Уздеников - Монеты России 18-20 века
Предисловие
Основой всякого нумизматического исследования является изучение самой монеты, ее источниковедческий анализ. Прочтение неясных и неполных надписей, расшифровка символики изображений и разного рода таинственных знаков на древних монетах делает этот анализ увлекательнейшим процессом, который нередко становится и конечным итогом нумизматического исследования.
Монеты России XVIII - XX вв. на первый взгляд не могут предоставить исследователю подобных радостей. Они несут весь объем информации, необходимой для научных исследований: государственную принадлежность, имя правителя, дату и место чеканки, номинал, весовую норму, зачастую имя или инициалы художника, изготовившего штемпель или проектный рисунок для него, а иногда и пробу драгоценного металла, использованного для изготовления монеты. Являясь продуктом массовой стандартной чеканки, эти монеты различаются только огромным числом мелких несходств внутри одного типа: вариантами положения и написания букв в легенде монеты, различным количеством и расположением перьев в хвосте гербового орла, разнообразным направлением завитков волос в прическе изображенного на монете портрета и т. д. Перечень этих разновидностей практически неисчерпаем. Но даже самый скрупулезный и полный учет всех отличий вряд ли способен что-либо добавить к той первоначальной информации, которую нумизмат может получить даже при самом поверхностном визуальном знакомстве с монетой.
Это последнее обстоятельство обусловило практически полное отсутствие научного интереса к монетам XVIII - XX вв. Отсутствие же научно обработанной источниковой базы послужило причиной того, что мы до сих пор не имеем полного представления об истории русского денежного обращения XVIII - XX вв.
Монеты России XVIII - XX вв. (так называемые "императорские") целиком перешли в область интересов нумизматов-любителей, для которых самоцелью стали поиски раритетов и новых разновидностей. Резко негативное отношение к такому направлению интересов было высказано в 1915 г. главой русской нумизматики А. В. Орешниковым. Систематизация и коллекционирование монет по вариантам, различающимся по особому виду орла с загнутыми крыльями, по пропущенной запятой, по числу перьев в хвосте орла и т. д., делали монету, по словам Орешникова, не "вспомогательным для истории памятником", а объектом спортивного интереса, забавой, "как забавляются собиратели почтовых марок, сигарных оболочек, бутылочных этикеток". В целом же "спортивное", по словам Орешникова, отношение к собирательству могло лишь способствовать умножению барышей торговцев монетами, но никак не развитию научной нумизматики [ОРЕШНИКОВ А. В. Российское общество нумизматов (библиографическая заметка): Нумизматический сборник. М., 1915. С.285 - 287].
Сердитые слова самого авторитетного русского ученого-нумизмата сыграли действенную роль в истории русской нумизматической науки. С одной стороны, нельзя было не признать справедливость его отрицательного отношения к поискам мелких и мельчайших различий в рисунках и надписях на монетах, сделанных с помощью машинной техники. Научная бесперспективность этих поисков очевидна. С другой стороны, подобная позиция отказывала в праве считать историческим источником монеты России XVIII - XX вв. и использовать их для изучения истории русского денежного обращения. Обилие письменных и вещественных источников (т. е. собственно монет) ограничивало роль нумизматического материала, отводя ему чисто иллюстративное значение.
И вот перед читателем книга, целиком посвященная тщательному источниковедческому анализу памятников русской нумизматики XVIII - XX вв. Автор то занимается изучением соотношения сторон русских пятаков 20 - 30-х гг. XVIII в., то рассматривает различные гурты на монетах, то анализирует принципы использования заглубленных надписей в легендах, то изучает эмблематику монет 1917 г... Эти и другие проблемы, рассмотренные в книге, представляются сугубо техническими, имеющими чисто специальный характер, а изложение материала соответствует более инженерно-техническому, чем гуманитарному.
Но не нужно спешить с выводами. Внимательное, добросовестное и заинтересованное прочтение книги вознаградит читателя. С ее страниц монеты России XVIII - XX вв. предстанут как полноценный источник, ничуть не уступающий по своим информативным возможностям письменным документам. Изучение монет "по особому типу орла", "по пропущенной запятой", которое так возмущало когда-то А.В.Орешникова, обрело здесь вполне научный смысл.
Из совокупности всех данных о внешнем виде монет автор сумел вычленить ту действительно необходимую информацию, которая дала материал для научного осмысления процессов денежного обращения. Автор заглянул в "кухню" фискальных органов Российской империи, которые манипулировали монетными выпусками для достижения ряда конкретных финансовых целей ("История чеканки и обращения медных пятаков 1723 - 1730 гг.", "Пробные монеты 1726 - 1727 гг.", "Что такое ефимок 1798 г.?"). Удалась автору и другая, очень сложная задача - найти объективный критерий возможности использования монет XVIII - XX вв. как первоисточника, равноценного памятникам письменности ("О расшифровке вензеля на пробном медном гривеннике 1726 г.", "Эмблематика русских и русско-финских монет 1917 г."). Метод изучения монет по соотношению штемпелей, широко использующийся в последнее время в русской нумизматике, применительно к монетам, выполненным при помощи машинной техники, дал положительные результаты, позволившие выявить авторство резчиков штемпелей ("Монетные штемпеля работы И. К. Гедлингера и их копии работы Л. Дмитриева").
Очерк о перечеканках - образец того, как можно дать источниковедческий анализ массовой монетной продукции. Именно "перечеканы", часто практиковавшиеся в русском денежном производстве XVIII в., были одной из наиболее привлекательных тем для коллекционеров, поскольку перечеканенные монеты приобретали резко выраженные индивидуальные особенности. Автор не только предложил классификацию типов перечеканок и определил признаки, позволяющие эти типы различать, но и раскрыл внутренний механизм перечеканок. Так, широко известный "павловский перечекан" 1796 г., считавшийся одной из сумасбродных причуд Павла I, автором рассматривается как проявление вполне рационального подхода к решению ряда социально-экономических проблем.
Объясняет автор и природу ряда редких монет. Нередко за раритетами стоял и просто производственный брак, о чем в каждом конкретном случае автор предупреждает.
В этой книге нет еще связной и последовательной истории русского денежного обращения XVIII - XX вв. Создание ее - дело будущего. Для написания ее необходима прежде всего добротная источниковая база, надлежащим образом обработанная. Частично эта задача выполнена в работе В. В. Узденикова "Монеты России 1700 - 1917", представляющей собой каталог с большим количеством различного рода справочных материалов. Издание настоящей книги - следующий этап на пути создания обобщенного исследования.
Доктор исторических наук А. С. МЕЛЬНИКОВА
Бронзовые монеты Петра I
Среди медных монет, датированных годами царствования Петра I, нередко можно встретить копейки, а иногда и денги (полукопейки), изготовленные из бронзы. Каковы же причины, вызвавшие появление таких монет?
Использование бронзы в русском монетном производстве XVIII в. - явление достаточно известное. Оно имело два основных технологических направления: либо непосредственное применение бронзы для монетной чеканки, либо использование ее в качестве сырья для получения монетной меди.
На частном Садогурском монетном дворе в 1771 - 1774 гг. производилась массовая чеканка бронзовой молдово-валашской монеты (рис. 1,2) из стволов трофейных турецких и вышедших из строя русских пушек. Эта специфическая монета была внедрена в денежное обращение княжеств Молдовы и Валахии, присоединенных во время русско-турецкой войны к Российской империи, на территории которых базировалась русская Дунайская армия. В 1795 г. некоторое количество бронзовых молдово-валашских монет, оказавшихся на территории России после присоединения Молдовы и Валахии к Турции, было перечеканено в общегосударственные 2-копеечники и копейки на московском Красном монетном дворе.
На Сестрорецком монетном дворе в 1757 - 1762 гг. чеканились общегосударственные медные монеты с предварительной переработкой в монетную медь все тех же бронзовых стволов русских и трофейных пушек, дальнейшее использование и хранение которых было признано нецелесообразным. Первоначально, при чеканке монет в 1757 - 1758 гг. (рис. 3, 4), медь получалась в Сестрорецке из бронзы путем снижения процентного содержания олова за счет добавки в расплавленный металл определенного количества технической меди. Однако в 1762 г. этот нерентабельный способ был заменен значительно более дешевым, при котором олово из бронзы удалялось по технологии, разработанной инженером Яковлевым. Сущность предложенного им способа до настоящего времени еще окончательно не выяснена. По имеющимся сведениям, из первой партии меди, полученной по новой технологии, были отчеканены в небольшом количестве и преподнесены Екатерине II памятные пятаки. Как были оформлены эти монеты, пока неизвестно, хотя П. Винклер в своей работе "Передел русских пушек в монету" высказал предложение, что по их образцу был изготовлен новодельный пятак с вензелем Екатерины II, но датированный 1757 г., т. е. тем годом, когда в царствование Елизаветы Петровны на Сестрорецком монетном дворе был начат передел пушек в монету. Такой новодел (рис. 5) в свое время принадлежал П. В. Зубову, а сейчас находится в собрании Государственного Исторического музея.
Необходимость переработки бронзы в монетную медь обусловливалась недостаточной пластичностью бронзы, вследствие чего при чеканке монет из бронзы разрушение штемпелей наступало раньше, чем при чеканке аналогичных медных монет.
