Две формы эксплуатации человека человеком

одной стороны, частная собственность на основные средства производства, а с другой стороны, рабство. Появление и того и другого означает не что иное, как возникновение в обществе эксплуатации человека человеком. Эксплуатация рабов в хозяйстве является одной, но не единственной формой эксплуатации. Наряду с эксплуатацией в сфере производства возникает и эксплуатация в сфере обмена, торговли. Хотя торговля в первобытно-общинном обществе и является, как правило, монополией государства, тем не менее в сфере торговли возникла частная собственность на основные средства торговли, а при перевозке товаров купцами и торговыми агентами государства применялся также труд рабов (иногда купцы применяли и наемный труд).
Но наряду с этими двумя формами эксплуатации человека человеком в первобытно -общинном обществе возникла еще одна, третья форма эксплуатации. Это - ростовщическая эксплуатация.
Ни эксплуатация в сфере производства, ни эксплуатация в сфере торговли не могли в первобытно-общинном обществе сколько-нибудь серьезно пустить корни. На пути развития эксплуатации в сфере производства, т.е. эксплуатации рабовладельцами рабов, стояла мощной преградой государственная собственность на основные средства производства. А на пути широкого развития эксплуатации в сфере торговли, т.е. эксплуатации торговцами мелких товаропроизводителей, стояла не менее мощной преградой государственная собственность на основные средства торговли и монополия государства на внешнюю торговлю.
Что же касается ростовщической эксплуатации, то она не имела перед собой преград. Ведь ростовщик не нуждается для эксплуатации трудящихся ни в средствах производства, ни в средствах торговли. Ему достаточно иметь в своем распоряжении средства существования. Если он имеет в запасе определенное количество зерна, то достаточно ему дождаться малоурожайного лета, как он тут же может пустить это зерно в рост.
У земледельцев зерно растет в земле, у ростовщика зерно растет, и растет гораздо быстрее, без земли и безо всякого труда. В неурожайные годы или даже в малоурожайные, многим земледельцам до следующего урожая не хватает средств существования. Раньше, в старые добрые времена, эта проблема решалась очень просто. Собственно, этой проблемы и не существовало. Если один охотник или одна группа охотников возвращалась домой без добычи, то эти охотники не оставались голодными. Они вместе с другими членами родовой общины питались теми продуктами, которые добыли другие общинники. Если никто не добыл ничего, то все вместе питались за счет запасов. Если же не было запасов и никто ничего не добыл, что было, вероятно, очень редко, то голодными оставались все. Но никогда раньше, когда люди жили еще родовыми общинами и племенами, не было и не могло быть такого, чтобы один не имел ничего, а другой, наоборот, имел много, не только столько, сколько ему было необходимо, чтобы прокормить себя и свою семью, но во много раз больше.
Как и в старые времена, имущий шел с охотой навстречу неимущему, вернее малоимущему. Он охотно отдавал ему часть средств существования, но с одним маленьким условием (чего не было в старые времена). Неимущий, которому он давал зерно, должен был вернуть через год такое же самое зерно ему назад, но с той маленькой разницей, и в этом состоял весь фокус, что он должен был вернуть со следующего урожая зерна несколько больше. Скажем, имущий дает неимущему взаймы сто мер зерна, но при условии, что последний ему возвратит не сто, а несколько больше, скажем, сто двадцать или сто сорок мер.
И неимущему бедняку ничего не оставалось делать, как согласиться на эти условия. Ведь ему иначе нечем будет содержать свою семью до следующего урожая. Но, возвратив ростовщику ссуду вместе с ростовщическим процентом, он, как правило, снова через некоторое время должен был обращаться к нему за новой ссудой. И так продолжалось из года в год.
Постепенно ростовщики, все больше богатея за счет ростовщической эксплуатации, совершенно отказались, устранились от производительного, а в большинстве случаев и от всякого труда вообще. Единственным их занятием было

