В. Н. Рябцевич (Беларусь, Минск) - Монеты из Моховского некрополя
В юго-восточной части Беларуси на правом берегу Днепра при впадении в него р. Сож находится дер. Мохов Лоевского района Гомельской области.У Моховского озера на юго-восточной окраине деревни расположены селище (2,5 га) и синхронный ему курганный могильник (3,5 га). Погребальные насыпи занимают верхнюю площадку коренной террасы, ее склон и часть прилегающего луга.
В 1890 г. В.З. Завитневич, зарегистрировавший здесь более 600 насыпей, раскопал 26 из них. Исследование этого памятника, насчитывающего ныне около 200 курганов, возобновилось в 2003- 2004 гг., когда археологический отряд Гомельского университета (руководитель О.А. Макушников) вскрыл 11 погребений. В инвентаре 3 из них оказались монеты.
2003. Курган (по плану - № 1) блинообразной формы, выс. 0,5-0,6 м, диам. 6 м. Женское погребение по обряду ингумации. Вблизи черепа (восточная часть погребальной площади) найдена серебряная монета с приклепанным бронзовым пластинчатым ушком для подвешивания - Чехия, Болеслав II (972/973 - 999), Прага, денарий. 1,16 г, 19,20 мм.
В древнерусских погребениях монеты Болеслава II до настоящего времени зафиксированы не были, в кладах их общее количество - лишь 19 экз. (на территории Беларуси - 1 [или 2] экз.: дер. Новый Двор Минского района Минской области, 1871 и дер. Горовляны Ілубокского района Витебской области, 1965 [фрагмент денария Болеслава II или Болеслава III]).
2004. Курган (№ 24) блинообразной формы, выс. 0,4- 0,6 м, диам. 6 м.
Мужское погребение по обряду ингумации. У поясной части скелета находились фрагменты 2 сребреников Владимира Святославича (980- 1015), чеканенных между 1011 и 1015 г.: II тип (0,44 г, 20,30 мм) и IV тип (0,44 г, 20,32 мм).
Ныне известно около 340 древнерусских сребреников, 5 из которых открыты в Беларуси (дер. Вотня Быховского района Могилевской обл., 1873: курганное погребение с 4 сребрениками Владимира, I тип и дер. Поречье Ілубокско-го района Витебской обл., 1886: клад, содержавший фрагмент сребреника Владимира, III тип).
2004. Курган (№ 105) полусферической формы, выс. 1,0-1,2 м. Двойное женское погребение, ингумация. Рядом с черепом обнаружены два мелких фрагмента брактеата (0,06 г, 13,50х5,20 мм и 0,08 г, 9,60х4,30 мм), на одном из которых - бронзовая заклепка от ушка для подвешивания. Монетовидные брактеаты-подвески, встречающиеся в кладах и курганах Древней Руси, представлены двумя основными категориями - декорированными растительным орнаментом или же оттиснутыми на них матрицами, имитирующими одну из сторон куфических дирхемов.
Зарегистрировано 132 серебряных и 3 бронзовых «дирхемных» брактеата. Прототипы этих изделий установлены для 25 экз.: Аббасиды, ал-Мутамид (870- 893) - 1 экз.; Саманиды, Исмаил ибн Ахмад (892- 907) - 1 экз.; Наср ибн Ахмад (914- 943) - 20 экз. (3 из них - бронзовые); Нух ибн Наср (943- 954) -2 экз.; Абд ал-Малик ибн Нух (954- 961) - 1 экз.
На территории Беларуси до 2004 г. открыты 30 брактеатов - «дирхемов» (Клады: дер. Поречье Толочинского района Витебской обл., 1886 - 3 экз.; дер. Старый Дедин Климовичского района Могилевской обл., 1926 - 1 экз.; дер.Горовляны /I/ Ілубокского района Витебской обл., 1965 - 15 экз., дер. Горовляны /II/ - 1 экз. Курганы: дер. Демьянки Добрушского района Гомельской обл., 1962 - 3 экз.; дер. Ботвиновка Чечерского района Гомельской обл., нач. 1980-х гг. -4 экз.; дер. Коз-ловцы Миорского района Витебской обл., 1987 - 3 бронзовых экз.).
А.П. Черных (Москва)
Формирование герба королей Португалии в XII — первой половине XIV в. (по нумизматическим данным)
Возникновение португальского королевского герба тесно связано с комплексом исторической мифологии о возникновении португальского государства. Іерб королей Португалии принадлежит к харизматическим по происхождению гербам, то есть к гербам, обретенным «чудесным образом», подобно французскому королевскому гербу или королевскому гербу Дании. Становление португальской геральдики относится ко «второй волне» западноевропейской геральдизации и, по сохранившимся источникам, королевский герб - древнейший из португальских. Идеологическое осмысление португальского королевского герба произошло значительно позже его появления. Поскольку в Португалии чеканка монеты всегда была привилегией короны, представляется уместным проанализировать генезис королевской геральдики по нумизматическим источникам. Для этого привлекаются монеты периода первой португальской (Бургундской) династии.От времени правления первого короля Португалии Афонсу I Энрикеша (1143- 1185) известен биллоновый диньейру (денарий) с пятиконечной звездой из треугольников с точкой в центре (л.с.), и латинским крестом, сопровождаемым альфой и омегой (о.с.). В контексте пиренейской христианской эмблематики пентальфа из трех треугольников обозначала Троицу; практически по этому знаку распознавались «старые христиане» и их надгробия. Вполне возможно, что пентальфа была личным знаком Афонсу Энрикеша. На другом диньейру этого короля на л.с. помещена геральдическая лилия, увенчанная крестиком, сопровождаемым двумя полумесяцами; на о.с. - лапчатый крест, сопровождаемый во второй и третьей четвертях одной точкой в каждой из них. Что касается креста, то это наиболее устойчивый знак на португальской монете, но его вряд ли можно считать исключительно португальским, даже учитывая то, что первый король Португалии в документах 1140 и 1144 гг. пользовался им в качестве личного знака. Биллоновые монеты Афонсу I говорят скорее о вариативности, чем об эмблематической стабильности.
Иначе обстоит дело с золотой монетой. На золотом моравитине (исп. мара-веди) Афонсу I на л.с. - 5 щитков крестом с 4 точками в каждом, сопровождаемые в четвертях буквой B и тремя семиконечными звездами. На о.с. - король в короне, с обнаженным мечом, скачущий на коне вправо. Эмблематическое изображение конного короля-рыцаря подчеркивает принадлежность герба на л.с. суверену. Иногда в литературе такого рыцаря связывают с Реконкистой, как главной идеей эпохи, но скорее это общеевропейский правовой образ, известный по печатям «конного типа». Принадлежность сохранившегося экземпляра золотой монеты именно Афонсу I оспаривается, но при наличии аналогичных по эмблемам монет его наследника Саншу I, для геральдической составляющей это не принципиально. Золотые монеты Бургундской династии демонстрируют устойчивый геральдический образ. Однако связь их эмблематики с эмблематикой биллоновой монеты не очевидна, поскольку семиконечная звезда и пентальфа - знаки не тождественные.
Монета Саншу I (1185- 1211) имеет характерное сочетание пяти щитков (quinas). Это, собственно, и есть герб Португалии. Правда, на монетах Саншу I, как, впрочем, и на монетах его потомков, число щитков колеблется от 3 до 5 и расположение также нестабильно. Судя по чеканке Афонсу II (1211- 1223), геральдически воспроизводящей монеты его отца, и Саншу II (1223- 1248), пять щитков - не единая фигура, а совокупность щитков, иначе они не меняли бы положения. Для узнавания этого герба, видимо, было важно прежде всего наличие последних, а не расположение и число их.
Известно, что «кайма с замками», так называемая «кастильская кайма» появилась в португальском гербе при Афонсу III Болонце (1248- 1279), но по сохранившимся монетам это не прослеживается ни в его правление, ни в трех последующих. Поскольку с 1268 г. португальские короли владели областью Алгар-ви, обновилась легенда - REX PORTVGALIAE E ALGARBII, но эмблематического обновления золотой монеты при Афонсу III не произошло. Геральдика ее осталась неизменной. При этом короле прекратилась чеканка золотого мора-витина, в отношении эмблематического оформления которого можно было бы ожидать инноваций, поскольку в чеканке моравитинов король пользовался большей свободой. Но перемены появились в биллоновом диньейру, в которых крест переместился на л.с., а на о.с. остались две семиконечные звезды и вместо креста появились два полумесяца.
В принципе допустимо связать наличие полумесяцев с завоеванием Алгарви, но полумесяц уже присутствовал на одном из диньейру Афонсу I. Правда, это не значит, что спустя столетие та же эмблема не могла быть употреблена вновь. К специфике пиренейских государств эпохи Реконкисты, в частности Португалии, относится особый состав населения. Конфессиональное противостояние - значительно более поздняя вещь, для Португалии не характерная. С завоеванием Алгарви у государей Португалии прибавились новые земли, населенные поддан-ными-нехристианами. По нашему мнению, вполне возможно, что, будучи их сеньором, португальский король в качестве короля Алгарви обозначил свой сюзеренитет знаком полумесяца. Вполне естественно и то, что король обозначен двумя личными знаками конфессионального происхождения. При этом португальское королевство в целом эмблематизировали щитки (quinas).
Новый облик монета получила при Динише (1279- 1325), который начал чеканить серебряный турнеш (соотв. гро турнуа). Начиная с монет Диниша изображение пяти щитков в качестве герба стало регулярным и этот элемент более не претерпевал изменений. В то же время на биллоновом диньейру крест переместился на л.с., а часть изображения на о.с. - две семиконечные звезды и два полумесяца - осталась.
Геральдика монет Афонсу IV (1325- 1357) и Педру I (1357- 1367) не имела изменений. До нас дошел только биллон, но в начале XV в. португальский историк Ф. Лопеш сообщал о наличии у Педру I и золотых, и серебряных монет. Монетная чеканка последнего короля Бургундской династии Фернанду I характеризуется серьезными инновациями и заслуживает отдельного рассмотрения.
Таким образом, герб Португалии на протяжении двух первых столетий своего существования обнаруживает высокую стабильность. В то же время наблюдаются два уровня в геральдическом оформлении португальской монеты, по-разному проявившиеся в чеканке биллоновой и золотой и серебряной монеты. Как видно, сфера хождения моравитинов была сугубо королевской и относилась к репрезентации королевства во внешнем мире. Биллоновая монета воспроизводила королевскую геральдику лишь частично и имела дополнительные эмблематические элементы. Первые попытки осмысления герба наблюдаются в Португалии только в начале XIV в. Первоначальный смысл герба к тому времени, вероятнее всего, был уже утрачен, что и породило целый ряд харизматических трактовок.
А. А. Ткаченко (Москва)
Цветовая эмблематика в западноевропейском христианстве XIII в.
Социокультурные функции цвета представляют собой одну из наименее разработанных проблем. Вместе с тем, практически в каждой культуре цветовые различия выступают удобным средством символического упорядочивания окружающего мира и, прежде всего, социальных отношений. Любые социальные метафоры цвета потенциально многозначны. В этом отношении исследование хроматической реальности Средневековья является наиболее перспективным. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть только одну, но чрезвычайно значимую сторону жизни средневекового общества - церковное богослужение.Известно, что на протяжении первого тысячелетия христианской истории литургические цвета особым разнообразием не отличались. Хотя рассуждения о связи цветов с сезонами или временами года встречаются уже в эпоху Ранней Римской империи (например, у Тертуллиана), а ассоциирование цвета с христианскими реалиями отмечается у авторов IV-V вв. (св. Амвросий Медиоланский), каких-либо свидетельств о том, что такая классификация применялась в литургической практике, до конца эпохи Каролингов не известно. Письменная фиксация употребления различных цветов в литургических облачениях начинается лишь в эпоху классического Средневековья (в частности, в Ordines Romani, различных Con-suetudines и Ординариях). Хотя на основании разрозненных упоминаний невозможно составить полное представление о значении и принципах употребления того или иного цвета, существование значительной вариативности в области цветовой эмблематики на протяжении всего Средневековья не подлежит сомнению.
Первое систематическое описание литургических цветов встречается в трактате «О святом таинстве алтаря» папы Иннокентия III (f1216). В начале сочинения Иннокентий проводит аналогию между облачениями христианских епископов и ветхозаветных первосвященников. Он также сопоставляет четыре цвета (пурпур, виссон, гиацинт и червленый), имевших символическое значение в Ветхом Завете, с различными добродетелями. Однако в основной главе о литургических цветах Иннокентий указывает иной набор цветов - белый, красный, черный, зеленый. Объяснить это противоречие можно только тем, что он опирался на богослужебную практику Римской курии. Употребление того или иного цвета в конкретный день литургического года обосновывается с опорой на Священное Писание. Но определить, где именно пролегает граница между его собственными размышлениями над тем, какой цвет подходит для данного праздника, и устойчивой традицией невозможно. Среди характерных черт хроматической концепции Иннокентия можно отметить отсутствие иерархического построения цветов.
Влияние сочинения папы Иннокентия на литургическую практику оказалось весьма ограниченным. Например, современный ему Ординарий Пре-монстрантов игнорирует любые предписания относительно цветов, а в Ordo Romanus XIII папы Григория X (f 1276), канон Иннокентия используется со значительными изменениями. Более того, цвета облачений, хранившихся в папской сокровищнице в период «Авиньонского пленения» (1309- 1378), абсолютно ему не соответствуют.
Хотя канонизация литургических цветов произошла только после Тридент-ского Собора (XVI в.), составление систематических описаний имело особое значение. Поскольку Церковь в Средние века являлась самой авторитетной инстанцией в деле формирования культурных традиций, подобные сочинения способствовали созданию стереотипного восприятия цвета в разных социальных группах. Не случайно время составления трактата Иннокентия совпадает с периодом геральдизации знати. Видимо, в ту эпоху все сословия оказались заинтересованными в эмблематизации своей социальной деятельности, поскольку само наличие особой цветовой атрибуции маркировало социальную значимость индивида и резервировало для него место в символическом пространстве средневекового универсума.
Д. Грималаускайте (Литва, Вильнюс)
Таможенные пломбы в Национальном музее Литвы
Пломбы, хранящиеся в Отделе нумизматики Национального музея Литвы (НМЛ) выделены в коллекцию в 1993 г. Ядро составил материал из археологических раскопок в Нижнем замке Вильнюса (поступления с 1988 г.), в самом городе и м. Вилкия (р-н Каунас). На 1 января 2005 г. в собрании 861 ед. Большая часть - случайные единичные находки и материалы археологических раскопок по всей Литве. В коллекции представлены текстильные, товарные, железнодорожные, почтовые и т. п. пломбы XV - начала XXI в. стран Западной Европы, Российской империи, Литовской Республики.Таможенные пломбы составляют более 30% коллекции (270 ед.). Это наиболее стандартизованная группа пломб: на них обычно помещен герб страны (монограмма государя), название поста, часто - дата и номер пломбира.