Поступление бронзы на монетный двор было документально зафиксировано и в начале XVIII в., когда правительство Петра I проводило конфискацию церковных колоколов, большая часть которых была использована для изготовления орудийных стволов, а часть была передана Кадашевскому (Военно-морскому) монетному двору, о чем свидетельствует ряд документов из архива Морского министерства за 1706 - 1711 гг. [Копии документов из архива Морского министерства хранятся в фондах отдела нумизматики Государственного Эрмитажа].
Как же использовалась колокольная бронза на Кадашевском монетном дворе и был ли этот двор единственным потребителем колокольной бронзы? В архивных документах Морского министерства отмечено несколько случаев изготовления из колокольной бронзы деталей станочного оборудования и приспособлений для монетной чеканки, но совершенно отсутствует какое-либо упоминание об использовании бронзы в качестве монетного металла [В 3-м издании книги И. Г. Спасского "Русская монетная система" (Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1962. С. 151) содержатся такие сведения, относящиеся к началу деятельности Кадашевского монетного двора: "...а в последующие годы в числе разных видов припасенной для производства монет меди упоминаются десятки колоколов". Но в 4-м издании книги (Л.: Аврора, 1970. С. 168) эта фраза звучит уже по иному: "...а в последующие годы в числе разных видов меди, припасенной для производства, упоминаются десятки колоколов" (курсив мой. - В. У.)]. По другому монетному двору, чеканившему медную монету - Набережному, никаких документов аналогичного содержания на сегодня не обнаружено. Нет сведений о чеканке монет из колокольной бронзы и в известной книге Н. Оловянишникова "История колоколов", в которой приведены многочисленные свидетельства очевидцев и документы, касающиеся конфискации церковных колоколов при Петре I, а также подробные сведения о пушках, отлитых из колокольной бронзы.
Однако бронзовые монеты Петра I все же существуют, а это как будто бы свидетельствует об использовании колокольной бронзы для непосредственной чеканки из нее копеек и денег, причем не только на Кадашевском дворе: бронзовые копейки встречаются как со знаком этого двора - "МД" ("монетный двор"), так и со знаками, которыми метил свою продукцию Набережный медный двор - "НД" ("Набережный двор") и "БК" ("Большая казна") (рис. 6 - 8).
И все же имеются основания утверждать, что в начале XVIII в. колокольная бронза не только не применялась для непосредственной чеканки монет, но, скорее всего, не использовалась и в качестве сырья для получения монетной меди.
Тщательное обследование монет показало, что все без исключения бронзовые копейки и денги Петра I являются фальшивками, изготовленными способом литья, причем в качестве моделей для литейных форм использовались произвольно взятые подлинные монеты, в большинстве своем датированные не позднее 1713 г. Поэтому не удивительно, что бронзовых полушек вообще не бывает, а бронзовые денги (рис. 9) встречаются очень редко: из-за малой толщины кружка отливка полушек была в то время для фальшивомонетчиков технически совершенно неосуществима, а отливка денег сильно затруднена. В то же время колокольная бронза содержала вдвое больше олова, чем орудийная (см. таблицу), и вследствие этого переработка ее в монетную медь путем добавки в расплав технической меди была совершенно нерентабельной, а удалять олово из бронзы тогда еще не умели.
| Компоненты сплава |
Орудийная бронза |
Колокольная бронза |
| Медь |
88- 90% |
75-78% |
| Олово |
10-12% |
20- 22% |
| Свинец |
- |
2-3% |
Когда же были отлиты фальшивые бронзовые монеты Петра I? Ведь если они предназначались для выпуска в обращение, то они должны были появиться в одно время с аналогичными подлинными монетами, т. е. в начале XVIII в., а если они были изготовлены для обмана коллекционеров, то наиболее вероятное время их появления - вторая половина XIX в.
Имеются два основных признака, отличающих бронзовые монеты Петра I от литых подделок, сфабрикованных с целью обмана коллекционеров. Во-первых, на коллекционных подделках XIX в. следы литья сравнительно мало заметны, тогда как на бронзовых монетах Петра I обычно имеются многочисленные поверхностные раковины, свидетельствующие о крайне примитивной технике литья. Во-вторых, практически все бронзовые монеты Петра I имеют следы преднамеренной и весьма сильной потертости. Таким варварским способом фальшивомонетчики старались уничтожить хотя бы на выпуклых деталях рельефа признаки литья - раковины. Ничего подобного у литых подделок, изготовленных для коллекционеров, не наблюдается. Если они и дорабатывались с целью уничтожения следов литья, то только путем срезания поверхностного слоя на заглубленных участках рельефа, а грубой потертости выпуклых деталей такие фальшивки никогда не имеют. Перечисленные особенности бронзовых монет Петра I дают основание считать, что эти литые подделки изначально предназначались для выпуска в обращение, а время их изготовления совпадает со временем выпуска аналогичных подлинных монет. Такой вывод полностью подтверждается следующим обстоятельством.
Как известно, денги (полукопейки) Анны Иоанновны, чеканившиеся по весовой норме в 10 руб. из пуда меди, вначале (в 1730 - 1733 гг.) изготавливались, главным образом, перечеканкой копеек Петра I, весовая норма которых составляла 20 руб. из пуда меди. В собрании Государственного Исторического музея находится интереснейший нумизматический памятник: это несомненно подлинная денга 1731 г., отчеканенная на фальшивой бронзовой копейке Петра I (рис. 10). На этой денге отчетливо видны не только следы изображений и надписей, присущих петровской копейке, но и дефект литья - обширная поверхностная раковина. Этот пример наглядно подтверждает справедливость предположения, что литые подделки изначально готовились для обращения и действительно имели хождение. Одна из них затем случайно и оказалась в числе монет, поступивших на перечеканку.
Остается найти объяснение такому не совсем обычному явлению, когда фальшивые бронзовые монеты, легко отличимые от подлинных медных, все же имели, по всей видимости, достаточно широкое хождение в народе - об этом свидетельствует очень большое количество таких подделок, сохранившихся до настоящего времени и часто встречающихся как в государственных собраниях, так и в частных коллекциях (например, в фондах отдела нумизматики Государственного Исторического музея находится более 40 фальшивых бронзовых монет Петра I).
Использование фальшивомонетчиками бронзы для изготовления подделок имеет достаточно веские причины. Ведь чтобы отчеканить из меди такую крупную монету, как петровская копейка, надо было не только суметь вырезать стальные штемпеля, но и иметь в своем распоряжении довольно мощное станочное оборудование. А чтобы изготовить литую фальшивку, фактически нужно было только суметь расплавить металл. Но температура плавления бронзы (около 900°С) на целых 180° ниже, чем у меди, и это обстоятельство не могло не иметь первостепенного значения для кустарного "производства" фальшивомонетчика. Именно поэтому литые бронзовые подделки, предназначенные для выпуска в обращение, встречаются на всем протяжении существования в России регулярной монетной чеканки. Безусловно, еще проще было изготовить литукЭ подделку из олова или свинца (что тоже бывало), но такие фальшивки не обладали звоном и не выдерживали бытовавшую в народе проверку "на зуб". Подделки же из бронзы имели достаточную твердость и по звону нисколько не уступали серебряным монетам.
Чаще всего фальшивки из бронзы представляют собой копии серебряных монет и имеют специальное покрытие, маскирующее бронзу под серебро. Но маскировать фальшивые бронзовые копейки и денги под медь в начале XVIII в. не было необходимости, и вот почему.
В то время в народе были широко известны и вызывали немалое возмущение факты изъятия правительством Петра I церковных колоколов. Не составляли, видимо, большой тайны и случаи передачи некоторой части реквизированных колоколов на монетные дворы. Но как именно колокольная бронза использовалась на монетных дворах, могли знать очень немногие. Поэтому фальшивомонетчикам не стоило большого труда выдать литую бронзовую фальшивку за подлинную монету, будто бы изготовленную на монетном дворе из колокольной бронзы. Вполне очевидно, что в подавляющем большинстве случаев такую монету могли не только принять при денежных расчетах, нисколько не сомневаясь в ее подлинности, но и хранить ее в качестве реликвии, как частицу поруганной святыни. К тому же нельзя исключать и возможность того, что фальшивые бронзовые монеты могли с успехом использоваться противниками петровских преобразований в качестве одного из средств антиправительственной агитации: ведь пушку, отлитую из колокольной бронзы, от обычной отличить невозможно, да и у солдат ее не возьмешь, чтобы показать народу, тогда как необычная монета из бронзы - всем доступное и "несомненное" доказательство безбожных деяний царя-антихриста. Что же касается фальшивомонетчиков, то они в этих условиях получали дополнительные возможности для успешного и менее рискованного сбыта своей продукции и расширения ее производства.
Для подтверждения всего сказанного интересно провести следующее сравнение. Насколько известно автору, на сегодня не обнаружено ни одного фальшивого пятака образца 1723 г. (рис. 11), отлитого из бронзы, хотя в период нахождения этих пятаков в обращении деятельность фальшивомонетчиков достигла небывалого размаха. И если фальшивые пятаки, поступавшие в это время в Россию из-за границы, несомненно чеканились на зарубежных монетных дворах, то отечественные фальшивомонетчики, не располагавшие мощным станочным оборудованием, могли изготавливать фальшивые пятаки главным образом путем их отливки. Однако отсутствие литых бронзовых пятаков образца 1723 г. вполне объяснимо: к этому времени давно утихли страсти, порожденные конфискацией церковных колоколов, и для каждого становилось очевидным, что бронзовый пятак мог быть только фальшивкой.
