на гурте узор (рис. 5), бывший принадлежностью копеек 1728 - 1729 гг. Такое сокращение производственного цикла перечеканки было осуществлено, видимо, по инициативе персонала монетного двора: либо двор не укладывался в сроки, отведенные на перечеканку, либо на этом решили сэкономить средства и время для проведения каких-то других работ, либо выходил из строя гуртильный станок, на котором выполнялось перегурчи-вание копеек 1728 - 1729 гг. Последнее представляется наиболее вероятным, потому что в ряде случаев перегурчивание копеек 1728 - 1729 гг. было выполнено недоброкачественно: под шнуровидной насечкой на гурте полушек, изготовленных перечеканкой, часто просматривается гуртовой узор копеек, а иногда гурт полушек как бы состоит из двух частей, на одной из которых помещена насечка, а на другой узор. Не все денги и полушки в 1730 - 1735 гг. перечеканивались из копеек, часть из них чеканились на гладких заготовках, а с 1736 по 1754 г. они изготавливались только обычной чеканкой.
В 1755 г., после долгих поисков, была найдена возможность ликвидировать пятаки 1723 - 1730 гг. без нанесения тяжелого ущерба казне. Для этого предстояло выкупить у населения пятаки, покупательная способность которых была постепенно снижена до 2 коп., и перечеканить их в копейки (именной указ от 18 августа 1755 г. ). Перед началом перечеканки Петербургский, московский Красный и Екатеринбургский монетные дворы изготовили довольно значительное количество копеек нового образца обычной чеканкой на гладких заготовках - эти копейки предназначались для выкупа у населения пятаков, подлежащих перечеканке. Чеканка копеек на гладких заготовках производилась и позднее, главным образом на Екатеринбургском монетном дворе.
Перечеканка пятаков в копейки (рис. III) началась во второй половине 1755 г. и продолжалась до апреля 1757 г. Гуртовое оформление копеек 1755 - 1757 гг. весьма разнообразно. Это либо сетчатая насечка (см. рис. 1), либо гуртовая надпись одного из трех видов: "С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА" и "ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ДВОРА". Чтобы выяснить, как обстояло дело с оформлением гурта пятаков 1723 - 1730 гг. при перечеканке их в копейки, в Государственном Историческом музее было обследовано значительное количество копеек 1755 - 1757 гг. При этом оказалось, что копейки с любой гуртовой надписью имеют, как правило, кружок стандартных размеров и никогда не несут на себе следов пятака. В отличие от них, все копейки с кружком уменьшенной толщины и увеличенного диаметра, часто имеющие к тому же остаточные следы изображений и надписей, присущих пятакам 1723 - 1730 гг., имеют на гурте только сетчатую насечку. Такая четкая градация позволяет считать, что весь объем перечеканки пятаков 1723 - 1730 гг. в копейки 1755 - 1757 гг. был выполнен без перегурчивания, поскольку сетчатая насечка была стандартным оформлением гурта пятаков. А все копейки, чеканившиеся на гладких заготовках, снабжались гуртовой надписью, содержание которой соответствовало месту, где была отчеканена монета.
В 1757 г. именным указом от 8 апреля 1757 г. для медной монеты опять была изменена монетная стопа с 8 руб. из пуда меди на 16 руб. из пуда. Стандартным гуртовым оформлением для новых монет 5-, 2- и 1-копеечного номинала была выбрана сетчатая насечка (см. рис. 1), а для денег и полушек - рубчатая насечка (рис. 3). Изготовление 2-копе-ечников нового образца в значительной мере производилось перечеканкой копеек 1755 - 1757 гг. (рис. IV), причем Петербургский и московский Красный монетные дворы производили при перечеканке перегур-чивание, снабжая все 2-копеечники стандартной сетчатой гуртовой насечкой, а Екатеринбургский двор выполнял перечеканку без перегурчивания, да к тому же и при обычной чеканке 2-копеечников на гладких заготовках, возможно, продолжал использовать гуртильный инструмент, ранее применявшийся для гурчения копеек образца 1755 - 1757 гг. (с надписью "ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ДВОРА"). Это привело к тому, что 2-копеечники 1757 - 1762 гг. получили три вида оформления гурта: стандартную сетчатую насечку (рис. 1), надпись "ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ДВОРА" и надпись "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА" (надпись "С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА" на 2-копе-ечниках практически не встречается ввиду значительной редкости копеек с такой надписью). Перечеканка привела также к появлению курьезной "двойной" датировки 2-копеечников 1757 - 1760 гг.: кроме их собственной даты, на них зачастую (и очень отчетливо) просматривается дата, принадлежавшая копейкам 1755,1756 или 1757гг. и не уничтоженная оттиском нового штемпеля.
17 января 1762 г. был подписан именной указ Петра III о введении для медной монеты стопы в 32 руб. из пуда меди, т. е. об удвоении номинала всех монет образца 1757 г. Изготавливались новые монеты в 1762 г. главным образом перечеканкой монет Елизаветы Петровны, хотя сначала было изготовлено некоторое их количество обычной чеканкой на гладких заготовках. В качестве стандартного гуртового оформления новых монет была выбрана все та же сетчатая насечка (см. рис. 1), а перечеканка пятаков, 2-копеечников, копеек и денег Елизаветы Петровны соответственно в 10-, 4-, 2-копеечники и копейки Петра III (рис. V) производилась без перегурчивания. В результате гурт новых 10- и 2-копеечников оказался оформленным в полном соответствии со стандартным, а монеты остальных номиналов получили по нескольку вариантов гуртового оформления: 4-копееч-ники - стандартную сетчатую насечку, надпись "ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ДВОРА" и надпись "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", а копейка - стандартную сетчатую насечку (см. рис. 1) и рубчатую насечку денги Елизаветы Петровны (см. рис. 3).
Сенатским указом от 27 января 1763 г. была прекращена перечеканка медных монет Елизаветы Петровны в монеты 32-рублевой стопы, а изготовленные этой перечеканкой 10-, 4- и 2-копеечники подлежали перечеканке соответственно в 5-, 2-копеечники и копейки (рис. VI), поскольку для медных монет Екатерины II вновь вводилась 16-рублевая монетная стопа. Монеты Елизаветы Петровны 16-рублевой стопы, уцелевшие от перечеканки 1762 г., остались в обращении и продолжали ходить наравне с новыми монетами Екатерины II, постепенно и все в больших количествах (по мере износа) поступая на переплавку. Перечеканка монет Петра III производилась без их перегурчивания, в результате чего некоторое количество 2-копеечников нового образца опять оказалось с гуртовой надписью копеек 1755 - 1757 гг. Установить содержание гуртовой надписи на этих 2-копеечниках в большинстве случаев уже невозможно - слишком долго их кружки были в обращении. А стандартной для 5-, 2-копеечников и копеек Екатерины II осталась сетчатая насечка (см. рис. 1), для денег и полушек - рубчатая (см. рис. 3). Однако с 1781 г. Сузунский монетный двор начинает чеканить пятаки, денги и полушки, помеченные знаком "КМ", со шнуровидной гуртовой насечкой (см. рис. 2). Небольшое количество пятаков с такой же насечкой на гурте отчеканил в 1787 г. Таврический двор.
16-рублевая стопа медных монет Екатерины II сохранялась до 1796 г.. когда на основании утвержденного доклада кн. Зубова от 8 мая 1796 г. была установлена, как ив 1762 г., 32-рублевая стопа и начата перечеканка 5-, 2-копеечников, копеек, денег и полушек образца 1763 г. соответственно в 10-, 4-, 2-копеечники, копейки и деньги нового образца (рис. VII); пятаки и полушки этой серии чеканились на гладких заготовках. Вместе с монетами Екатерины II перечеканивались еще оставшиеся монеты Елизаветы Петровны 16-рублевой стопы, причем их перечеканку (рис. VII) следует, видимо, считать не вспомогательной, а целенаправленной, так органично они вошли в денежное обращение того времени. Перед началом перечеканки было отчеканено на гладких заготовках некоторое количество монет нового образца всех номиналов - они предназначались для выкупа у населения старых монет, подлежавших перечеканке. Стандартным оформлением гурта всех монет серии 1796 г. являлась шнуровидная насечка (см. рис. 2), однако перечеканка старых монет проводилась без перегурчивания. В результате появляется большое разнообразие в гуртовом оформлении новых монет. Так, шнуро-видную насечку (см. рис. 2) имеют все монеты серии, изготовленные обычной чеканкой на гладких заготовках, а также 10-копеечники, копейки и деньги, изготовленные перечеканкой пятаков, денег и полушек
Сузунского и Таврического монетных дворов. Сетчатую насечку (см. рис. 1) имеют 10-, 4- и 2-копеечники, изготовленные перечеканкой пятаков, 2-копеечников и копеек старого образца всех монетных дворов, кроме Сузунского. Наконец, рубчатую насечку (см. рис. 3) имеют деньги, изготовленные перечеканкой полушек Екатеринбургского двора [Здесь не учитывается существование таких чрезвычайно редких медных монет образца 1763 г. со шнуровидной насечкой, как 2-копеечник, копейка, денга и полушка Таврического двора, денги Петербургского, Екатеринбургского и Аннинского дворов, а также полушка Аннинского двора], и изредка встречаются 4-копеечники со следами гуртовой надписи копеек 1755 - 1757 гг. В то же время совершенно непонятной остается причина появления на гурте копеек нового образца сетчатой насечки (см. рис. 1) и полное отсутствие таких копеек с рубчатой насечкой (см. рис. 3), которая должна была оставаться после перечеканки их из денег образца 1763 г. без перегурчивания. Остается предположить, что перегурчивание в этом случае все же производилось, но насечка наносилась не стандартная (шнуровидная), а устаревшая сетчатая.