Наибольшее количество в собрании НМЛ пломб таможни Литовской Республики 1919- 1940 гг. (170 ед., 1920- 1940). Типологически выделяются три типа пломб для импортных товаров (1920- 1925, 1926- 1928, 1929- 1940). Таможенные пломбы для транзита, почты, для местных изделий и перепломбирова-ния мануфактурных изделий даты не имеют. В 2002 г. из Государственного центрального архива Литвы были приняты образцы пломб таможни Литвы 1919- 1940 гг.: 97 листов с оттисками пломбиров, выполненных перед отсылкой инструмента на таможни.
Вторая по количеству группа - пломбы таможен Российской империи (51 ед., 1828- 1913): Вержболова (теперь - Вирбалис, Литва; 21 ед.; 1851-1913), Варшавы (12 ед.; 186(5?)-1911), Юрбурга (теперь - Юрбаркас, Литва; 5 ед.; 1828- 1851), Москвы (4 ед.; 1842- 1896), Тауроген (теперь - Таураге, Литва; 2 ед.; 1852, 1874), Александровска (теперь - Александрово, Польша; 2 ед.; 1881, 1905), Іраницка (теперь - Граев, Польша; 1 ед.; 1908), Риги (1 ед.; 1852), Щипиора (теперь - Щи-пиорно, Польша; 1 ед.; 1913). В 2 пломбах название таможни нечитаемо (18(61?), 1861). Большинство из них предназначались для пломбирования импортного товара (диаметр 11-15 мм). Пломбы 186(5?)- 1882 гг. имеют гуртовую надпись: ТАМОЖНЯ. Около 1897 г. российские пломбы приобретают характерную форму двухъярусной мисочки, имеют рубчатый внутренний и наружный гурты, оттиск номера пломбира.
Прусских пломб XVIII- XIX вв. в собрании имеется 30 ед.: Кенигсберга (теперь - Калининград, Россия; 10 ед.), Пиллау (теперь - Балтийск, Россия; 3 ед.); Шмаленинген (теперь - Смалининкай, Литва; 2 ед.). В 11 экз. название таможни нечитаемо. 4 экз. предположительно Кенигсберга, видны фрагменты легенды: BUREU DE KONIGSBERG (PLOMSIGE) // REGIS DES DROITS DU ROI EXTREMITE. Прусские пломбы не имеют даты, на одной стороне - орел, на другой - монограмма Фридриха Вильгельма I (1713- 1740), Фридриха II (1740- 1786) или Фридриха Вильгельма III (1793- 1840). Номер пломбира не указан. Пломбы Пиллау и Шмаленингена Фридриха Вильгельма III с H.Z.A. в легенде, обводкой из 19 орлов, имеет гуртовую надпись ZOLLVEREIN KONIGR PREUSSEN. Их следовало бы связывать с Германским таможенным союзом и датировать 1818- 1834 гг. Пломбы Пиллау с H.Z.A. (гурт рубчатый), прусским орлом на другой стороне датируются временем около 1861- 1871 гг.
В коллекции НМЛ хранится также французская таможенная пломба г. Ни-мес XVIII в., пломбы польской таможни 20-х-30-х гг. XX в., Отделения Государственного таможенного управления в Литовской ССР 40-х-50-х гг. XX в., пломбы таможни Литовской республики, стран Западной Европы конца XX в. - начала XXI в.
М.П. Сотникова (Санкт-Петербург)
Новый клад «закамского серебра»
В 2000 г. Эрмитаж приобрел клад так называемого рубленого серебра, найденный, по сообщению бывшего владельца, «недавно где-то в окрестностях Казани» и купленный им на коллекционерском рынке столицы Татарстана. Большинство слитков клада - шероховатые лепешки (иногда свернутые втрубку) или их фрагменты (половинки, сегменты различной величины и мелкие осколки). Имеются также обрубки и обрезки прямоугольной, треугольной, ромбической, трапециевидной и другой формы, всегда случайной. Иногда они тоже согнуты. Всего в кладе 66 таких слитков и их фрагментов. Размер их от 100x51 мм и 70х60 мм до 8,5 мм. Вес от 250,95 г до 2,26 г. Общий вес 66 предметов - 2548,42 г.
Казанское происхождение клада не противоречит топографии подобных находок. Н.П. Бауеру было известно 12 таких кладов. Все они происходят из населенных пунктов в Казанской, Пермской и Вятской губерниях, то есть из области Камы и Средней Волги (Bauer, Bd. I, S. 92/16- 96/20).
Общий вес слитков в каждом из этих кладов от 1 до 22 кг, а общий вес серебра в 12 кладах составляет более 53 кг (Bauer, Bd. I, S. 95/19, Tab. 3). Столь внушительное количество драгоценного металла всего в дюжине кладов напомнило Н.П. Бауеру о так называемом «закамском серебре» древнерусских письменных источников. Так летописи называют дань, собиравшуюся Великим Новгородом с населения Прикамья (I Новг. летопись, с. 99, 344; ПСРЛ: Т 25, с. 170; Т 27, с. 63).
В четырех кладах «закамского серебра», хранящихся в Эрмитаже, насчитывается 63 слитка (Bauer, Bd. I, S. 95/19, Tab. 3, 1, 4, 5, 12). Появление пятого является существенным и очень важным пополнением нумизматического собрания Эрмитажа, поскольку в составе клада обнаружены бронзовая литейная форма, бронзовый сосуд в форме цилиндра и три медных гирьки.
Н.П. Бауер датировал «закамское серебро» XI-XII вв. (Bauer, Bd. I, S. 95/21). Область находок «закамского серебра» совпадает с границами древнего Булгарского царства (Bauer, Bd. I, S. 97/21; Bd. II, S. 96/80). Считается, что это серебро попадало в Прикамье в период расцвета Волжской Болгарии (в XXII вв.) по одному из ответвлений Великого Шелкового пути (Колызин А.М., 2001, с. 28- 29; Хан Н.А., 2000, с. 283- 287).
В семи из двенадцати кладов присутствовали украшения, и Н.П. Бауер не сомневался в использовании слитков как ювелирного сырья и для изготовления бытовой утвари (Bauer, Bd. II, S. 96/80). Новый эрмитажный клад подтверждает это наблюдение наличием в нем литейной формы. Она - бронзовая, разъемная и состоит из двух половинок. Предназначена для отливки бляшек диаметром 18 мм. К ювелирному производству мог иметь отношение и упомянутый бронзовый цилиндрический сосуд в виде ковша. Его диаметр - 110 мм, высота - 45 мм. Поверхность сосуда покрыта черно-зеленой патиной с серыми пятнами окислов и ржавчиной. Его дно - в трещинах и с большой дырой в центре.
Самая тяжелая из гирек (№ 46817) имеет форму куба (высотой 20 мм), и вес 46,54 г. Она практически ровно в полтора раза тяжелее сферической (бочонко-видной) гирьки весом 32,75 г, наиболее распространенной в русских древностях X-XI вв. (Янин В.Л., с. 101, 102). Вторая гирька (№ 46878) - круглая, диаметром 13-14 мм и весом 8,24 г, что соответствует весу двух русских золотников по 4,09 г (Янин, с. 102). Третья гирька (№ 46819) - квадратная. Ее размер -11 мм2. Ее вес - 5,54 г. Он идеально соответствует весу двух кун-дирхемов по 2,73 г в древнейшей русской денежно-весовой системе X в. (Янин В.Л., 2004, с. 101). Присутствие в кладе «закамского серебра» гирек, изготовленных в нормах древнерусской денежно-весовой системы X в., указывает на прочные торговые связи Волжско-Камского региона с Русью еще в период расцвета Волжской Болгарии в X-XII вв.
Представляя собой лепешки с л у ч а й н ы х формы и веса или их различные обрезки и обломки, «закамское серебро» имеет вид производственных заготовок, отходов, остатков сырья. Поэтому слитки и их фрагменты не могли быть фракциями каких-то более крупных номиналов и не составляли определенной и стройной денежно-весовой системы. Сырьевой характер этих слитков подтверждается столь же случайным и бессистемным содержанием серебра от 33 до 97% в слитках различных находок, в том числе и в новом эрмитажном кладе. В качестве примесей слитки нового клада содержат медь, свинец, золото. Один из десяти исследованных обломков оказался бронзовым, чем также подтверждается сырьевой характер металла в кладе.
С.П. Филяк (Санкт-Петербург)
Гривна с селища в районе Копорья
Летом 2004 г., на территории распаханного селища, находящегося вблизи Копорья, была найдена двухслойная серебряная гривна новгородского типа.Анализ её состава, проводившийся в отделе научно-технической экспертизы Государственного Эрмитажа, показал, что гривна отлита из высокопробного серебра (верхняя грань показала не менее чем 920°, а «спинка» - 990° пробу). Визуальный осмотр показал, что на гривне имеется два ряда насечек: на плоской стороне - 4 четких и до 5 еле различимых, на «боку» - 9. При весе данной гривны в 197,238 г вес исходного сырья для её изготовления (Сотникова, 1961, с. 79-91) составлял около 221,89 г, то есть попадал в интервал наиболее распространённых исчисленных весов (220- 226 г). По своей форме слиток подобен гривнам, найденным в кладах в Новгороде в 1821 и 1850 гг.
Согласно определению М.П. Сотниковой, слиток датируется началом XIV в.
Описываемая гривна интересна, прежде всего, тем, что это единственный пока известный экземпляр с таким сочетанием количества и расположения нарезок. На всех известных ранее платёжных слитках большее число насечек располагается на верхней, плоской стороне, а если они присутствуют и на боковой стороне, то там их оказывается примерно равное или меньшее число. Такие слитки с нарезками на двух сторонах составляют всего около 7% от общего числа новгородских слитков с нарезками (слиток с нарезками на «спинке» и на
9 имеет столь высокую пробу. Этот факт наводит на мысль, что реальная проба слитков с нарезками из-за несовершенства измерений может оказаться несколько выше, чем полагали ранее.
А.Б. Селезнёв (Москва)
Золотой слиток с древнерусского поселения у с. Турово
На древнерусском селище у с. Турово Серпуховского района Московской области, на участке, где ранее обнаружили распаханный клад куфических дирхемов и подражаний им середины X в., был найден золотой слиток. Помимо восточных монет недалеко от места находки слитка поднят денарий германской чеканки, выпущенный в правление графа Германа (1059- 1086 гг.). Время чеканки восточных монет и денария хорошо согласуется с датировкой археологического материала, происходящего с Туровского поселения (Молчанов А.А., Селезнёв А.Б. Археологические и нумизматические находки X-XI вв. с поселения у с. Турово Серпуховского района (К истории древнерусской Лопастны и ее округи) // История городов Московского края. М., 2000, с. 4-5). Среди найденных вещей серией представлены предметы, датирующиеся X-XI вв. К ним относятся: две бочонковидные весовые гирьки (8,3 г и 16,8 г), крестовидная подвеска скандинавского типа, амулет-подвеска в виде топорика, височное кольцо деснинского типа, перстни с завязанными концами, дротовые браслеты, лировидные пряжки, детали поясного набора и др.Золотой слиток найден в центре участка распространения монет из распаханного клада. Вес слитка составляет 17,22 г. Он имеет палочкообразную форму, длину - 49,5 мм, максимальную ширину - 18 мм и высоту - 3,5 мм. Обе боковые стороны и оба конца слитка подправлены горячей проковкой сразу после отливки, видимо, для придания товарной формы. На предмете имеются зарубки и насечки - следы «пробы». Анализ слитка, выполненный в Рентгеноспектральной лаборатории Кафедры геохимии Геологического факультета МГУ, выявил в нем следующее содержание металлов: Au - 74,17%, Ag - 19,34%, Cu - 6,5%.
Высказывалось мнение, что подобные золотые слитки могли относиться к платежным средствам. Они известны в основном в виде «палочек» (обычно обрубленных) и происходят из немногочисленных кладов, которые датируются до начала XIII в. (Янюшкина Е.В. Рязанские клады со слитками // Труды ГИМ. Вып. 115. Ч. XIV. М., 2001)
Логично сопоставить массу туровского слитка с весовыми нормами золотых монет X-XI вв. - византийской номизмы или арабского динара. В X в. стандартный золотой динар чеканился по норме 1/96 багдадского ратля и был равен: 409,31 г : 96 = 4,264 г. Таким образом вес золотого слитка с Туровского поселения мог соответствовать 4 динарам: 17,22 г : 4 = 4,3 г.
Г.А. Козубовский (Украина, Киев)
О медных гривнах
На территории Древней Руси кроме значительного количества серебряных гривен зафиксированы находки медных слитков. Одни из них подобны серебряным слиткам киевского типа, другие - слиткам новгородского типа и их фракциям. Такие гривны попадались в составе кладов и как одиночные находки на территории Северной и Южной Руси: в Киеве, Новгороде, на Городище близ Новгорода, в Твери, около Старой Рязани.Выявляются две весовые группы: около 130 г (128,04, 128,8, 127,24 г) и около 180 г (179,30, 182,76 г).
В историографии существуют разные точки зрения о назначении таких гривен:
1) пробная отливка из формы, предназначенной для изготовления серебряных гривен ( Монгайт, 1961, с. 316-317);
2) экзагий-гиря для взвешивания отлитых из серебряных монет предметов, датируется серединой - второй половиной X в. (Янин, 1991, с. 146);
3) древние подделки древнерусских платежных гривен (Сотникова, 2001, с. 218); М.П. Сотникова допускает, что медный слиток мог быть связан с чеканкой медной монеты XV-XVI вв., если бы он был найден в слоях XV в.;
4) памятники денежного обращения (Хвойка, 1909, с. 83; Бала, 1960, с. 259).
Среди находок выделяется несколько слитков, которые имеют относительную датировку. Бронзовый посеребренный слиток новгородского типа был найден в Новгороде в слое 20-х - 40-х гг. XIV в. (Янюшкина, 1997, с. 139). Гривна киевского типа из недрагоценного металла происходит из слоя пожара 60-х гг. XIII в. (Янин, 1956, с. 171). Медная гривна киевского типа весом 127,24 г была найдена в Твери, в слое с дендродатой 1311- 1330 гг. (Сотникова, 2001, с. 217- 220).
Находки таких гривен в археологических комплексах древнерусских городов или в составе кладов, наличие половинок и фракций медных слитков (Ильин, 1921, с. 27, № 93) могут свидетельствовать об использовании таких гривен в качестве денежных знаков. Трудно предположить, чтобы сознательно прятали заведомо фальшивые деньги.
Очевидно, производство собственных денежных знаков - гривен соотносилось с поступлением основных групп монет. Во второй половине XII - XIV в. на смену серебру приходит медь. Поступление значительного количества медной монеты: византийской, восточной, а с середины XIII в. и джучидской, очевидно, отразилось и на производстве денежных слитков. Значительный весовой диапазон весовых слитков может объясняться довольно длительным периодом использования медной монеты и применением различных денежных и весовых систем в XII-XIV вв.
Спектральный анализ медных гривен из Национального музея истории Украины показал наличие незначительного количества серебра (Зоценко, 1984, с. 137- 138, 315- 316). Это может свидетельствовать о переплавке низкокачественной серебряной и биллоновой монеты, например, брактеатов. Именно так логично объяснять появление низкопробных серебряных слитков. Но не исключаются и случаи изготовления фальшивых слитков.
