Желание дело личное

Конечно, все, что было лишь учеба, лишь игра или психологический тренинг, но наше мышление тут же выявляется и показывает себя, как если бы это было в настоящей битве. И это значит, что в битве оно поведет себя так же!
Заключив со мной договор на изучение пути полководца, не только американцы, но и очень многие наши слушатели на самом деле его не приняли. Они сказали мне «да», но тут же отменили его, скрыв это от меня и, самое главное, от себя.
Вот это, как принятые договора отменяются незаметно для самого себя, нужно увидеть и нужно показать в учебе, когда Руководитель готовит людей для предприятия.
Мы не в состоянии хранить договора с собой не потому, что мы плохи, а потому что такова сама «операционная среда» нашего мышления. Мы принимаем решение согласиться на какой-то договор, но тут же его незаметно отменяем, поскольку перескочили в другую часть мышления или были в нее переведены легким, почти невидимым изменением в окружающем мире, в способе воздействия на нас.
Я приводил выше прибаутку о нашей неспособности хранить собственные решения. Приведу еще одну из Афанасьева:
«Куда, миленький, снаряжаешься?» «Не скажу». «Скажи, мой дорогой, куда снаряжаешься?» «В город на ярманку». «Ми-
ленький,возьми меня с собой». «Не возьму». «Возьми, мой дорогой,меня с собой». «Садись на самый краешек». «Что у тебя, миленький,в возу?» «Не скажу». «Что, мой дорогой,в возу?» «Яблоки». «Дай мне, миленький, яблочко». «Не дам». «Дай, дорогой,яблочко». «Возьми одно». «Где мы, миленький, ночуем с тобой?» «Не скажу». «Скажи, мой дорогой, где ночуем с тобой?» «В большой деревне, у попа в пелевне».
Когда американцы пришли на следующий день на работы, они, как мне кажется, уже забыли о том, что пришли учиться Науке полководца, и просто изучали Любки. То есть изучали особый вид боя, а не Науку полководца. Очевидно, в глубине души они смутно помнили о том, что Наука полководца будет изучаться на семинаре, но когда-то.

А пока мы изучаем бой на Любки.
Соответственно, как я сейчас вижу, все мои действия рассматривались сквозь изучение боя, а не сквозь изучение полко-водчества. И я не смог это объяснить. Можно сказать, что я проиграл ту битву за становление Науки полководца, хотя и очень старался.

Но это неверно. Битва бывает проиграна только тогда, когда ты принял поражение. Я проиграл ее, если бы был Бойцом.

Я не смог сразу объяснить, что я делаю и что происходит.
Но я полководец. По крайней мере, я изучаю этот путь и иду им. Поэтому я отступил и продолжаю ту незавершенную, не доведенную до победы битву и буду ее продолжать снова и снова, пока не погибну или не одержу победу.
Победой тут было бы достижение ясности в том, что же такое действия Полководца, когда он обучает людей началам этого искусства. И мы уже определили, что самая первая наука, которую он должен привить себе и своему войску это способность быть верными. Но поскольку мы не собираем армию, а изучаем народную психологию и строим на ней свою экономику, то быть преданным, быть верным изучается нами как способность быть верным себе, хранить договора с собой и со своим предприятием.
И это выбор: быть верным себе, а через это любому решению, которое ты принял, и о котором заявил это то, что стоит достигать в жизни? Иначе говоря, стоит ли обретать такую способность? Ведь она очень ко многому обяжет, и из сора, плывущего по потоку чужой жизни, может превратить тебя в Хозяина собственной.
Сделать такой выбор это принять очень жесткий жизненный вызов. Тут очень просто потерпеть поражение.
Многие его делают, и можно считать, что вся остальная книга для них. Стать верным себе значит больше никогда не предавать то большое и настоящее, что ты несешь в глубине души. И также означает это постоянную работу над собой, постоянное убирание всего, что делает тебя предателем и слабаком.

Что для этого надо? Желание очищать свое сознание от внутреннего предательства. Умение очищать.