В том же 1796 г., после смерти Екатерины II, все монеты 32-рублевой стопы, не успев попасть в обращение, согласно указу Павла I от 10 декабря 1796 г., были "арестованы" на монетных дворах, а затем уничтожены: 10- и 4-копеечники перечеканкой, монеты остальных номиналов - переплавкой [Известные в настоящее время монеты 1796 г. нового образца сохранились только благодаря тому, что случайно избежали уничтожения]. Перечеканка 10- и 4-копеечников 1796 г. соответственно в пятаки и 2-копеечники (рис. VIII), получившая специальное название "павловский перечекан", имела уникальную особенность: монеты вместе с возвращением в прежнее достоинство приобретали прежнее оформление с вензелем Екатерины II и даже фиктивно датировались годами правления этой императрицы. Столь необычный подход к перечеканке был тем не менее вполне обоснованным. Во-первых, правительство Павла I совершенно справедливо оценило проект кн. Зубова как финансовую аферу и приняло необходимые меры для ликвидации медных монет нового образца. Во-вторых, применив для уничтожения 10- и 4-копеечников 1796 г. перечеканку с ее несомненными экономическими выгодами, правительству удалось сэкономить немалые средства при минимальных потерях, поскольку по суммарной массе металла 10- и 4-копеечники, направлявшиеся на перечеканку, многократно превосходили монеты остальных номиналов, поступавшие на переплавку. В-третьих, при Павле I прекратилась чеканка медных 5-копеечников (поскольку с 1797 г. был начат выпуск серебряных монет этого номинала), тогда как в обращении, в числе других монет старого образца, продолжало находиться огромное количество медных пятаков Екатерины II, не успевших попасть в перечеканку по проекту кн. Зубова; значит, если 10-копеечники 1796 г. и можно было перечеканить, то только в пятаки Екатерины II. Наконец, 4-копеечники 1796 г. в принципе можно было перечеканить в 2-копеечники Павла I, но как раз начиная с монет нового царствования, в русском монетном производстве было полностью прекращено применение перечеканки. Дело в том, что перечеканка неизбежно приводила к резкому ухудшению внешнего вида монет, и при Павле I соображения государственного престижа впервые оказались важнее экономической выгоды. Именно поэтому, чтобы сохранить одинаково престижный внешний вид всех медных монет нового царствования, и было решено перечеканить 4-копеечники 1796 г. в 2-копеечники царствования минувшего, при котором перечеканка применялась в широких масштабах и без учета ее негативных последствий; соображения престижности были, несомненно, учтены и при решении вопроса о перечеканке 10-копеечников 1796 г. Остается только напомнить, что монеты Екатерины И, чеканившиеся до 1796 г., монеты "павловского перечекана" и монеты Павла I имели одну и ту же весовую норму (16 руб. из пуда меди), а потому вполне могли находиться в обращении одновременно, хотя бы в первые годы нового царствования. Таким образом, уникальный "павловский перечекан", обычно считавшийся одной из причуд Павла I, в действительности явился результатом вполне рационального подхода к решению ряда финансовых, экономических, политических и технических задач.
Выполнялся "павловский перечекан" как подлинными штемпелями монет Екатерины II, так и специально изготовленными штемпелями (последними оттиснуты монеты, представленные на рис. VIII: орел на аверсе пятака имеет особый рисунок, а буквы обозначения Екатеринбургского монетного двора на аверсе 2-копеечника расположены по сторонам коня).
В настоящее время довольно трудно определить, как в процессе "павловского перечекана" выполнялось гурчение, поскольку монеты, изготовленные этой перечеканкой, имеют не только стандартную для них сетчатую насечку (см. рис. 1). Так, на гурте пятаков, помеченных знаками Екатеринбургского ("ЕМ") и Аннинского ("AM") монетных дворов, встречается шнуровидная насечка (см. рис. 2), которая на этих монетных дворах не применялась, а на гурте некоторых 2-копеечников видны следы гуртовой надписи копеек 1755 - 1757 гг. Это свидетельствует о том, что в данных случаях перегурчивание при "павловском перечекане" не выполнялось, однако монеты с нестандартным гуртовым оформлением не являются производственным браком - их слишком много. В то же время хорошо известны пятаки "павловского перечекана" с явными следами перегурчивания, хотя и выполненного недоброкачественно: на их гурте под вновь нанесенной сетчатой насечкой отчетливо просматривается старая шнуровидная. Более того, иногда гурт пятаков как бы состоит из двух частей - на одной помещена сетчатая насечка, а на другой шнуровидная. О выполнении перегурчивания при "павловском перечекане" 4-копеечни-ков 1796 г., имевших шнуровидную гуртовую насечку, свидетельствует полное отсутствие 2-копеечников "павловского перечекана" с этой насечкой. Такие взаимоисключающие особенности гуртового оформления монет "павловского перечекана" могут быть предположительно объяснены так:
перегурчиванию с нанесением стандартной сетчатой насечки были подвергнуты при перечеканке все 10- и 4-копеечники 1796 г., изготовленные обычной чеканкой на гладких заготовках и имевшие шнуровидную насечку, стандартную для монет 1796 г. нового образца; при этом имелись случаи недоброкачественного перегурчивания 10-копеечников;
все 10- и 4-копеечники 1796 г., изготовленные перечеканкой пятаков и 2-копеечников образца 1763 г., при "павловском перечекане" не перегурчивались; в результате среди пятаков "павловского перечекана" оказались монеты как со шнуровидной насечкой, оставшейся от пятаков образца 1763 г. Сузунского и Таврического монетных дворов, так и монеты с сетчатой насечкой пятаков образца 1763 г. всех остальных монетных дворов; а среди аналогичных 2-копеечников "павловского перечекана" оказались монеты с оформлением гурта, характерным для всех 2-копеечников образца 1763 г. - с сетчатой насечкой и остатками гуртовой надписи копеек 1755 - 1757 гг.
Целенаправленная перечеканка золотых монет совсем не производилась, а серебряные рубли и полтины перечеканивались целенаправленно только однажды и при весьма специфических обстоятельствах.
После дворцового переворота в ноябре 1741 г. на престол была возведена Елизавета Петровна. Кратковременное царствование малолетнего императора Иоанна III (Ивана Антоновича) было объявлено незаконным, сам он был заключен в крепость, а монеты с его изображением подлежали изъятию из обращения и уничтожению. На протяжении четырех лет, с 1741 по 1744 г., было издано четыре правительственных указа, которые обязывали население сдавать такие монеты в казну, а сенатским указом от 27 февраля 1743 г. была предусмотрена перечеканка рублей и полтин с портретом "принца Иоанна" в рубли и полтины Елизаветы Петровны. Фактически же такая перечеканка (рис. IX) была начата сразу после переворота, что обеспечивало одновременно и ускорение выпуска монет с портретом новой правительницы. Выполняли перечеканку Петербургский и московский Красный монетные дворы.
Рубли и полтины Ивана Антоновича и Елизаветы Петровны имели одно и то же стандартное гуртовое оформление: на монетах Петербургского двора (знак на аверсе "СПБ") - гуртовая надпись "С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", на монетах Красного двора (знак на аверсе "ММД") - гуртовая надпись "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА". Но на некоторых рублях Елизаветы Петровны, изготовленных перечеканкой из рублей Ивана Антоновича, гуртовое оформление противоречит знаку монетного двора на аверсе: на рублях со знаком "СПБ" оказалась гуртовая надпись "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", а на рублях со знаком "ММД" - гуртовая надпись "С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА". Рубли с такой аномалией в гуртовом оформлении настолько редки, что все их можно было бы считать производственным браком, появившимся в ходе перегурчивания рублей Ивана Антоновича, когда отдельные экземпляры этих рублей случайно не попадали на гур-тильный станок. Но такой вывод не совсем согласуется со следующим обстоятельством.
