Концепция посттравматического переживания с позиции ДДГ
В статье о программе «Интегратор» я много говорил о том, что изолированные нейронные цепи травматического опыта должны быть включены в общие цепи нейронных ресурсов.
И это нужно понимать не только нейрофизиологически (что мы, якобы, что-то делаем, а в нашей голове что-то полезно изменяется в лучшую сторону), но и буквально. То есть, наш травматический опыт (воспоминание, ощущение, картинки) – самым буквальным образом должны слиться с другими нашими переживаниями и воспоминаниями.
Суть посттравматического синдрома заключена в том, что человек изо всех сил пытается изолироваться от воспоминания о травматическом событии. Забыть, затоптать поглубже в самые потаенные уголки себя, – и никогда не воспоминать, не притрагиваться к этому. Не очевидно, что первично и что вторично: то ли отчужденные нейронные цепочки вредного опыта возникают потому, что человек пытается спрятаться от их переживания, а то ли он пытается спрятаться от них, потому что так организован его нейронный опыт. Причинно-следственную связь установить сложно.
Но ясно одно, что представления о психологической травме и представления о нейронной изоляции (в ДДГ) совпадают полностью с точки зрения терапии: негативный опыт нужно интегрировать в остальной опыт, а не «стирать» его, не подавлять и не разрушать. Чуток перефразируя тезис из эриксоновского гипноза, можно сказать, что ресурсов для решения проблемы всегда больше, чем «проблемных ресурсов». Независимо от интенсивности той или иной проблемы, ее интеграция в общий банк психических ресурсов позволяет делать оптимистичный прогноз о том, что позитивный результат будет достигнут.
Современное отечественное и зарубежное издательское дело тут
Содержание раздела
