Почему мы бросаем на могилу цветок?

Сейчас я проведу комбинацию естественных трансовых наведений, рассчитанных на таких интеллектуалов, а потом формальное наведение для людей, которые не погружаются или считают, что не погружаются в транс.
Одно из моих излюбленных сообщений таким клиентам, например, архитекторам или инженерам (вы, конечно, знаете, что инженеры и архитекторы думают несколько иначе, чем поэты: если что-то не разложено по полочкам, то они это “не покупают”): “Вы знаете, я представляю себе разум не с научной точки зрения, и в моем представлении он похож, как это по-вашему, на систему координат, с горизонтальной осью Х и вертикальной осью Y”. Я всегда спрашиваю: “Вот эта вертикальная ось, она как называется Х или Y?” Я много раз это делала, иногда даже запутывалась от старания. На самом деле я ловлю слушателя “на крючок”, концентрирую его внимание на моем движении, показывающем вертикальную или горизонтальную ось. Транс начинается со старания пациента представить этот график в своем сознании. “Если по оси Y двигаться вверх, там будет интеллектуальный склад ума.

Мы, люди с интеллектуальным складом ума, действуем приемами этой оси: “Не знаешь, как завязывать ботинки, практикуйся; друзей нет вступай в клуб; не умеешь обращаться с компьютером иди на курсы или купи книжку”. Такова наша интеллектуальная часть: мы всегда знаем, ЧТО нужно делать, чтобы преуспеть.

Это очень комфортное место здесь все ясно. А вот это “эмоциональная” ось, здесь мало что ясно. Почему мы бросаем на могилу цветок?

Почему моя собака, обыкновенная дворняга, для меня лучше вашей царских кровей? Какие-то бессмысленные вещи! Если у вас есть проблемы с эмоциональной частью, а вы, стремясь быть успешным, поднимаетесь все выше и выше по интеллектуальной оси, то вы просто все дальше и дальше уходите от проблемы. А нужно просто постараться “отпустить” интеллектуальную составляющую, чтобы переключиться на эмоциональную, и однажды...

Однажды... в моей семье жила морская свинка, очень маленькая и милая. Это был замечательный мальчик, которого звали Види, потому что он умел свистеть. Все просто обожали эту свинку. Однажды мой сын, которому тогда было всего пять лет, вынес зверька на задний двор, чтобы он поел травки, которую очень любил. День был очень жаркий, и Види от этого погиб.

Мы так расстроились, что все плакали. Мы завернули его в красный бархат, отнесли к железной дороге и похоронили на насыпи, недалеко от рельсов. Нам хотелось, чтобы он слышал свистки паровозов.

Нам казалось, что ему это понравилось бы.
В тот вечер мой пятилетний сын пошел в гости к пятнадцатилетнему соседу. Мой сын позвал его за дом жечь спички, а сосед привел его ко мне и рассказал об этом. Я посмотрела на сына, готового принять наказание, и подумала, что здесь что-то не так.

Обычно он не жег спички, и даже если бы вдруг захотел, то не пошел бы с этим предложением к взрослому парню, который точно отведет его к маме и нажалуется.
Я решила посоветоваться с папой и позвонила ему. Папа сказал: “Посади своего сына на колени и скажи: “Иногда происходят несчастные случаи. Когда такое происходит, судьба тебя наказывает самим этим случаем больше, чем кто-нибудь другой”. Я сказала об этом своему сыну, он заплакал: “Я убил Види, я думал, что меня нужно отшлепать.

Я думал, что если меня отшлепают, я буду чувствовать себя лучше”. Это было решение проблемы на эмоциональном уровне.

Я сейчас наблюдаю за вашими лицами и вижу, что история о нашем Види, умевшем свистеть, которого мы завернули в красный бархат и похоронили возле железной дороги, чтобы он слушал свистки паровозов, почти у каждого вызвала особый, повернутый внутрь себя взгляд и у многих потеплели глаза. Многие думали: “Да, ему наверняка это понравилось бы!”
На интеллектуальном уровне это не имеет ни малейшего смысла. Однако является замечательной иллюстрацией того, что некоторые проблемы находятся на эмоциональном уровне и решать их интеллектуальными способами невозможно. Морскую свинку нужно хоронить на железнодорожной насыпи, и годы спустя, услышав гудок паровоза, вы подумаете, а слышит ли его ваш любимец, и улыбнетесь.

В моей семье все переглядывались и улыбались.
Нельзя жить, используя только одну ось. Итак, когда ко мне приходит весьма интеллектуальный клиент, то подготовка состоит в “поглаживании”, в “подслащивании пилюли”. Одновременно я стараюсь выяснить, насколько клиент способен отпустить на время эту интеллектуальную ось.

Такие люди чаще всего даже не хотят иметь дела со всякими эмоциональными “штучками”, и не надо пытаться их заставлять. Они достаточно комфортно чувствуют себя на вертикальной оси.