Среди монет Ивана Антоновича "СПБ" чрезвычайно редко встречаются экземпляры с гуртовым оформлением монет Анны Иоаннов-ны: рубли с узорным гуртом (рис. 6) и полтины с сетчатой насечкой (см. рис. 1) - это Петербургскому монетному двору было в свое время разрешено использовать для чеканки монет Ивана Антоновича небольшой запас кружков, находившихся на этом дворе и уже загур-ченных под монеты Анны Иоанновны (указ Канцелярии Монетного правления от 10 февраля 1741 г. ). Вероятность того, что именно эти редчайшие монеты Ивана Антоновича случайно не попадут на пе-регурчивание, ничтожно мала, а между тем рубли Елизаветы Петровны, изготовленные на Петербургском дворе перечеканкой и имеющие узорный гурт рублей Анны Иоанновны, все же существуют, хотя и в единичных экземплярах. Вот этот факт и позволяет предположить, что на Петербургском дворе перечеканка рублей Ивана Антоновича вообще могла не сопровождаться перегурчиванием, и рубли Елизаветы Петровны с нестандартным и аномальным гуртовым оформлением не являются производственным браком. Правда, такому предположению противоречит очень большая редкость рублей Елизаветы Петровны "СПБ" с аномальной гуртовой надписью ("МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА"). Но эту редкость можно было бы объяснить тем, что за один-два года, прошедших с момента изготовления рублей Ивана Антоновича до их перечеканки, лишь немногие из этих монет, отчеканенных на Красном дворе, успели покинуть регион Москвы и пройти перечеканку без перегурчивания на Петербургском дворе. Однако в таких же условиях происходило перемещение и рублей, отчеканенных в Петербурге и перечеканенных на московском Красном дворе, а они встречаются весьма часто. Опознаются такие рубли очень легко, хотя почти все они прошли перегурчивание и имеют нормальную гуртовую надпись [Только в 1989 г. был обнаружен первый (и пока единственный) рубль "ММД" 1742 г. с гуртовой надписью "С.ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА"]: кроме основного знака монетного двора "ММД" на них хорошо просматриваются следы первоначального знака - "СПБ". На рублях Елизаветы Петровны "СПБ" первоначальный знак монетного двора обычно не просматривается (что свидетельствует о высоком качестве перечеканки на Петербургском дворе), и если такие рубли имеют нормальную гуртовую надпись ("С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА"), то невозможно определить, использовались ли для их изготовления рубли Ивана Антоновича "ММД". Но если сравнить степень редкости рублей Елизаветы Петровны "ММД", перечеканенных из рублей Ивана Антоновича "СПБ", (со следами первоначального знака "СПБ") и рублей "СПБ", явно перечеканенных из рублей "ММД" (с гуртовой надписью "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА"), то становится совершенно очевидным, что среди рублей Елизаветы Петровны "СПБ" с нормальной гуртовой надписью "С. ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА" безусловно должно присутствовать достаточно большое количество монет, перечеканенных из рублей Ивана Антоновича "ММД", а это значит, что перегурчивание выполнялось при перечеканке 1742 - 1744 гг. и на Петербургском монетном дворе. Следовательно, все рубли Елизаветы Петровны, как с аномальной гуртовой надписью, так и с нестандартным (узорным) гуртом, представляют собой производственный брак, чаще наблюдавшийся на Петербургском дворе.
Что же касается перечеканки полтин Ивана Антоновича, то до настоящего времени не обнаружено ни одного дефектного экземпляра полтины Елизаветы Петровны с нестандартным (сетчатым) гуртом или с аномальной гуртовой надписью.
Незначительный объем целенаправленной перечеканки монет из драгоценных металлов объясняется прежде всего тем, что перечеканку нельзя было применять в случаях изменения весовой нормы этих монет. В XVIII в. такие изменения либо были невелики и не обеспечивали простого соотношения номиналов исходных и полученных перечеканкой монет, либо сопровождались изменением пробы сплава, а это требовало обязательной переплавки старых монет, если они использовались для изготовления новых.
Вспомогательная перечеканка
Практиковавшееся в начале XVIII в. изготовление русских золотых и серебряных монет путем перечеканки монет западно-европейских было обусловлено в первую очередь особенностями денежной реформы Петра I: по лигатурному весу и пробе сплава русский червонец полностью соответствовал дукату, а рубль (в его первоначальном виде) - талеру. В результате большинство червонцев Петра I было изготовлено перечеканкой дукатов (рис. X), а талеры и полуталеры очень часто перечеканивались в рубли и полтины 1704 - 1705 гг. (рис. XI). Гуртовое оформление иностранных монет (если таковое имелось) при перечеканке обычно уничтожалось, однако известны отдельные экземпляры рублей 1704 - 1705 гг. со следами гуртовой надписи, принадлежавшей талеру (рис. 4).
Перечеканка талеров и полуталеров в рубли и полтины производилась и позднее, в 1724 - 1726 гг., на только что открытом Петербургском монетном дворе (рис. XII). Здесь талеры и полуталеры предварительно обжимались на прессе с целью уничтожения имевшихся на них изображений и надписей. Именно поэтому рубли и полтины 1724 - 1726 гг. петербургского изготовления обычно имеют увеличенный диаметр и малую толщину. Другой характерной особенностью перечеканки 1724 - 1726 гг. является сплошное перегурчивание: поверх гуртового оформления всех поступавших на перечеканку талеров и полуталеров в обязательном порядке наносилась шнуровид-ная насечка (см. рис. 2) или растительный узор (рис. 7). После того как примерно с середины 1726 г. Петербургским двором была начата обычная чеканка рублей и полтин на гладких заготовках, было изменено положение портрета Екатерины I: раньше он был обращен влево, теперь был повернут направо.
К вспомогательной перечеканке относится и перечеканка червонцев Анны Иоанновны в червонцы Елизаветы Петровны (рис. XIII), а также перечеканка золотых и серебряных монет Петра III в соответствующие по номиналу монеты Екатерины II (рис. XIV). В отличие от перечеканки монет Ивана Антоновича, целью этих перечеканок было лишь утилитарное использование монет предыдущих царствований (при Иване Антоновиче червонцы не чеканились) для ускорения выпуска монет нового образца в первые месяцы правления Елизаветы Петровны и Екатерины II (и в том, и в другом случае - после дворцового переворота). Монеты Екатерины II, изготовленные перечеканкой, имеют на гурте только стандартную для них шнуровидную насечку (см. рис. 2), хотя часть рублей и полтин Петра III была снабжена гуртовой надписью. Следовательно, Петербургский монетный двор либо производил при перечеканке перегурчивание монет с гуртовой надписью, либо отбирал для перечеканки монеты с гуртовой насечкой, не нуждавшейся в перегурчивании; а московский Красный двор безусловно производил перегурчивание всех рублей и полтин Петра III, поступавших на перечеканку. Золотые 10- и 5-рублевики
Петра III в перегурчивании при перечеканке не нуждались, поскольку подобно монетам Екатерины II имели на гурте только шнуровидную насечку.
В 1795 г. на Красном монетном дворе была перечеканена в общегосударственную монету партия бронзовых молдово-валашских монет, оставшихся в России после присоединения Молдовы и Валахии к Турции (рис. XV). На первый взгляд такая перечеканка не отвечала основному требованию - равенству массы исходной монеты и нормативной массы монеты, получаемой в результате перечеканки. Действительно, согласно "Привилегии", выданной П. Гартенбергу на чеканку молдово-валашской монеты, масса монеты 2 пара - 3 копейки должна была равняться 22,8 г, тогда как нормативная масса общегосударственного 2-копеечника, который изготавливался перечеканкой указанной выше монеты, составляет 20,4 г; аналогичное расхождение в значении массы имели пара - 3 денги и общегосударственная копейка. Однако на практике такое несоответствие не возникало, поскольку на Садогурском частном монетном дворе систематически занижалась весовая норма, установленная для молдово-валашских монет. Перечеканка 1795 г. проводилась без перегурчивания, в результате чего изготовленные перечеканкой 2-копеечники и копейки этого года с обозначением Красного монетного двора ("ММ") оказались с гуртовым узором молдово-валашских монет (рис. 8).
В заключение остается отметить, что в процессе изготовления 2-копеечников 1757 - 1762 гг., 4-копеечников 1762 г. и 2-копеечни-ков 1763 - 1795 гг. широко применялась вспомогательная перечеканка 5-копеечников 1723 - 1730 гг., уцелевших от предыдущих перече-канок всех видов. Точно так же при изготовлении 4-копеечников 1762 г. и 2-копеечников образца 1763 г. применялась вспомогательная перечеканка копеек 1755 - 1757 гг. В обоих этих случаях (рис. XVI) перегурчивание при перечеканке не выполнялось.
Пробная перечеканка
При пробной перечеканке оттиски штемпелей не всегда выполнялись на ранее отчеканенных монетах - иногда для этого использовались и гладкие заготовки, но сущность изготовленных пробной перечеканкой монет от этого не менялась.
Гуртовое оформление для монет пробной перечеканки большого значения не имело: оно могло наноситься заново, могло сохраняться от перечеканенной исходной монеты, а могло и вообще отсутствовать (при наличии гладкого гурта на исходной монете или на гладкой заготовке). Зачастую разные экземпляры одной и той же монеты при пробной перечеканке имеют различный гурт - оформленный и неоформленный или оформленный по-разному. Рассмотрим причины появления монет пробной перечеканки.
Перечеканка копеек 1704 - 1718 гг. (рис. XVII). Грош 1724 г. - первая попытка перечеканки копеек 20-рублевой стопы в монеты 40-рублевой стопы. Такую же попытку фактически представляют собой две разновидности гроша и 2-копеечник 1727 г., поскольку штемпеля этих монет, в случае их утверждения, конечно, использовались бы для продолжения перечеканки петровских копеек (что и было осуществлено в 1730 - 1735 гг., когда эти копейки перечеканивались в денги - см. рис. И). Копейка 1724 г. - неутвержденный вариант внешнего оформления монеты этого образца (утвержденный вариант см. на рис. I). Копейка 1726 г. - проба нескольких пар штемпелей, предназначавшихся для продолжения перечеканки петровских копеек, начатой в 1724 г., но почему-то не использованных в массовом производстве (весь объем перечеканки петровских копеек в 1724 - 1727 гг. был выполнен штемпелями, датированными только 1724 г.).
