d9e5a92d

Ты не болен и не здоров.


Самозащита твоя прошла много стадий и теперь остается только определить конечное состояние.
Ты не болен и не здоров. Ты пошл. И на этом я навсегда прекращаю о тебе думать.

Убийцей тебя не считаю... Я сам.
...Время буксует, начинает медленно катиться назад, все быстрей, в страшной скорости... Рассвет зреет, проступает сквозь деревья, что напротив моего окна (в этот час с ними еще можно поговорить), прорезает занавесь... В это время из соседнего чужого пространства всегда доносятся неудивляющие бредовые звуки: то ли кошка воет, то ли ребенок плачет или стонет женщина...
Это умирает ночь. Рассвет становится настырным, сквернонаходчивым, с пулеметной голубизной, и ворона, все та же самая, опять спросонья нехорошо выразилась, как-то полтора раза... Общежитие призраков закрывается на учет.
Уй-Я! Предок! Уй-Я-а-а!..

Ну где ты?..
Ан-Тон? Я не Уй-Я, Ух-Ах, пора бы запомнить. Уй-Я был мой прапрапрапрапрапрапрапрапрапра-прапрапрапрапрадедушка, не смей его беспокоить, он смерть как устал.

Ну, чего тебе?
Поговорить надо.
Не дает покоя старику, что за болтун. Не говорить надо, а жить, я же тебя учил.
Не ворчи, я не долго. Еще неизвестно, кто из нас старше. Ты умер в двадцать восемь, а мне уже сорок с раком.

Не умел читать" те знал арифметики,..
А ты не умеешь делать каменные топоры и бросать копье, не умеешь нюхать .следы, есть не умеешь, не
есть не умеешь, спать не умеешь, не спать не умеешь, бегать разучился, добывать жен никогда не научишься. Ну иди, играй.
Подожди, а зачем ты жил?
Опять за свое?
Но ведь я это ты, сам же говорил?
Я такого не хотел.
А какого?
Как я, только лучше. Сильнее! Смелее! Удачливее!.. И мой сын, мой мальчик Гин-Ах стал таким, стал!

Сильный, хороший! Был Вождем племени, Великим Шаманом! Ум-Хаз родила мне его, когда мне было семнадцать, а ей не было и пятнадцати.

В десять лет без промаха метал дротик с обеих рук, в двенадцать ударом дубины сбил в прыжке саблезубого тигра, и тут как раз подоспел я... А когда Аб-Хаб, проклятье на семя его, сожрал мою душу. Гин-Ах постиг Великое Заклинание Ум-Дахиб, моей бабки, и отомстил ему,- а когда Хум-Гахум, проклятье на имя его и род...
Хватит, сто раз слышал. Скажи лучше: зачем все это, ежели я плохой? Какой смысл?
Дурачок, совсем тебя цивилизация загребла. Мы, как и вы, жили для своей жизни. Жили, чтобы есть Унуаху антилопа такая, примерно с нынешнего слона. Жили, чтобы пить воду из озера Ой-Ей-Ей вода, какая вода! у вас такой нет.

Чтобы жевать агагу это плоды такие, вы их заменили своими невкусными наркотиками и этой безумной дрянью, от которой мой дух выворачивается наизнанку, ты много раз это со мною делал, мерзавец!..
Еще зачем?
Чтобы разить врагов и съедать их печенки! Чтобы плясать у костров и играть в дам-дам, я тебе уже показывал эту игру, у тебя кое-что получалось. Чтобы Ум-Хаз была моей днем и ночью, и чтобы Ум-Дам, ее сестра, тоже...
Но неужели ты не задумывался...
Я разговаривал с Иегуагу. 'Это твой бог?
Какой еще бог? Он был большим змеем с огненными глазами, днем жил в озере Ой-Ей-Ей, а ночью летал. Он взял у меня Ум-Дам и моего брата, Уй-Ая.
Ты рассердился?
-"Когда *"н забрал Ум-Дам*, ft целый День кидал' в
него большими камнями, А когда взял и Уй-Ая, я поклялся, что больше никогда не буду с ним разговаривать и попросил Бум-Баха убить его огненным копьем. Но этой же ночью Иегуагу прилетел ко мне и сказал, чтобы я был спокоен, потому что так надо.
3 а ч е м?..
Тебе этого не понять. Потомок Уй-Ая убил бы твоего деда, и ты бы не смог родиться. А от меня и Ум-Дам еще в триста восемьдесят девятом колене произошел бы тигрочеловек Куру-Хуру, а от него дето-еды, племя истребительное, после них не было бы уже людей на земле.
Быть не может.
Говорил не поймешь. Я пошел.
Подожди! Неужели и вправду ты считаешь мою жизнь...
Погляжу, как умрешь.
А если."
Кто-нибудь да останется. У Гин-Аха было двадцать шесть сыновей, а моих, слава Иегуагу, полмира, и все они твои братья, и остальные полмира тоже.
А не можешь ли подсказать...
Не приставай, не знаю и знать не советую. Благословляю семя твое, ну, привет.


День без выводов
Посетил офис, потом двух пациентов, мотался, ехал в переполненном автобусе, двадцать минут на одной пятке. Давно уже заметил, что автобус автобусу рознь, в том смысле, что при одинаковом давлении бывают разные атмосферы. В одном сразу попадаешь в пиха-тельную среду, из другого выскакиваешь, как из хорошей парилки, раздавленно-окрыленный.