Маури Киудсоо (Эстония, Таллинн)
Сребреник Владимира из коллекции монет Института Истории Эстонии
В настоящее время известно около трехсот пятидесяти серебряных русских монет X-XI вв. Из них самым многочисленным является тип II сребреников Владимира. Один подобный экземпляр хранится в Институте истории (Таллинн), в бывшей коллекции монет Эстонского Ученого Общества (ЭУО). Скорее всего данная монета происходит из известного Нежинского клада 1852 г. Клад был найден при вспашке поля поблизости от города Нежина (на Черниговщине) и содержал около 200 сребреников Владимира (II-IV типов) и Свя-тополка. По данным архива и ежегодника ЭУО монета попала в Эстонию благодаря подарку графа Сологуба. Хранители нумизматической коллекции ЭУО довольно подробно описали данную монету. В архиве Отдела нумизматики Эрмитажа хранится литографский оттиск этого сребреника. Подобные же сведения о данной монете приведены М. П. Сотниковой и И. Г. Спасским и в сводном каталоге русских монет X-XI вв. (№ 56-1). Но о дальнейшей ее судьбе им ничего не было известно. Опубликованное в сводном каталоге изображение монеты довольно неразборчиво, что не позволяет вычитать всю сохранившуюся на ней легенду. Поэтому публикация хранящегося в коллекции Института истории оригинала сребреника Владимира № 56-1 из Нежинского клада 1852 г., с его качественным воспроизведением позволило бы восполнить этот пробел.Из всех известных сребреников Владимира II типа пока опробировано около 70%. Выяснилось, что три четверти из них практически не являются серебряными. Однако, в то же время в каждом выпуске русских монет X-XI вв., кроме монет Святополка, встречаются высокопробные экземпляры С выяснением весовой нормы серебряных монет первоначального русского чекана дело обстоит еще сложнее. Вес медных сребреников в лучшем случае можно рассматривать как пережиток какой-то весовой нормы серебряной монеты. Определенна только ориентация на «средний» дирхем. Значительные отклонения от нормы в 3 г, достигающие в среднем 0,5-0,8 г, зависят для чеканки сребреников, по-видимому, от состава и качества сплава.
У находящегося в Институте истории сребряника № 56-1, проба также оказалась невысокой. Легкий вес его (1.82 г) объясняется как использованием при его изготовлении сплава Ag - 28,0% (+/- 2,0%) и Cu - 72,0% (+/- 2,0%), так и отсутствием двух кусочков, «откусанных» от края.
Н.С. Моисеенко (Санкт-Петербург)
Новые находки древнерусских монет
Из целого массива найденных в последнее время, но пока ещё неопубликованных сребреников автору удалось представить в Государственный Эрмитаж семь экземпляров монет, которые были исследованы в апреле-сентябре 2004 г. в отделе научно-технической экспертизы. Их состав оказался аналогичен составу подлинных сребреников из собрания музея. Визуальный осмотр, штемпельный и палеографический анализ также не выявил данных, противоречащих их подлинности. Соотношение сторон у описываемых монет № 1 и 2 - ТІ, № 3-7 - ТТ. Приводим краткое описание монет с присвоением им порядковых номеров (в скобках) в соответствии с принятой классификацией:1) сребреник Владимира Святославича, I тип, I тип легенды. Вес - 2,075 г, д. - 26 мм, проба - 850°, обломан. Штемпель не описан (№ 10а-1);
2) сребреник Владимира Святославича, I тип, I (или III?) тип легенды. Вес -0,655 г, размер 19х10 мм, проба - 700°, обломок, размером около 1/5 от целой монеты (№ 17а-1);
3) сребреник Владимира Святославича II типа. Вес - 2,21 г, д. - 28х23 мм, проба - 650?, обломан. Штемпель не описан (№ 91а-1);
4) сребреник Владимира Святославича II типа. Вес - 2,010 г, д. - 26 мм, проба - 960°, монета деформирована и обломана. Штемпель не описан (№ 58а-1);
5) сребреник Владимира Святославича III типа. Вес - 2,065 г, д. - 23 мм, проба - 500°, монета погнута и частично обломана. Штемпель не описан (№ 127а-1);
6) сребреник Владимира Святославича III типа. Вес - 0,755 г, размер 19х16 мм, проба - 500°, экземпляр обломан до размеров % целой монеты. Штемпель не описан (№ 131а-1);
7) сребреник Святополка Окаянного, тип монет с именем «Петрос». Вес -0,700 г, обломок (до % целой монеты) в виде сектора 90° с радиусом около 14 мм, проба - 450°. На о.с. видны следы разметки, произведённые в древности (№ 206-2).
В настоящее время, через десять лет со дня выхода третьего издания «Корпуса древнейших русских монет X- XI веков», подготовленного И.Г. Спасским и М.П. Сотниковой (1995), возникла необходимость пересмотреть и дополнить ряд его положений и описаний в связи со значительным пополнением фонда известных подлинных и поддельных монет, а также в связи с последними публикациями и исследованиями (Покрасс, «Нумизматика и Фалеристика» № 4, 1998).
В.Н. Седых (Санкт-Петербург)
Клады эпохи Рюрика: археолого-нумизматический аспект
История Руси периода первых князей во многом остается предметом дискуссий. Археологические памятники этого времени немногочисленны, письменные источники скудны. Вместе с тем, на территории Восточной Европы известно значительное число синхронных им памятников нумизматики - кладов восточных монет-дирхемов, которые датируются первым и вторым периодами обращения арабских монет на территории Восточной Европы (по периодизации РР Фасмера), то есть IX в.Первые клады восточных монет появляются практически одновременно на территории Северной Руси и Северной Европы. Во времена Рюрика (860- 879 гг.) количество выпавших кладов значительно увеличилось (см. табл.). Данный факт специалисты объясняют неуклонным ростом монетных поступлений в этот период на территорию Восточной Европы.
Клады с пятью и более дирхемов, зарытые в Восточной Европе между 780 и 899 гг. (по Т. Нунану)
|
Даты |
—Количество- кладов |
-Количество- дирхемов |
-% от общего- числа дирхемов |
|
780-799 |
4 |
986 |
3,8 |
|
800-819 |
21 |
3400 |
13,3 |
|
820-839 |
15 |
3320 |
13,0 |
|
840-859 |
10 |
4427 |
17,3 |
|
860-879 |
23 |
13213 |
51,6 |
|
880-899 |
3 |
276 |
1,1 |
|
Всего: |
76 |
25622 |
100,0 |
Думается, накопленные в Восточной Европе в предшествующий призванию Рюрика период богатства в виде серебряных дирхемов и привлекали викингов в русские земли. Военно-политическая нестабильность при Рюрике способствовала тому, что накопленные ранее дирхемы стали попадать в землю. Клады этого периода зафиксированы в основных центрах Северной Руси (Новгород, Рюриково городище, Ладога), на торговых путях, в торговых и военно-административных центрах, основанных в этот период. Кроме того, учитывая традицию помещения серебра в землю с целью сбережения сокровищ, можно предположить, что число кладов, отражающих следствие этих бурных событий, много больше.
Таким образом, 860-е- 870-е гг. характеризуются обращением огромного количества дирхемов, поступивших в пределы Восточной Европы до 860 г., скромным уровнем коммерческих отношений с Востоком и интенсивными столкновениями в землях, включаемых в состав молодого государственного образования. Именно изобилие серебра и постоянные конфликты породили большие клады этого периода.
И.В. Волков (Москва)
Комплекс средневековых монет с поселения у д. Городищи-Юшково Московской области
В 2002- 2004 гг. на неукрепленном поселении, расположенном около с. Городищи-Юшково Коломенского р-на Московской области было собрано большое количество средневековых предметов, значительную часть которых составляли монеты. Из них в Отделе нумизматики Государственного Исторического Музея удалось изучить 112 экз.Монеты распределяются следующим образом. Западноевропейские денарии XI-XII вв. - 2; дирхемы Золотой Орды XIV в. (ханов от Узбека до Тохта-мыша) - 36; подражания дирхемам - 11; подражания и гладкие пластинки с русскими надчеканками - 25; русские медные и серебряные монеты конца XIV - первой половины XV в. - 38 экз. (в том числе 7 пулов и 4 полуденги). Время обращения в московских землях подавляющего большинства зарегистрированных монет укладывается в хронологический промежуток с 80-х гг. XIV в. до 40-х гг. XV в. Более поздних монет не обнаружено.
Для рассматриваемого комплекса характерны следующие особенности.
1. Около 90 % джучидских дирхемов обрезаны, причем их вес лежит в пределах 0,85-1,10 г, что близко к весовым нормам московских монет конца XIV - первого десятилетия XV в. Это позволяет говорить об обращении обрезанных дирхемов на территории Московского княжества в начальный период его собственной чеканки (конец XIV в.). Обращает на себя внимание очень малое (2 экз.) количество монет Тохтамыша и полное отсутствие дирхемов более поздних ханов.
2. Помимо рязанских буквенных надчеканок на подражаниях дирхемам
Недавно в городке Дунаевцы (Хмельницкая обл., Украина) были найдены две серебряные монеты второй половины XIV в., которые были определены авторами как принадлежащие чекану подольского князя Константина Кориатовича (13807-1391).1 Еще две аналогичные монеты удалось выявить в нумизматических коллекциях. Одна из них обнаружена в 1937 г. при раскопках Вышго-рода и хранится в Национальном музее истории Украины (НМИУ, Киев). Вторая находится в Венгерском национальном музее (ВНМ, Будапешт) (Lucian O., Buzdugan G., Oprescu C., 1977). Она известна авторам по прорисовке, место и точное время находки установить не удалось. Обе эти монеты в свое время не получили конкретной атрибуции, хотя монета ВНМ известна с XIX в.
Четыре выявленные в настоящее время монеты Константина Кориатовича чеканены пятью различными штемпелями и имеют почти одинаковые латинские надписи в готическом стиле между точечными ободками. Надпись
1 Подробная атрибуция монеты Константина Кориатовича была доложена авторами на конференции «Грошовий обіг та банківська справа в Украіні: минуле і сучасність» (Львов, 14-15 мая 2004 г).
аверса монеты из находки № 2 идет против часовой стрелки. Она реконструирована с использованием сохранившихся фрагментов надписей на других экземплярах:
+ MONETA CONSTA[n]TINI / +D[ucis] H[eres] [et] DOMINI DE SMOTRIC
Монета Константина, князя, дедта (и) господаря Смотрта.
Смотрич - название левого притока Днестра и расположенного на нем одноименного населенного пункта (ныне в Хмельницкой обл.) в 20 км от места находки. Во второй половине XIV в. Смотрич был столицей Подольского княжества, которым владели литовские князья, братья Кориатовичи. Среди них был Константин, один из многочисленных сыновей Кориата - Михаила Гедиминовича, князя Новогрудского. В сохранившихся документах Кориатовичи используют титулы, сходные с монетными. В грамоте братьев Константина и Федора от 1388 г. формулировка титула прямо совпадает с монетной: Мы князь... дедичи и господари Подольской земли (Tegowski J., 1997).
На аверсе монет изображен Святой Георгий-змееборец. Схожее изображение св. Георгия помещал на своей печати брат Константина - Александр, будучи правителем Владимиро-Волынского княжества (1366- 1370). К грамотам младших Кориатовичей, Федора и Василия, от 1403 г. были привешены восковые печати, на которых был также изображен св. Іеоргий-змееборец - sigillum cum imagine D. Georgii (Halecki O., 1939). Печати самого Константина не известны. Таким образом, сфрагистические материалы также свидетельствуют, что во всех известных случаях братья Кориатовичи использовали общую для них христианскую эмблему - сюжет со св. Георгием-змееборцем.
На реверсе публикуемых нами монет изображен готический щит с гербом венгерских королей XIV в. из династии Анжу, характерным элементом которого являются геральдические лилии. Наиболее близки к данному гербу гербы на монетах Людовика Венгерского (1342- 1382) и грошах первых эмиссий молдавского господаря Петру Мушата (1377- 1391).
Проба и средний вес монет Константина свидетельствуют о том, что образцом для них был выбран чеканившийся во Львове с начала 50-х гг. XIV в. «русский грошик» (полугрош) времени правления в Польше Людовика Венгерского (1370- 1382) (Котляр М.Ф., 1968). Чеканку монет в Смотриче авторы относят к 80-м гг. XIV в.
И.В. Гришин (Коломна)
Необычный клад денег Великого княжества Тверского
В 2002 г. нам представилась возможность изучить небольшой клад (28 экземпляров), обнаруженный, по словам нашедших его, в 2001 г. в окрестностях г. Тверь.Все монеты были покрыты толстым слоем окислов и первоначально их было трудно идентифицировать. После очистки оказалось, что это деньги Великого княжества Тверского, причем одного и самого распространенного типа: на лицевой стороне - изображение всадника с птицей (соколом) в руке, едущего вправо, у ног коня - голова змеи; круговая надпись между линейными ободками, на оборотной стороне - «грубое изображение Самсона (или Геракла), раздирающего пасть льву; круговая надпись между двумя линейными ободками» (Орешников, 1896, № 243- 247, табл. III, рис. 114-118). О распространенности этого типа монет говорит и их количество в Волоколамском кладе - 111 экземпляров. Орешников особенно отмечал большое разнообразие в надписях на обеих сторонах, из-за чего идентификация монет вызывала определенные сложности.
В своих работах исследователи, как правило, относят данные монеты к правлению великого князя Бориса Александровича (1425- 1461) и лишь единичные - великого князя Михаила Борисовича (1461- 1486) (Орешников, 1896, № 259; Спасский, 1970, с. 90, № 13).
Данный клад кроме однотипности состава был необычен еще и именами князей, которые читаются на обеих сторонах монет. Так, 17 экземпляров содержали имя в.к. Бориса Александровича, причем у трех из них был общий лицевой штемпель. 8 монет имели на лицевой стороне имя в.к. Бориса Александровича, а на оборотной - имя в.к. Михаила Борисовича. Еще 3 монеты содержали имя в.к. Михаила Борисовича на лицевой и оборотной сторонах. Кроме того, две монеты Бориса Александровича имели общий лицевой штемпель с некоторыми с двойными именами.
Легенды на монетах в.к. Бориса Александровича очень разнообразны. Их перечисление здесь не имеет смысла. Следует лишь обратить внимание на легенду лицевой стороны монеты, которая переходит на двуименные монеты: ПЕКНЯ ВЕЛИКОГО Б ОЛ . НДРОВИЧА. На двуименных монетах на оборотной стороне была легенда: КНЯ . Я ВЕЛИКОГО МИХ (либо одна буква М).
Веса монет колебались от 0,52 до 0,57 г при среднем весе 0,55 г.
Еще одной интересной, на наш взгляд, деталью было то, что на лицевой стороне монет в.к. Бориса Александровича применялся маточник, на котором был вырезан только один всадник с соколом и голова змеи между ногами коня в кольцевом ободке. Легенда, при этом, наносилась уже непосредственно на штемпель.
Таким образом, перед исследователями встает вопрос, почему на одной монете читаются одновременно имена двух великих князей. Этот факт может иметь тривиальное объяснение: эти двуименные монеты своей необычностью обязаны невнимательности денежников, которая стала возможной из-за плохого качества чеканки и невнятного написания легенды данного типа монет в конце правления в.к. Бориса Александровича.