Перечеканка пятаков 1723 - 1730 гг. (1-й этап - рис. XVIII). Монеты 1-го этапа являются иллюстрациями к неосуществленным проектам ликвидации пятаков 1723 - 1730 гг. путем их перечеканки.
Перечеканка пятаков 1723 - 1730 гг. (2-й этап - рис. XIX). Монеты 2-го этапа являются неутвержденными вариантами внешнего оформления копейки, которая на основании именного указа от 18 августа 1755 г. должна была изготавливаться перечеканкой пятаков 1723 - 1730 гг. (утвержденный вариант внешнего оформления копейки см. на рис. III).
Перечеканка медных монет образца 1757 г. в монеты 32-рублевой стопы (рис. XX). 2-копеечник и копейка 1760 г. - иллюстрации к проекту П. Шувалова, предусматривавшему такую перечеканку и осуществленному в 1762 г. Денга 1762 г. - проба нескольких пар штемпелей, предназначавшихся для перечеканки полушек образца 1757 г.; в массовом производстве штемпеля не использовались, скорее всего, ввиду нерентабельности перечеканки монет низшего номинала.
Перечеканка медных монет образца 1763 г. в монеты 32-рублевой стопы и "павловский перечекан" (рис. XXI). Два 10-копеечника 1796 г. - неутвержденные образцы внешнего оформления монеты, которая должна была изготавливаться из пятаков образца 1763 г. перечеканкой по новой технологии (утвержденный вариант внешнего оформления 10-копеечника см. на рис. VII). Копейка 1793 г. - проба штемпелей, предназначавшихся для "павловского перечекана" 2-копеечников 1796 г. нового образца; в массовом производстве эти штемпеля не использовались, скорее всего, ввиду нерентабельности перечеканки монет такого номинала.
В заключение назовем основные признаки, по которым можно отличить монеты, изготовленные целенаправленной или вспомогательной перечеканкой, от монет, изготовленных обычной чеканкой:
1. Остатки изображений и надписей, принадлежавших исходной монете.
2. Увеличенный диаметр и уменьшенная толщина монеты.
3. Особые признаки (специфический рисунок орла на пятаках "павловского перечекана"; необычное расположение знака монетного двора на 2-копеечниках "павловского перечекана"; поворот влево головы портрета на рублях и полтинах Екатерины I, отчеканенных Петербургским двором; сетчатый гурт на копейках 1755 - 1757 гг.).
4. Нестандартное или аномальное гуртовое оформление монеты, а также остатки гуртового оформления, принадлежавшего исходной монете.
И еще одно необычное явление, связанное с перечеканкой: это существование копеек образца 1704 г. с сетчатой насечкой (см. рис. 1) вместо гладкого гурта и копеек образца 1728 г. со шнуровидной насечкой (см. рис. 2) вместо гуртового узора (см. рис. 5). Согласно предположению, высказанному в 1987 г. Р. Зандером и А. Берглун-дом и подтвержденному позднее В. Калининым, гуртовая насечка была нанесена на эти монеты перед их перечеканкой: первых - в копейки 1724 г. или в денги (полукопеечники) образца 1730 г., вторых - в полушки образца 1730 г. Однако на перечеканку они так и не поступили вследствие того, что из-за неисправности гуртильного станка были сильно деформированы.
Примечания
1 См.: ПСЗ, № 4448.
2 См.: ПСЗ, №5657.
3 См.: ПСЗ, № 10447.
4 См.: ПСЗ, № 10717.
5 См.: ПСЗ, № 11407.
6 См.: ПСЗ, № 11741.
7 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Екатерины II. Спб., 1894. Т. 1. С. 298 - 309.
8 См. там же. С. 326 - 327.
9 См.: ПСЗ, № 8494, 8690, 8712, 9093. |0См.: ПСЗ, № 8712.
"См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования импе-ратора Иоанна III. Спб., 1901. С. 10.
12См.: СПАССКИЙ И. Г. Первое трехлетие Петербургского монетного двора. // Труды Государственного Эрмитажа. Т. XXVI. Л.: Искусство, 1986. С. 43.
13См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Екатерины И. Т. 1. С. 160 - 161.
14См.: ПСЗ, № 10447.
15См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Елизаветы I. Спб., 1896. Т. 1. С. 232 - 245.
16 См.: ZANDER R. 1712 or 1724? Journal of the Russian Numismatic Society. 1987. № 26. P. 42.
Из русских общегосударственных монет XVIII - XIX вв. четыре пробные монеты имеют необычные для русской монетной системы обозначения номинала: это золотые монеты 1895 г. достоинством в 15, 10 и 5 русов и серебряный ефимок 1798 г. Если полная тождественность руса с рублем не вызывает никакого сомнения, то вопрос о соотношении с рублем ефимка 1798 г. достаточного освещения в литературе по русской нумизматике не получил.
Как известно, "ефимками" в России называли западно-европейские талеры, имевшие хождение во многих регионах страны вплоть до XVIII в. одновременно с отечественными монетами, а позднее широко использовавшиеся в качестве сырья для чеканки русской монеты. В 1654 - 1655 гг. была предпринята попытка перечеканки талеров в русский "рублевый ефимок", а при проведении Петром I денежной реформы западно-европейский талер послужил образцом (в отношении монетной стопы и пробы сплава) для серебряного русского рубля, причем встречаются рубли 1704 - 1705 гг., носящие следы прямой перечеканки их из талеров. Все это дает основание предположить, что и ефимок 1798 г. также тождественен рублю. Именно к такому выводу приходит Ф. Ф. Гейтц в своей работе "Ефимки", посвященной роли талера в русском денежном обращении, прямо называя эту монету "ефимком-рублем" и утверждая, что "...попытка Павла I с ефимком была, в сущности, повторением петровского рубля, тоже равного талеру".
В настоящее время еще не найдены документы, позволяющие однозначно установить причины и цели разработки в 1798 г. проекта выпуска ефимков, однако анализ монетной чеканки последних лет XVIII в. позволяет сделать на этот счет некоторые предположения и выводы.
Пробный ефимок 1798 г. был отчеканен в трех вариантах, различающихся между собой оформлением как лицевой, так и оборотной стороны (рис. 1 - 3), и с тремя видами гуртового оформления. В настоящее время известны:
монеты первого (рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гладким гуртом;
монеты второго (рис. 2) и третьего (см. рис. 3) видов с узорным гуртом (рис. 4);
монеты первого (см. рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гуртовой надписью.
Все три варианта ефимка в главных чертах сохраняют монетный тип лицевой и оборотной стороны рублей, полтин и полуполтинников массового выпуска 1797 - 1801 гг. (рис. 6, 7). Чем же было вызвано введение на этой монете такого необычного обозначения номинала, как "ефимок", если, согласно утверждению Ф. Ф. Гейтца, она имела по-прежнему рублевое достоинство? Видимо, с ефимками 1798 г. дело обстояло не так просто, как это представлено в работе Ф. Ф. Гейтца.
Став императором в 1796 г., Павел I начал свою деятельность с отмены ряда мероприятий, проводившихся правительством Екатерины II, в том числе и в монетном деле. Одним из решений нового правительства была прекращена чеканка рубля с лигатурной массой в 24 г из серебра 72-й пробы (18 г чистого серебра) и вместо него начата чеканка рубля с лигатурной массой в 29,25 г из серебра 83 1/3 пробы (28,39 г чистого серебра). В 1796 г. на лицевой стороне нового рубля помещался гербовый орел (рис. 5), который в 1797 г. был заменен на монограмму Павла I (см. рис. 6). Выпуск этого рубля был узаконен правительственным манифестом от 20 января 1797 г.
Монетная стопа и проба сплава рубля нового образца были выбраны не случайно: они полностью соответствовали стопе и пробе так называемого "альбертова" талера, наиболее полноценного из всех западно-европейских талеров, только что принятого за образец для монетной системы Пруссии. Причин такого заимствования могло быть две: либо Павел I просто задался целью, как считал И. Г. Спасский,... "переделать русские монеты на немецкий лад", либо русское правительство намеревалось этой мерой ввести русские монеты в разряд монет, обращавшихся в Западной Европе, с целью упрощения внешнеторговых операций, таможенных расчетов и т. д. Однако попытка перевода русского серебряного рубля на монетную стопу и пробу "альбертова" талера потерпела полный провал, и в 1797 г. чеканка рублей нового образца была прекращена. Причиной этого послужили следующие обстоятельства.
Ввиду острого недостатка отечественного серебра русская казна была вынуждена скупать в значительных количествах западно-европейские талеры с целью использования их в качестве сырья для чеканки русской монеты. Если проследить часто колебавшуюся цену талеров, покупавшихся русской казной, а также расценку талеров при взимании пошлины с иностранцев, то окажется, что к концу 1797 г. "альбертов" талер оценивался в среднем по 1 руб. 40 коп. серебром за штуку. Основываясь на действительном соотношении количества чистого серебра в рубле образца 1762 - 1796 гг. (рис. 8) и в "альбертовом" талере, такая расценка обеспечивала закупку талеров без какого-либо ущерба для русской казны. С появлением же рублей образца 1796 - 1797 гг. это положение резко нарушилось.