Итак, все обстоятельства появления бронзовых монет Петра I вроде бы свидетельствуют о том, что в начале XVIII в. вполне могло произойти неожиданное слияние интересов фальшивомонетчиков, стремившихся, как всегда, лишь к легкой наживе, с устремлениями ревнителей русской старины в их борьбе против нововведений Петра I.
Примечания
1 ВИНКЛЕР П. Передел медных пушек в монету. 1756 - 1767 гг. Спб., 1899.
2 ОЛОВЯНИШНИКОВ Н. История колоколов и колокололитейное искусство. М., 1912.
В 1701 г. в России, в ходе денежной реформы Петра I, на московском Кадашевском дворе было начато изготовление серебряных монет регулярного чекана. Одновременно с налаживанием массового выпуска таких монет проводился поиск оптимального варианта их оформления: выбор наилучшего типа портрета Петра I, наиболее приемлемого для монетной легенды титула царя, наиболее удачного рисунка гербового орла. Именно этим и объясняется обилие существенных различий в оформлении серебряных монет 1701 - 1703 гг., причем наибольшее количество разновидностей приходится на 1701 г. Например, насчитывается не менее шести разновидностей полуполтинника 1701 г. (рис. 1 - 6), для чеканки которых было использовано четыре штемпеля аверса и пять штемпелей реверса, несомненно изготовленных различными граверами. В числе этих граверов необходимо отметить находившегося на русской службе француза Соломона Гуэна, чей знак (литера "G" в обрезе рукава портрета) помещен на одном из полуполтинников (см. рис. 6). К 1704 г. оформление рублей, полтин и полуполтинников стабилизировалось и в течение двух лет осуществлялось фактически по одному образцу, разработанному русским гравером Федором Алексеевым, - с оригинальным портретом Петра I и специфическим рисунком гербового орла (рис. 7).
Кроме указанных выше шести разновидностей полуполтинника 1701 г., во всех каталогах русских монет числится еще одна, представленная на рис. 8, однако эта разновидность требует специального исследования ввиду присущих ей принципиальных особенностей.
Если рассмотреть полу полтинники, изображенные на рис. 1 - 6, то можно легко установить, что, несмотря на их явную несхожесть, они имеют целый ряд общих черт. Так, например, портрет на их аверсе задрапирован в мягкие одежды, дата на их реверсе расположена под орлом, все изображенные на них большие (центральные) короны над орлом имеют навершье, образованное линейными или точечными дужками, а в богатом и разнообразном декоре этих корон совершенно не встречается украшение в виде трилистника.
Несомненно, имеются и другие особенности оформления, общие для указанных выше полуполтинников 1701 г., но именно по перечисленным наблюдаются принципиальные отличия в оформлении по л у полтинника, представленного на рис. 8: Петр I изображен на его аверсе в латах, дата на его реверсе помещена слева от орла, большая корона над его орлом имеет совершенно особую форму навершья (рис. 8,а), а трилистник является основным элементом декора всех трех его корон - обе малые короны скомпонованы из трех трилистников (рис. 8,6), на центральной короне два крупных трилистника помещены по краям навершья и три ромба в середине навершья составлены из четырех малых трилистников каждый. Очевидно, что оформление интересующего нас полуполтинника выполнено с использованием таких компонентов, которые совершенно не характерны для полуполтинников 1701 г., но широко представлены на монетах более поздних годов. Действительно, портрет в латах появляется на полуполтинниках в 1705 г., а впервые обнаруживается в 1703 г. на золотом червонце (рис. 9); расположение даты слева от орла стало применяться на полуполтинниках только с 1704 г. (см. рис. 7); украшение в виде трилистника на полуполтинниках появляется в 1705 г., а впервые обнаруживается в 1704 г. на гривенниках (рис. 10).
Таким образом, отчетливо прослеживается сходство оформления полуполтинника, изображенного на рис. 8, с оформлением монет 1704 - 1705 гг., и это позволяет предположить, что он был отчеканен не в 1701 г., а в более позднее время и что среди монет последующих годов могут быть его аналоги. Аналоги действительно существуют - это две разновидности полуполтинника 1705 г. (рис. 11 и 12). Во-первых, на реверсе этих двух монет помещен гербовый орел, очень схожий по конфигурации с орлом на реверсе интересующего нас полуполтинника (чего никак не скажешь об орлах на лолуполтинниках 1701 г. - см. рис. 1 - 6), а малые короны над орлом на всех трех монетах совершенно одинаковы и ни в одном году на полуполтинниках в таком изображении больше не встречаются [Для чеканки всех полуполтинников, датированных 1705 г., был использован один и тот же штемпель реверса]. Во-вторых, портреты на этих трех монетах (рис. 8, 11 и 12) хотя и имеют незначительные различия, тем не менее практически идентичны: на них полностью, до мельчайших подробностей, совпадает изображение лат (даже число "гвоздей" на рукаве одинаково - по 9 шт.), одинаково изображен плащ, лавровый венок имеет одинаковое число и форму листьев и т. д., а главное - на всех трех портретах Петру I приданы практически одни и те же, весьма своеобразные, черты лица. Такое совпадение никак не может быть случайным, а потому можно утверждать, что штемпеля аверса всех трех монет были изготовлены одним и тем же мастером - саксонским гравером Готфридом Гауптом, чей знак (латинская литера "Н" в образе рукава портрета) помещен на обоих полуполтинниках 1705 г. (см. рис. 11 и 12).
Посмотрим теперь, как обозначена дата на обследуемом нами полуполтиннике (см. рис. 8). По мнению всех нумизматов, исследовавших монеты Петра I, на этом полуполтиннике обозначен 1701 г., а потому и в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича, и в каталоге X. Гиля он помещен под 1701 г. без каких-либо комментариев. Однако нетрудно заметить, что последняя литера в дате была вырезана на штемпеле реверса этой монеты неполностью: если это была литера "А" (т. е. год 1701), то у нее недостает средней горизонтальной черты. Но это может быть и литера "Д" (т. е. год 1704), у которой недостает нижней горизонтальной черты с двумя "ножками".
С другой стороны, могла ли монета, отчеканенная с использованием штемпеля работы Готфрида Гаупта, быть датирована 1704 г., если мастер был зачислен в штат монетного двора только в 1705 г.? Вполне возможно, поскольку условия найма иностранных мастеров в то время могли предусматривать зачисление их в штат монетного двора только после прохождения испытательного срока. Пример тому - уже упоминавшийся нами французский гравер Соломон Гуэн, знак которого помещен на нескольких монетах 1701 г., тогда как в штат монетного двора он был зачислен лишь в 1707 г. Следовательно, и Гаупт мог изготовить штемпель полуполтинника, представленного на рис. 8, еще не будучи штатным гравером монетного двора.
Итак, на основании рассмотрения особенностей оформления и датировки полуполтинника, отнесенного во всех каталогах русских монет к 1701 г., можно сделать вывод, что в действительности он был отчеканен в 1704 г., а автором штемпеля его лицевой стороны является гравер Готфрид Гаупт.
Примечания
См.: ЩУКИНА Е.С. Федор Алексеев, русский медальер и механик начала XVIII в.: Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР. М. 1953. Вып.54. С.187 - 189.
2 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Петра I. Спб., 1914. С.24.
3 См.: ГИЛЬ X. X. Таблицы русских монет двух последних столетий. Спб., 1898. С.58
1723 - 1730 гг.
Одним из важнейших результатов успешного проведения денежной реформы Петра I (1698 - 1718 гг.) было внедрение в денежное обращение России медной монеты, дискредитированной предшествующей реформой Алексея Михайловича (1654 - 1663 гг.). Благодаря реформе 1698 - 1718 гг. медная монета не только превратилась в основное платежное средство для широких народных масс России, но и стала для абсолютистского государства одним из основных средств увеличения доходов от эксплуатации монетной регалии: дефицит государственной казны неоднократно погашался за счет повышения монетной стопы медных денег и непомерного увеличения объема их чеканки. Менее чем за 20 лет, прошедших после появления в России новых монет регулярного чекана, в условиях, когда стране требовались огромные средства для ведения войны со Швецией, на строительство флота, на административные преобразования и для покрытия других государственных расходов, стопа медной монеты повышалась трижды и к 1718 г. достигла 40 руб. из пуда меди (вместо 12 руб. 80 коп. в 1700 г.) при рыночной цене на медь приблизительно 8 руб. за пуд. Такая существенная разница в цене на медь сырьевую и на медь "обмонеченную", конечно же, не могла не привести к резкой активизации деятельности фальшивомонетчиков. И действительно, с поступлением в 1718 г. в обращение медных полушек, чеканенных по 40-рублевой монетной стопе (рис. 1), внутренний рынок страны сразу же наводнился фальшивками, количество которых многократно превысило количество подделок, копировавших ранее обращавшиеся медные монеты 20-рублевой стопы. Фальсификация новых полушек существенно облегчалась их малыми размерами, допускавшими чеканку с использованием ручного инструмента, а также убогим оформлением аверса и реверса и отсутствием специального оформления гурта. Поскольку подделка этих монет достигла угрожающих размеров, были начаты поиски новых мер борьбы с этим злом, т. к. обычно применявшиеся меры устрашения оказались в данном случае, при высокой прибыльности изготовления фальшивок, совершенно неэффективными. Свидетельством таких поисков следует считать появление в 1721 г. пробной полушки без обозначения номинала, но со сложным внешним оформлением, призванным затруднить работу фальшивомонетчиков: на аверсе помещен портрет и титул Петра I, на реверсе - вензель Петра I и дата (рис. 2). Вполне очевидно, что такое оформление не могло получить практического применения на монетах достоинством в 1/4 коп.: оно требовало больших затрат на изготовление сложных штемпелей, а это лишало казну значительной доли прибыли от выпуска подобных монет. Сложное внешнее оформление этой пробной монеты и отсутствие на ней обозначения номинала дали основание считать ее одно время копейкой. Однако это не так. Во-первых, ее масса равна 0,82 г, что на 0,2 г меньше нормативной массы полушки 40-рублевой монетной стопы, а копейка с такой массой имела бы совершенно немыслимую 160-рублевую монетную стопу. Во-вторых, отсутствие обозначения номинала могло быть допущено в 1721 г. только на полушке, поскольку в это время, начиная с 1719 г., полушка была единственной медной монетой, выпускавшейся массовыми тиражами.