Попадаются и такие, где вполне можно вздремнуть, стоя вот так на одной пятке и оперевшись о чей-нибудь дружественно-меланхолический нос. Решает какой-то невидимый вирус, что ли, кто успевает выдохнуть?.. Некоторые машины следовало бы немедленно снимать с линии и подвергать дезинфекции. (Прости, уже выводы.)
В этот раз попался виртуоз: то гнал, как ошпаренный, то, на всем ходу круто тормозя, уминал публику, рывками наддавал газ". "Кх-х-х-роходите вперед!"
"Кх-х-х-освободите заднюю дверь!" "Оплачивайте х-х-р-р-роезд!" надсадные рыки из репродуктора, как щебенка. М-да, такой проезд стоит, пожалуй, не оплачивать, а оплакивать, думал я. Еще на подножке ощутил, что секунд через пятьдесят... И точно: сперва две прекрасноликие девы вдруг закипели, затанцевали, заскрежетали, спины их, как одноименные полюса магнитов, начали судорожно отталкиваться друг от дружки возникла со всей очевидностью острая несовместимость спин; тут же старушка с кошелкой рухнула на кошелку с другой старушкой, старушки молча поцеловались, запищал ребенок, кто-то закашлялся, у кого-то что-то квакнуло, раздавилось, закапало, а затем...
А затем седой инвалид с палкой, резко поднявшись с места, рванулся к выходу. До выхода был метр, всего метр, но этот метр надо было пройти. И он шел, как танк тараном пробив туннель между двумя вышеупомянутыми спинами, встретил на своем пути нечто и горячо толкнул с силой, умноженной тормозным рывком, нечто полетело вперед и разрушило на своем пути объятия еще двух спин, одна из которых в результате обняла мою печень.

Нечто оказалось таким же седым инвалидом, с такой же палкой, и, проявило незаурядное присутствие духа: прыгнуло на свое место обратно, убежденно и энергично, а поскольку там уже находилось первое нечто...
Я-те толкну, я-те толкну!!
Кого ты толкаешь? Кого толкаешь?!
А ты кого толкаешь? А? Ты...
!!! Ух ты...
Вокруг них, как всегда при драке, путем простой дематериализации окружающих мгновенно образовалось вакуумное пространство задыхаясь, они были уже готовы пустить в ход палки, но размахнуться...
Да прекратите же вы, стыдно! Пожилые люди! раздался, наконец, чей-то человеческий голос, кажется, мой.
А вот ему и стыдно, он первый...
И вдруг они друг друга увидел и: я это понял по остановившемуся взгляду обоих... В мертвой тишине автобус остановился, вяло открылась дверь... Один вывалился; другой остался, тяжко дыша; предложили не сел.
Спасибо... Остановку проехал... Однополчанин...

После этой сцены рывки сразу прекратились, машина пошла мягко.
Когда попросторнело, я пробрался к кабине, приник, всмотрелся в водителя. Молодой, сероголовый, плюгавенький. Сегодня с утра пораньше его унизили.

Ночью не выспался. Не пьянствовал, нет недавно родился ребенок и уже нелады с женой. Грозное рычание при такой цыплячьей гортани физиологически невозможно, хрипел дурной микрофон...
Вечером кадры эти провалились в запасник, а всплыл другой.
Час пик в метро. Рокочущий эскалатор, проворачивающий людское месиво, помесь миксера с мясорубкой. (Похоже?) Вот уж когда физически чувствуешь себя неотъемлемой частью массы: несет, тащит, толкает пульсирующий поток потной плоти не выпасть, не выскочить: можно почти не шевелиться ("ну куда прете, спешите, что ли?.."), можно плыть, наполняясь грезами (ну когда тебя выпишут?) и вот в миг, когда меня поставило на ступеньку, а я этого не почувствовал, в этот миг
Я УВИДЕЛ.
Не было больше толпы толкущихся тел где-то бесконечно далеко был этот сон, вечность назад забытый, а здесь были ОНИ.
(Мурашечный озноб, обычный мой знак...)
В ЛЕСУ - ВСЕ ДЕРЕВЬЯ ВДРУГ ДЕЛАЮТСЯ ЛЮДЬМИ - ПРИНИКАЕШЬ СРАЗУ И ВИДИШЬ СОВЕРШЕННУЮ КРАСОТУ КАЖДОГО - ТАЙНУ ВРЕМЕН И НЕИСЧИСЛИМОСТЬ ПРОЖИТЫХ ЖИЗНЕЙ, ОГНИ НОВЫХ СОЛНЦ, ТЕНИ ПОГАСШИХ...
И НАДО ВСЕМ - Г О Л О С - ОГНЕННЫЙ, ОКЕАНСКИЙ, ОРГАННЫЙ эскалатор продолжался, я продолжался, вокруг меня продолжали стоять и двигаться, двигаться и стоять. Слушайте как.. Ведь только же что...
Домой шел обычным маршрутом. Телефон-автомат. В темноте не было видно, кто там, но некие вибрации выдавали интенсивную деятельность, и когда я прошел мимо, из кабины вослед вывинтился голосок:
Я не не-ервничаю. Так если ж он по-хамски сделал, так я ж то-оже по-хамски сделаю...
О, эта любовь к незнакомым родным, к Тому, кого не знаю и люблю вот живое/
Слышишь ли, мой Неведомый, видишь ли меня?
Всмотрись, прошу тебя, вслушайся...
Детская глупость: вычислять доли МГНОВЕНИЯ перед ухмылкой вечности, проверять часы, не опаздываешь ли. (И ты, наверное, так же?.. Или уже нет?..)
Собираться всегда пора. Но вдруг прав ребенок, чувствующий себя не гостем Вечности, а хозяином?..



Содержание раздела