Действительно, для выпуска рублей нового образца в количествах, обеспечивающих доминирующее положение этих монет в денежном обращении страны, требовалось значительное время, в течение которого основной монетой продолжал оставаться рубль образца 1762 - 1796 гг., а это в свою очередь не позволяло правительству сразу же привести расценку талера в соответствие с действительным достоинством нового рубля (чего в итоге так и не было сделано). В результате сложилась обстановка, когда при сохранении прежней расценки "альбертова" талера в обращении появилась монета рублевого номинала, отличавшаяся от талера только внешним оформлением. Следовательно, имелась возможность приобрести рубли нового образца по их нарицательной цене, перечеканить их в талеры и продать русской казне по 1 руб. 40 коп. за штуку, а при таких условиях вполне естественно было ожидать массовый вывоз за границу и перечеканку рублей образца 1796 - 1797 гг., поскольку такая по существу несложная операция обещала почти 40%-ную прибыль. Правда, рубль 1796 г. с орлом (см. рис. 5), выпущенный в сравнительно небольших количествах, не имел обозначения номинала, чем обеспечивалась возможность временно, до изъятия из обращения основной массы рублей образца 1762 - 1796 гг., законодательным порядком установить для него нарицательную цену в 1 руб. 40 коп. Однако этого сделано не было, а на рубле 1797 г. (см. рис. 6) нарицательная цена была уже обозначена.
Учитывая реальную угрозу нанесения казне значительных убытков, правительство Павла I было вынуждено отменить чеканку рублей образца 1796 - 1797 гг. и ввести новую монетную стопу для серебряной монеты: согласно правительственному манифесту от 3 октября 1797 г., вновь вводимый рубль должен был иметь лигатурную массу в 20,73 г при пробе сплава 83 1/3, что соответствует содержанию в монете 18 г чистого серебра. Таким образом, по содержанию чистого серебра рубль образца 1798 г. (рис. 7) стал равным рублю образца 1762 - 1797 гг. (см. рис. 8), чем подтверждалась существовавшая покупная цена на "альбертов" талер и аннулировалась возможность аферы с русскими серебряными рублями.
С проведением этого важного мероприятия как раз и совпадает разработка проекта выпуска новой крупной серебряной монеты с обозначением номинала - "ефимок".
Как следует из надписи на оборотной стороне двух вариантов ефимка 1798 г. (см. рис. 1,2), сплав, из которого они были отчеканены, имеет 83 1/3 пробу. Какова же лигатурная масса ефимка 1798 г.? Взвешивание известных автору экземпляров этой монеты дает следующие результаты:
экземпляры Государственного Эрмитажа: инв. № 11119 (см. рис. 1) - 30,59 г; инв. № 11121 (см. рис. 2) - 33,62 г; инв. № 11122 (см. рис. 2) - 30,90 г; инв. № 11120 (см. рис. 3) - 31,54 г;
экземпляры Государственного Исторического музея: КП № 1605607 (см. рис. 1) - 31, 32 г; КП № 1602785 (см. рис. 3) - 31,30 г;
экземпляр, находящийся в частной коллекции (см. рис. 2), - 30,48 г;
экземпляр, опубликованный в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича за № 28 [Опубликованные в этой работе еще два экземпляра ефимка (№ 26 и 27) находятся в собрании Государственного Эрмитажа] (см. рис. 2), - 29,86 г.
Вычисленная по этим данным средняя лигатурная масса ефимка получается равной 31,20 г, а масса чистого серебра - 27,08 г. Но аналогичные сведения можно получить также и в результате расшифровки гуртовой надписи, которая помещена на некоторых экземплярах этой монеты и имеет следующее содержание: "V ДОСТОИНСТВО 54 И 3 ЧЕТВЕРТИ ШТИВЕРА".
В правительственном манифесте от 3 октября 1797 г., кроме пробы сплава и монетной стопы рубля образца 1798 г., указано его "внутреннее достоинство" - 36 1/2 штивера. Гуртовая надпись на ефимке тоже содержит сведения о "достоинстве" этой монеты - 54 3/4 штивера, однако в отличие от манифеста здесь нет слова "внутреннее", а вместо него в начале надписи стоит литера "V".
Что же представляет собой "внутреннее" достоинство монеты и почему оно выражалось в штиверах? Скорее всего, появление этого понятия в манифесте было связано с решительным намерением правительства Павла I вывести русский серебряный рубль на западно-европейский рынок. Дело в том, что определение достоинства монет по их нарицательной цене было приемлемо только для денежного обращения внутри страны. Неприемлемость расчетов по нарицательной цене монет при заграничных платежах была обусловлена не столько несовместимостью русской монетной системы с системами стран Западной Европы, сколько тем, что проводившиеся в России на протяжении XVIII в. неоднократные изменения монетной стопы и пробы серебряных монет привели к сосуществованию в обращении монет с различным содержанием серебра в пределах одного номинала. Поэтому требовался эквивалент для пересчета русского рубля в валюту любой западно-европейской страны. Таким эквивалентом и было "внутреннее" достоинство монеты, являвшееся не чем иным, как ценой заключенного в ней чистого серебра, а для выражения этой цены была выбрана одна из западно-европейских денежных единиц - штивер, составлявший 1/20 часть гульдена.
Остается установить идентичность записи в манифесте от 3 октября 1797 г. и гуртовой надписи на ефимке. Качественное их различие состоит в замене слова "внутреннее" латинской литерой "V". Нам представляется, что эта литера обозначает латинское слово "verus" - "истинный", "действительный", причем формула "истинное достоинство монеты" не только полностью соответствует понятию "внутреннее достоинство", но и более точно выражает существо вопроса. А если это так, то цена чистого серебра, содержащегося в ефимке, ровно в полтора раза превышает цену чистого серебра, заключенного в рубле образца 1798 г. Следовательно, количество чистого серебра в ефимке составляет 27 г, а лигатурная масса этой монеты при 83 1/3 пробе равна 31,10 г, что практически полностью совпадает с результатами взвешивания.
Теперь со всей очевидностью обнаруживается несостоятельность предположения Ф. Ф. Гейтца о том, что ефимок 1798 г. является рублем, отчеканенным по весовой норме талера. Таким рублем, как уже говорилось, является рубль образца 1796 - 1797 гг. с лигатурной массой в 29,25 г. Если же считать, что ефимок также имеет рублевое достоинство, то его монетная стопа окажется равной 13 руб. 15 коп. из фунта легированного серебра вместо 14-рублевой стопы "альбертова" талера. Трудно предположить, что правительство Павла I по какой-то причине решило в 1798 г. возобновить столь неудачную попытку 1796 - 1797 гг. с переводом рубля на талерную стопу, да еще с увеличением лигатурной массы новой монеты против массы "альбертова" талера в совершенно непонятной пропорции.
Если же сопоставить весовые характеристики ефимка 1798 г. с соответствующими характеристиками рубля образца 1798 г., то становится совершенно очевидным, что ефимок имеет полуторарублевое достоинство. Кстати, об этом упоминает, хотя и вскользь, в одной из своих работ П. Винклер.
Какую же цель преследовало правительство Павла I при разработке проекта выпуска ефимков? По-видимому, ту же, что и при выпуске рублей образца 1796 - 1797 гг. - включение в денежное обращение России монеты, которая могла бы иметь выход на западно-европейский рынок. Об этой направленности проекта свидетельствует и специфическое обозначение номинала монеты, произошедшее в свое время от первоначального названия талера "иоахимс-талер", и близкое к "альбертову" талеру значение лигатурной массы ефимка, и наличие в гуртовой надписи сведений о его внешнеторговом эквиваленте, и, наконец, использование пробы сплава "альбертова" талера. В то же время проект был избавлен от тех просчетов, которые были допущены при выпуске рублей образца 1796 - 1797 гг.: имея полутора-рублевое достоинство, не нарушавшее к тому же десятичный принцип русской монетной системы, ефимок не давал никакой выгоды от перечеканки его в талер, а некоторое превышение над "альбертовым" талером по количеству чистого серебра обеспечивало ему необходимое доверие на внешнем рынке.
Как известно, проект выпуска ефимков не был реализован. Этому помешало, видимо, последовавшее вскоре значительное снижение покупной цены на западно-европейский талер. Однако опыт разработки серебряной монеты полуторарублевого достоинства, предпринятый в 1798 г., не пропал даром и был использован в дальнейшем при организации массового выпуска монет с двойным (русским и польским) обозначением номинала. В числе монет этой серии имеется серебряная монета достоинством в 1 1/2 руб. - 10 злотых, чеканившаяся с 1833 по 1841 г. (рис. 9) и в точности соответствовавшая ефимку 1798 г. по лигатурной массе и пробе сплава. Массу и пробу ефимка имеют еще два полуторарублевика: донативный "семейный" 1835 - 1836 гг. (рис. 10) и мемориальный 1839 г. с Бородинским памятником-часовней (рис. 11).
Примечания
1 ГЕЙТЦ Ф. Ф. Ефимки. М., 1913. С. 41.
