Вопросы о состоятельности жизни

Даже если его отчаяние проистекает из экзистенциальных сомнений в самом смысле человеческого существования, вполне возможно, что эти сомнения совершенно неожиданно развеются - завтра, через год или через двадцать лет. Но самоубийца уже сейчас решает, что этого не произойдет никогда. Чтобы вынести такое суждение о жизни в целом и всех ее возможностях, на нее надо смотреть из другой позиции, за границей собственной смерти.

Так человек подходит к финальной точке, опережая себя самого. Вопросы о состоятельности жизни в целом всегда преждевременны, потому что наша жизнь еще не закончилась. Это не значит, что такими вопросами нельзя задаваться - в конце концов, это увлекательнейший предмет анализа и догадок. Но давать окончательный ответ всегда слишком рано.
Третье наказание за опережение состоит в том, что мы работаем впустую - в тех случаях, когда цель работы исчезает до того, как мы ее достигли. Мы покупаем билеты в кино за неделю, хотя каждый день в кинотеатре полно свободных мест. А потом - в назначенный день - оказывается, что нам нужно ехать в командировку, или мы заболеваем, или прочитываем настолько разгромную рецензию на фильм, что теряем всякое желание его смотреть. И на руках у нас остаются ненужные билеты. В данном случае речь не о том, что мы работали больше, чем нужно для достижения цели, и не о том, что нам приходится переделывать всю работу для того, чтобы этой цели достичь.

То, к чему мы стремились, по-прежнему у нас в руках. Только теперь это не представляет никакой ценности. Над этой целью не стоило трудиться с самого начала. Мы прилагали усилия впустую. Если бы сеансы проходили при полном аншлаге, то перед нами была бы альтернатива либо рискнуть, либо отказаться от идеи в самом начале.

Но при существующем раскладе мы не рисковали ничем, отложив покупку билета до последней минуты. Не работа впустую сама по себе делает наши действия преждевременными. Их делает таковыми излишний риск напрасной работы без всякой цели.
Часто оказывается, что мы работали впустую, потому что наши проблемы решились сами собой. Пока мы напряженно раздумываем, что сказать невнимательному официанту, если он не подойдет к нам через пять минут, официант уже оказывается у нашего столика с улыбками и извинениями. Пытаясь годами добиться финансовой независимости, мы внезапно наследуем целое состояние. Наши расчеты и все прошлые усилия оказались напрасными.

Как и в случае, когда новые обстоятельства перечеркивают проделанную нами работу, невозможно исключить возможность, что наша цель потеряет смысл прежде, чем мы ее достигнем. Но нет смысла без необходимости увеличивать вероятность такого исхода. Нам ничего не стоит просто игнорировать невнимательного официанта до тех пор, пока ои не подойдет к нам. Начав хлопотать пятью минутами раньше, мы упускаем шанс, что проблема разрешится без малейших усилий с нашей стороны.

Хотя предаваться лени в расчете на получение сомнительного наследства - неоправданный риск. Если официант продолжает игнорировать нас, мы ничего не теряем, решив разобраться с ним позже. Но если наследство, на которое мы наивно рассчитывали, не попадает нам в руки, то нам можно только посочувствовать.
Работа впустую тесно связана с ловушкой упорства. Так же, как в случае перерабатывания и амплификации, различия здесь носят временной характер. Упорствуя в своей активности, мы пробиваемся к цели, которая уже потеряла ценность. Работая впустую, мы стремимся к цели, которая потеряет ценность прежде, чем мы до нее доберемся.

Мы не можем заранее знать, что работали впустую, - это выясняется уже постфактум. Ловушка здесь в том, что мы без всякой необходимости увеличиваем вероятность именно такого исхода.
Есть обстоятельства, которые, кажется, провоцируют наше мышление устремиться в несколько ловушек одновременно. Одна из таких ситуаций - опасность, которую мы не в силах отвратить. Мы можем беспочвенно тревожиться из-за призрачной угрозы - и попадаем в ловушку фиксации.

Мы можем также предпринять какие-то опережающие действия - и будем работать впустую. Заранее проявляя покорность судьбе - "предсмирение", мы стараемся выстроить свои чувства и эмоции так, чтобы встретить пугающMе нас событие с безразличием. Если нам угрожает визит скуч ного или надоедливого родственника, мы утешаем себя мыслью, что вечер рано или поздно закончится, что утро принесет новый день и что страдания закаляют.