С.В. Осипов (Тверь)
О находках подражаний большим пулам в Тверской области
П.Г. Гайдуков, употребив термин «подражание» применительно к маленьким пулам (Гайдуков, 1993, с. 79, 212- 227), вместе с тем, фактически привел в своей работе «Медные русские монеты XIV-XVI веков» и большие пулы, подпадающие под названное определение (Гайдуков, 1992, 96- 104 и др.). Чаще всего это монеты, оформление которых представляет собой последовательную деградацию типа больших анонимных тверских пул с изображением буквы «Д» на лицевой стороне (Гайдуков, №87- 91, 93- 95). В каталоге представлены и подражания большим пулам без определенного прототипа (Гайдуков, 299- 395), когда рисунок штемпелей (штемпеля) имеет изображения нечитаемых буквообразных знаков, грубых геометрических фигур или просто набор
Тверь - NeNe 6, 8, 11, 12. Прорисовки приведены с уменьшением в 2S.
Среди находок двух последних десятилетий в местах разрушения культурного слоя в Твери, Старице, Зубцове, Ржеве и их округе выявлены монеты, позволяющие дополнить приведенные в каталоге П.Г. Гайдукова группы подражаний. Мы рассмотрим 35 монет, которые можно определить как экземпляры с изображениями, представляющими собой различную степень искажений и трансформаций буквы «Д» - то есть восходящих к соответствующему типу больших пул (рис. 1, 1-12; рис. 2, 11-17), так и подражания без определенных прототипов (рис. 1, 13- 17, рис. 2; 1-10, 18).
Все монеты отчеканены на заготовках, вырезанных из листа меди.
Однако, имеются данные, свидетельствующие о более широких временных рамках бытования подражаний большим пулам. Так, при раскопках некрополя у церкви Алексия Человека Божия в Твери, в групповом захоронении № 4 было найдено подражание большому пулу (без определенного прототипа). Захоронение, где была выявлена монета, датируется второй пол. XVII - началом XVIII в. Присутствие монеты между костяками погребенных исключает ее случайное попадание в яму: она либо принадлежала одному из умерших, либо была преднамеренно помещена в могилу в качестве своеобразного «обола мертвых» (Новиков, Хухарев, 1999, с. 158-161).
Внешние характеристики и техника изготовления анализируемого монетного материала позволяют относить рассматриваемые подражания к неким «суррогатным» деньгам, появившимся вследствие кризисных явлений в средневековой экономике. Подражания, вероятней всего, нельзя относить к числу фальшивых, «воровских» денег. В данном случае необходимо учитывать правовой критерий фальшивомонетничества (изготовления и сбыта поддельных денег). Так, теория и практика уголовного права исходит из следующего: монета считается поддельной тогда, когда она, среди прочего, имеет существенное сходство по форме, размеру и другим основным реквизитам с находящимися в обращении подлинными денежными знаками. Именно таким способом реализуется умысел преступника - участники денежного обращения принимают фальшивую монету за подлинную, т.е. они заблуждаются относительно характеристик попавшего к ним платежного средства.
Между тем, касательно подражаний, невозможно говорить об их «существенном сходстве» с прототипами. Наоборот, примитивность чекана, бросаясь в глаза, исключала заблуждение, давала возможность различить «регулярные» монеты и подражания. Последние, по мнению В.В. Зайцева, к концу 20-х гг. XVI в., составляли более четверти находившейся в обращении медной монеты (Зайцев, 2003, с. 33). Следовательно, подражания были все-таки законным платежным средством, но - при экстраординарных обстоятельствах, когда и власти и простые люди, по «умолчанию» принимали такую монету (может быть -даже вынужденно), именно в качестве суррогата (это легко определялось визуально), что, вместе с тем, позволяло так или иначе приспособиться к существовавшим экономическим условиям
С.Н. Таценко (Москва)
О заключительном этапе денежной чеканки царя Василия Шуйского
В годы правления царя Василия Шуйского (1606- 1610) Россия испытала денежный кризис. Важным его проявлением было негласное понижение нормативного веса русской копейки, а одним из следствий - чеканка золотых монет (Спасский, 1955; Мельникова, 1989; Ширяков, 1997).А.С. Мельникова предположила, что, кроме чеканки золотых монет, правительство Василия Шуйского в целях преодоления кризиса попыталось восстановить нормативный вес серебряной копейки. В результате этого в обращении появилась копейка со знаком “МО”.
Однако серебряные копейки “МО”, как замечает сама исследовательница, лишь “тяготеют к нормам трехрублевой стопы”. Располагая весовыми данными только 11 монет, А.С. Мельникова отказалась от окончательных выводов. Являлись ли действительно копейки “МО” попыткой выхода из денежного кризиса? Ответ на этот вопрос могут дать последние клады времени правления Василия Шуйского.
А.С. Мельникова выяснила, что 2 экз. копейки “МО” (тип 5-1) встречаются в московском кладе 1609 г. с ул. Обуха, и 1 экз. этой копейки (тип 5-1) обнаружен в беспаспортном кладе 1610 г. (Мельникова, 2003). Общий вес копеек Обухского клада составляет 1,33 г. Вес же копейки беспаспортного клада неизвестен. Тем не менее на основе клада 1609 г. и материалов внекладового происхождения можно заключить, что вес их соответствует трехрублевой стопе (Мельникова, 1989). Весовые данные копеек “МО” не вызывали сомнения и у
И.Г Спасского. Вес каждого из известных ему двух экземпляров таких копеек равнялся 0,66 г. (Спасский, 1955).
Наблюдения А.С. Мельниковой можно дополнить еще 6-ю экз. копейки “МО” (тип 5-4) из собрания МИГМ. Их вес соотносится с нормой трехрублевой стопы (0,71-1; 0,67-1; 0,66-1; 0,65-2; 0,63-1).
Обратимся теперь к предложенным исследователями датировкам копеек “МО”. И.Г. Спасский относил их выпуск к заключительному периоду правления царя Василия Шуйского, стилистически связывая эти монеты с ранними копейками Михаила Федоровича. А.С. Мельникова с учетом данных кладов датировала их 1608- 1610 гг.
Исходя из данных, которыми в настоящее время располагают исследователи об этих монетах, можно заключить, что предназначенные, по мнению А.С. Мельниковой, для восстановления нормативного веса трехрублевой стопы, копейки “МО” не выполнили своей задачи. Как представляется, такой задачи правительство перед собой и не ставило. Представленные единичными экземплярами в собраниях и кладах, копейки “МО” не могли сыграть значимой роли и в денежном обращении. Примерно то же можно сказать и о большинстве типов московских копеек Василия Шуйского, за исключением двух самых многочисленных (тип 1-1, 1-4 по Мельниковой). Чеканку копеек “МО” можно считать результатом восстановления свободной или открытой чеканки на Московском денежном дворе после освобождения столицы от блокады “Тушинского вора” в начале 1610 г.
Интересно, что копейки “МО” отсутствуют и в Пятницком кладе 1610 г., который по времени сокрытия являлся итоговым для денежного обращения правления Василия Шуйского.
В.В. Хухарев (Тверь)
«Звериный стиль» в тверской монетной символике
Среди образов и символов, употреблявшихся в Тверских землях, особое место можно отвести изображениям на монетах. В местном денежном производстве (1413 - около 1570 г.) выделяется чеканка тверских великих и удельных князей (до 1485 г.), а после присоединения Твери к Московскому государству -провинциального Тверского денежного двора. В используемой символике можно отметить большие группы антропоморфных и сюжетных изображений. Но наиболее представительна группа монет с зооморфными изображениями (птицы, звери и фантастические животные).Изображения птиц (рис. 1) составляют не менее 20 вариантов. Наиболее часто встречается изображение голубя (горлицы) - небесного вестника, знака обновленной жизни, верности и чистоты, а в христианской традиции - символ Святого Духа и преображения Иисуса Христа. Это изображение птицы в про-
Изображения четвероногих зверей (рис. 2), составляют около 20 вариантов. Большая часть - это изображения барса (пардуса) - четвероногих без грив, с вытянутыми мордами и длинными хвостами. Они трактуются как охранительные образы “зверя великостию со льва, лютъ вельми и скоробегающъ”. Использование образа льва - символа власти, мощи и величия, отражало представления о сильной княжеской власти. Но трактовки образа льва как “бессмертного божественного духа Христа”, стража святынь, и как символ евангелиста Марка вели к постепенному вытеснению его из светской символики, где
Суздальско-нижегородские монеты с именем князя Ивана Васильевича впервые были изданы А.А. Ильиным в 1940 г. На тот момент в собрании Эрмитажа хранилось 6 однотипных монет.
Л.с. - Человек, сидящий на скамье, с мечом на правом плече вправо, левая рука приподнята, под ней три точки, вокруг тройной ободок: точеч-ныи между двух линейных.
1. Изучение эволюции денежной стопы в XVII в. по данным письменных источников и нумизматики показало, что существовало расхождение между официальными (уставными) нормами монетной чеканки и тем, что происходило на практике.
2. Методической основой работы является комплексное изучение данных письменных источников и нумизматического материала, с учетом того, что диаграммы веса монет показывают реальный вес ходячей монеты, отстающий от нормативного на 0,01-0,02 г.
3. Официальная история эволюции монетной стопы распадается на три этапа. Первый - 1613- 1626 гг. - введение четырехрублевой стопы при нормативном весе копейки 0,51 г; второй - с 1626 по 1680 г., стопа составила уже 425 копеек из гривенки при нормативном весе копейки 0,48 г.; третий - 1681- 1698 гг., стопа -1008 копеек из фунта при нормативном весе копейки 0,40 г.
4. На фоне этих официальных норм происходят манипуляции с весом и пробой монеты. До 1626 г. нормативный вес снижается в 1618 и 1620 гг., но к этому следует присовокупить грандиозную правительственную акцию по организации тайной чеканки монет пониженных веса и пробы в Ярославле после 1619 г. После 1626 г. ухудшение монет происходит более быстрыми темпами. Денежная реформа 1654- 1663 гг. вводит свои нормативы, но уже к 1655 г. происходит практическое возвращение к весу ходячей монеты 1643- 1654 гг. После реформы неоднократно (1664, 1676 гг.) делается попытка вернуться к нормам 1626 г., но закрепить их не удается.
5. Современные исследователи так и не пришли к однозначному представлению о механизме снижения стопы (по мнению В.Л. Янина - это московская гривна, затем соотношения в новгородском рубле; А.С. Мельникова полагает, что нормативный вес снижался на почку и ее доли; С.В. Зверев видит в основе расчетов алтын). Совершенно очевидно, что неофициальные снижения нормативного веса не имели хаотического характера и в основе их лежали точные расчеты, однако представляется, что показатели размеров стопы, не обозначенные в официальных источниках, но вычисленные исследователями от И.И. Кауфмана до современных, являются не более, чем нашими арифметическими упражнениями. Следует также делать поправки на неизбежные разночтения,
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 04-01-00157а)
которые получаются при использовании современной метрологической системы применительно к средневековой системе мер и весов.
6. Перспектива решения проблемы лежит в совершенствовании систематизации монет XVII в., особенно после 1663 г., массовых взвешиваниях монет и привлечении кладового материала последней четверти XVII в., еще очень мало изученного, а также в архивных изысканиях.
В.П. Прокопишин (Москва)
Документ начала XVIII в. о русских проволочных копейках в Саксонии1
В нумизматической литературе известны источники XVII - начала XVIII в., сообщающие о поступлении русских денег в Европу. Недавно, в городе Хемниц (Саксония, Германия) был обнаружен еще один документ, подтверждающий этот факт. Документ представляет собой книгу выписок из протоколов Городского совета г. Хемниц, которые были собраны в начале XIX в. Хаберкорном. На настоящий момент книга является единственным сохранившимся документом, так как пожар 1842 г. полностью уничтожил городской архив.В разделе книги выписок, посвященном монетам и денежному обращению, один пункт касается русских проволочных копеек. «16. M[onat] Jan: 1705. Ergehet nigi[icher] Befehl, dass die Mosskowitischen Copecken nicht genommen werder sol-ten. R[atts]Pr[otokolle]: de a[nn]o 1705. Fol[io] 18.b. N[ummer] 1.» Пер.: «16. месяца Января, 1705 [г.]. Поступило запрещающее постановление, что московитские копейки не должны более приниматься. Протоколы Совета, год 1705».
Возникает вопрос о том, что стало причиной запрета на прием русских проволочных копеек?
Представляется возможным связать данное постановление с событиями Северной войны. После выхода Дании из войны, Петр старался сделать все, чтобы ее примеру не последовала Саксония. 26 февраля 1701 г. в литовском городе Биржай состоялась встреча Петра и саксонского курфюрста Фридриха Августа I (который одновременно являлся и королем Польши). После встречи Петр обязался выплатить Саксонии «помощные» средства в размере «200000 ефимков или 100000 рублей - сколько возможно, и червонными». Уже к 14 июля Петр выплатил Саксонии в полтора раза больше. 1 октября 1703 г. Россия и Саксония подписывают в Варшаве 6-статейный «Альянс-трактат». По этому соглашению Россия выплачивает еще 312000 рублей (Ряб-цевич, 1998. С. 141-149).
Бездеятельность Августа, спокойно отсиживавшегося в своем домене, несмотря на присылку русских денег и солдат, не могла, естественно, не встревожить Петра.
1 Приношу глубокую благодарность М. Краусс за предоставленную возможность работы с документом.
Судя по малым тиражам монет машинной чеканки, а именно полтин, полу-полтинников, и гривен, выпущенных в период с 1700 по 1704 г. на общую сумму 215665 рублей 50 копеек, основным средством платежей кроме золотых червонных были именно проволочные копейки, которых в этот же период было начеканено на 9425608 рублей 29 копеек. (Уздеников, 1995. С. 8, 158).
28 января глава Посольского Приказа Ф.А. Головин пишет Паткулю: «О деньгах же мы великое затруднение имеем, ибо здесь невозможно никаких иных, кроме Московских денег, получить, которые в Польше не весьма добро ходят...» 9 февраля Головин ставит Паткуля в известность, что посланник Августа Арнштедт категорически отказывается принять «помощные» деньги в копейках, требуя выплаты их в векселях, талерах или дукатах на общую сумму в 600000 талеров (Рябцевич, 1998. С. 141-149).
Это и подтверждает рассматриваемый документ.
И.В. Ширяков (Москва)
Несколько замечаний о золотой чеканке в России начала XVII в.
Современный взгляд на попытку Василия Шуйского ввести в денежное обращение России золотые монеты заключается в следующем:1. Выпуск весной 1610 г. золотых копеек и денег по цене вдесятеро большей, чем у подобных серебряных монет, не был спланирован и явился результатом катастрофического положения царя, вынужденного выпускать «непривычную народу» монету (Спасский, 1955). Этот выпуск «не следует рассматривать как попытку реформировать денежное дело и ввести в систему номиналов крупные денежные единицы». Шуйский приказал чеканить проволочные монеты из золота, чтобы при нехватке в казне серебра выплатить жалованье служилым людям, и прежде других - наемникам-иноземцам (Мельникова, 2000).
2. Эта чеканка «была оправдана экономически», поскольку тогда рыночная цена золота по отношению к серебру (рацио) в России составляла не 10:1, а менее, чем 9:1 (Потин, 1979).