Чеканка полушек образца 1718 г. была прекращена в 1722 г., а с 1723 г. вместо них был начат выпуск пятаков той же 40-рублевой монетной стопы. В документах того времени не указана причина этой замены. Она была раскрыта несколько позднее, в именном указе от 16 мая 1729 г., предписывавшем вместо запланированных копеек и полушек чеканить по-прежнему пятаки: "...пятикопеешники против копеек и полушек сделаны будут скорее и прибыли от них будет больше".
Приступая к выпуску пятаков 40-рублевой стопы, правительство Петра I понимало, что эти монеты не только оставались чрезвычайно выгодным объектом фальсификации, но и открывали перед фальшивомонетчиками новые возможности. Дело в том, что в отличие от фальшивых полушек, изготовлявшихся чеканкой вручную, фальшивые пятаки более или менее приемлемого качества можно было отчеканить только с использованием достаточно мощного станочного оборудования. Однако для фабрикации фальшивых пятаков можно было применить значительно более простой и дешевый способ - отливку металла в форму, тогда как фальшивые полушки изготавливать литьем было невозможно из-за их малой толщины. В связи с этим при разработке мероприятий по выпуску пятаков образца 1723 г. особое внимание было обращено на всемерное затруднение подделки этих монет как чеканкой, так и отливкой в форму. Вот выдержки из некоторых документов того времени.
"Кругом оных (пятаков. - В. У.) по ребрам, по гурту рубежки, и которые рубежки будут по ребрам, оным надлежит сочинить щет (счет. - В. У.), сколько их надобно, понеже инструмент тот, коим по ребрам рубежки сочиняются, зело искусной работы бывает, и немногие мастера оный могут сделать, а паче ж оный надлежит содержать в тайности, сверх того можно посоветоваться с мастерами монетного двора, как бы оное воровство можно прекратить" (Доношение Берг-коллегии Сенату от 25 июня 1723 г.) [Копия хранится в фондах отдела нумизматики Государственного Эрмитажа].
"...А для пресечения воровства, дабы отливать было не можно, та-кия новыя деньги (пятаки. - В. У.) делать с резьбой мелкою, а не обронною (толстой, выпуклой. - В. У.), доброго мастерства, и по краям опечатывать на подобие рубешков, а на одной стороне, на которой будет назначена цена и год, оставлять половину гладкого места, или каким другим лучшим к тому способом, как Берг-коллегия за благо разсудит" (именной указ от 28 июня 1723 г.).
Таким образом, на первом этапе предполагались следующие меры борьбы с фальсификацией новых монет:
сложный и высококачественный рисунок помещаемых на монете изображений, трудновоспроизводимый как на самодельных штемпелях, так и при изготовлении литых фальшивок;
наличие на монете больших участков гладкой поверхности, не занятых изображениями и надписями, на которых были бы хорошо заметны поверхностные раковины и неровности, образующиеся при литье;
насечка на гурте, препятствующая воспроизведению подлинного оформления гурта пятаков на литых фальшивках;
наличие узора по краям лицевой и оборотной сторон монеты ("по ребрам") с целью затруднить изготовление самодельных штемпелей, а также сохранение в тайне инструмента для нанесения узора на штемпель.
Кроме того, Берг-коллегии предлагалось продолжить изыскания новых эффективных мер защиты монет от фальсификации.
На основании указа от 28 июня 1723 г. были отчеканены пробные пятаки двух видов: с московским гербом и с изображением бога войны Марса на аверсе, с большими участками свободной поверхности на реверсе, снабженные гуртовым узором сложного рисунка и узором по краям поля аверса и реверса (рис. 3 - 5). Таким образом, на этих пробных монетах были выполнены все перечисленные выше рекомендации, и тем не менее окончательно утверждена была монета совершенно другого образца. В сенатском указе от 28 июля 1723 г. читаем: "...медные пятикопеешники делать по пробам, каковы взнесены в Сенат из Берг-коллегии; а именно против свинцовой пробы, на которой с одной стороны в середине изображен Его Величества герб мелкою резьбою и около того герба пять точек, а на другой стороне крест и в нем год и пять точек же, что значит пять копеек; точию вместо тех точек назначить литерами пять копеек и по ребрам того пяти-копеепшика учинить тисненые рубежки, дабы не можно было ворам оных пятикопеешников отливных делать".
На новом образце пятака (рис. 7) был существенно упрощен рисунок гуртовой насечки (рис. 6), нанесен узор по краю поля лицевой и оборотной сторон, образованы большие участки свободной поверхности не только на реверсе, но и на аверсе и введен совершенно новый элемент оформления реверса - крест из двойных линий, внутри которого помещены пересекающиеся обозначения номинала и даты. Остановимся на этом нововведении подробнее.
Прежде всего отметим, что оформление в виде креста не позволяет сказу определить, какое положение реверса монеты является правильным, и это нашло отражение в нумизматической литературе. Так, в рисованных таблицах, датируемых примерно серединой XVIII в. [Хранятся в фондах отдела нумизматики Государственного Эрмитажа.], и в книге С. Н. Шодуара "Обозрение русских денег" реверс пятака образца 1723 г. изображен при горизонтальном положении обозначения номинала (рис. 8, 9); в каталоге Ф. Шуберта - при горизонтальном положении даты (рис. 10); в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича - в одном случае при горизонтальном положении обозначения номинала (рис. 11), в другом случае при горизонтальном положении даты (рис. 12); а в книге И. Г. Спасского "Русская монетная система" крест на реверсе пятака представлен в виде косого "андреевского" креста (рис. 13).
Если обзор пятака начать с его реверса и вращать монету вокруг ее вертикальной оси (т. е. по обычной для подавляющего большинства русских монет схеме - f t)»то окажется, что ни одному из трех возможных положений реверса не соответствует правильное положение аверса (рис. 14). И только если вращать пятак вокруг его горизонтальной оси ( f I), то выявляется, что правильному положению аверса соотетствует горизонтальное положение обозначение номинала на реверсе (рис. 15).
Но в первые два десятилетия XVIII в. русских монет с таким соотношением сторон (ТА) практически не было. Лишь в начальный период денежной реформы Петра I, когда производился выбор основных характеристик для вновь вводившихся монет регулярного чекана (монетной стопы, размеров и внешнего оформления), были опробованы и два варианта соотношения сторон этих монет: один - по образцу рублевиков и полтин Алексея Михайловича 1654 г. (ft)» ДРУ-гой - по образцу некоторых западно-европейских монет (f |). С целью такого опробования в 1700 г. и было отчеканено некоторое количество медных монет достоинством в денгу с соотношением сторон f |, тогда как все остальные монеты этого года чеканки имели соотношение f t- Поскольку окончательное предпочтение было отдано соотношению f f, ни одной русской монеты с соотношением сторон f | до 1723 г. больше не появлялось, не считая явного производственного брака, а также полушек 1718 - 1722 гг. (см. рис. 1), имевших не только убогое и неряшливо выполненное оформление, но и нефиксированное соотношение сторон.
Итак, внешнее оформление в виде креста допускает три совершенно равноправных положения реверса монеты, два из которых (положение "андреевского" креста и горизонтальное расположение даты) соответствуют неправильному положению аверса, а при третьем (горизонтальное расположение обозначения номинала) правильное положение аверса имеет место при соотношении сторон монеты f |, совершенно не свойственном подавляющему большинству русских монет первой половины XVIII в. Благодаря этому (а также и беспорядочной чеканке полушек 1718 - 1722 гт.) внимание фальшивомонетчиков не акцентировалось на необходимости строго выдерживать вполне определенное соотношение сторон на изготовляемых ими подделках, а правительственные органы получали в свое распоряжение еще один, очень простой, способ выявления фальшивок - по неправильному соотношению их сторон. Само собой разумеется, что суть этого способа надлежало "содержать в тайне".
Было применено и еще одно дезориентирующее фальшивомонетчиков мероприятие. Заключалось оно в том, что небольшая часть пятаков чеканилась с обычным для большинства русских монет соотношением сторон (f T). но на этих пятаках имелась своя особая примета: при горизонтальном положении обозначения номинала дата на них читалась не снизу вверх, как на всех других пятаках, а сверху вниз (рис. 16).
