Следующий шаг в рамках программы — приватизация.

ния. Стабилизация финансов и денежной системы усиливает жономические стимулы, дает в руки государства эффективные рычаги воздействия на поведение субъектов хозяйствования, делает объективной необходимостью структурную перестройку, позволяет отделить банкротов. Следующий шаг в рамках программы — приватизация.

Она необходима, чтобы привести в действие рыночный механизм, активизировать хозяйственные и трудовые мотивации, сформировать полноценных рыночных агентов и класс собственников — социальную базу подлинной демократии. Структурная перестройка экономики жизненно необходима для преодоления доставшихся в наследство от " реального социализма" грубейших деформаций в структуре производства в сторону сверхмилитаризации и чрезмерного производства средств производства.
Но не все получилось (и не могло получиться!) так, как задумывалось.
Во-первых, не были обеспечены политическая стабильность и политическая воля к практической реализации основных положений программы экономических реформ. Наоборот, разразилось великое противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти. В обществе возникло такое политическое и социально явление, как хасбулатовщина: стремление перехватить исполнительную власть, вернуть страну частично в прошлое за счет восстановления прежних административных структур; дешевый популизм в сочетании с блокированием ряда важных реформаторских политических направлений (приватизация, антиинфляционная политика, в частности путем сокращения бюджетного дефицита); линия на выделение кредитов и субсидий неприбыльным предприятиям и отраслям (а они в то время составляли не менее 20% всей промышленности; теперь же на такие предприятия приходится до 50% промышленной продукции).

Противостояние властей в значительной степени подорвало потенциал экономических реформ.
Во-вторых, не удалось достичь макроэкономической стабилизации.
В-третьих, цена экономических реформ оказалась непомерно велика: произошло значительное снижение жизненного уровня населения, усилился спад производства, резко возросла инфляция (1992—1993 гг.), активно разрушался научно-технический потенциал страны, ухудшалась структура производства,

падала его эффективность и т. д. В результате этого зрело и укреплялось сопротивление радикальным экономическим реформам, возникла почва для объединения и консолидации сил оппозиции.
В-четвертых, стремясь вывести государство из сферы административного вмешательства в экономику, чтобы дать ей свободу и импульс к саморазвитию, радикальные демократы допустили неуправляемость в хозяйстве, не сумели направить реформу в последовательное русло системных преобразований. Они шарахались от проинфляционной к антиинфляционной политике, занимались латанием дыр, в самой их среде зрели противоречия, которые потом оказались для них роковыми.
Переход на экономические рычаги управления не дал эффекта и в стимулировании предпринимательства. Жесткая налоговая политика серьезно ослабила стимулы к развитию предпринимательства. Не проводилась эффективная промышленная политика в интересах борьбы со спадом и стимулирования прогрессивных структурных сдвигов в производстве, в результате чего образовалась опасная тенденция к вывозу российского капитала за границу и сдерживанию иностранных инвестиций в хозяйство страны.
В-пятых, молодые реформаторы совершали элементарные ошибки. Например, вовремя не напечатали деньги перед либерализацией цен, допустили кризис неплатежей, который впоследствии нарастал как снежный ком, и т. д.
В-шестых, правительство не достигло успеха в борьбе с преступностью в стране, допустив разгул коррупции, создание целых кланов мафиозных групп, организованной преступности. Это породило резкое недовольство в обществе.
В-седьмых, из-за недооценки развития малого и среднего бизнеса возникли неоправданные бюрократические, налоговые и иные ограничения.
Этими причинами объясняется то, что смена правительства радикалов-реформаторов стала неизбежной. Оно в значительной степени утратило доверие общества, а следовательно, и президента, что и показали результаты парламентских выборов 12 декабря 1993 г. Была признана необходимость корректировки принятого курса реформ.

Рассмотрим более подробно, почему не была достигнута финансовая стабилизация в 1992 г.

Практику проведения реформ в этот период можно разделить на три этапа.
1. В январе—марте после резкого взлета цен (напомним, что было освобождено от государственного контроля 90% розничных и 80% оптовых цен, контроль сохранился над ценами на топливо, электроэнергию, продовольственные товары, включая хлеб, молоко, соль, транспорт, жилье) правительство проводило жесткую антиинфляционную политику, держало под строгим контролем денежную массу, сокращало госрасходы и контролировало кредитную эмиссию. В результате к концу первого квартала 1992 г. бюджетный дефицит достиг 3,5% ВВП. В нормальных рыночных условиях такая политика неизбежно вызывает рост банкротств и безработицы.