3. По известию П. Петрея (шведского резидента, выехавшего из России в 1609 г.), выпуск Шуйским монет подобных «гульдену», но отличающихся чем-то от «жалованных» золотых, начался за несколько лет до 1610 г. (Потин, 1982). По мнению И.Г Спасского, чеканка золотых стандарта дуката - «золотого угорского» - на специально приготовленных кружках, при участии выписанного из Англии пробирного мастера была начата около 1608 г. Устанавливая паритет «угорского» и российской полтины, указ 1610 г. мог иметь в виду дукат как иностранной, так и российской чеканки (Спасский, 1984). До этого времени, по сведениям Ж. Маржерета (французского офицера, покинувшего Россию в 1606 г.), дукаты ходили у русских по сильно колеблющемуся курсу.
4. Вкладная книга костромского Богоявленского монастыря упоминает об 11 «московских золотых», 5 апреля 1610 г. вложенных архимандритом Исайей. Из записи следует, что средний вес для этих монет после проверки чистоты золота «на пожег» составил 3,21 г. (Ширяков, 1997).
5. Чеканка поляками золотых копеек в занятой ими Москве не была продолжением новаций Шуйского. По мнению И.Г. Спасского их, равно как все иностранные золотые, из российской денежной системы начала XVII в. нужно исключить (Спасский, 1955 и в последующих работах).
В продолжение исследования темы следует заметить, что:
1. Последний тезис И.Г.Спасского важно пересмотреть. Место и роль иностранных золотых монет в денежном обращении русских земель во время Смуты нуждаются в определении. Тем более, что сейчас, благодаря К.В. Клочкову, стал известен экземпляр золотой копейки, чеканенной в Новгороде в период шведской оккупации (тип 1-1 по систематизации А.С. Мельниковой 1989 г., вес - 0,565 г) и обнаруженной в мае 2002 г. на селище близ дер. Кубаево в Юрьев-Польском районе Владимирской области.
2. Эпитет «угорский» в русской (как в немецкой, польской) лексике начала XVII в. характеризовал не столько тип монеты из золота, сколько чистоту ее металла. Ведомость казенным «золотым и денгам и всякой рухледи», в 1610-1611 гг. розданных поляками из кремлевских сокровищниц, называет изделия из золота трех видов по чистоте - «угорское», «корунное» и «худое», оцененное, соответственно, в 30, 25 и 14 рублей за гривенку.
3. Чистый вес дуката европейских стандартов колебался в пределах 3,45- 3,35 г. Значит, названия «московский золотой» и «золотой угорский», различающие дукаты русской и иностранной чеканки - почти синонимы. И не зря в приходо-расходной документации центральных приказов в первые десятилетия XVII в. и те, и другие учитываются в общей позиции как равные.
4. Судя по данным русских письменных источников, «золотой московский» в 1614 г. еще ценился в полтину, тогда как дукаты иностранной чеканки вновь ходили по плавающему курсу. В 1622 г. его цена поднялась до 75 копеек (Ширяков, 1995). Примечательно, что временем после 1625 г. (около 1626 г. вес серебряной копейки снизился с 0,61 до 0,42 г.) датируется относительно большая группа золотых Михаила Федоровича, перечеканенных из голландских дукатов, кружки которых обрезаны так, что их вес уменьшился на треть. Ни в одном из известных документов о раздачах жалованных монет при царе Михаиле награда такого веса не упомянута.
5. Золотые копейки Шуйского продержались в обращении чуть не полвека. Две из них, например, наряду с русскими золотыми времени Алексея Михайловича и голландскими дукатами, находились в кладе рубежа 50-х-60-х гг. XVII
в., выкопанном в августе 1910 г. близ станции Солнцево в Курской губернии (Горохов, 1927).
6. Упоминания о «московских золотых» исчезают из письменных источников не позднее 30-х годов XVII в. Длительность обращения и выпуск после 1625 г. «московских» золотых, как при Шуйском эквивалентных полтине, позволяют думать, что роль золотой чеканки этого правителя в развитии российской денежной системы пока недооценена.
И.Н. Парусимов (Ростов-на-Дону)
Интересное соотношение штемпелей времени Михаила Федоровича
Летом 2003 г. у станицы Старочеркасская Аксайского р-на Ростовской области была найдена серебряная монетка. На л.с. - всадник с копьем вправо, под конем - надпись: МОС/КВА. На о.с. - надпись: (ЦР)Ь I ВЕ/(ЛІК)І KHSB7 (МІ)ХАЛО ФЕ/(ДО)РОВІЧ В. Пятая строка легенды: СЕЯ РУСІ не вошла на монетный кружок (см. рис.). Вес - 0,475 г. Найденная монета относится к копейкам Михаила Федоровича, объем чеканки которых «был колоссальным» (Мельникова. 1989. С. 159). Необычность монеты в следующем.Лицевой штемпель монеты относится к 1614 г., изготовлен на Московском денежном дворе. (Мельникова. 1989. Табл. 8, 3). Он встречается в паре со штемпелями 1613-1621 гг. Оборотный же штемпель изготовлен на Временном Московском денежном дворе. Чеканка копеек с именем Михаила Федоровича этим штемпелем велась с февраля по октябрь 1613 г. (Мельникова. 1989. Табл. 5, 3). Вместе с Ярославским денежным двором Временный Московский двор обеспечил срочную массовую чеканку монет в период Второго земского ополчения. На
Различным аспектам изготовления и обращения севских чехов посвящены исследования М.Г. Деммени (1909), В.А. Шугаевского (1918, 1926, 1966), И.Г. Спасского (1960, 1979), В.Н. Рябцевича (1987- 1997), В.В. Зайцева (2001), Ю. Кемиста (2003), С.В. Зверева (2004). В РГАДА в фондах Разрядного (Ф. 210), Малороссийского (Ф. 229) Печатного (Ф. 233) приказов, Оружейной палаты (Ф. 396), Черниговской приказной избы (Ф. 137) выявлено более 100 документов по истории «чехового дела» и денежного обращения на Северо-Западе Русского государства.
Опись Севска 1686 г. позволяет определить местоположение монетного двора не в плотно застроенном Кремле, а в «Третьем городе» на воеводском дворе, около Успенского собора, в трёх амбарах «по мере в длину девяти сажен, поперег три сажени», которые были огорожены тыном, а рядом стояла «изба соснового лесу».
Севские расходные книги 7194- 7196 (1685- 1688) гг. содержат подробные сведения по организации монетного производства, о жаловании мастеров, приеме «на чеховое дело» меди и талерного серебра, покупке свечей, окованных железом сундуков, железных мисок, «брусов точальных», телячьей кожи «на обивку мехов кузнечных», буры, олова, железа, «на чеховый отбел клюквы» и других припасов. Массовая чеканка чехов требовала отчётности, поэтому в 1687- 1688 гг. несколько раз была куплена бумага «на Севской чеховой денежный двор на книги денежного дела».
Документы содержат информацию о присылке в начале 1687 г. из Москвы в Севск «к чеховому делу» 15 (из 19 намеченных) мастеров Серебряной палаты. Многие из них занимали весьма скромное положение или были еще учениками. Их работа в Севске продолжалась лишь шесть недель и уже весной 1687 г. серебряники вернулись в Москву.
«Завотчиком» Севского монетного двора являлся член Гостинной сотни Е. Лаврентьев, который в 7193 (1684- 1685) г. был «в Купецкой ефимочной палате у покупки серебра в денежное дело», а в 7194- 7195 гг. (1686- 1687) гг. «у покупки серебра в Севске на чеховое дело». В 1688 г. он получил за обе службы жалованную грамоту за учинённую прибыль 22568 рублей 14 алтын, что даёт возможность оценить производительность Севского двора.
Видимо с осени 1687 г. чеканка чехов велась эпизодически, хотя сами монеты заняли основное место в казённых поступлениях. Например, в 1689 г. в Севске «за росходе в остатку» было «таможенных и кобацких чехов севского нового дела 1735 рублев 16 алтын и пол пол 1 денги; оброчных полских чехов 191 рубль; пенных, что взяты на рылских помещиках и на крестьянех, чехов севского нового дела 75 рублев; взятых з денежного чехового двора чехов нового ж дела 33 рубли 9 алтын». В других документах также отмечены суммы чехов «нового дела» с остатком в 1/2, 1/4 и 1/8 копейки, что свидетельствует об официальном признании пониженного «курса» севского чеха, видимо, 3/8 копейки.
Опись Севского монетного двора 1689 г. фиксирует налаженное производство. Среди оборудования отмечены «1 горшок плавилной; 3 отбойицы медные; 5 снастей чеховых целых; 2 орла, 2 державы, 40 слов латынских целых и ломаных; 4 снасти, по одному валу в снасти, печатей не вырезано, 6 снастей, печатей на них не вырезано, 12 снастей худых; 10 обрезов целых, 7 обрезов худых; 541 наковалня целых, 3 наковални кузнечных; 6 мехов кузнечных; 518 ма-лотков целых, 63 малотка ломаных; 18 тисков пробойных целых; 4 стойка точильных, 12 изложниц целых, 9 изложниц худых; 27 клещей волочилных. 49 зубил, чем разсекают серебро; 41 миска, в том числе 6 худых; 97 валов чеховых снастей худых; 18 клещей кузнечных, 16 ключей, чем печатают чехи; 1 крюк точильной; 30 шандалов; 13 тисков худых; 4 ключа привортных; 41 доска доска проволочных, в том числе 3 худых; 12 ключей обрезных; 102 пилы болших и малых розных статей; 31 крест чеховых снастей; 1 кочерга; 47 резцов; 1 тиски ручные; 1 размер; 12 скоб чеховых снастей; 47 досок обрезных худых; 2 доски винтовачных; 16 шурупов чеховых снастей; 103 колеса чеховых снастей худых», а также другие приспособления и инструменты, образцы серебра, меди и сплава для чехов, запасы железа (более 272 пудов), свинца, селитры, и других материалов. Документы доказывают использование пунсонов при изготовлении штемпелей, привлечение многочисленных «котляров» для проковки металла, косвенно указывают на значительные размеры производственных и складских помещений.
Осенью 1689 г. «чеховые снасти и всякие припасы» были положены в Сев-ске в казённый анбар. «И тот онбар за печатью чехового двора головы Фрола Медведева и для береженья поставлен караул». Уже 20 ноября 1689 г. основная часть «снастей» была отправлена в Москву. Более поздние документы фиксируют всё уменьшающиеся остатки «чеховых припасов», которые к 1706 г. в основном «изржавели» и сгнили.
А.Г. Векслер, С.П. Петухов (Москва)
Монетные находки из раскопок Манежа в Москве
Весной и летом 2004 г. археологи Центра археологических исследований Главного управления охраны памятников г. Москвы вели “спасательные” раскопки в Московском Манеже, которые были связаны с восстановлением после пожара этого выдающегося памятника национальной архитектуры и истории.Общее количество найденных монет составляет 547 экземпляров, из них: одна золотая, 154 серебряных и 392 медных.
Самые ранние из найденных монет датируются концом XIV - началом XV в., самые поздние - началом XIX в.
К концу XIV-XV в. относятся 6 серебряных и 15 медных монет; к XVI в. - 8 серебряных и 53 медные монеты; к XVII в. - 71 серебряных и 30 медных; к XVIII в. - 27 серебряных и 196 медных; к началу XIX в. - три медные монеты.
Не определено 138 монеты: 43 серебряных и 95 медных.
В целом, качественный состав найденных монет довольно однороден - это мелкие номиналы, что указывает на бытовой характер находок.
В 1987 г. в Смоленский государственный музей-заповедник поступил клад монет и ювелирных изделий конца XIX - начала XX вв. Что касается места находки, то, по словам старожилов, во время войны 1941- 1945 гг. на этом месте было еврейское гетто. По всей видимости, клад принадлежал какой-то еврейской семье и был зарыт в большой спешке перед ликвидацией гетто. Местная печать этого времени подтверждает факт наличия гетто в этом районе. Обнаружен клад был при рытье канавы под углом дома в Слободе Садки города Смоленска. Находился он в жестяной коробке и был завёрнут в ткань. Находчик долго ходил по инстанциям, пока клад не попал в музей (в настоящее время он экспонируется в Отделе Истории Смоленского музея на выставке «От кубышки до сберкнижки»). Владелец дома получил четвёртую часть от стоимости клада.
Клад состоит из 95 золотых монет России конца XIX - начала XX в., 5 западноевропейских монет и 26 различных ювелирных изделий.
Старшая монета России - 5 рублей 1897 г.; младшая - 10 рублей 1911 г.
Старшая западноевропейская монета - 50 франков 1855 г. (Франция); младшая - соверен 1908 г. (Великобритания).
* Автор выражает благодарность за использование материалов зав. фондов Смоленского музея-заповедника В.И. Склееновой.
По годам монеты России распределяются следующим образом:
5 руб. 1897 г., минцмейстер А.Г. - 3 экз.; 1898 г., А.Г. - 22 экз.; 1899 г., Ф.З. - 5 экз.; 1900 г., Ф.З. - 8 экз.; 1901 г., Ф.З. - 6 экз.; 1902 г., А.Р - 1 экз.; 7 руб. 50 коп. 1897 г., А.Г. - 1 экз.; 10 руб. 1899 г., А.Г. - 3 экз.; 1899 г., Ф.З. - 3 экз.; 1899 г., Э.Б. - 1 экз.; 1900 г., Ф.З. - 3 экз.; 1901 г., Ф.З. - 2 экз.; 1902 г., А.Р - 1 экз.; 1903 г., А.Р - 4 экз.; 1904 г., А.Р. - 4 экз.; 1911 г.,
Э.Б. - 28 экз.
Все российские монеты, представленные в комплексе, чеканились на Санкт-Петербургском монетном дворе. Редкие и уникальные монеты в кладе отсутствуют. Монет до 1900 г. - 38 экз., после 1900 г. - 57 экз. Западноевропейские монеты.
Франция, Наполеон III: 50 франков 1855 г. -2 экз.; 50 франков 1857 г. - 1 экз. Италия, Умберто I: 50 лир 1884 г. - 1 экз.
Великобритания, Эдвард VII: Соверен 1908 г. - 1 экз.
Ювелирные изделия 1896- 1917 гг. (золотые цепочки, браслеты, серьги, часы, кольца, брошь, медальон).
О.А. Мамонова (Москва)
Проба серебра монет регулярного чекана 1701—1718 гг.
В самом начале выпуска в России монет регулярного чекана законодательно были определены параметры только медных и золотых монет. До 1718 г. никаких указов по пробе серебряных монет регулярного чекана не было. Предполагалось, что проба в принципе должна соответствовать талерной пробе (порядка 82), однако, никакого экспериментального подтверждения этого до настоящего времени не имелось.Задачей настоящей работы было выяснить, какова была проба металла серебряных монет машинной чеканки с 1701 по 1718 г. Определение пробы сплава производилось путем гидростатического взвешивания монет.
Исследования показали, что в 1701- 1705 гг. серебряные монеты имели, в среднем, талерную пробу. Тем более, что некоторые рубли и полтины 1704- 1705 гг. имеют явные следы изготовления их прямой перечеканкой талеров и полуталеров.