За шесть лет, с 1723 по 1729 г., объем чеканки пятаков был определен несколькими правительственными решениями:
1. Именной указ от 28 июня 1723 г.: "...сделать вновь пятикопеечников 500 000 рублев, а буде возможно, то и больше...";
2. Именной указ от 26 января 1727 г.: "...умножить как наискорее медной пятикопеечной монеты до толикого числа, сколько по настоящим нуждам заблагоразсуждено будет, а наперед для скорости сделать ныне ж не меньше дву миллионов..." ;
3. Указ из Верховного тайного совета от 7 июня 1727 г.: "...пятикопеечников медных с прежними сделать всего два миллиона..." ;
4. Именной указ от 18 сентября 1727 г.: "...сделать пятикопеечников старыми штемпелями всего и с теми, которые уже сделаны, пол-третья (два с половиной. - В. У.) миллиона..." ;
5. Именной указ от 16 мая 1729 г.: "...сделать миллион пятикопеечников из наличной меди и из старого дела копеек".
Таким образом, всего было намечено начеканить пятаков на сумму в 3,5 млн. руб. В действительности же, согласно сведениям, приведенным в книге А. И. Юхта "Государственная деятельность В. Н. Татищева", чеканка пятаков производилась примерно в такой последовательности: с момента начала чеканки в 1723 г. и до февраля 1727 г. было изготовлено пятаков на 605 тыс. руб.; с 18 марта по 10 октября 1727 г. - на 1395 тыс. руб.; с 10 октября 1727 г. по 31 января 1728 г. - на 500 тыс. руб.; с 31 января 1728 г. и до окончания чеканки в 1730 г. - 673 тыс. руб. Следовательно, начиная с 1730 г. в обращении находилось пятаков на сумму не менее 3,173 млн. руб. - именно эта сумма и показана в сенатском указе от 25 января 1731 г. Кроме того, в обращение непрерывно поступали фальшивые пятаки, общее количество которых невозможно назвать даже приблизительно.
Комплекс оградительных мер, примененный во внешнем оформлении пятаков образца 1723 г., видимо, сыграл определенную роль в деле выявления и изъятия из обращения фальшивок. Об этом свидетельствует прежде всего использование точно таких же мер на медных копейках 40-рублевой монетной стопы, массовый выпуск которых производился в 1728 - 1729 гг. Из довольно большого количества вариантов внешнего оформления этих монет (не менее семи), представленных в январе 1728 г. на рассмотрение Верховного тайного совета, утвержден был вариант с крестом на реверсе и московским гербом на аверсе, хотя среди прочих рассматривался и вариант, полностью соответствовавший оформлению пятака - с крестом на реверсе и государственным гербом на аверсе; этот последний вариант (рис. 17) был забракован, видимо, по той причине, что на аверсе медных копеек традиционно помещалось изображение не государственного герба, а всадника с копьем (или московского герба), от которого и образовалось название номинала "копейка".
Подобно пятакам образца 1723 г., большинство копеек 1728 - 1729 гг. имеет соотношение сторон f | и дату, читаемую снизу вверх (рис. 18), а небольшая их часть имеет соотношение сторон f f и дату, читаемую сверху вниз (рис. 19). Интересно также отметить, что среди многочисленных пробных медных монет 1727 г. только монеты с крестом на реверсе - грош (рис. 20) и копейка (рис. 21) - имеют соотношение сторон | I, а стороны всех остальных проб соотносятся в обычном для русских монет порядке (ft)-
Свидетельством того, что расчет на невнимательность фальшивомонетчиков оказался правильным, является также тот факт, что среди немногих сохранившихся поддельных пятаков примитивного изготовления большинство составляют фальшивки с неправильным, чаще всего произвольным, соотношением аверса и реверса (рис. 22). Действенными оказались и меры, облегчавшие выявление литых подделок (наличие на аверсе и реверсе пятаков больших участков свободной поверхности, а также сетчатая насечка на гурте). Так, в заключении Сената, приложенном к именному указу от 23 мая 1744 г., отмечается, что пятаки, "...которые литы в опоки, те легко и узнать можно, понеже чистотою против настоящих чеканенных не будут". И еще одна особенность была характерна для большинства фальшивых пятаков грубой работы - это значительное отступление от установленной весовой нормы, главным образом в сторону занижения веса.
Но не эти легко выявляемые подделки кустарного изготовления представляли основную опасность для государственной казны. Чрезвычайно высокая прибыль, получаемая от изготовления пятаков образца 1723 г., породила машинное производство фальшивок. В "Приговоре Правительствующего Сената о вымене пятикопеечников" (приложение к именному указу от 11 мая 1744 г.) говорится, что встречаются поддельные пятаки, "...которые равномерно таким же штемпелем, и уповательно, такою же большою машиною (ибо молотком и другими малыми инструментами оных, за великостью тех пятикопеечников, чеканить не можно) печатаны, как и здешние в России на монетных дворах, и никаким образом с российскими узнать их не возможно...". И этот вывод полностью подтверждается следующим обстоятельством.
Сенатским указом от 25 августа 1738 г. было обнародовано, что пятаки образца 1723 г., имеющие обозначение номинала "ПЯТЬ КО-ПЕ1КЪ", являются поддельными. По свидетельству резчиков, работавших на московских монетных дворах и изготовлявших штемпеля для чеканки пятаков, подлинные монеты должны были иметь надпись "ПЯТЬ КОПЕЕКЪ" или "ПЯТЬ КОПЕЯКЪ", а "...таковых пятикопеечников, на которых напечатано: пять копеик на монетном дворе никогда не явлено и с начала пятикопеечнаго передела с 1723 по 1731 год пятикопеечных чеканов с такою надписью ни кем не резаны". В собрании Государственного Исторического музея имеется несколько монет с надписью "ПЯТЬ КОПЕПСЪ" (рис. 23). Обследование этих монет не оставляет сомнения в том, что их чеканка и гурчение выполнены машинным способом. Кстати сказать, немало таких пятаков прошло "доработку" после выхода указа от 25 августа 1738 г.: из литеры "I" на них вырезана литера "Е" (рис. 24). Несомненным свидетельством этой "доработки" является то обстоятельство, что надпись "ПЯТЬ КОПЕЕКЪ" была присуща только пятакам Кадашевского ("МД") и Набережного ("НД") монетных дворов, а все "доработанные" пятаки имеют обозначение Красного двора ("КД"), который должен был писать "ПЯТЬ КОПЕЯКЪ".
Вероятность того, что на территории России в это время был организован подпольный монетный двор, оснащенный необходимым машинным оборудованием, чрезвычайно мала, а это позволяет утверждать, что чеканка фальшивых русских пятаков производилась на зарубежных монетных дворах. И действительно, документы того времени свидетельствуют о массовом притоке фальшивых пятаков образца 1723 г. из-за границы, с чем постоянно сталкивалась русская таможенная служба. За период с 1730 по 1752 г. было издано 13 правительственных указов, специально посвященных мерам по пресечению ввоза фальшивых пятаков из-за рубежа.
Изъятие пятаков иностранной чеканки, уже попавших в обращение внутри России и не имевших явных признаков (например, надписи "ПЯТЬ КОПЕ1КЪ"), было чрезвычайно затруднено не только вследствие безупречного оформления их аверса, реверса и гурта, а также точного соответствия их веса узаконенной монетной стопе. Эти фальшивки имели к тому же и правильное соотношение сторон (f I), поскольку такое взаиморасположение аверса и реверса монет было обычно для многих европейских монетных дворов. Поэтому экстраординарные меры, принимавшиеся русским правительством, были направлены прежде всего на обеспечение перехвата ввозимых из-за границы пятаков (как фальшивых, так и подлинных) силами русской таможенной службы, либо - в крайнем случае - администрацией приграничных районов.
Фальшивые пятаки не только отягощали русскую казну обесцененной легковесной монетой. Было также установлено, что иностранцы, привозившие с собой пятаки, скупают на них в России и вывозят за границу золото и серебро, нанося этим дополнительный ущерб экономике страны и усугубляя и без того острый дефицит на эти металлы. Поэтому русским правительством были также разработаны меры, направленные на пресечение вывоза из страны золота и серебра в монетах, слитках и ювелирных изделиях. В конечном счете административные меры, направленные против принявшей угрожающие размеры иностранной финансово-экономической диверсии, сводились в основном к следующему:
строжайший досмотр всех лиц, приезжающих из-за границы и выезжающих за пределы страны;
арест лиц, уличенных в провозе пятаков или в вывозе золота и серебра, допрос их с пристрастием и в случае установления их вины - смертная казнь на месте с конфискацией всего имущества;
награждение таможенников, выявивших случаи ввоза фальшивых пятаков или вывоза золота и серебра;
смертная казнь таможенников, допустивших недосмотр;
арест иностранцев, уличенных в обмене пятаков на золотую или серебряную монету при торговых операциях, конфискация их имущества и высылка их самих за границу;
прекращение выдачи пятаков в приграничные города на казенные расходы и в пограничные полки для выдачи жалованья.
Что касается отечественных фальшивомонетчиков, то административные меры борьбы с ними предусматривали, как обычно, безусловную смертную казнь для виновных в подделке монеты и весьма солидное вознаграждение для доносителей.
