Деятельностная парадигма анализа

И, кроме того, мы попытаемся оценить обратное воздействие реализуемых моделей экономического поведения на особенности и перспективы институционализации новых прав и правил игры (правовых и неправовых) в экономическом пространстве. В основе данной части лежит активно развиваемая в последние годы деятельностная парадигма анализа социальных (в том числе и институциональных) изменений. Точного названия в современной теории она пока не имеет, однако ее отличительная особенность определилась четко: она состоит в интеграции двух классических парадигм структуралистской и феноменологической, бессубъектной и субъектной. Деятельностная парадигма переосмысливает само понятие социального института: "…социальные институты это, конечно, структуры, которые регулируют социальные связи и отношения, но они сами постоянно меняются, они не столь устойчивы, как это представлялось Э.Дюркгейму, да и К.Марксу тоже…"62.
Что касается субъекта, то в деятельностной парадигме он рассматривается как комплекс определенных ресу рсов. "Ресурс субъекта это совокупность качеств, обеспечивающих не только его способность к выживанию, но и к расширению диапазона саморегуляции своего поведения, включая влияние на других субъектов"63. Ресурсы субъекта весьма разнообразны: накопленное состояние, текущие доходы, молодость, образование и квалификация, проживание в крупном городе и др. "…деятельностный подход формирует представление о социальном субъекте как таком, который может обладать сильным или слабым ресурсом, и он пытается использовать его, он постоянно стремится укрепить свое положение, социальный статус, расширить свое влияние в обществе, если он обладает богатым ресурсом. И таким образом субъект способен воздействовать на формирование социальных институтов, т.е. тех реальных типов отношений, которые ему в его положении представляются более выгодными"64.
Таким образом, деятельностная парадигма порывает с главными положениями объективистского подхода к анализу связи между социальными институтами и социальными субъектами, сводящего социальные институты к объективным (самосоздаваемым) структурам, которые не могут быть объяснены действиями отдельных индивидов и вообще не зависят от них, от их воли. (Напротив, поступки индивидов объясняются влиянием общества, социальными институтами, нормами и правилами поведения)65. В рамках деятельностного подхода социальные институты и социальные структуры больше не объективизируются до такой степени, что уподобляются вещам-скалам, на которые, по образному сравнению П.Л.Бергера, можно налететь, но которые нельзя ни убрать, ни преобразовать по прихоти воображения. "Вещь это то, обо что можно тщетно биться, то, что находится в определенном месте вопреки нашим желаниям и надеждам, то, что, в конце концов, может свалиться нам на голову и убить. Именно в таком смысле общество является совокупностью "вещей".

Правовые институты, пожалуй, лучше, чем любые другие социальные институты, иллюстрируют данное качество общества"66.
В то же время у деятельностной парадигмы много общего с субъективной, которая ставит во главу угла именно действия и поступки людей, которыми они непрерывно создают и изменяют картину общества67. В этой перспективе силы и институты, воздействующие на людей, "являются все-таки только социальными силами и институтами, т.е. они созданы людьми, продолжают существовать благодаря людям и отмирают, когда люди перестают ими пользоваться… правила существуют лишь постольку, поскольку люди им следуют. Слишком частое нарушение правил приводит к тому, что они быстро прекращают свое существование" 68. Иными словами, как в той, так и в другой традиции социальные институты понимаются как выражение (проявление) человеческих действий: все институционализированные образования, такие как "государство", "рынок" и др., в конечном счете должны сводиться к объяснимым действиям индивидов.

Следовательно, движущие силы общественных изменений больше не выносятся за рамки возможностей индивидов (как это было в объективистской модели), а непосредственно связываются с деятельностью индивидов.