С 1707 по 1714 г. идет постепенное снижение содержания серебра в монетах, вплоть до 72 пробы в 1714 г., что и дало основание для указа 1718 г. Из этого следует, что монетные дворы, не имея правительстенных решений по пробе, постепенно, по не выясненным пока причинам, снижали содержание в монетах чистого серебра.
В 1718 г., согласно именному указу от 24 января, рублевики, полтины и гривенники должны были чеканиться из серебра 70 пробы, что подтверждается замерами.
В настоящее время известны три группы российских монет XVIII в., отчеканенных в печатном кольце. Это серебряные полтины 1703 г. и рубли 1704 г., пробные медные 10- и 5-копеечники 1796 г., а также пробные серебряные ефимки (полуторарублевики) 1798 г. Все эти монеты были изготовлены на зарубежных монетных дворах, а использование при их чеканке печатного кольца было обусловлено вполне определенными причинами. Так, полтина и рубли 1703- 1704 гг. чеканились в кольце, чтобы можно было увеличить нагрузку на штемпели, не опасаясь «раздавить» монетный кружок: таким способом пытались избавиться от следов исходной монеты при перечеканке в 1704- 1705 гг. талеров и полуталеров в рубли и полтины. А монеты 1796 и 1798 гг. не только были пробными экземплярами монет нового образца, но и демонстрировали возможности (в том числе - и возможность чеканки монет в кольце) монетного пресса конструкции Болтона-Дро, на котором они были отчеканены и который намечалось закупить в Англии для Петербургского монетного двора.
Появившийся в 2004 г. на нумизматическом рынке ранее неизвестный рубль 1723 г. с гладким гуртом правильной цилиндрической формы не может быть признан монетой, отчеканенной в печатном кольце, прежде всего потому, что причин для такой чеканки в 1723 г. обнаружить не удается. Наоборот, чеканка в гладком кольце лишала серебряные рубли весьма эффективной защиты от подделки и порчи - гуртовой надписи, которую стали помещать на рублях и полтинах всего за 5 лет до 1723 г. Кроме того, на рубле 1723 г. с гладким гуртом отсутствуют какие-либо признаки чеканки его на зарубежном монетном дворе, тогда как на монетах всех указанных выше групп подобные признаки имеются. Более того, штемпели, которыми он был отчеканен, несомненно, использовались для массовой чеканки рублевиков 1723 г. со стандартной гуртовой надписью: такие монеты имеются в собрании Отдела нумизматики ГИМ. При этом вероятность чеканки монет в печатном кольце в России XVIII в. была ничтожно мала вследствие недостаточного технического оснащения отечественных монетных дворов того времени.
И, наконец, самое главное: при чеканке интересующего нас рубля 1723 г. имел место сдвиг монетного кружка относительно обоих штемпелей, что при чеканке монеты в кольце полностью исключено.
Таким образом, можно уверенно считать, что рубль 1723 г. с гладким гуртом не чеканился в печатном кольце, а был обточен по гурту, о чем свидетельствует и его фактическая масса (24,45 г), которая почти на 4 г меньше нормативной.
Наиболее вероятно, что так же была сфальсифицирована чеканка в кольце еще одной монеты - рубля 1705 г «МД», включенного в каталог Х.Х. Гиля. Хотя этот рубль вроде бы находился в коллекции П.В. Зубова, обнаружить его позднее нигде не удалось. Нет его и в Корпусе русских монет великого князя Георгия Михайловича.
Г.Е. Букатина (Москва)
Штемпели Варшавского монетного двора
В отделе нумизматики Государственного Исторического музея (далее -ОН ГИМ) хранятся шесть штемпелей Варшавского Монетного двора. Данный материал впервые вводится в научный оборот.Штемпель лицевой стороны медали Станислава Августа 1798 г. (год его смерти). У Э.К. Гуттен-Чапского лицевая сторона этой медали описана под № 3405 в разделе разрушенных штемпелей. В ОН ГИМ есть одна медаль, лицевая сторона которой выбита данным штемпелем. Штемпель имеет значительное разрушение того участка поверхности, который формирует на ме-да-ли выпуклый ободок. На медали видны следы начала разрушения штемпеля. В каталоге Э.К. Гуттен-Чапского оборотная сторона этой медали имеет № 3406.
В 1848 г. медальер Ж. Майнерт (J. Mainert) сделал штемпель сувенирной медали на закладку Варшавского университета в 1816 г. В ОН ГИМ хранится штемпель оборотной стороны этой медали. У Э.К. Гуттен-Чапского данная медаль описана под № 3503.
Третий штемпель представляет собой лицевую сторону медали, посвященной Николаю Копернику. В каталоге Э.К. Гуттен-Чапского стоит под № 3867. В ОН ГИМ медали отчеканенной таким штемпелем нет.
Четвертый штемпель - оборотная сторона памятной крестильной медали. Интересен он тем, что сделан на заказ для некоего Станислава Матеуша в 1853 г. На наш взгляд штемпель редкий.
В ОН ГИМ хранится сорок памятных польских крестильных медалей, серийного производства, на которых имя, фамилия и год гравированы, а не отчеканены.
Пятый штемпель представляет собой оборотную сторону медали, которой в ОН ГИМ и каталоге Э.К. Гуттен-Чапского нет. На штемпеле указаны даты рождения и смерти некого Лоховского.
Наибольший интерес представляет собой штемпель лицевой стороны медали 1826 г. на смерть Александра I. Э.К. Гуттен-Чапским описан под № 3599.
А.В. Храменков (Москва)
Наказания фальшивомонетчиков в 1720-х гг.
Берг-коллегия, в 1720- 1727 гг. заведовавшая монетным производством, с 1722 по 1727 г. (частично - по 1730 г.) вела следствие и выносила приговоры фальшивомонетчикам. Сначала она опиралась на Уложение 1649 г., по которому всем причастным к «воровскому» денежному делу надлежало заливать горло расплавленным металлом. 14 ноября 1724 г. коллегия направила в Сенат и в Уложенную комиссию свое «мнение о денежных ворах», составленное годом ранее и исправленное с учетом замечаний Монетной конторы, так как «уже из разных чинов людей тою жестокою смертию многие и кажнены». Мнение состояло из 8 пунктов с подробной градацией преступлений, связанных с производством и сбытом фальшивых монет (РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 103. Л. 33- 35об.).Из фальшивомонетчиков выделили работников монетных дворов и лиц, бывших ими ранее: независимо от числа сделанных «воровских» денег или инструментов им следовало заливать горло (п. 1). Для остальных денежных «воров» и их пособников наказание определялось степенью участия в деле, сбыте фальшивок и числом приводов (задержаний). Делавшим денежные инструменты «заведомо» - отсекать голову (п. 2). Изготовителям фальшивок, попавшимся первый раз, и сделавших монет: до 1 рубля - учинить наказание (бить кнутом) и сослать на галеры на 10 лет, до 10 рублей - учинить наказание, вырвать ноздри и сослать на галеры вечно, свыше 10 рублей - отсечь голову. Судимым во второй раз, невзирая на число подделанных ими монет (п. 3), и тем, кто фальшивки не делал, а обучал и помогал советами другим (п. 4) - отсечь голову.
Сообщников денежных «воров», лишь покупавших для них инструменты и материалы: при первом приводе - сослать на галеры на 10 лет, при втором - отсечь голову (п. 5). Покупавших и (или) продававших фальшивки, или же тративших их на товары и продукты «заведомо»: при первом приводе - сослать на галеры на 5 лет, при втором - вырвав ноздри, сослать на каторгу вечно (п. 6). Не делавшим фальшивки, а сводившим всех желающих с денежными «ворами» для покупки у тех инструментов: «чинить против пятого ж и шестаго пунктов» (п. 7). Также предлагалось «отпустить вины» всем ворам, кто до конца 1725 г. явится с повинной и сдаст воровские деньги и инструменты (п. 8).
Поданное мнение в Сенате рассмотрено не было, но до 1730 г. члены коллегии выносили приговоры, исходя из этих пунктов. При неучтенных ситуациях использовали прецеденты или следовали здравому смыслу. Так, в 1714 г. Лазарь Задубский, бежавший из-под следствия, лично подал царю челобитную с признанием в деле «воровских» денег и инструментов и просьбой о прощении. Петр I велел Лазаря не казнить, «дабы и впредь таким же винным безопасно было приходить и вины свои объявлять самим». Поэтому в 1728 г. коллегия помиловала пришедших ранее с повинной беглых Ивана Бочара (отлил и продал рублевиков, гривенников и алтынников на 45 рублей) и Анику Меховникова (заказал железный винт к полушечному стану).
Имеются и примеры нестандартных решений. В 1727 г. Антипа Воробьева за дело полушек на 1 рубль 16 копеек, учинив наказание, сослали на каторгу на 12 лет, а Июду Ларионова за 2 рубля 20 копеек - на 15 лет (по п. 3 полагалась бессрочная ссылка). В 1726 г. Филипа Ипатова, вырезавшего 8 полушечных кружков, били кнутом и сослали на галеры на 5 лет, а его сообщника, Ивана Иванова, - били кнутом и сослали на 7 лет, так как помимо дела 8 кружков он помог зачеканить 12 кружков, подкладывая их под штемпель. Григорья Андреева, подложившего под чекан уже 520 кружков, в 1727 г. сослали на каторгу без наказания лишь на 2 года ввиду его «несовершенных лет».
А.Н. Неклюдов (Зеленоград)
Новые неизвестные клады России
Ниже предлагается перечень кладов, выявленных с помощью посетителей Зеленоградского историко-краеведческого музея.Московская область, Солнечногорский р-н, д. Барское Мелечкино. По сообщению зеленоградца Александра Пахомова в 2003 г. в районе деревни, на вспаханном поле, обнаружен клад серебряных монет времени Ивана IV. Собрано около 400 экз.
Солнечногорский р-н, д. Рахманово. В 2004 г. в районе деревни поисковиками собраны остатки клада XVIII-XX вв. распаханного ранее. Всего найдено около 200 медных монет достоинством в 5 копеек.
Клинский р-н. В октябре 2004 г. в окрестностях д. Фроловское, на левом берегу р. Сестра, при машинной вспашке обнаружен частично разрушенный монетный клад, находившийся в разбитом красноглиняном горшке, укрепленном берестой. В состав клада входило около 350 монет достоинством в 5 копеек, отчеканенных с 1758 по 1796 г. на разных монетных дворах ЕМ, СПМ, АМ, ММ и КМ.
Город Клин. По сообщению клинчанина Федора Лысенкова :
1) в 1967 г. на левом берегу р. Сестры, в районе автомобильного моста, в сторону стадиона «Строитель», рыбаками была найдена ржавая банка из под кофе, в ней находились: серебряный рубль Николая II и 16 серебряных полтинников 1924- 1926 гг. Монеты были сданы в скупку;
2) в 1967 г. на огороде, примыкающем со стороны р. Сестры к стадиону «Строитель», компактно найдено 15 медных монет XVIII в., достоинством в 5 копеек. Монеты разошлись среди находчиков;
3) в 1970 г. на чердаке старого дома, непосредственно примыкавшего к стадиону «Строитель», была найдена дореволюционная сберегательная книжка (до 1917 г.) В неё было вложено 1,5 тысячи царских рублей и «керенок». Боны были розданы соседским детям.
Город Зеленоград. По сообщению Кирилловой, проживающей в пос. Крюково, Химкинского района, на улице Советской в частном доме, в ноябре 1941 г. перед немецкой оккупацией, её родной дядя-коллекционер, зарыл в подвале их дома почти полведра «больших желтых монет достоинством в 5 копеек». Дальнейшая судьба «клада» неизвестна, так как дом был разбит во время боев и его владельцы переехали на новое место жительства.
Волоколамский район, с. Теряева Слобода. По сообщению Константина Георгиевича Степанова, в 1950-х гг. при копке огорода у дома №16 был найден горшок, содержащий 200 медных монет достоинством в 3 и 5 копеек, выпущенных в годы царствования Николая II.
Рязанская область, Староженский район, д. Папинская. По сообщению зеленоградца Ильи Булатова, в сентябре 1989 г. в подвале бывшего поповского дома, купленного под дачу, на глубине 2 м от пола, был найден мешок, в котором оказалось более 600 медных монет царской чеканки, достоинством в 1, 2, 3, 5 копеек, выпущенных с 1852 по 1915 г. Клад остался у находчиков.
Московская область, город Протвино, Серпуховский район, его окрестности. По сообщению зеленоградки Натальи Афанасьевны Симоновой, в конце 1980-х гг. при огородных работах была ныйдена металлическая шкатулка, покрытая сине-белыми эмалевыми цветами. В шкатулке находились металлическая женская брошь с цветными камнями и сверток из 50 и 100 рублевых царских кредитных билетов на сумму около 1200 рублей. Вещи разошлись среди родственников находчиков, часть бумажных денег подарена государственному музею.
В.А. Калинин (Санкт-Петербург)
Рубли 1723—1724 гг. с точкой над бровью императора
Во второй половине 1723 г меняется тип портрета на золотых и серебряных монетах Петра I. Вместо прежнего изображения императора в европейском средневековом доспехе на золотых двухрублевиках, серебряных рублях и полтинах появляется новый тип портрета - так называемый «староманирный», восходящий к «персоне, каковые в старину цезарям римским делались». Странной особенностью монет нового типа 1723 и начала 1724 г. является хорошо заметная выпуклая точка над бровью императора, очевидно специально набивавшаяся точечным пунсоном, поскольку повторяется на десятках портретных штемпелей этого времени. Ни на одном монетном штемпеле Петра до 1723 или после 1724 г. ничего подобного не обнаруживается. В мемуарной литературе конца XVII - первой четверти XVIII в. имеется несколько детальных описаний внешности царя, из которых известно только о наличии родинки на его правой щеке. На ранних гравюрах, выполненных с оригинального портрета Г Неллера, действительно просматривается какое-то новообразование (бородавка?) на щеке у носа Петра, под правым глазом, позднее зафиксированное его посмертной маской.Происхождение загадочной точки на золотых и серебряных монетах 1723- 1724 гг. помогают объяснить обнаруженные А.В. Храменковым в РІАДА документы из архива Берг-Коллегии1. Из документов следует, что в 1723 г. из Нюрнберга в московскую Монетную контору были доставлены шесть пробных оттисков рублевика 1723 г. (2 серебряных, 2 медных вызолоченных, 1 медный без позолоты и 1 оловянный), которые «ради образца и примеру, чтоб таковою ж доброю и чистою работою росиские манеты на манетных дворах делать...». Упомянутые оттиски были отчеканены в Нюрнберге штемпелями, изготовленными по заказу Берг-Коллегии. В собрании Эрмитажа хранятся два пробных
1 Приношу глубокую благодарность А.В. Храменкову и В.В. Узденикову за сообщенные сведения и предоставленные копии документов из РіаДа.
