Ничего не случится

А именно: больной начинал считать себя Гитлером. На кульминациях маниакала, многоречивый, возбужденно-говорливый, являл собой карикатуру бесноватого прототипа. (Который, впрочем, и сам был карикатурой на себя.) Вставал в те же позы, злобно выкрикивал бредовые призывы, «хайль» и тому подобное, швырял, крушил что попало, набрасывался на окружающих.
На выходе, в ремиссиях, обычное «вытеснение». Понимал, что перенес очередной приступ болезни; говорил, что плохо помнит бред, дичь, которую нес, не хотел помнить.
В депрессиях, начиная с какой-то критической глубины, та же роль в трагедийном ключе. Сидел неподвижно, опустив голову. Признавал себя величайшим преступником, шептал о своих чудовищных злодеяниях.

Требовал жесточайшей казни и вечных пыток. Совершал попытки самоубийства. За последней не уследили...
Меня, как вы понимаете, его гибель потрясла вдвойне. Всю мою семью убил Гитлер, я этим зверем сожжена. А тут ни в чем не повинный, с душой, искореженной болезнью, вывернутой наизнанку... Война его обошла, но в какой-то мере и он стал жертвой Гитлера, его патологическим отзвуком.

Фабула характерна... Что такое Гитлер? Незаурядная вариация неуравновешенной заурядности.
...И вот странно: со времени, когда я узнала К-ва и два его потусторонних лица, я почему-то привязалась к нему, полюбила больше всех остальных больных. Не выходил из
головы; на дежурствах первым делом к нему. А после его кончины что-то непредвиденное случилось с моей душой...
Может быть, для вас это прозвучит неубедительно или дико, но я освободилась от ненависти. Я ПРОСТИЛА ГИТЛЕРА. Ненавижу не фашистов, а фашизм.

Более того,, чувствую себя виноватой в том, что в мире есть такая болезнь.
И это при том, что, встреть я сейчас живого Гитлера, приговорила бы его к вечным пыткам.
Коллега, вы можете это ощутить?..
Я поняла, я поняла... Страдание есть наша природа и способ осуществления человеческого призвания. А сострадание вторая природа, ведущая в мир, где не будет вины, а только бесконечное понимание.

Обвиняю обвинение. Ненавижу ненависть.
Мир спасет не судья, а врач. (.)
Коща-нибудь расскажу..
Еще книга в книге: Она и Он.
9 В. Леви, кн. 1
Когда-нибудь
расскажу,
как шли навстречу друг другу
двое слепых.
Они встретились в пустыне.
Шли вместе.
Иразошлись.
Палило ночное солнце. Шуршали ящерицы.
Каждый думал:
не я упустил,
нет, не мог я его упустить,
это он
бросил меня,
одинокого и беспомощного,
он обманывал, играя, он
зрячий, он видел,
как я клонюсь, спотыкаюсь
следит
он, он!
следит,
ловит,
ловит душу мою,
ведь это вода и пища,
человечья душа в пустыне
вода и пища!
Уйти от него,
уйти!..
Палило ночное солнце,
Изредка попадались им тени путников,
еще живыми себя считавших,
обнимали шуршащими голосами,
обещали, прощались...
Чудился голос каждому
тот,
во тьме зазвучавший светом,
кипение листьев они в нем услышали,
когда руки сомкнулись
это пел запах солнца...
Что сотворить могут двое слепых?
Одиночество,
еще одно одиночество.
Расскажу, долго буду рассказывать,
как брели они,
не угадывая,
что давно стали тенями,
одной общей тенью,
бесконечно буду рассказывать,
ты не слушай...
НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ (Эпизод из войны ролей)
Если бы не сосед, которому срочно понадобилось что-то из запчастей...
Летним вечером в воскресенье 37-летний инженер К. вошел в гараж, где стояла его «Лада».
Дверь изнутри не запер.
Сосед нашел его висящим на ламповом крюке. Вызвал «скорую».
Через некоторое время после реанимации, в соответствующей палате соответствующего учреждения мне, консультанту, надлежало рекомендовать, переводить ли К. в еще более соответствующее учреждение, подождать, полечить здесь или...
Он уже ходил, общался с соседями, помогал медбрату и сестрам. Интересовался деликатно кто, как, почему... Вошел в контакт с симулянтом, несколько переигравшим; пытался даже перевоспитывать юного наркомана.

Все это было бегло отражено в дневнике наблюдения, так что я уже знал, что встречусь с личностью не созерцательной.
Крупный и крепкий, светлоглазый, пепельно-русый. Лицо мягко мужественное, с чуть виноватой улыбкой. Вокруг мощной шеи желтеющий кровоподтек. (Мускулы самортизировали.)

Спортсмен?..
Несостоявшийся. (Голос сиплый, с меняющейся высотой: поврежден кадык.)
Какой вид?
Многоборье. На кандидате в мастера спекся.
Чего так?..
Дальше уже образ жизни... Фанатиком нужно быть.
Не в натуре?
Не знаю.
9« 259
Психически здоров. Не алкоголик. На работе все хорошо.