В то же время русское правительство хорошо понимало, что наличие в денежном обращении страны медных монет 40-рублевой стопы - явление вынужденное, наносящее несомненный ущерб национальной экономике, и скорейшее изъятие этих монет из обращения - важнейшая задача, которая не может быть подменена никакими охранительными мероприятиями. Поэтому уже в именном указе от 26 января 1727 г. предусматривалась развернутая система мер по обеспечению выкупа пятаков образца 1723 г. у населения: "...серебряных денег капитал запасать, на что серебро на медные деньги мочно покупать с прибавкою цены; а для поставки заморского серебра казенных товаров умножать... також медные заводы распространять, медь умножать, из которой делать платы (медные квадратные монеты 10-рублевой стопы. - В. У.), и когда государственный капитал серебряных денег, також и платы умножится, государство во всем исправится и подданные облегчены и в доброе состояние придут, тогда все медныя деньги из народа выкупить в казну, за которые платить серебряными деньгами и платами". Эта программа так и осталась благим намерением, а интенсивная чеканка пятаков продолжалась до 1730 г.
В 1730 г. именным указом от 22 декабря была установлена монетная стопа для медных денег в 10 руб. из пуда меди. С самого начала чеканки монет нового образца (рис. 25, 26) часть из них изготавливалась перечеканкой: в полукопеечные монеты (денги) перечеканивались копейки 1704 - 1718 и 1724 гг. (20-рублевой стопы), а в полушки - копейки 1728 - 1729 гг. Перечеканкой копеек 1728 - 1729 гг. было положено начало изъятию из обращения монет 40-рублевой стопы, но ликвидация этих копеек вопроса еще не решала - слишком мало их было выпущено: согласно именному указу от 16 мая 1729 г. их должны были начеканить на сумму не более 500 тыс. руб. Фактический объем чеканки составил 496 544 руб. Что же касается пятаков образца 1723 г., от которых, как писал В. Н. Татищев, был "государству великий вред", то вопрос об их изъятии будет решаться на протяжении долгих 25 лет, ибо для русского правительства это оказалось чрезвычайно сложным делом.
Еще до введения монет 10-рублевой стопы сенатским указом от 19 июня 1730 г. была создана специальная комиссия, которая должна была разработать новые меры по обеспечению скорейшей ликвидации пятаков 40-рублевой стопы. Предложения этой комиссии, разработанные с большим опозданием, были оформлены в виде сенатского указа от 25 января 1731 г. и сводились в основном к следующему:
имеющиеся в наличии в государственных учреждениях пятаки должны быть немедленно переданы на монетный двор;
все государственные подати и сборы население должно выплачивать только медными пятаками;
до 1 мая 1731 г. все пятаки должны быть выкуплены у населения по их нарицательной цене с оплатой серебром и новыми медными монетами 10-рублевой стопы;
все пятаки перечеканить в копейки 8-рублевой стопы;
убытки от перечеканки в размере 2 524 585 руб. покрыть за счет государства.
На основании этого указа был изготовлен комплект штемпелей для перечеканки пятаков в копейки и отчеканена в небольшом количестве экземпляров пробная копейка 8-рублевой стопы, датированная 1730 г. (рис. 27). Оформление этой монеты было полностью идентично оформлению монет 10-рублевой стопы (см. рис. 25, 26), и только на ее аверсе, подобно всем ранее выпускавшимся копейкам, вместо государственного герба был помещен московский герб (т. е. всадник с копьем). Несмотря на то что указ от 25 января 1731 г. подробно перечислял источники финансирования намеченной операции, казна была не в состоянии покрыть убытки в размере более 2,5 млн. руб. В результате этого указ постигла та же участь, что и указ от 26 января 1727 г.
В дальнейшем появился целый ряд проектов, большинство из которых было главным образом посвящено изысканию средств для покрытия расходов, связанных с изъятием пятаков из обращения.
Проект советника Ивана Шлаттера от 14 марта 1737 г. Для выкупа 5-копеечников следует напечатать бумажных билетов ценою в 1000, 100, 50, 10, 5 и 1 руб., 50, 10, и 5 коп. на общую сумму 3,2 млн. руб. и начеканить 4 млн. серебряных 5-копеечников по стопе 17 руб. 32 коп. из фунта легированного серебра 77-й пробы. Выкуп производить таким образом, чтобы 80% суммы принесенных на сдачу медных пятаков оплачивалось билетами, а 20% - серебряной монетой или медными копейками, полученными перечеканкой сданных пятаков. Бумажные билеты должны иметь хождение наравне с монетой в течение 5 лет, после чего они должны быть обменены на обычные деньги по обозначенной на них цене.
Проект асессора Ивана Мокеева от 23 мая 1737 г. Для вымена 5-копеечников, выпущенных на сумму 3 984 885 руб., начеканить из сибирской меди новых 5-копеечников по стопе в 20 руб. из пуда меди на сумму 3 млн. руб., заплатив этими же новыми 5-копеечниками по 6 руб. 25 коп. за пуд приобретаемой казной меди. Вымененные старые 5-копеечники переработать в новые 20-рублевой стопы. Убыток от этой переработки в размере 1 992 442 руб. погасить за счет прибыли, которая будет получена от чеканки новых 5-копеечников. А чтобы прибыль была как можно большей, все операции по чеканке выполнить на машинах с водяным приводом, для чего в Москве прорыть специальный канал и на нем поставить монетный двор.
Проект комиссара Монетной канцелярии Мартына Шпеермана от 24 апреля 1738 г. С целью приобретения средств для выкупа у населения 5-копеечников организовать денежную лотерею. В результате ни государство, ни население не пострадают от операции по ликвидации 5-копеечников.
Проект комиссара Монетной канцелярии Петра Крекшина от мая 1739 г. Получение средств для выкупа пятаков организовать следующим образом. На имеющиеся в казне пятаки закупить медь, заплатив по 6 руб. за пуд. Из этой меди чеканить платы по стопе 10 руб. из пуда, заплатив по 1 руб. за переработку одного пуда меди в монету. В результате на каждые 40 руб. взятых из казны пятаков будет получено 57 руб. 13,5 коп. в платах, а прибыль казны от этой операции будет составлять около 43 коп. на каждый затраченный рубль.
Проект советника Ивана Шлаттера от 26 июня 1739 г. Средства для выкупа пятаков наиболее целесообразно получить за счет прибыли от чеканки золотой монеты, изготавливая из 1 фунта легированного золота 77-й пробы 117 шт. 2-рублевиков.
Проект главного директора Монетного правления обер-гофмей-стера Христиана Вильгельма Миниха от 1740 г. Все 5-копеечники должны быть подвергнуты клеймению специальными малыми клеймами в строго установленный срок, по прошествии которого хождение неклейменых пятаков запретить. За клеймение отчислять в казну от каждых 25 пятаков один, что в результате должно составить около 200 тыс. руб. Выявленные фальшивые пятаки не клеймить, а отбирать в казну без оплаты. Таким образом, из обращения будут изъяты пятаки, поступающие в казну в качестве платы за клеймение, все фальшивые монеты, а также пятаки, не предъявленные для клеймения в установленный срок. В дальнейшем все клейменые пятаки следует перечеканить в 2-копееч-ники таким образом, чтобы на полученных перечеканкой монетах просматривалось ранее наложенное на пятак клеймо - этим будет дополнительно затруднена подделка новых 2-копеечников.
Сохранились вещественные свидетельства проекта X. В. Миниха. Это пятаки, надчеканенные клеймами двух видов - с гербовым орлом и датой (рис. 30) и с гербовым орлом и обозначением Петербургского монетного двора "СПБ" (рис. 31), 2-копеечники с портретом Анны Иоанновны 1740 г., изготовленные перечеканкой пятаков с использованием двух различных комплектов штемпелей (рис. 32, 33), и, наконец, 2-копеечник, изготовленный перечеканкой клейменого пятака (рис. 34).
Поскольку при жизни Анны Иоанновны этот проект не получил одобрения, X. В. Миних представил его вторично, но уже на имя регентши Анны Леопольдовны, матери малолетнего императора Ивана Антоновича (Иоанна III). Теперь проект сопровождался пятаком, надчеканенным двумя клеймами, на которых были помещены гербовый орел, вензель императора и обозначение Петербургского монетного двора "СП" (рис. 35), а также изготовленным перечеканкой пятака 2-копеечником с портретом Иоанна III (рис. 36); эта перечеканка была выполнена с использованием уже готовых штемпелей: штемпеля аверса серебряной полтины массового выпуска 1741 г. и штемпеля реверса 2-копеечника, представленного на рис. 33.
Обращает на себя внимание тот факт, что в проекте X. В. Миниха в качестве одного из основных средств борьбы с подделкой монет предлагается усложнение их внешнего оформления: для перечеканки пятаков намечено использовать дорогостоящие портретные штемпеля, а перечеканку выполнять таким образом, чтобы сохранялся оттиск клейма. Эта направленность на усложнение внешнего оформления монеты с целью затруднить ее подделку наблюдалась и раньше. Примерами могут служить пробная портретная полушка 1721 г. (см. рис. 2) и копейки 1724 г., перечеканенные из копеек 1704 - 1718 гг., но с использованием штемпелей более тонкой работы (рис. 38). Точно такая же перечеканка предусматривалась еще одним проектом 1740 г. (автор его пока неизвестен): пятаки образца 1723 г. предлагалось перечеканивать в пятаки же, но с использованием портретного штемпеля аверса и с применением небывалого оформления реверса. Суть этого нововведения заключается в том, что изображение ордена Андрея Первозванного, находящееся на реверсе пятака 1740 г., изготовлено отдельно из какого-то желтого металла и каким-то, пока неизвестным, способом укреплено на монете (рис. 37).