серебряных рублевика 1723 г. со «старо-манирным» портретом Петра и двуглавым орлом на реверсе: первый, из коллекции Я.Я. Рейхеля, отчеканен полированными штемпелями, второй, происходящий из коллекции И.И. Толстого (ранее принадлежал И.И. Горнунгу), очень плохой сохранности (В.В. Уздеников,
Между тем, в эрмитажном собрании новоделов хранятся два медных оттиска рублевика Петра с двойной датой: славянскими буквами ?А?К (1720) и арабскими цифрами - 1723 (Уздеников, 2004. № 4010). На лицевой стороне этих монет помещен точно такой же тип портрета, что и на пробных рублевиках 1723 г. Отсутствует только подпись резчика и иначе расположена круговая легенда с царским титулом (рис. 2). Медные оттиски с двойной датой и пробные рублевики
Что же касается точки, то она могла и случайно оказаться на изготовленном в Нюрнберге образцовом штемпеле. Однако, в Москве после одобрения Берг-Коллегией нового типа портрета Осип Калашников в течение нескольких месяцев неукоснительно воспроизводил ее на серийных штемпелях конца 1723-начала 1724 г
С.В. Белецкий (Санкт-Петербург)
Новые находки древнерусских геральдических подвесок
Металлические и костяные подвески с изображением древнерусских княжеских знаков неоднократно привлекали внимание исследователей. Мнение большинства из них состоит в том, что эти подвески являлись верительными знаками лиц, являвшихся официальными представителями русских князей X-XI вв. (Рыбаков, 1940; Молчанов, 1976).В сводке 2000 г. (Белецкий, 2000, 51- 53, 65- 83, там же основная литература) учтено 12 древнерусских геральдических подвесок: две костяные (Новгород, Прудянки), четыре серебряные (Новгород, Рождественский могильник, Даугмальское городище, Гнездово?) и шесть медных (Новгород, Рюриково городище, Победище, окрестности Киева, Белгород). Знаки, изображенные на подвесках, были атрибуированы различными исследователями Святославу Игоревичу, Владимиру Святославичу (Святому), Вышеславу, Ярославу, Мстиславу и Судиславу Владимировичам, Владимиру Ярославичу и Ростиславу Владимировичу.
В последние годы число известных подвесок X- XI вв. с изображениями знаков Рюриковичей увеличилось в полтора раза. Доклад посвящен предварительной характеристике новых находок.
Подвеска из Поозерья (НГМ/42848; фото предоставлено С.Е. Тороповым) чрезвычайно близка, если не идентична, подвеске из Даугмальского городища. Основным отличием является материал, из которого изготовлены подвески: серебро (Даугмале) и медь (Поозерье). Сочетание на подвеске, по нашему мнению, знаков Вышеслава и Ярослава Владимировичей определяет время деятельности держателя подвески в пределах 988- 1010 гг.
Две одинаковые подвески, найденные при раскопках Кельгининского могильника в Мордовии (сведения сообщены А.А. Беговаткиным), несут, как мы считаем, изображения знаков Владимира Святославича и Вышеслава Владимировича. Технология изготовления подвесок (медная основа, покрытая оловянис-тым сплавом, придающим предметам белый цвет) позволяет предполагать, что внешний облик подвесок был максимально приближен к серебряным. Если согласиться с мнением А.А. Беговаткина (2004) в том, что держателями подвесок были болгарские купцы, получившие официальный статус по договору 1006 г, то время деятельности держателей подвесок сужается до 1006- 1010 гг.
Половина продвески из Передольского погоста (НГМ/КП 42847; фото предоставлено С.Е. Тороповым) несет на одной стороне изображение знака Владимира Святославича, а на другой стороне - изображение процветшего креста. Очевидно, что подвеска была изготовлена после крещения Руси, однако отсутствие на ней иных, кроме знака Владимира Святого, княжеских знаков позволяет нам полагать, что деятельность держателя подвески началась до того, как Владимир посадил своих сыновей по городам. Иными словами, наиболее вероятной датой изготовления подвески является 988 г.
Две чрезвычайно близкие (но не идентичные) подвески, опубликованные в Интернете (; сведения сообщены К.А. Михайловым), по непроверенным данным, происходят из Киева. Они несут на одной из сторон изображение знака Владимира Святославича. На другой стороне изображен якоревидный знак. Близкородственные якоревидные знаки известны по изображениям на актовых печатях из Новгорода (№ 282 по корпусу) и Белоозера (№ 282б), а также в клеймах на кирпичах из Пятницкой церкви в Чернигове (Холостенко, 1956, 287). К сожалению, подлинность «киевских» подвесок достоверно не установлена.
Е.Ю. Мокерова (Киров)
Фальшивые ассигнации
в денежном обращении Вятского края
(последняя четверть XVIII — первая половина XIX в.)
В Государственном архиве Кировской области среди сотен дел, связанных с обнаруженим в денежном обращении на территории Вятской губернии фальшивых денег, наибольшую часть представляют дела о фальшивых ассигнациях первой четверти XVIII в. - 1843 г.Из этих дел следует, что фальшивые ассигнации изымались из денежного обращения Вятского края почти ежемесячно. Их выявляли большей частью в процессе сбора податей с местного населения, довольно часто в питейных заведениях и при промене ассигнаций на медные монеты в уездных казначействах. Обнаружение фальшивости ассигнации могло произойти либо при взимании налога с конкретного лица сборщиком податей, либо при поступлении собранных налогов в уездное казначейство, либо при передаче ассигнаций из казначейства в Ассигнационный банк.
При выявлении подделки проводилось следствие, которое обнаруживало цепочку из 1-2-3 крестьян. Большинство из них получало «сомнительные» деньги в ходе торговли в качестве платы, причем как за крупные товары (коровы, партии хлеба и т.п.), так и за мелкие вещи (рукавицы и т.п.). Кроме того, подделки попадали в руки крестьян при оплате работы на отхожих промыслах, которые были весьма развиты на Вятке.
Следствию часто помогали записи сборщиков податей, где указывалось от кого и когда приняты ассигнации, их количество и достоинство, год выпуска и их номера. Среди фальшивых ассигнаций преобладали купюры 25-рублевого и 50-рублевого достоинства, реже встречались 100, 10 и 5 рублей. Дата «выпуска» «сомнительной» ассигнации имела 3-10-летний срок давности от года обнаружения.
В Вятском крае два раза было зафиксировано нахождение ассигнаций французской подделки (в 1814 г. - 50 рублей, в 1822 г. - две 100-рублевые ассигнации).
Часть фальшивых ассигнаций высылали в Вятку, после того как их обменивали в банке на настоящие или на серебряные монеты по определенному курсу (25-рублевая ассигнация по курсу 7 р. 14 % к. серебром и т.п.). По этому случаю в канцелярии вятского губернатора каждый год велась отдельная «Книга прихода и расхода присылаемых из Ассигнационного банка на место оказавшихся сомнительных ассигнаций».
Каков был общий процент фальшивых денег в денежном обращении на территории Вятской губернии выяснить невозможно. Однако по изученным архивным материалам можно приблизительно вычислить, что в 1810-х - 1820х гг. один только Ассигнационный банк в податных суммах из уездных казначейств Вятской губернии ежемесячно находил от 0,02 до 0,4 % фальшивых ассигнаций (наиболее часто - от 0,07 до 0,2 %). Несомненно, что в местном денежном обращении их было в несколько раз больше.
Подавляющее большинство крестьян по причине неграмотности не могло отличить настоящие ассигнации от подделок. Тем не менее неоднократно были зафиксированы факты, когда крестьяне имели или покупали “заведомо” поддельные купюры за настоящие деньги. Причем суммы фальшивых ассигнаций достигали размеров в несколько сот рублей (300, 500, 700 рублей).
А.В. Мельников, Н.М. Вечерухин (Санкт-Петербург)
Об одном эпизоде из истории
Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг
При подготовке неопубликованной рукописи книги Сергея Валериановича Вознесенского «Сто лет Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг» наше внимание привлек один любопытный факт, касающийся ранней истории производства бумажных денег в России. С 1 сентября 1818 г. были утверждены штаты Экспедиции - нового заведения, пришедшего на смену прежним ассиг-нацонному банку, экспедиции заготовления ассигнационных листов и царскосельской бумагоделательной фабрике. На бумажном отделении числилось 77 человек. При перечислении получаемых ими окладов значилось, что один красильщик, Еремей Сухих, за особые заслуги получал 700 руб., что гораздо больше, чем другие рабочие. Что же это были за «особые заслуги»? Ответ мы находим в архивных делах №7 и 8, фонда Экспедиции (№1458, оп. 2), хранящемся в Центральном государственном историческом архиве г. Санкт-Петербурга.Весной 1799 г. царскосельская бумагоделательная мельница переживала драматические времена: умер работавший на фабрике иностранец Генрих Га-вих, который один знал секрет составления красок для бумаги, предназначавшейся для печатания ассигнаций 5- и 10-рублевого достоинства. Секрет этот «на случай смерти или других непредвиденных обстоятельств» был описан Га-вихом, и описание это хранилось в запечатанном пакете у казенного пристава царскосельской фабрики, Иоганна Тесина. По смерти Гавиха, описание было вскрыто - и «нашлось, что знаков в оном означенных никто не знает и разуметь не может, в чем, как из сего заключать должно, означенный мастер поступил умышленно и противно чести и совести». Явилось затруднение, как продолжать изготовление ассигнаций, потому что из двух помощников умершего мастера один умер раньше него, а другой оказался не в силах продолжать изготовление необходимых красок. Вывел администрацию фабрики из затруднительного положения рабочий Еремей Сухих. Этому мастеру, казенному крестьянину Вологодской губ., долго работавшему при Гавихе, одному были известны «где и какие точно и материалы к оному деле мастером Гавихом были покупаны», и ему удалось, «с немалой при этом для казны пользой», после нескольких опытов объяснить способ приготовления красок.
За это, по особому повелению императора Павла он был переведен в число вольнонаемных рабочих и с вознаграждением в 500 руб. в год, значительно высшим, чем получал раньше. Было решено, «сверх того поелику делание цветной бумаги не всегда быть может, то при случаях употреблять его, Сухих, и к другому какому либо по мельнице делу, к чему он более окажется способным».
Любопытно, однако, что несмотря на заслуги Еремея Сухих, его сыновья, не захотевшие работать в Экспедиции и подавшие прошение в 1829 г. о дозволении им «избрать другой род жизни, во уважение долголетней службе отца их», получили отказ на основании существующего указа от 20 июня 1819 г., по которому «поведено детей мастеровых Царскосельской фабрики и рождаемых от поступающих в Экспедицию из военной службы работников оставлять в ведомстве ее для успешнейшего приучения их к работам». Им был дан ответ, что «будучи рождены уже в то время, когда отец их состоял казенным мастеровым, они не имеют права избрать себе другой род жизни, но должны навсегда оставаться в ведомстве Экспедиции; ибо если уволить их из оной, то и прочие подобные им, дети мастеровых будут иметь повод к подобным же домогательствам, вовсе несообразным с целью означенного указа, состоящей в том, чтобы Экспедиция, образуя у себя малолетних детей мастеровых, могла иметь своих постоянных и искусных работников и даже мастеров» (Архив Экспедиции, дело №169/13, I разр., 1829 г.).
И.С. Шиканова (Москва)
Денежный знак острова Беринга
Публикуется чрезвычайно редкий знак (RRR) острова Беринга, находящегося в 200 км к востоку от полуострова Камчатка и входящего в группу Командорских островов (они в 1799 г. отошли в ведение РАК, посылавшей туда на промыслы своих рабочих, из которых впоследствии сложилось немногочисленное местное население).Он представляет собой Краткосрочное обязательство Государственного Казначейства А.В. Колчака в 100 руб. На лицевой стороне знака оттиснута красная печать: «Общественный комитет острова Беринга». Этот комитет, по-видимому, являлся торговым. Такого рода комитеты учреждались по желанию купеческих обществ с разрешения министра финансов для обсуждения вопросов, связанных с местной торговлей. Кроме того, комитет ежегодно представлял отчет в министерство финансов о ходе торговли и промышленности.
В центре печати находится герб (плохо различимый, смазанный), по очертанию напоминающий колчаковский. Такой же помещался на его знаках в 3,300 руб. Если такое определение верно, то денежный знак Беринга выпущен в обращение до января 1920 г., то есть до падения власти А.В. Колчака.
За период существования Омской власти на Камчатке и прилегающих к ней островах были в обращении «сибирские» денежные знаки. Но, как и во всех отдаленных от центра окраинах, там ощущалась острая нехватка денег, особенно мелких купюр. Внутренняя торговля на острове осуществлялась посредством товарообмена. Отсутствие денежных знаков чувствовалось не столько местным населением, сколько купцами, правительственными чиновниками и служащими различных учреждений, которые занимались закупками и транспортировкой промысловых товаров. Для этой категорий людей и предназначались деньги, выпускаемые Общественным комитетом острова Беринга.
Срскь / Ялі арм 19201. Ру 6. fO ft
So Краткосрочное обязательстве Государственнаго Казначеі
3 —
J I Ш/нздяябителк саго уплачивается МІнЬаря k
^5 сто РУ&14І бъ Зое?аафшбоннсл]г' ?Yт
\ I /&Нт?рш ? и Стдіьлепіях 11 Лирех?ирі Отд?ла Іосударстб?1і»еНача ?ящк& 5у.хіалтерска*!эС?и?п_ЦІ,« ''jfaE1 1
и Бугіа-?пгръ /V— ?Я Ж' ^7
!ГТЙ°Я
Б.Б. Борисов (Тверь)
О двух кладовых чердачных комплексах из Твери
Среди более 280 кладовых комплексов Тверского края на долю Нового и Новейшего времени приходится около 50. Развитие системы банков, сберегательных касс и кредитования сделали хранение денег в земле анахронизмом. Клады перешли в разряд случайных явлений, характеризуя чаще всего случаи расстройства экономики и нарушений денежного обращения. Среди известных на сегодня тверских кладовых комплексов указанного времени учтено 8 комплексов состоящих из бумажных знаков (кредитных билетов, расчетных знаков, облигаций и билетов внутреннего займа). Отличительным признаком кладов этого периода является их нахождение не в земле, а чаще всего в тайниках старых домов, а так же частая утрата подобных комплексов (Хухарев 2002. С. 179 и др.).Среди кладов из бумажных знаков, пополнивших прежнюю сводку, отметим два комплекса зарегистрированных в Затьмацкой части старой Твери. Они были найдены в апреле 2002 г. в частично сгоревшем доме, на углу улиц Троицкой и Дмитрия Донского.
Первый, представлял собой полотняный мешочек со стопками (каждая -на 100 руб.) из одно-, трёх-, пяти- и десятирублевых кредитных билетов «образца 1898, 1905 и 1909 годов», всего на сумму не мене 2.180 руб. Он был найден на чердаке дома, примыкающего к мезонину. Номера банкнот позволяют относить комплекс к кладам времён «экстраординарного налога», активно взыскавшегося с представителей имущих слоёв в 1918 г.
Второй клад был обнаружен в засыпке чердака сеней со стороны двора. Он состоял: 1) из бумажных копеек 1915 г. - «50 коп.» (1), «5 коп.» (2), «3 коп.» (1); 2) 222 марок-денег - «20 коп.» (34), «15 коп.» (150), «10 коп.» (37), «3 коп.» (1); всего на 33 руб. 3 коп.; 3) трех расчетных знаков «образца 1918 г.» - «5 руб.» (1), «100 руб.» (2); 4) одной «керенки» в 20 руб.; 5) 109 расчетных знаков РСФСР «образца 1919 г.» - «3 руб.» (6), «2 руб.» (100) и «1 руб.» (3); всего на 221 руб., 6) двух почтовых марок РСФСР по «7 коп. золотом», 7) двух кредитных билетов рублевого «образца 1898 г.», 8) одного кредитного билета трёхрублевого достоинства «образца 1905 г.». Всего в этом кладе оказалось бумажных денег на сумму 459 руб. 3 коп.