2 См.: СПАССКИЙ И. Г. Русская монетная система. Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1962. С. 206.
3 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Павла I. Спб., 1890. С. 32.
4 См.: ВИНКЛЕР П. Монетное дело при Павле I. Спб., 1897. С. 36.
В XVIII - XIX вв. в России трижды появлялись пробные серебряные монеты, у которых часть надписей на аверсе или на реверсе была выполнена не выпуклыми, как обычно, а вдавленными буквами и цифрами. Такой особенностью обладают:
1. Два варианта пробного ефимка 1798 г., отчеканенные с использованием двух различных комплектов штемпелей и имеющие заглубленную дату на аверсе и слово "ПРОБА" на реверсе (рис. 1,2).
2. Два варианта пробного рубля 1806 или 1807 г. чеканки (с неполным обозначением даты), имеющие заглубленную круговую надпись с обозначением номинала и даты на гербовой стороне, которая на обоих вариантах оттиснута одним и тем же штемпелем (рис. 4, 5).
3. Пробный "константиновский" рубль 1825 г. с заглубленным обозначением номинала на реверсе (рис. 6).
Кроме того, существует антикварная подделка "константиновского" рубля, известная как "рубль Трубецкого", с таким же заглубленным обозначением номинала на реверсе, как у подлинной монеты (рис. 10).
Что касается медных монет, то заглубленные надписи с обозначением номинала на аверсе и даты на реверсе имеют монеты массового выпуска 1867 - 1916 гг. достоинством от пятака до копейки (рис. 11).
Каковы же причины появления на перечисленных монетах заглубленных надписей и какими способами они были выполнены? Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, напомним технологическую цепочку формирования изображений и надписей на монетах массового выпуска в конце XVIII - начале XIX в.
Выпуклые изображения различных элементов оформления монеты (портретов, гербов, венков, корон и т. п.), а также букв и цифр надписей получались на монете оттиском штемпеля, имевшего заглубленное изображение всех перечисленных компонентов. Заглубленное изображение элементов оформления могло вырезаться на штемпеле вручную, но чаще переводилось на него с соответствующих маточников, а буквы и цифры надписей выбивались отдельными пунсонами. Перевод сразу всей надписи на штемпель со специального маточника тогда не практиковался, скорее всего, по следующей причине. Маточники с выпуклым изображением элементов оформления или надписей в массовом производстве могли быть изготовлены только путем перевода их со специального штампа - формы, которая имела заглубленные изображения и потому могла быть, подобно штемпелю, вырезана вручную (если дело шло о портрете, гербе, вензеле и т. д.) или изготовлена с помощью литерных и цифирных пунсонов. Однако, изготовление и формы, и маточника для нанесения надписи на штемпель было в то время, по-видимому, менее выгодно, чем использование для этого комплекта универсальных пунсонов, хотя выбивание надписей пунсонами на каждом штемпеле в отдельности было достаточно трудоемкой операцией.
И все же имелась возможность перевести на штемпель надпись с маточника, для изготовления которого форма не требовалась: стоило только выполнить надпись на монете заглубленным шрифтом, и тогда на штемпеле эта надпись будет выпуклой, а перевести ее на штемпель можно будет с маточника, изготовленного с помощью не специальной формы, а набора пунсонов. Вот такой способ изготовления штемпелей в условиях массового производства наверняка обеспечивал выигрыш во времени и в материальных затратах, хотя и требовал наличия особого комплекта пунсонов с негативным изображением букв и цифр.
С целью практической проверки возможности изготовления штемпелей описанным выше способом и был, очевидно, разработан в 1806 или в 1807 г. проект, представленный двумя пробными рублями (см. рис. 4,5).
Особенности оформления гербовой стороны обеих монет свидетельствуют о том, что штемпель, которым оттиснута эта сторона, был изготовлен с помощью двух маточников: вначале на будущий штемпель с одного маточника был переведен рельеф поля (с двумя уровнями поверхности) и выпуклая круговая надпись, а затем с другого маточника - вдавленное изображение государственного герба. Маточник с круговой надписью, включающей в себя дату, мог использоваться в производстве в течение только одного, обозначенного на нем, года, и это было первым недостатком нового способа изготовления штемпелей. Обычно при наличии на монете выпуклого обозначения даты годичным сроком ограничивалось использование датированного штемпеля, тогда как все маточники, использовавшиеся для изготовления этого штемпеля, никаких надписей не содержали и находились в работе до полного их износа либо до смены монетного типа. Поэтому, чтобы не привязывать пробный маточник с круговой надписью к определенному году, на нем не была выбита последняя цифра даты - иначе, если бы утверждение проекта состоялось, например, спустя год после его разработки, этот маточник уже нельзя было бы использовать для изготовления серийных штемпелей.
Проект 1806 г. (или 1807) не был реализован, несмотря на несомненные его достоинства. Этому, видимо, в немалой степени способствовал второй его недостаток, отчетливо просматривавшийся на пробных рублях: по сравнению с выпуклыми заглубленные надписи имели весьма примитивный вид, а при длительном нахождении монет в обращении вдавленные буквы и цифры заполнялись к тому же грязью, что никак не способствовало улучшению их эстетического восприятия. И недаром как на пробных серебряных монетах, так и на медных монетах массового выпуска заглубленный шрифт никогда не применялся для написания имени и титула императора и различных декларативных изречений, а использовался исключительно для текстов служебного характера, главным образом - для обозначения номинала и даты.
Чтобы уяснить роль заглубленных надписей на аверсе и реверсе двух вариантов пробного ефимка 1798 г. (см. рис. 1,2), следует обратить внимание на одну особенность, присущую этим монетам: на них отсутствуют выпуклые ободки по краю поля аверса и реверса, которые размещены на подавляющем большинстве русских монет с целью защиты выпуклых изображений и надписей от повреждений и потертости. Вместо этих ободков применен целый комплекс совершенно новых средств защиты.
Прежде всего, выпуклые изображения и надписи, расположенные в центральной части аверса и реверса этих монет, защищены от повреждений и потертости приподнятыми кольцевыми площадками, идущими по краю поля обеих сторон монет; кроме того, центральная надпись на реверсе дополнительно защищена выпуклой рамкой. На выпуклых кольцевых площадках круговые надписи выполнены частично выпуклым, а частично вдавленным шрифтом. Защита выпуклых частей круговых надписей ("ЕФИМОКЪ" на аверсе и "83 СЪ ОДНОЮ ТРЕТЬЮ" на реверсе) обеспечивается тем, что составляющие их буквы и цифры на заглубленных участках кольцевых площадок оказались несколько ниже поверхности площадок. Что же касается заглубленных частей круговых надписей ("1798 ГОДА" на аверсе и "ПРОБА" на реверсе), то они в специальной защите не нуждаются, поскольку практически не подвержены повреждениям, а тем более потертости. Вдавленным шрифтом на этих монетах впервые в русском монетном производстве была выполнена и гуртовая надпись.
Штемпеля аверса ефимков, представленных на рис. 1, 2, были изготовлены с помощью двух маточников каждый: вначале с одного маточника был переведен рельеф поля (с двумя уровнями поверхности) и выпуклое обозначение даты, затем с другого маточника - заглубленное изображение монограммы Павла I, после чего пунсонами на штемпеле было выбито заглубленное обозначение номинала. При изготовлении штемпелей реверса использован один маточник, с которого был переведен рельеф поля (с двумя уровнями поверхности) и выпуклая надпись "ПРОБА", затем пунсонами были выбиты вглубь надписи "НЕ НАМЪ, НЕ НАМЪ, А ИМЕНИ ТВОЕМУ. " и "83 СЪ ОДНОЮ ТРЕТЬЮ", обозначение монетного двора "СП" (Санкт-Петербург) и знак минцмейстера "ОМ" (Осип Мейджер), а также была вырезана заглубленная рамка. Что же касается третьего варианта ефимка 1798 г. (рис. 3), не имевшего заглубленных надписей, то технология изготовления его штемпелей ничем не отличалась от обычно применявшейся в то время.
Таким образом, на двух вариантах ефимка 1798 г. заглубленные надписи служили в основном составной частью комплекса мер защиты компонентов оформления монеты от повреждений и потертости.
Использование вдавленного шрифта для обозначения номинала на пробном "константиновском" рубле 1825 г. (рис. 6) несомненно преследовало иную цель. Если сравнить эту монету с ее проектным рисунком (рис. 9), согласно которому обозначение номинала первоначально предполагалось выполнить обычным выпуклым шрифтом, то окажется, что заглубленное обозначение номинала значительно улучшило внешнее оформление реверса монеты. В самом деле, приподнятый участок поля с заглубленным словом "РУБЛЬ" очень удачно нарушает однообразие выпуклой круговой надписи, четко обосабливает обозначение номинала от смежного с ним текста и является самостоятельным элементом богатого убранства реверса монеты.