Ориентация на усложнение внешнего оформления монеты как на единственное средство борьбы с фальсификацией в случаях с полушкой 1721 г., копейкой 1724 г. и пятаком 1740 г. вполне объяснима: во всех этих случаях весовая норма монет оставалась неизменной. Совсем иначе обстояло дело с проектом X. В. Миниха. Этим проектом предусматривалась перечеканка пятаков в 2-копеечники, благодаря чему монетная стопа снижалась с 40 до 16 руб. из пуда меди, а снижение монетной стопы всегда являлось единственным по-настоящему действенным средством предотвращения подделки монет, ибо, пока доходы от фальсификации оставались достаточно высокими, никакие меры контроля, устрашения или усложнения технологии чеканки не могли дать нужного эффекта. В случае же с пятаками образца 1723 г. усложнение рисунка штемпелей и применение малоразмерных клейм тем более не могло помочь избавиться от фальшивок, т. к. основной их поток поступал с иностранных монетных дворов, укомплектованных профессиональными резчиками штемпелей и оснащенных всем необходимым оборудованием. Поэтому основным уязвимым местом проекта X. В. Миниха является то, что в нем не учтено, с одной стороны, благотворное влияние происходящего при перечеканке снижения монетной стопы, а с другой - неоправданное увеличение расходов казны в связи с высокой стоимостью изготовления совершенно ненужных портретных штемпелей. Но, как будет видно в дальнейшем, подобные и даже более существенные просчеты были присущи не одному проекту X. В. Миниха.
Прежде чем перейти к изложению заключительного этапа ликвидации пятаков образца 1723 г., напомним о существовании еще одного проекта перечеканки их в копейки 8-рублевой монетной стопы. К сожалению, никаких письменных сведений по этому проекту на сегодня обнаружить не удалось, однако известно несколько экземпляров пробной копейки оригинального внешнего оформления, датированной 1735 г. и отчеканенной в весе пятака (рис. 28).
Основные события, предшествовавшие окончательному изъятию пятаков образца 1723 г. из обращения, развернулись в конце 1743 или в начале 1744 г., когда Сенатом были подробно рассмотрены все имевшиеся предложения и проекты, посвященные этому важнейшему для государства мероприятию. Итоговый документ, появившийся в результате такого рассмотрения - "Приговор Правительствующего Сената о вымене пятикопеечников", - был опубликован в качестве приложения к именному указу от 11 мая 1744 г. Всего Сенатом было рассмотрено одиннадцать проектов, в том числе - сенатский указ от 25 января 1731 г., шесть проектов 1737 - 1740 гг., изложенных выше, а также четыре проекта, обнаруженные в бумагах А. И. Остер-мана, Б. X. Миниха, Г. И. Головкина и в делах бывшего Кабинета министров: проекты судьи Монетной канцелярии кн. Голицына (о чеканке медных копеек 10-рублевой стопы на сумму в 2 млн. руб. и использовании их для выкупа пятаков), фельдмаршала Бурхарда Христофора Миниха (об организации купеческой компании для монопольной торговли с Китаем, Хивой, Бухарой и на Камчатке с использованием части прибылей этой компании для выкупа пятаков), неизвестного автора (о переделе серебряных копеек дореформенного образца в гривенники и использовании прибыли от этого передела для выкупа пятаков) и, наконец, проект бывшего генерал-прокурора П. И. Ягужинского. Рассмотрев все эти проекты, Сенат пришел к выводу, что те из них, которые были направлены только на изыскание источников финансирования операции по выкупу пятаков у населения (а таких проектов было большинство - девять из одиннадцати), совершенно не реальны и не обеспечивают получения средств, необходимых государству для проведения выкупа. Был отвергнут Сенатом и проект X. В. Миниха, как весьма дорогостоящий и технически трудновыполнимый. В итоге Сенат признал единственно приемлемым для реализации проект П. И. Ягужинского. Согласно этому проекту следовало постепенно снижать нарицательную цену пятаков: на первом этапе пятакам должно быть установлено достоинство в 4 коп., через год их следовало перечеканить в 3-копеечники, а еще через какое-то время переклеймить в копейки. Автор проекта считал, что в результате такой последовательности убытки распределятся между правительством и народом поровну. Поддерживая проект П. И. Ягужинского в принципе, Сенат считал, что на промежуточных стадиях снижения нарицательной цены пятаков перечеканивать их не следует - эта операция должна быть проведена только на последнем этапе, когда пятаки получат достоинство в 1 коп. В своем "Приговоре" Сенат рекомендовал начать снижение нарицательной цены пятаков с 1 января 1745 г. и закончить ее в течение последующих четырех лет. Вполне очевидно, что наибольший убыток от этого мероприятия должен был понести тот держатель пятаков, который к моменту объявления указа о снижении цены будет иметь наибольшее их количество. Поэтому, чтобы обезопасить казну от резкого увеличения притока пятаков, а следовательно, и от дополнительных убытков, Сенат считал необходимым "...о той убавке содержать в наивысшем секрете, дабы прежде времени в народе о том было не известно".
Против рекомендаций Сената выступил статский советник Демидов - его "Мнение... о мерах, назначенных в докладе Правительствующего Сената к приведению медной монеты в существенную цену" было приложено к именному указу от 23 мая 1744 г. Демидов считал, что за время, необходимое для постепенного снижения нарицательной цены медных пятаков согласно проекту П. И. Ягужинского, за границу будет вывезено огромное количество русской серебряной и золотой монеты, купленной иностранцами за пятаки, несмотря на все административные меры, принимаемые против этого правительством. Поэтому Демидов предлагал сразу снизить нарицательную цену пятаков до минимальной и перечеканить их в копейки. О возражениях Демидова можно было бы и не упоминать, если бы не одно обстоятельство: есть основание считать, что редчайшая пробная копейка, датированная 1743 г. (рис. 29), местонахождение которой автору очерка в настоящее время неизвестно, была приложена к "Мнению" Демидова в качестве иллюстрации.
В конечном счете рекомендации Сената были узаконены именным указом от 11 мая 1744 г. "О приеме медных пятикопеечников прежнего чекана во всех платежах частных и казенных за четыре копейки" с той лишь разницей, что снижение нарицательной цены пятаков начиналось не с 1 января 1745 г., как рекомендовал Сенат, а с 1 августа 1744 г. Два с половиной месяца с момента подписания указа потребовалось для его размножения и рассылки в опечатанном виде по всей стране в места, где его должны были 1 августа вскрыть и зачитать народу или вывесить для всеобщего обозрения. Одновременно с указом от 11 мая 1744 г. о снижении достоинства пятаков был подписан именной указ "О запрещении ввозить в Россию медную монету и о невывозе за границу золотых и серебряных денег, слитков и посуды. Этот указ, продублированный сенатским указом от 17 мая 1744 г., вводил особо жесткие оградительные меры, предусматривающие смертную казнь на месте как для нарушителей запрета, так и для нерадивых или недобросовестных таможенников.
Через год, 5 июня 1745 г., был подписан именной указ о приеме с 1 октября 1745 г. медных пятаков во все платежи за три копейки, а с 28 августа 1746 г. цена пятака была установлена в две копейки (именной указ от 20 июня 1746 г.). Что же касается снижения нарицательной цены пятака до копейки, то оно по разным причинам задерживалось. В докладе на имя императрицы от 25 января 1755 г. сенатор П. И. Шувалов писал: "...а с 1747 года четвертая ("убавка" нарицательной цены пятаков. - В. У.), в разсуждении как умаления в государстве мелких денег, о чем из многих губерний доношениями представлено, так и других важных резонов остановлена..." Каковы были эти резоны, можно только предполагать, но наиболее вероятным представляется нарушение основного принципа проводившихся мероприятий - равного распределения убытков между государственной казной и населением страны.
Действительно, население, будучи свидетелем трех ежегодных снижений покупательной способности пятаков, скорее всего, предвидело и четвертое, а потому сделало все возможное, чтобы избавиться от столь убыточных монет и переправить их в казну. Правительство же, откладывая реализацию конечного этапа операции, старалось этим успокоить народ и возвратить как можно больше пятаков из казны в широкое обращение. Однако в конце 1754 г. была все же начата подготовка к проведению последнего снижения нарицательной цены пятаков и перечеканки их в копейки.
Сенатским указом от 22 декабря 1754 г. был определен следующий порядок действий:
Монетная канцелярия должна начеканить новых медных копеек по стопе в 8 руб. из пуда меди, но не более чем на 1 млн. руб.;
на эти копейки должен быть произведен обмен пятаков после того, как их нарицательная цена будет снижена до 1 коп.;
для обмена пятаков на копейки должен быть установлен определенный срок;
все вымененные пятаки должны быть перечеканены в копейки теми же штемпелями, которыми будут чеканиться новые копейки;
Монетная канцелярия должна немедленно изготовить для чеканки и перечеканки штемпеля и представить их на утверждение в Сенат.
И здесь мы опять встречаемся с удивительной недооценкой фактора снижения монетной стопы: ведь новые копейки имели стопу в 8 руб. из пуда меди при существовавшей в то время цены на медь около 6 руб. за пуд, вследствие чего подделка этих копеек уже не могла принести дохода, который хоть в какой-то мере оправдывал бы смертельный риск, связанный с такого рода деятельностью. И тем не менее, согласно указу от 22 декабря 1754 г., Монетной канцелярии надлежало "...немедленно сделать вновь с портретом Ея Императорского Величества и другим разным манером наилучшие штемпели, под которые б воровским людям подделываться было невозможно...". Спрашивается, зачем потребовалось применение дорогостоящих портретных штемпелей для чеканки монет достоинством всего в 1 коп., если подделка их практически полностью исключалась их низкой монетной стопой? Видимо, на новые копейки, порожденные пятаками образца 1723 г., было невольно перенесено опасение массовой их фальсификации, неизменно сопровождавшей пятаки.