Важное отличие деятельностной парадигмы от собственно субъективной видится в том, что она делает акцент на разных ресурсных возможностях разных субъектов и связывает эти различия не только с личностными особенностями социальных субъектов, но и с социоструктурными факторами или ограничениями, которые в данный момент субъекты преодолеть не всегда в силе.
На наш взгляд, место субъектов микроуровня в институциональных изменениях точнее всего улавливается при изучении социального механизма трансформационного процесса в рамках теории трансформационного процесса Т.И.Заславской69. В российской социологии именно ей удалось разработать целостную теорию в рамках интегративной, деятельностной парадигмы. Не случайно многие авторы раздела обращаются к методологической схеме Т.И.Заславской при осмыслении самых разных аспектов экономического поведения индивидов (домохозяйств) в условиях крупных институциональных изменений.

Прежде чем перейти к собственно институциональному анализу экономических субъектов микроуровня, обозначим те исходные теоретико-методологические принципы интерпретации и анализа социально-экономических изменений, которые присутствуют в данной теории и деятельностной парадигме в целом и на которых базируется институциональный анализ субъектов низшего уровня в данном случае. Основные из них следующие:
1. Органическая увязка макро- и микроуровней социальной реальности, что очень важно при изучении социальных механизмов изменения институтов и места институциональных изменений в целостном трансформационном процессе.
2. Обоснование автономности и взаимосвязи макро- и микроуровней социальной реальности, выделение механизмов и потенциала независимости одного уровня от другого, и в то же время вовлечение в поле зрения взаимосвязи между ними.
3. Рассмотрение двух способов существования разных уровней социальной реальности в потенциальной возможности и в действительности, - что очень важно для осмысления спектра в принципе возможных траекторий и перспектив институциональных изменений.
4. Акцент на том, что ресурсы (как потенциальные, так и реализуемые) у разных субъектов разные, неодинаков и их вклад (возможный и реальный) в институциональные изменения.
5. Подчеркивание того, что социальные (в том числе и институциональные) изменения носят вероятностный характер. Поле возможностей в каждый данный момент времени, разумеется, ограничено. Но вместе с тем оно никогда не лишает субъектов разного уровня (в том числе и самого низшего) возможностей выбора.

В связи с этим выявление реальных институциональных изменений, оценка возможных и вероятных перспектив в этой области должна базироваться на прочном эмпирическом базисе.
6. Наконец, институцион альный анализ поведения экономических субъектов в условиях кардинальных изменений будет более продуктивным, если принимать во внимание не только собственно экономическую сферу, но и более широкую институциональную среду, вовлеченную в процесс трансформации.
* * *

Общая логика первой части такова. В первой главе (И.В. Розмаинский) дается общая характеристика институционального подхода к анализу экономического поведения домохозяйств и индивидов. Поскольку институциональный анализ зарождался в значительной мере как реакция на недостатки неоклассической теории, то основные аспекты институционального подхода излагаются в сравнении с неоклассическим.

Преимущества институционального анализа домохозяйств над неоклассическим особенно ярко проявляются применительно именно к переходной экономике. Институциональная среда предстает как важный фактор и ограничитель экономических действий домохозяйств и индивидов. В то же время показывается, что именно институциональный анализ позволяет проследить обратную связь как меняется институциональная среда под влиянием действий разных типов домохозяйств и индивидов. "Нормальное" рыночно ориентированное поведение предстает как поведение, направленное на взаимовыгодные, разрешенные законом, равноправные обменные отношения, а поведение, ориентированное на натуральную ("домашнюю"), "иерархичную" и теневую экономики, - как отклоняющееся от рыночного.

На примере анализа поведения экономических субъектов микроуровня на трех основных рынках труда, потребительских благ и финансов, - выделяются (пока на теоретическом уровне) те модели поведения и соответствующие им нормы и правила, которые отдаляют российскую экономику от подлинно рыночной системы или же, напротив, приближают к ней.

Поскольку перспективы институционализации новых прав и адекватных им правил игры зависят как от внутренних (лежащих на стороне микросубъектов), так и от внешних (лежащих на стороне среды) факторов, то, чтобы полнее представить имеющийся здесь потенциал, в последующих главах акцент делается на неформальной сфере современного институционального пространства, которая определяется, с одной стороны, социокультурными особенностями массовых микросубъектов, спецификой их экономической ментальности, а с другой - особенностями условий их жизнедеятельности.

Содержание раздела