В семье все в порядке. Депрессии не заметно.
...с женой?.. Перед... Нет.

Ссоры не было.
А что?
Ничего.
А... Почему?
Кх... кх... (Закашлялся.) Надоело. -Что?
Все.
С ясным, открытым взглядом. Спрашивать больше не о чем.
Побудете еще?..
Как подскажете. Я бы домой...
Повторять эксперимент?
Пока хватит. (Улыбается хорошо, можно верить.) Только я бы просил... Жена...
Не беспокойтесь. Лампочку вкручивал, шнур мотал? Поскользнулся нечаянно?..
Существует неофициальное право на смерть. Существует также право, а для некоторых и обязанность, препятствовать желающим пользоваться этим правом.
Перед его выпиской еще раз поговорили, ни во что не углубляясь. После выписки встретились. Побывал и у него дома под видом приятеля по запчастям.
Достаток, уют, чистота. Весь вечер пытался вспомнить, на кого похожа его супруга. Всплыло потом: на нашу школьную учительницу физики Е. А., еще не пожилую, но опытную, обладавшую талантом укрощать нас одним лишь своим присутствием. Это она первая с шестого класса начала называть нас на «вы». Превосходно вела предмет.

На уроках царили организованность и сосредоточенная тишина. Но на переменах, хорошо помню, драки и чрезвычайные происшествия чаще всего случались именно после уроков физики, подтверждая законы сохранения энергии. Однажды отличился и я. Несясь за кем-то по коридору, как полоумный, налетел на Е. А., чуть не сшиб с ног. Сбил очки, стекла вдребезги. Очень выпуклые, в мощной оправе, очки эти, казалось нам, и давали ей магическую власть...

Любопытствующая толкучка; запахло скандалом. Встал столбиком, опустив долу очи. «Так, сказала Е.А. бесстрастно, выдержав паузу. на всегда начинала урок этим «так».) Отдохните. Поздравляю вас. Теперь я
не смогу проверять контрольные. Соберите это. И застегнитесь».
Толпишка рассеялась в восторженном разочаровании. А я, краснея, посмотрел на Е. А. и вдруг в первый раз увидел, что она женщина, что у нее мягкие волосы цвета ветра, а глаза волнистые, как у мамы, волнистые и беспомощные.
...Чуть усталая ирония, ровность тона, упорядоченность движений. Инженер, как и К. Угощала нас прекрасным обедом, иногда делая К. нежные замечания: «Славик, ты, кажется, хотел принести тарелки. И хлеб нарезать... По-моему, мужская обязанность, как вы считаете?..

Ножи Славик обещал наточить месяц назад». «Ничего. Тупые безопаснее», ляпнул я.
Пятнадцатилетний сын смотрел на нас покровительственно (ростом выше отца), тринадцатилетняя дочь без особого любопытства. Все пятеро, после слабых попыток завязать общую беседу, углубились в «Клуб кинопутешествий».
Глава семьи, улыбнулся К., указывая на телевизор.
Этого визита и всего вместе взятого было, в общем, достаточно, чтобы понять, что именно надоело К. Но чтобы кое-что прояснилось в деталях, пришлось вместе посидеть в кафе «Три ступеньки». Сюда я одно время любил захаживать. Скромно, без музыки; то ли цвет стен, то ли некий дух делал людей симпатичными.
Я уже знал, что на работе К. приходится за многое отвечать, что подчиненные его уважают, сотрудники ценят, начальство благоприятствует; что есть перспектива роста, но ему не хочется покидать своих, хотя работа не самая интересная и зарплата могла быть повыше.
Здесь, за едва тронутой бутылкой сухого, К. рассказал, что его часто навещает мать, живущая неподалеку; что мать он любит и что она и жена, которую он тоже любит, не ладят, но не в открытую. Прилично и вежливо. Поведал и о том, что имеет любовницу, которую тоже любит...
Звучало все это, конечно, иначе. Смеялись, закусывали.
Подтвердилось, что
с женой К. пребывает в положении младшего точнее, Ребенка, Который Обязан Быть Взрослым Мужчиной; не подкаблучник, нет, может и ощетиниться, и отшутиться, по настроению, один раз даже взревел и чуть не ударил, но с кем не бывает, а
характер у жены очень определенный, как почти у всех
жен, стабильная данность, с годами раскрывающаяся и крепнущая;
образцовая хозяйка, заботливая супруга и мать, толковый специалист; живет как всякая трудовая женщина, в спешке и напряжении, удивительно, как все успевает;
любовь, жалость и забота о мире в доме требуют с его стороны постоянного услужения, помощи и сознательных уступок, складывающихся в бессознательную подчиненность; тем более, что
жена и впрямь чувствует себя старшей по отношению к нему, не по возрасту, а по роли, можно даже сказать по полу; да,
старший пол, младший пол далеко не новость и не какая-то особенность их отношений: старшими чувствуют себя ныне почти все девочки но отношению к мальчикам-однолеткам, уже с детского сада, а в замужестве устанавливается негласный матриархат или война; за редкими исключениями

Содержание раздела