Выше уже говорилось, что в массовом производстве выпуклые надписи не могут вырезаться на стальных штемпелях вручную, а должны быть переведены с соответствующего инструмента, имеющего заглубленное изображение букв и цифр: на маточник - с формы, на штемпель - с маточника. Однако ввиду возникшей необходимости получить пробные образцы "константиновского" рубля в самые сжатые сроки три комплекта штемпелей для него изготавливались вручную одновременно тремя мастерами; естественно, что вручную вырезались на штемпелях реверса и выпуклые литеры обозначения номинала. Закончены были только два комплекта, из которых один был закален и использовался для чеканки всех известных экземпляров монет (см. рис. 6), а с другого, незакаленного, были сняты при невыясненных пока обстоятельствах лишь свинцово-оловянные слепки (на рис. 7 представлен двусторонний слепок, хранящийся в фондах отдела нумизматики Государственного Исторического музея). Весь процесс ручного изготовления штемпелей "константиновского" рубля хорошо прослеживается на односторонних свинцово-оловянных слепках, снимавшихся на различных стадиях работы над штемпелями (эти слепки находятся в нумизматическом собрании Государственного Эрмитажа, два из них представлены на рис. 8).
О сложности вырезания на штемпеле вручную выпуклой надписи наглядно свидетельствует "рубль Трубецкого" (см. рис. 10). Несмотря на то что штемпеля для этой антикварной подделки изготовлены на самом высоком профессиональном уровне и, вероятнее всего, на Парижском монетном дворе, состояние поверхности участка поля реверса, на котором размещено слово "РУБЛЬ", чрезвычайно плохое и резко контрастирует с отличным состоянием поверхности всех других участков поля обеих сторон монеты. Необходимо отметить, что мастера Петербургского монетного двора, изготовившие подлинные штемпеля, справились с вырезанием выпуклых литер несравненно успешнее.
Не вызывает никакого сомнения, что на серийные штемпеля "кон-стантиновского" рубля выпуклое обозначение номинала переводилось бы с маточника, однако, как известно, до изготовления маточников для этой монеты дело так и не дошло.
Итак, во всех трех рассмотренных случаях при чеканке пробных серебряных монет с заглубленными надписями попутно с основной задачей - разработкой принципиально нового образца монеты - решался ряд частных вопросов монетного производства и художественного оформления монет:
на ефимках 1798 г. отрабатывались меры защиты изображений и надписей от повреждений и потертости, и одной из таких мер было применение заглубленных надписей не только на аверсе и реверсе, но и на гурте монеты; кроме того, сочетание заглубленного и выпуклого текста в круговых надписях на ефимках можно рассматривать как один из оригинальных элементов их оформления, хотя в данном случае эта функция заглубленных надписей представляется все же второстепенной;
на пробных рублевках 1806 г. (или 1807) с заглубленной круговой надписью на гербовой стороне проверялась целесообразность перевода с маточников на штемпель не только различных изображений, но и всех присутствующих на нем надписей, что должно было упростить и удешевить изготовление штемпелей;
на "константиновском" рубле 1825 г. заглубленная надпись была использована в качестве элемента, улучшающего оформление монеты.
Все перечисленные пробные серебряные монеты по разным причинам не были приняты к массовой чеканке, однако положительные свойства заглубленных надписей, выявленные при изготовлении этих монет, впоследствии были учтены и оценены по достоинству. Прежде всего, заглубленные гуртовые надписи, значительно менее подверженные повреждению и стиранию, с 1806 г. полностью вытеснили на русских монетах выпуклые [Единственным исключением был возврат к выпуклой гуртовой надписи на пробных портретных монетах 1845 г. - так называемых "рейхелевских" рубле и полтине, но эти монеты к массовому выпуску приняты не были]. Что же касается заглубленных надписей на аверсе и реверсе, то они с успехом применялись в течение полстолетия на медных монетах массового выпуска 1867 - 1916 гг. (рис. 11). Сочетание выпуклого и вдавленного текста на аверсе этих монет было использовано, как на "константиновском" рубле и на ефимках 1798 г., в качестве одного из элементов их художественного оформления. Да и защита круговой надписи от повреждений и потертости была осуществлена на них совершенно так же, как на ефимках 1798 г.
В то же время заглубленные надписи на медных монетах 1867 - 1916 гг. стали играть еще одну немаловажную роль. В записке министра финансов от 1 февраля 1867 г. "О выпуске в народное обращение новой разменной серебряной и медной монеты" содержится следующее рассуждение: "Для затруднения же подделки необходимо составить новые более красивые рисунки (речь идет о проектных рисунках медных монет нового образца. - В. У.), приняв, кроме других улучшений, для надписей на монете два рода букв: выпуклые и вдавленные. Буквы эти требуют разного способа приготовления, и, следовательно, для выделки фальшивых штемпелей будет необходимо большее искусство". И действительно, наличие на монете заглубленных надписей ставило перед фальшивомонетчиками трудно преодолимую преграду: ввиду фактической невозможности вырезания вручную выпуклых букв и цифр на штемпелях им оставалось либо выбивать заглубленные надписи пунсонами непосредственно на каждой уже отчеканенной монете, что требовало слишком большой затраты времени и труда, либо изготавливать маточники и переводить с них выпуклые надписи на штемпеля, а это было возможно только при наличии тяжелого прессового оборудования. Такова еще одна задача, решавшаяся применением на монетах заглубленных надписей.
Примечания
1 См.: СПАССКИЙ И. Г. По следам одной редкой монеты. Л.; М.: Советский художник, 1964. С. 18.
2 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Николая I. Спб., 1890. С. XII.
3 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Александра П. Спб., 1888. С. 101.
с нестандартной массой
При изучении русских медных монет массового выпуска XVIII - XIX вв. и музейные работники, и коллекционеры-любители очень часто обнаруживают экземпляры, имеющие очень большое несоответствие массы номиналу и установленной монетной стопе. Такая особенность характерна в основном для новодельных монет, однако эти экземпляры являются несомненно подлинными, а потому их следует рассматривать как совершенно особую категорию монет.
Прежде всего это монеты, отчеканенные на кружках, предназначенных для монет другого, более крупного номинала. Например, на рис. 1 представлена денга 1706 г., отчеканенная на кружке копейки; на рис. 2 - полушка 1730 г., отчеканенная на кружке денги; на рис. 3 - копейка 1840 г., отчеканенная на кружке 2-копеечника. Вполне очевидно, что все эти монеты имеют массу, вдвое больше нормативной.
Нестандартную массу также имеют монеты, изготовленные перечеканкой монет несоответствующей монетной стопы или несоответствующего номинала. Например, полушка 1731 г. (рис. 4) изготовлена перечеканкой копейки образца 1704 г. (20-рублевой монетной стопы), тогда как для ее изготовления требовалась перечеканка копейки образца 1728 г. (40-рублевой стопы). 4-копеечники 1762 г. (рис. 5, 6) изготовлены перечеканкой соответственно копейки и пятака образца 1758 г., тогда как для их изготовления требовалась перечеканка 2-ко-пеечников. В результате масса полушки 1731 г. (см. рис. 4) вдвое превышает нормативную, масса первого 4-копеечника 1762 г. (см. рис. 5) вдвое меньше, а второго (см. рис. 6) - в 2,5 раза больше нормативной.
Монеты с нестандартной массой появлялись и в результате того, что кружки для них вырубались из полос меди несоответствующей толщины, предназначавшихся для вырубки кружков под монеты другого номинала. Вот несколько примеров:
| Наименование монеты |
Толщина кружка |
Масса монеты, г |
|
| нормативная |
фактическая |
||
| Копейка 1713 г. |
Как у полушки |
8,20 |
3,1 |
| 5 копеек 1729 г. |
Как у копейки |
20,50 |
10,5 |
| 5 копеек 1758 г. |
Как у 2-копеечника |
51,20 |
25,8 |
| 2 копейки 1759 г. |
Как у 5-копеечника |
20,50 |
34,5 |
| Копейка 1761 г. |
Как у 5-копеечника |
10,25 |
20,6 |
| 1/2 копейки 1841 г. |
Как у 3-копеечника |
5,10 |
10,6 |
| 1/2 копейки 1841 г. |
Как у 2-копеечника |
5,10 |
9,2 |
Наконец, встречаются монеты с обычной толщиной кружка, но с уменьшенным диаметром - о таких монетах говорится в указе, направленном из Монетной экспедиции в канцелярию Главного правления Сибирских, Казанских и Оренбургских заводов 23 февраля 1760 г. Как следует из этого указа, два 2-копеечника, обнаруженные в составе партии медных монет, прибывшей с Екатеринбургского монетного двора, были "...в округлости весьма малого обрезу, почти против копейки, в коих и весом со уменьшением против надлежащего весу...".
Что же представляют собой все эти необычные монеты? На первый взгляд это производственный брак, не обнаруженный приемщиками готовой продукции на монетных дворах. Однако при более внимательном рассмотрении обнаруживается, что такие монеты специально изготавливались мастерами монетного двора с вполне определенной целью.
Действительно, трудно даже представить, чтобы в 1713 г. мастер, вырубавший кружки для медных копеек, не заметил, что к нему поступила не обычная полоса 2-миллиметровой толщины, а чуть ли не фольга толщиной 0,5 мм, из которой вырубались кружки для полушек. Или что мастер, проводивший в 1762 г. перечеканку медных монет Елизаветы Петровны в монеты Петра III, мог спутать огромный пятак с 2-копеечником и т. д.