выколачивание из их жертв долгов, выдача новых займов и подсчет барышей, ростовщической прибыли.
Богатеющие ростовщики становились со временем все богаче, а эксплуатируемые бедняки - все беднее. Ростовщики, жажда наживы, жадность, страсть к стяжательству которых не имела границ, опутывали общинников долгами настолько, что те становились их должниками на много лет вперед, зачастую - пожизненными. Выбраться, освободиться от этих долгов не было никакой возможности. Зачастую должники, так и не выплатив до конца своей жизни долгов, оставляли их "в наследство" своим детям, так что те еще в детском возрасте становились должниками богатых ростовщиков.
Ростовщичество постепенно пропитало все поры первобытно-общинного общества, всей его деловой жизни. Ростовщическая эксплуатация все более расширялась и усиливалась. Все большее число трудящихся попадало в сферу эксплуатации ростовщиками. С каждым неурожайным годом число должников увеличивалось.
Высокоурожайный год был благом, счастливым годом для трудящейся бедноты, а неурожайный - проклятием, страшным несчастьем. Для ростовщиков, наоборот, неурожайный год являлся благом, ибо он позволял все более закабалять им бедноту, эксплуатировать ее все сильнее, выдавать ссуды беднякам на любых условиях. А урожайный год для ростовщиков был скорее неприятным годом, так как в такие годы число его должников сокращалось. Таким образом, интересы ростовщиков и трудящихся были прямо противоположны.
Вместе с расширением сферы эксплуатации за счет увеличения числа эксплуатируемых трудящихся-должников происходит и усиление эксплуатации должников. Происходит увеличение нормы прибыли, а вместе с тем - и нормы эксплуатации.
По мере технического, технологического и хозяйственного прогресса, по мере увеличения вследствие этого производительности труда величина той части продукта труда, которую присваивает себе ростовщик-паразит в процессе ростовщической эксплуатации, все более увеличивается, в то время как остающаяся часть продукта труда производителю остается прежней или даже сокращается вследствие безграничной жадности, граничащей с жестокостью ростовщика. А это приводит к повышению как нормы прибыли, так и нормы эксплуатации. Предположим, ростовщик дает крестьянину ссуду зерном из расчета 30% годовых, т.е. давая в этом году 100 единиц меры зерна, он получает от него в следующем году 130 единиц мер зерна. Тогда норма прибыли на капитал ростовщика составит 30 x 100% / 100 = 30%, где 30 = прибыли, а 100 = капиталу. Предположим , далее крестьянин снимает урожай зерновых в количестве 150 единиц меры зерна, а его потребности вместе с семьей составляют 120 ед. Из этих 150 ед. должник возвращает ростовщику 100 ед. зерна, которые он брал у него взаймы, но, кроме того, еще 30 ед. в качестве ростовщического процента. Отсюда норма эксплуатации равна 30 x 100% / (150-30) = 25%, где 30 - прибавочный продукт, 150 - совокупный продукт, а 120 (150-30) - необходимый продукт.
Предположим теперь, что вследствие повышения производительности труда земледелец получает 180 ед. меры зерна. Тогда ростовщик немедленно повысит ростовщический процент, стремясь присвоить весь дополнительный урожай. Он повысит ставку ростовщического процента (норму прибыли) с 30 до 60%. При норме прибыли 60 x 100% / 100 = 60%, норма эксплуатации также увеличится и будет равна 60 x 100% / (180-60) = 50%.
Мы здесь не учитываем того, что не все зерно, оставшееся у земледельца, превращается в продукт его питания. Часть зерна в виде натурального налога поступает государству, другая часть зерна превращается в семенной фонд, третья идет на корм рабочему скоту, четвертую часть крестьянин продает, чтобы купить технические средства и т.д. Если все это учесть, то норма, или степень эксплуатации должников ростовщиками, несомненно, значительно увеличится, быть может, в полтора или даже в два раза. Но мы не учитываем и то, что земледелец производит не только зерно, но и какое-то количество сельскохозяйственных, а также ремесленных продуктов труда. Для нас здесь важно не то, какова степень эксплуатации в ее точном математическом значении, а то, что степень эксплуатации одновременно с нормой прибыли с течением времени растут в строгом соответствии с ростом производительности труда, которая увеличивается вследствие технического, технологического и хозяйственного прогресса, вследствие развития производительных сил общества.
Повышение нормы ростовщической прибыли и нормы ростовщической эксплуатации на закате первобытно-общинного общества, в его последней, высшей фазе является законом экономического развития этого общества, его последней фазы.
Ростовщическая эксплуатация по средствам ее осуществления бывает различной, в последней, ростовщической фазе первобытно-общинного общества наряду с зерном и другими сельскохозяйственными продуктами в качестве средства ростовщической эксплуатации выступали деньги, земля, ремесленные

Содержание раздела