Возможности для выявления подобных нечистот.
О том, как очищать, рассказывать сейчас я не могу это тема особого курса в нашем Училище народной культуры. Именно там она и должна изучаться, потому что вся прикладная психология в рамках народной культуры всегда и во всех традиционных обществах строилась именно на науке очищения.
Но определенно, Руководитель должен подобными знаниями владеть, потому что по мере разворачивания подобной работы мы все больше убеждаемся, что почти все необходимые знания, которым, как кажется, надо научить работников, у них уже есть. Надо лишь помочь им их вскрыть. А для этого часто бывает достаточно лишь убрать помехи.
Желание дело личное. Его я не обсуждаю.
А вот как предоставить людям возможности для выявления помех это важная тема. И нет лучшего способа выявить их, как засовывая людей в игры, повторяющие то, с чем они столкнутся в жизни.
Производство можно считать жизнью, а можно лишь игрой, которая готовит наших людей к настоящим свершениям и к настоящим битвам, ради которых они и пришли на эту планету. К каким вопрос тоже личный. И мы его не задаем, но есть ощущение, что каждый человек знает что-то подобное про себя.
И если подобную возможность за человеком признавать, то все производство превращается в одну огромную учебную игру, где людей готовят к чему-то сущностному и главному. Тогда у них появляется возможность относиться к предприятию легко и делать дела играючи и постоянно учась. Это очень выгодно для всех.

Так вот, если использовать этот игровой прием, то можно сделать следующий шаг: если мы изучаем верность себе сквозь путь полководца, то мы обязаны посмотреть на преданность с двух сторон: как быть верным себе, будучи преданным своему Полководцу, командиру или работодателю; и как быть верным себе, будучи преданным своим воинам, подчиненным или работникам.
Если я воин, то будет ли преданностью себе принести ложную присягу? Иначе говоря, если я как работник нанялся на чье-то предприятие и подписал ведомость о получении зарплаты, тем самым подписав присягу, то могу ли я работать кое-как, обманывая своего Начальника-полководца?
Конечно, если я хочу жить ради денег, например. Но если я хочу быть самим собой, то каждый миг жизни становится моей битвой за то, чтобы стать собой. И получается, что если я работаю кое-как, то я и живу кое-как!

Я, устраиваясь на разные работы по лживым присягам, и большую часть жизни отдаю лжи, можно сказать, вырезаю из настоящей жизни.
Если я верен себе по договорам с собой, то, присягнув, я буду работать на своем пределе, потому что где бы внешне ни проходила моя жизнь, внутренне это моя жизнь! И я живу для себя, делая любое дело. И, значит, любое дело я делаю для себя.

Пробовать делать дело кое-как, живя полноценно лишь после работы, можно. Но приводит это только к тому, что ты живешь по-настоящему те мгновенья жизни, которые осознаешь настоящими, и выкидываешь из жизни те мгновения, которые осознаешь ложью. Вглядитесь в эти слова и вы увидите: когда ты не живешь по-настоящему, ты не живешь!
И это закон, потому что наше осознание себя точечно и в единицу времени может находиться только в одном месте. И когда ты врешь или обманываешь себя, твоя жизнь вся в той точке лжи. Когда ты не осознаешь себя живущим настоящей жизнью, ты осознаешь себя живущим жизнью ненастоящей.

А какой?
Что это значит с точки зрения изучения пути полководца? А то, что если у тебя есть хоть малейшая возможность не заключать договора, которые кажутся тебе невыполнимыми или неподходящими, ты их не должен заключать. «Да» из вежливости есть ловушка для твоей верности самому себе. И она обязательно сработает.
Американцы пришли на второй день после такого условного договора на Любки и не понимали, что происходит. Большая часть моих объяснений просто ускользнула от них, потому что они не были на нее настроены. Наверное, им казалось, что им мешает языковой барьер.

Но им мешало совсем другое. С языком, если бы было единение душ, мы справились бы. Они оставались как бы туристами, что есть силы старающимися остаться со стороны, приглядеться.
Это вполне достойная и очень разумная позиция в новых условиях. Единственное, что им нужно было сделать это не соглашаться со мной, не говорить «Да», а заключить свой договор примерно такого рода: «Да, мы согласны изучать посвящения полководца, но не сразу, а как только мы освоимся. Поэтому сначала мы хотим походить туристами.

Не берите нас в работы, пока мы не попросим».
Этого они не произнесли, утаив. Вся Тропа приняла их внешний договор с нами, прозвучавший на моей первой лекции:
изучаем путь полководца.
Никто не сказал: вот эти люди идут путем туристов, ответственность за себя и своих людей не несут, поэтому будьте с ними осторожны и бережны.
Люди Тропы были искренне погружены в работу над собой и скидок никому не делали. В итоге несколько американских туристов пошли на экскурсию в нашу «тюрьму», был у нас такой психотренинг, и там впустили свою женщину в женское отделение. «Зэчки» тут же попытались ее «изнасиловать», как и полагается в настоящей тюрьме. Такова Тропа чтобы ты ни делал, делай на пределе, и на пределе возможностей, и на пределе искренности, на пределе соответствия самому себе, то есть тем образам, из которых ты состоишь.

Содержание раздела