Во исполнение сенатского указа от 22 декабря 1754 г. было изготовлено не менее восьми различных штемпелей, причем один из них в процессе чеканки пробных монет был доработан (см. рис. 45 и 47) - на нем была выбита дата. Этими штемпелями, путем различного их сочетания, было отчеканено семь известных в настоящее время пробных монет (рис. 39<->40, 39<-> 41,41 <-> 42, 42 <->40, 43 <-> 44, 44 <->45 и 46 <-> 47). Однако снижение нарицательной цены пятаков до копейки так и не состоялось - 7 марта 1755 г. императрице был представлен поддержанный Сенатом проект сенатора П.И. Шувалова, содержавший предложение не снижать цену пятаков до копейки, а выкупать их у населения по цене 2 коп. за штуку, заплатив за них новыми копейками, и выкупленные пятаки перечеканить в копейки. В отличие от сенатского указа от 22 декабря 1754 г., проект предусматривал чеканку новых копеек для выкупа пятаков на сумму не в 1 млн., а в 3 млн. руб.
Проект Шувалова был утвержден Елизаветой Петровной. На основании этого проекта в качестве рабочего документа был издан сенатский указ от 9 марта 1755 г., определивший основные направления подготовки к выкупу пятаков, а также были изданы еще два сенатских указа (от 17 апреля и 2 мая 1755 г.), установившие правила выкупа пятаков и ответственность лиц, допустивших приемку фальшивок. Наконец 18 августа 1755 г. был подписан именной указ, которым было объявлено "во всенародное известие" о чеканке копеек по 8-рублевой монетной стопе, о выкупе пятаков по цене 2 коп. за штуку и о последующей перечеканке пятаков в копейки. И только 19 июня 1756 г. сенатским указом был установлен срок нахождения пятаков в обращении и предъявления их на выкуп - 1 сентября 1756 г.
Несмотря на первоначальное намерение придать новым копейкам 8-рублевой стопы сложное внешнее оформление, возобладал реалистический подход к решению этого вопроса: был утвержден образец с довольно простым оформлением, схожий с пробной копейкой, представленной на рис. 42 <-> 40, но с менее рельефными изображениями на аверсе и реверсе (рис. 48). Понижение рельефа изображений обеспечивало лучшее качество перечеканки (более полное уничтожение следов изображений и надписей, бывших на пятаке) при меньшей нагрузке на штемпеля. С этой же целью на новых копейках опять было применено соотношение сторон ^ V, хотя пробная копейка (рис. 42 <-> 40) имела на болыпинстве-экземпляров соотношение сторон f |- Дело в то, что оформление обеих сторон копейки образца 1755 г. практически одинаково, причем основные элементы изображений на аверсе и реверсе образуют некоторое подобие треугольника. При таком оформлении и при соотношении сторон f t изображение, имеющееся на аверсе монеты, точно проецируется на изображение, имеющееся на реверсе (рис. 49,А). Если же стороны монет относятся как f I» то изображения, находящиеся на аверсе и реверсе, распределяются более равномерно по всему кружку монеты (рис. 49,Б), а это позволяет получать доброкачественные оттиски при меньшей нагрузки на штемпеля. Вообще же Сенат проявил определенную заботу об улучшении внешнего вида копеек, изготовляемых перечеканкой. Так, в указе от 9 марта 1755 г. содержится такое требование: "...а грошевики (пятаки, ценившиеся по 2 коп. - В. У.), вступающие в казну, перепечатывать с подпущенным темным колером, дабы не столь грошевые знаки видны были".
Остается только отметить, что на части копеек образца 1755 г. массового выпуска, чеканившихся на гладких кружках, все же была применена мера охраны их от фальсификации - на их гурт наносилась надпись: "С.ПЕТЕРБУРГСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", или "МОСКОВСКОГО МОНЕТНОГО ДВОРА", или "ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ДВОРА".
Копейки образца 1755 г., самые "тяжеловесные" из всех русских монет, просуществовали недолго: уже 8 апреля 1757 г. именной указ "О новом переделе медных денег" утвердил для медных монет новую, 16-рублевую стопу. В этом указе среди прочего было записано: "Доныне сделанныя из пяти-копеечников перепечатанныя копейки, в народ уже выпущенныя, перепечатать паки все в грошевики новым штемпелем, дабы также 16 рублей из пуда было..."
Обращает на себя внимание то, что в указе от 8 апреля 1757 г. подведены итоги проведенного в 1755 - 1756 гг. выкупа пятаков образца 1723 г.: "...возвратилось оной (5-копеечной монеты. - В. У.) в казну Нашу гораздо меньше, нежели выпущено было, так что вместо того, что опасаемо было великое число подвозных (из-за границы. - В. У.) и поддельных медных пятикопеечников, не достало оных при вымене противу выпущеннаго в народ числа 205 723 рубли". Итог, прямо надо сказать, удивительный: на протяжении многих лет русское правительство вело непрерывную и ожесточенную борьбу с отечественными, а главное, зарубежными фальшивомонетчиками, наводнявшими внутренний рынок поддельными (часто не отличимыми от подлинных) пятаками, а в результате население смогло сдать на выкуп пятаков на 206 тыс. руб. меньше той суммы, на которую их начеканили российские монетные дворы. И в то же время итог этот вполне закономерен.
Прежде всего, в именном указе от 18 августа 1755 г., которым был назначен выкуп пятаков, не был определен срок, в который этот выкуп должен быть завершен, - случай для документов такого рода беспрецедентный. Когда же этот срок (1 сентября 1756 г.) был наконец установлен сенатским указом от 19 июня 1756 г., то оказалось, что до конца этой колоссальной операции осталось всего-навсего меньше двух с половиной месяцев. Всего же выкуп продолжался около года. Если же учесть, что выкуп пятаков у населения с оплатой каждого пятака двумя копейками 8-рублевой стопы был для казны явно невыгодным, то причина манипуляций со сроком выкупа становится легкообъяснимой.
Таким образом, и явно недостаточное общее время, отведенное на проведение выкупа, и продолжительное сокрытие от населения конечного срока выкупа способствовали тому, что весьма значительное количество пятаков так и осталось у населения. Именно этим объясняется непонятный на первый взгляд итог выкупной операции, массовое использование пятаков 1723 - 1730 гг. для изготовления перечеканкой 2-копеечников 1757 - 1762 гг., 4-копеечников 1762 г., 2-ко-пеечников 1763 - 1796 гг. и даже 4-копеечников 1796 г., а также чрезвычайно большое количество этих пятаков в государственных и частных коллекциях и в запасниках музеев.
Такова история проектирования, чеканки, обращения, подделки и ликвидации монет, присутствие которых в денежном хозяйстве страны лихорадило русскую экономику на протяжении всей второй четверти XVIII в.
Примечания
Полный свод законов Российской империи (далее - ПСЗ), № 5411.
2ПСЗ, №4258.
3 ПСЗ, № 4276.
4ШОДУАР С. Н. Обозрение русских денег и иностранных монет, употреблявшихся в России с древнейших времен. Таблицы. Спб., 1837 - 1841.
5 См.: SCHUBERT F. Monnayes Russes des derniers trois Siecles. Atlas. Leipzig, 1857. Taf. XIX.
6 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Екатерины I. Спб., 1904. Табл. XXV.
7 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Анны Иоанновны. Спб., 1901. Табл. III.
8 СПАССКИЙ И. Г. Русская монетная система. Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1962. С. 136.
9 ПСЗ, №4258.
10ПСЗ, № 5003.
11 ПСЗ, №5088.
12ПСЗ, № 5156.
13ПСЗ, №5411.
14ЮХТ А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20-х - начале 30-х годов XVIII в. М.: Наука, 1985. С.193 - 218.
15ПСЗ, № 5684.
1бПСЗ, № 8948.
17ПСЗ, № 8940.
18ПСЗ, № 7640.
19 ПСЗ, № 6818, 7101, 7212, 7640, 8940 8942, 9099, 9102, 9143, 9247, 9289 9833, 9923.
20ПСЗ, № 5003.
21 ПСЗ, №5657.
22ПСЗ, №5411.
23 ПСЗ, № 5578.
24ПСЗ, № 5684.
25-30 См.: Центральный государственный архив древних актов, XIX разряд, дело № 129, ч. 1.
31 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн Монеты царствования императора Иоанна III. Спб., 1901. С.39.
32 ПСЗ, № 8940.
33 ПСЗ, №5684.
34 ПСЗ, № 8948.
35 ПСЗ, № 8939.
36 ПСЗ, № 8940.
37 ПСЗ, № 8942.
38 ПСЗ, № 9185.
39 ПСЗ, № 9297.
40ПСЗ, № 10370.
41 ПСЗ, № 10339.
42ПСЗ, № 10370.
43 ПСЗ, № 10374.
44 ПСЗ, № 10396, 10401.
45ПСЗ, № 10447.
4бПСЗ, № 10574.
47 ПСЗ, № 10374.
48ПСЗ, № 10717.
49ПСЗ, № 10447.
50ПСЗ, № 10574.