Короче говоря, мы смиряемся со своей печальной участью еще до того, как удар судьбы обрушивается на нас.
Конечно, "предсмирение" не так бесполезно, как тревога и озабоченность. Если наши худшие ожидания подтвердятся, то мы будем чувствовать себя лучше уже потому, что заранее примирились с ситуацией. Но худшее может и не произойти (наш родcтвенник может слечь в постель с гриппом), и тогда окажется, что мы напрасно предавались мизантропии.

Работа была проделана впустую.
Становится ли такая работа ловушкой, зависит от того, можно ли ее безнаказанно отложить. Может случиться так, что нависшая угроза отнимет у нас физические и душевные силы на то, чтобы смириться с судьбой. В этом случае мы должны сопоставить относительные преимущества заблаговременного смирения с возможностью потратить силы и нервы впустую. Но, как правило, примириться с судьбой так же несложно после грядущей неприятности, как и до нее.

Когда наш родственник уже расположился в гостиной с коктейлем в руке, мы всегда можем извиниться, пройти в ванную и провести там сеанс примирения с реальностью. И конечно, если у нас вошло в привычку всегда готовиться к худшему, то мы будем напрягаться понапрасну гораздо чаще, чем нужно. Обычно нам хватает времени принять судьбу уже тогда, когда неприятные события произошли.

Вместо того чтобы вечно ходить с хмурой физиономией только потому, что мы отовсюду ждем неприятностей, лучше не строить вообще никаких предположений и просто жить. Если неприятность все-таки произойдет, тогда и подумаем, как нам ее пережить.
Опережение во многом сходно с ловушкой фиксации. В обоих случаях мы без необходимости волнуемся о будущем. Разница в том, что при фиксации мы просто погружены в будущее, не пытаясь сделать ничего конструктивного.

При опережении наша активность направлена на созидание, но она преждевременна, а потому мы перерабатываем, "предрабатываем" и работаем впустую. Если мы беспокоимся о том, что наш пропавший бумажник не обнаружится в бюро находок, то пребываем в фиксации. Если мы строим планы замены пропавших водительских прав и читательского билета еще до того, как добрались до бюро находок, мы опережаем события.

В отличие от простого беспо-койства эти планы, вполне могут оказаться полезными. Но было бы лучше все-таки погодить с ними до тех пор, пока мы не убедимся в их необходимости. Как мы уже видели, опережение не настолько бессмысленно, как тревога и другие формы фиксации, поскольку всегда есть шанс, что наша предварительная работа окажется небесполезной.
Однако такое "не совсем бессмысленное" опережение может готовить почву для уже однозначно бессмысленной фиксации. Начав слишком рано, мы можем обнаружить, что делать нам уже нечего, а цель еще далека. Здесь у нас и возникает искушение просто сесть и ждать.

Мы начинаем приготовления к вечеринке еще с утра, заканчиваем их за несколько часов до прибытия гостей и фиксируемся до самого их прибытия. Если бы мы не работали на опережение, у нас не появилась бы возможность фиксации.
Чем больше отрезок времени, на которое мы опережаем события, тем больше вероятность следующей за опережением фиксации. Если мы пакуем вещи для путешествия на неделю раньше, чем следовало, мы рискуем провести эту неделю в бессмысленных грезах о предстоящей поездке. А начав паковаться еще неделей раньше, мы отпускаем наш мозг на каникулы за две недели до того, как наше тело сможет к нему присоединиться.
Другая крайность того же явления - мелкие эпизоды, когда мы опережаем события на несколько минут и затем фиксируемся на те же несколько минут, ожидая, пока нас нагонит поток событий. В автобусе мы встаем с сиденья раньше, чем это необходимо, и какое-то время стоим у дверей. Мы достаем ключи из кармана еще за квартал от своего дома и несем их в руке словно оружие, готовое к действию.

Нередко можно видеть человека, стоящего у дверей автобуса с ключами в руках - так, словно он собирается отпереть ими автобусную дверь и выйти на ходу.
Подобные моментальные зарисовки важны не сами по себе. Они указывают на привычку мышления более общего характера, которая серьезно мешает его нормальному функционированию. Человек, достающий ключи из кармана за квартал от дома, - это тот же самый человек, который приезжает в аэропорт слишком рано и потом сидит в ожидании. Вместо того чтобы действовать в должное время и в соответствии с обстоятельствами, такой человек поступает по жесткому шаблону: начинать как только сформулирована задача, делать все как можно раньше, а потом неподвижно ожидать момента, когда снова можно будет действовать.

Такого механического поведения можно ожидать от примитивного робота, созданного для какой-то одной цели: всталять ключи в замочную скважину или ездить в аэропорт и обратно.

Содержание раздела