Но имеется и более веское доказательство преднамеренного изготовления медных монет с нестандартной массой. Дело в том, что многие из них, имея несвойственную им толщину кружка, подвергались гурчению как и обычные монеты того же образца. Например, из перечисленных выше монет стандартное гуртовое оформление (сетчатую насечку) имеют пятаки 1729 и 1758 гг., 2-копеечник 1759 г. (см. рис. 7) и копейка 1761 г. Как известно, гуртильные станки на монетных дворах настраивались на обработку кружков для монет текущего выпуска с вполне определенным соотношением между их диаметром и толщиной. Поэтому гурчение кружка с толщиной, не соответствующей его диаметру, можно было выполнить только после специальной переналадки одного из станков. Следовательно, переналаживая станок и производя гурчение, мастер прекрасно понимал, что за кружок он обрабатывает. Если бы речь шла о простом производственном браке, то такой кружок был бы немедленно отправлен на переплавку: ведь монета, отчеканенная на этом кружке, при проведении весового контроля почти наверняка привела бы к отбраковке целой партии вполне доброкачественных монет. И если подобная монета была все же снабжена стандартным гуртовым оформлением, а затем и отчеканена, то это непреложно свидетельствует о преднамеренном ее изготовлении.
Наконец, в упомянутом выше указе от 23 февраля 1760 г. нестандартные 2-копеечники ("грошевики") рассматриваются вовсе не как производственный брак, а как специально изготовленные монеты, в связи с чем заводской канцелярии было предписано представить в Монетную экспедицию объяснение, "...для чего оные грошевики не в силу присланных из Экспедиции в ту Канцелярию образцов деланы малого обрезу и против надлежащего веса с уменьшением". К сожалению, объяснение, данное канцелярией этому случаю, на сегодня не обнаружено.
Таким образом, вполне очевидно, что медные монеты с нестандартной массой изготавливались на монетных дворах преднамеренно, в нарушение строжайшего запрета на поставку подобной некондиционной продукции. Во многих документах XVIII в. перечисляются меры наказания монетных мастеров за нарушение установленной для медных монет весовой нормы. Так, в Ордере действительного статского советника Татищева от 30 декабря 1736 г. предписывается строго выдерживать нормативный вес и весовой допуск при чеканке медных монет на Екатеринбургском монетном дворе "...и в том как мастерам, так и приемщикам под жестоким наказанием подписаться". В именном указе от 19 июня 1738 г. виновным в несоблюдении весового допуска определено наказание "...с немалым штрафом и истязанием" и т. д.
Зачем же понадобилось изготавливать на монетных дворах монеты, появление которых влекло за собой весьма тяжкие последствия? Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим, какой весовой допуск устанавливался при изготовлении медных монет и как проверялись монеты на соответствие этому допуску.
В доношении из Канцелярии Монетного правления в Кабинет ее величества от 9 ноября 1736 г. содержатся сведения о том, что для медных монет, чеканившихся в то время по стопе в 10 руб. из пуда меди, допускалось отклонение от нормативного веса в ту или другую сторону до 4 фунтов при взвешивании партии монет на сумму в 100 руб. (нормативный вес партии - 10 пудов), что составляет 1 % нормативного веса.
В Историческом описании, "до монетного дела принадлежащем", составленном И. Шлаттером и дополненном А. Нартовым, приведены аналогичные сведения по медным монетам 16-рублевой стопы: для этих монет достоинством в 5, 2 и 1 коп. допустимое отклонение от нормативного веса составляло 2 фунта (0,8%), а для монет достоинством в деньгу и полушку - 4 фунта (1,6%), причем и в этом случае весовому контролю подвергалась партия монет на сумму в 100 руб. (нормативный вес партии - 6 пудов 10 фунтов). Таким образом, при проверке медных монет на соответствие весовому допуску в XVIII в. взвешивались не отдельные монеты, а целая партия монет. Такой же порядок весовой проверки медных монет существовал и в XIX в.
Подобная методика весового контроля прежде всего позволяла снизить требования к точности выдерживания нормативного веса на каждой отдельно взятой медной монете, поскольку присутствие в проверяемой партии какого-то количества, скажем, слишком легких монет вполне могло примерно компенсироваться наличием соответствующего количества перетяжеленных монет. Но эта методика открывала перед персоналом монетного двора еще одну, очень важную для него, возможность: она позволяла "исправлять" те партии монет, которые не укладывались в весовой допуск и подлежали отбраковке с применением к виновным соответствующих санкций. Для такого "исправления" достаточно было изъять из некондиционной партии слишком тяжелые или, наоборот, слишком легкие монеты и заменить их монетами с весом, близким к нормативному. Однако в условиях массового производства выполнять такие операции было совершенно невозможно: ведь для этого потребовалось бы взвесить чуть ли не каждую монету из некондиционной партии, поскольку монеты, вызвавшие превышение весового допуска, не могли быть обнаружены визуально.
А чтобы все же реализовать возможность "исправления" некондиционных партий медных монет, мастера монетных дворов и изготавливали заранее целые наборы монет, у которых вес либо был значительно меньше нормативного, либо значительно его превышал. Теперь, имея такой набор, "исправление" можно было выполнить в считанные секунды, заменяя любую монету или несколько монет из некондиционной партии значительно более легкими или значительно более тяжелыми - в зависимости от того, в каком направлении был превышен весовой допуск. Используя такой простой способ, монетные мастера всегда могли предотвратить отбраковку недоброкачественной продукции и избежать связанных с этим нежелательных последствий. Нечего и говорить, что при этом в обращение попадали не только специально изготовленные монеты с нестандартной массой: увеличивалось попадание в обращение и монет с отклонениями от весового допуска, представлявших собой обычный производственный брак.
Поскольку "исправление" партий монет, не укладывавшихся в весовой допуск, было, безусловно, действием противозаконным, предназначавшиеся для этой операции монеты с нестандартной массой должны были изготавливаться тайно. Кто же на монетном дворе мог быть посвящен во все эти дела? В первую очередь в "исправлении" некондиционных партий были, конечно же, заинтересованы монетные мастера - именно им грозило жестокое наказание за превышение весового допуска. Однако каждая забракованная партия монет негативно влияла на всю деятельность монетного двора, сокращая выпуск продукции и удорожая производство, а за это несла ответственность уже администрация монетного двора. Поэтому напрашивается вывод, что администрация, несомненно заинтересованная в безнаказанном сбыте недоброкачественной продукции, знала о существовании практики "исправления" партий, подлежащих отбраковке, но сознательно не чинила ей препятствий. Чтобы своевременно выявить некондиционную партию монет и успеть ее "исправить", необходимо было взвешивать все партии еще до того, как они поступят на официальный весовой контроль, а это было немыслимо без попустительства со стороны администрации монетного двора. В результате, как свидетельствуют находки медных монет с нестандартной массой, их изготовление и использование на монетных дворах России, чеканивших медную монету, продолжалось почти полтора столетия и прекратилось с 1849 г. в связи с началом чеканки монет нового образца. Согласно докладу министра финансов, представленному в Государственный Совет 8 декабря 1848 г., с самого начала предполагалось эти монеты "производить в более изящном виде, улучшенными штемпелями, и выпускать в обращение после самой строгой браковки", а также "обратить исключительное внимание на усовершенствование всех операций, при выделке монет употребляемых". Видимо, реализация этих мероприятий, с одной стороны, сделала невозможной фальсификацию весового контроля, а с другой - резко улучшило качество монет, предотвратив превышение весового допуска.
Почему же аналогичная практика не осуществлялась в отношении монет из драгоценных металлов? Ведь до сих пор не найдено ни одной подлинной золотой монеты, масса которой резко отличалась бы от нормативной, а среди серебряных монет автору известен пока единственный полуполтинник 1751 г., имеющий толщину кружка как у гривенника. Если опять обратиться к работе И. Шлаттера и А. Нар-това, то можно увидеть, что золотые монеты при проверке их на соответствие весовому допуску взвешивались только индивидуально, а серебряные - как партиями, так и индивидуально, на выбор из партии. Следовательно, для золотых монет не подходил сам принцип "исправления", а "исправлять" партии серебряных монет, не укладывавшиеся в допуск, было слишком рискованно: случайное обнаружение в ходе выборочной проверки хотя бы одной монеты с нестандартной массой, и появление таких монет в обращении неизбежно повлекло бы за собой расследование деятельности монетного двора, поскольку в данном случае дело касалось драгоценного металла.
Ввиду стихийного характера появления русских медных монет с нестандартной массой и совершенной невозможности учесть все их многообразие, систематизации эти монеты не поддаются, а потому и описывать их в каталогах в качестве разновидностей аналогичных монет обычной массы, видимо, не следует. В то же время они должны в обязательном порядке включаться в состав любой нумизматической коллекции как интереснейшие памятники истории монетного дела в России XVIII - XIX вв.
Примечания
1 ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Елизаветы I. Т. I. Спб., 1896. С. 223.
2 Там же.
3 ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Анны Иоанновны. Спб., 1901. С. 143.
4 ПСЗ, № 7856.
5 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Анны Иоанновны. С. 139.
6 См.: Горный журнал. 1832. Ч. 9. С. 428.
7 См.: ПСЗ-И, № 22992.
8 ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Николая I. Спб., 1890. С. 129.
9 См.: Горный журнал. 1832. Ч. 9. С. 427 - 428.