Особенностью последнего комплекса является наличие расчетных знаков, функцией которых было обеспечивать размен, причём самый мелкий. Даже большое их количество давало сумму настолько незначительную, что экономических причин для долговременного сокрытия такого комплекса не было. Принимая во внимание время сокрытия комплекса - не ранее июня 1919 г. (начала обращения позднейшего расчётного знака комплекса), и не позднее декабря 1922 г. (начало обмена на знаки новых образцов) - можно определить комплекс как некий исторический курьёз, а именно собрание образцов бумажных знаков, бывших в местном денежном обращении в определенный момент, а не как накопление имеющее экономическую ценность.
Что же могло заставить тверского тезавратора создать и спрятать такой комплекс в 1920-х гг.? Ситуация с неустойчивым денежным обращением и высокой инфляцией, когда ряд номиналов быстро утрачивают покупательную способность, хорошо отражает происходящее с современными монетами номиналом меньше рубля. Что касается непосредственных побудительных мотивов, то о них можно только догадываться.
В.И. Карпухин (Тюмень)
Клад бумажных денежных знаков
периода Великой Отечественной войны из Тюмени
16 марта 2004 г. в Тюмени, при сносе старого деревянного одноэтажного дома по адресу ул. Ванцетти 4, бригадой рабочих ЗАО «Тюменинвестстрой» был найден клад, состоящий из бумажных денежных знаков.Большая часть клада рабочими была передана в администрацию, частично же деньги разошлись на сувениры среди находчиков. 22 июля 2004 г. сотрудники компании Тюменинвестстрой передали клад в количестве 544 единиц в Тюменский областной краеведческий музей. Кроме того, непосредственно от находчиков нами было получено еще 145 бон. Хотя в полном объеме клад собрать не удалось, при дальнейшей обработке данного комплекса выяснилось, что речь идет о двух разновременных кладах. Один хранился в ветхом деревянном ящике, закопанном в землю, служившую утеплителем чердака. А рядом с ним была найдена круглая металлическая баночка (13,5х6,5 см), также содержавшая бумажные денежные знаки.
От клада, хранившегося в банке, сохранилось 8 бон, семь из которых: общероссийская эмиссия - 50 копеек 1915 г., 1 рубль 1909 г. (3 ед.), 3 рубля 1905 г., 5 рублей 1909 г. (2 ед.), и кредитный билет Дальневосточной республики 3 рубля 1920 г.
Другой клад, находившийся в ящике, включал в себя казначейские билеты 1934 и 1938 гг. и банковские билеты 1937 г. Состав его: 3 рубля 1934 г. - 3 ед., 5 рублей 1934 г. - 20 ед., 1 рубль 1938 г. - 1 ед., 3 рубля 1938 г. - 32 ед., 5 рублей 1938 г. - 132 ед., 1 червонец - 293 ед., 3 червонца 1937 г. - 188 ед., 5 червонцев 1937 г. - 10 ед., 10 червонцев 1937 г. -2 ед.
На вопрос о владельце клада, возможно, позволят ответить документы семьи Чайниковых, найденные вместе с ним. Из них явствует, что семья эта, состоявшая из Ивана Федосеевича Чайникова, его жены Зинаиды, сына Петра и снохи Федоры проживала в селе Кривском Ольховского района Уральской области. Ілава семейства до революции был крестьянином, во время Гражданской войны служил в Красной Армии, в годы НЭПа организовал кустарный кожевенный завод. В 1929 г. отец и сын были лишены избирательных прав. Однако, после жалобы в РИК, Иван Федосеевич, как активный участник Гражданской войны, в 1930 г. в правах был восстановлен. Сыну же его в этом было отказано. После этого семья передала в сельсовет все свое имущество и переехала в Тюмень, где И.Ф. Чайников поступил на работу в Тюменскую контору Уралгос-торга агентом по приему пуха и пера, а сын его - в эту же контору чернорабочим. В Тюмени, отделившись от отца, Петр Чайников попытался добиться восстановления в правах, последовательно обращаясь в Ольховский райисполком, Уральский облисполком, ВЦИК, но все его ходатайства были отклонены.
Упомянутые документы, касающиеся семьи Чайниковых, относятся к 1930- 1931 гг. Однако, по словам одного из находчиков клада, вместе с деньгами лежала записка П.И. Чайникова о призыве его в тыловое ополчение, датируемая 1940 г., но, к сожалению, она не сохранилась.
Остается пока открытым вопрос о причинах неучастия денежных знаков из данного клада в денежной реформе 1947 г. Это могло быть связано как с тем, что владелец клада, опасаясь возможных неприятностей, побоялся обменять свои деньги, так и с тем, что он просто не смог вернуться в Тюмень. Возможно, в дальнейшем, нам удастся ответить на этот вопрос.
Е. С. Щукина (Санкт-Петербург)
Редкая немецкая медаль XVI в. из собрания Эрмитажа
В процессе работы над каталогом медалей Германии XVI в. из собрания Эрмитажа выявилось несколько раритетов, в числе которых медаль с сюжетами из Библии и Евангелия.В литературе (в частности, в корпусе немецких медалей XVI в. Г. Хабиха) не было обнаружено аналогичного экземпляра. Консультации с коллегами из отечественных и зарубежных музеев также не дали положительного результата. Все это говорит об исключительной редкости, а возможно и уникальности медали.
Медаль исполнена из серебра с частичным золочением. Ее диаметр - 70 мм, вес - 50 г, инв. № ИМ 17726. На лицевой стороне ее изображена яблоня, в ветвях которой свившаяся змея. Стоящая слева от дерева Ева правой рукой принимает яблоко из пасти змея, а левой протягивает яблоко сидящему справа Адаму, который левой рукой передает другое яблоко мужчине в одежде горожанина XVI в. За спиной Адама стоит смерть, положившая руки на плечи Адама и Евы. Круговая надпись на немецком языке - цитата из Библии «Бедный я человек, кто меня избавит от сего тела смерти» (Послание к римлянам VII, 24). На оборотной стороне изображен выходящий из гробницы Христос с хоругвью в левой руке, попирающий ногой лежащий на земле скелет. Слева стоящая фигура Иоанна Крестителя, у ног которого агнец, на заднем плане сцена воздвижения медного змия. Круговая надпись: «Это наша победа над смертью и сатаной, которые побеждены верой» (Послание к римлянам III, 2.) (цитата не точна).
Лицевая сторона медали повествует о грехопадении первых людей на земле и постигшей их каре господней - смертности, которая передалась всему роду человеческому. Оборотная же сторона говорит об искупительной жертве Христа, поправшего смертью смерть.
Единственная, правда неполная, аналогия нашей медали опубликована В. Катцем ( Die erzgebirgische Praegemedaillen des XVI. Jahrhunderts. Praha, 1932, S. 88, №137). Медали с религиозными сюжетами использовались во время церковных церемоний и событий семейной жизни (рождение, крестины, смерть).
Основой изображений на этих памятниках служили гравюры известных художников. На связь композиции лицевой стороны медали с гравюрами Г. Альдегревера, указали мне Ч.А. Мезенцева (Эрмитаж) и хранитель Гравюрного кабинета Германского национального музея в Нюрнберге Р. Шох. Художник использовал элементы гравюр из серии к истории Адама и Евы 1541 г., добавив к ним фигуру человека, которому Адам передает проклятие всевышнего. Сцена воскресения, воспроизведенная на обороте медали, ближе всего к двум гравюрам И. ван Мекенема, работавшего в самом начале того же столетия.
Памятник чрезвычайно характерен для времени Реформации. В нем воплощено одно из основных положений лютеранства - «спасение посредством веры». Из-за грехопадения прародителей человек становится игрушкой в руках смерти и дьявола, но может спастись путем приобщения к истинной вере. Не случайно присутствие в композиции оборотной стороны Иоанна Крестителя - провозвестника христианства.
Заведующий Минцкабинетом Германского национального музея Г Мауэ склонен считать нашу медаль восходящей к кругу известного художника Ганса Рейнхарта, работавшего в Саксонии в 1530-х - 1540-х гг. Во всяком случае, Мауэ отверг мое предположение о принадлежности медали творчеству богемских, иоахимстальских мастеров и выразил уверенность в том, что местом изготовления ее является Саксония. Курфюрсты этой земли Германии одними из первых поддержали идеи Реформации. Именно для Иоганна-Фридриха Рейнхарт исполнил несколько медалей с сюжетами из Библии и Евангелия, а по повелению Морица создал свой знаменитый шедевр - «Троицу». Временем создания эрмитажной медали является скорее всего вторая половина столетия. Точкой отсчета могут быть гравюры Альдегревера, датированные 1541 г.
О.А. Степанова (Санкт-Петербург)
Медали с портретом Леонарда фон Экка
первой половины XVI в.
из собрания Государственного Эрмитажа
В собрании Государственного Эрмитажа хранятся две редкие медали с портретом баварского канцлера Леонарда фон Экка (1480- 1550). Л. фон Экк был одной из самых значимых фигур в баварской политике второй четверти XVI в. Родился он в Кельхайме, образование получил в Ингольштадском и Сиенском университетах. После присвоения ему степени магистра, он становится сначала учителем, а затем советником Вильгельма IV Баварского, а с 1519 г. - канцлером. Целью Л. фон Экка было усиление герцогства Баварского, но его политика лавирования не достигла ожидаемых результатов. Л. фон Экк скончался 17 марта 1550 г. в Мюнхене.Первая медаль с изображением баварского канцлера из собрания Эрмитажа была выполнена в 1527 г. неизвестным нюрнбергским мастером (медь, д. -40 мм, инв. № 17563) . Впервые графическое воспроизведение медали было опубликовано И.-П. Байерляйном в 1848 г. (Beierlein, 1848, S. 30- 31, № XIV. Tab. II, 14). На л.с. - погрудный портрет Леонарда фон Экка влево, в сорочке и в шапке с наушниками. По кругу надпись на латинском языке -LEONART VON EGKH ^T XXXXVI («Леонард фон Экк в возрасте 46 лет»). На о.с. надпись на латинском языке в 4 строки - OIS CARO FOENV| ET OM-NIS GLORIA EIVIS | QVASI FLOS | FOENI («Всякая плоть - трава, и вся красота ее - как цвет полевой»). (Книга пророка Исайи. 40.6). Под обрезом размещен герб Экка - на щите сердцевидной формы, в поясе - шестилепестковая роза. По обеим сторонам щита - латинские буквы, обозначающие дату: MD и XXVII (1527). Медаль происходит из коллекции О.Ф. Ретовского (1894- 1925) и была приобретена для собрания Эрмитажа в 1938 г. (поступление 583/470).
В коллекции Эрмитажа также хранится односторонняя медаль с портретом шестидесятилетнего Л. фон Экка работы известного нюрнбергского медальера Маттеаса Гебеля (? - 1574), (медь, д. - 51 мм, инв. № 17548).
Медаль была впервые опубликована в работе Г Хабиха в 1916 г. (Habich, Halle, 1916. S. 97. Tab. V, 12). Происхождение ее неизвестно. На л.с. медали - погрудный портрет Л. фон Экка вправо в шапке с наушниками, в мантии с меховой отделкой (шаубе). Круговая легенда LEONART VON EGKH. На о.с. экземпляров, хранящихся в других музеях, - в обвитом лентами венке из пальмовых ветвей - латинская надпись в три строки: MEMORARE | NOMISMA | M D XXXXIII («Напоминать. Новейшая 1543»). Ниже надписи расположен щит со шлемом, нашлемником и наметом - фамильный герб фон Экка, описанный выше.
До нас не всегда доходят изображения деятелей ушедших эпох, а в собрании
Эрмитажа сохранились две редкие прижизненные медали работы нюрнбергских мастеров с портретом известного политического деятеля Германии XVI в. Леонарда фон Экка.
А.Н. Алексеев (Санкт-Петербург)
«Медальерная история» Петра Великого в проектах Я. Штелина
Якоб Штелин в «Записках об изящных искусствах в России» значительное место отводит описанию своей работы над «медальерной историей» Петра I. В 1757 г. ему «было поручено составить инвенции для произведения, в котором должны быть представлены в медалях и вырезаны в штемпелях важнейшие эпизоды истории Петра Великого». В 1758 г. он составил и препроводил в Сенат список медалей для этого проекта. Одновременно Я. Штелин представил, «как пробу всей работы, первые 12 проектов с рисунками и описаниями и при каждом проекте аллегорическую, нацеленную на содержание медали виньетку или концовку». Далее, Я. Штелин указывал, что «начало прекрасной работы в виде чистовых рисунков и обстоятельных описаний» он передал графу П.И. Шувалову для представления Сенату и императрице. Однако, эти проекты «пропали, бог знает где, и никогда не были найдены». Подготовленные Я. Штелиным в 1758 г. списки и проекты медалей на события петровской эпохи считаются утраченными и сегодня.В архиве Государственного Исторического музея, среди материалов коллекции П.И. Щукина, находится анонимная рукопись под названием «Медали на знатнейшие приключения геройской жизни и достохвальнаго государствова-ния Петра Великаго императора и самодержца всероссийского и прочая, и прочая, и прочая». Рукопись содержит 15 медальных проектов. Шесть из них сопровождаются описаниями, историческими комментариями, а также «аллегорическими виньетками или концовками», о которых упоминал в своих воспоминаниях Я. Штелин.
Автор «Записок» указывал, что некоторые из сочиненных им медалей вскоре были выпущены, а именно медали: «на рождение Петра Великого, на вступление на престол, на искоренение стрельцов, на основание российского флота, на рождение императрицы Елизаветы». Действительно, три ретроспективные медали, из числа перечисленных, были изготовлены. Это медали: «В память рождения царевича Петра Алексеевича», «В память восшествия Петра I на престол» и медаль «На усмирение стрельцов». На штемпеле последней из этих медалей стоит дата «1759». Следовательно, она, как и писал Я. Штелин, была изготовлена «за короткое время». Изображения на отчеканен-
1. «В памятъ рождения царевича Петра Алексеевича»;
2. «В памятъ восшествия Петра Iна престол»; 3. «На усмирение стрелъцов».
ных медалях совпадают с содержащимися в рукописи рисунками на эти исторические сюжеты.
Медали «На основание российского флота» и «На рождение императрицы Елизаветы», вопреки утверждению Штелина, выпущены не были. Но проекты этих медалей содержатся в указанной рукописи. Более того, рисунок медали «О рождении всеблагополучнейшем ныне государствующей государыни императрицы Елисаветы Петровны» дает возможность датировать рукопись елизаветинским временем.
Таким образом, с большой долей вероятности, можно предположить, что рассматриваемая рукопись и есть «начало прекрасной работы» (либо ее копия) по созданию медальерной истории Петра Великого, начатой Я. Штелином.