Ведь очень многие проблемы можно сместить в интеллектуальную сферу.
Например, мы с коллегой по работе идем в буфет выпить кофе. Я говорю: “О, я забыла деньги!” Мой спутник или спутница скорее всего заплатит за меня. На следующий и, может быть, на третий день тоже, но это обстоятельство уже где-то будет отмечено. На четвертый день мне скорее всего откажут, потому что для коллеги по работе 34 чашечки чая или кофе составляют своеобразный “лимит кредита”. И все это знают как-то автоматически.

У некоторых людей такой лимит выше, но есть он у каждого. Цель этого лимита в том, чтобы этот человек не слишком глубоко влез в долги. “Я сделаю для тебя и это, и это, и это, а ты, пожалуйста, сделай вот это для меня”.

Конечно, по-настоящему важно было бы так поступать с близкими для нас людьми, а мы чаще всего говорим, что то, что мы для них делаем, ничего не стоит. Если вы с каким-то человеком отлично информированы о состояния ваших взаимных кредитных лимитов, то вы замечательно ладите.
Это один из простых примеров того, как мы берем эмоциональную проблему и переносим в интеллектуальную плоскость. Для многих людей так гораздо комфортнее.

Хотя все равно существуют такие вещи, как цветы на могиле или похороны морской свинки на железнодорожной насыпи.
Итак, ваш клиент говорит, что его невозможно загипнотизировать. С этим можно работать разными способами. Сейчас я покажу наведение для подобных клиентов и переплетающееся с ним групповое наведение.

Для этого мне, конечно, понадобятся субъекты, мужчина и женщина.
Бетти (обращается к женщине, Маше): Вы используете транс в своей работе?
Маша: Да.
Бетти: Часто или нет?
Маша: Ежедневно.
Бетти: А вы легко входите в транс?
Маша: Никогда.
Бетти: Вы как раз легко входите в транс, я сама видела.
Маша: Я работаю тоже в трансе, но в самонаведенном.
Бетти: Все трансы самонаведенные. Когда вы здесь сидите, а я работаю, вы входите в транс, не правда ли?
Маша: Да, но это странный транс. Я все чувствую, все замечаю и слышу.
Бетти: Конечно, конечно. Я тоже.

Как ты думаешь, я сейчас в трансе?
Маша: Мне кажется, да.
Бетти: Но я слышу, что происходит в этой комнате, все чувствую, всех вижу.
Маша: Я восхищаюсь тем, что вы не реагируете на все это.
Бетти: Так я сейчас в трансе или нет?
Маша: Да!
Бетти: Но я же все слышу!
Маша: Да, вы все слышите, вы легко отметаете все, что вам не нужно.
Бетти: Совершенно верно. Поэтому не рассказывайте мне, что вы не впадаете в транс, я видела ваше лицо.

Или вы упорствуете?
Маша: Да, я впадаю, но я хотела бы поучиться у вас умению отметать все лишнее, научиться отрешаться от всего.
Бетти: Очень трудно перестать отслеживать в такой большой аудитории. Не важно, осознаешь ты аудиторию или нет, главное, чтобы внутри происходили перемены.
Бетти (обращается к мужчине, Кириллу): Если бы вы собирались погрузиться в транс, не погружаясь в транс, и объясняли бы ей, как это ощущается, когда погружаешься в транс, как бы вы это сделали?
Кирилл: Наверное, предложил бы ей отслеживать все, что происходит вокруг, более, чем раньше.
Бетти: Отлично! Объясните, пожалуйста, ей, не впадая в транс, глядя на нее или на меня, если это будет проще.

Опишите все ступени, которые вы проходите, впадая в транс. Все перемены, которые произойдут: вы хорошо их знаете, потому что вы это много раз делали.

Вы в точности знаете, какие перемены происходят с лицами ваших пациентов, с их глазами, со зрачками и дыханием и так далее... Я хочу, чтобы вы мне все это объяснили, но не впадая в транс.

И не улыбайся, ты слишком много знаешь.
Кирилл: К сожалению, я могу описать очень многое, но до определенного предела. Меня больше всего интересует то, что за этим рубежом.

Мне хотелось бы научиться проходить туда.
Бетти: Я прошу вас объяснить, что вы видите в своих пациентах, когда погружаете их в транс. Вам, конечно, хорошо известен такой момент “соскальзывания”, когда, глядя на пациента, вы точно знаете, что он в трансе.

Вы знаете, как это выглядит, и даже частично знаете, как ощущается. Я хочу, чтобы вы мне это описали, не входя в транс.
Кирилл: Первое, что делают пациенты, это ищут такое положение тела, в котором чувствуют себя более комфортно.
Бетти: Куда они при этом смотрят?
Кирилл: Они часто прикрывают глаза, смотрят в пол и очень редко на меня.

Содержание раздела