Но Россия не пошла по этому пути. Не были приняты законы о банкротстве, о контрактной занятости, слишком сильны оказались коммунистические привычки, сопротивление политической оппозиции. Продавая продукцию по высоким рыночным ценам, директора предприятий стали наращивать неплатежи, требовать, как и в прошлом, государственных субсидий и льготных кредитов.

Их реакция была типично монополистической, коммунистической, отнюдь не рыночной.
2. В июне—сентябре под давлением нарастающей оппозиции правительство отступило от радикальных экономических реформ, ослабило макроэкономическую политику, пошло на выдачу крупных субсидий и кредитов государственным предприятиям, АПК за счет увеличения денежной эмиссии. Только в июне эмиссия увеличилась на 30%, бюджетный дефицит достиг 7,5% ВВП, но уже в третьем квартале он возрос до 13,2%.
3. В сентябре—декабре правительство вновь попыталось вернуться к жесткой, рестриктивной, антиинфляционной политике, но практически уже ничего не могло сделать. Макроэкономический контроль был утрачен.
Вместе с тем деятельность радикалов-реформаторов имела и положительные стороны. Они состоят в следующем.
Команда молодых реформаторов начала все же не псевдореформы, а реальные рыночные реформы: она запустила их мотор, который продолжает работать. Е. Гайдар в конкретных условиях конца 1991 г. после развала СССР был вынужден предпринять быстрые и решительные действия, чтобы дать импульс реальным реформам, преодолеть огромное политиче

ское сопротивление и инерцию исторически обанкротившейся старой, планово-распределительной системы.
После либерализации цен в январе—марте 1992 г. и кратковременного шока рынок начал довольно быстро насыщаться товарной массой. Более того, появились реальные признаки формирования рынка потребителя (а не производителя, как раньше), т. е. нормального рынка. Наконец-то заработал рубль, начала повышаться роль денег, которые при административно-распределительной системе выполняли всего лишь формальную расчетную функцию, появилось большое стремление их зарабатывать, возникли первые признаки экономической мотивации к труду (правда, в самоокупаемой, а не в бюджетной сфере), стал меняться менталитет населения в сторону принятия рыночных ценностей, предприятия и население начали менять свое поведение и приспосабливаться к рыночным условиям, столкнувшись с новыми объективными реалиями. Резко сократилось и качественно изменилось государственное вмешательство в экономику. Прежнее командное централизованное распределение материальных ресурсов все больше замещалось рынком, индивидуальной инициативой, конкуренцией за ресурсы и покупателя.

Правительство стало распределять не материальные ресурсы, а деньги, льготные кредиты и субсидии. По своему характеру это вмешательство стало более индикативным, не прямым, а косвенным, ориентированным на интересы, экономический прагматизм.
Особо следует сказать о приватизации государственной собственности, где также были достигнуты важные успехи (далее этому вопросу посвящается специальная глава). Больше всего продвинулась "малая приватизация" — переход в частную собственность мелких предприятий. Уже к марту 1994 г. было приватизировано 70% объектов торговли, общественного питания и бытового обслуживания с числом занятых до 200 человек.

Как правило, в этой сфере уже появился хозяин, частный собственник, берущий на себя ответственность за собственный бизнес.
Сложнее дело обстояло с "большой приватизацией" — переходом в частную собственность крупных и средних предприятий и особенно их объединений по технологическому признаку. Здесь шел процесс первичной приватизации, разгосударствления

и акционирования. В отличие от "малой приватизации" " большая" не отличалась четко определенным и ответственным собственником, состоящим из одного владельца или их группы. Потребуется еще многостадийный и длительный переход к действительной частной собственности. Тем не менее, по данным на конец 1997 г., более 3/4 промышленных рабочих уже трудилось в негосударственном секторе, где занятость была более стабильной, а заработная плата — выше.

На приватизированных предприятиях производилось более половины ВНП, а спад производства был в среднем на 10% меньше, чем на государственных.

Содержание раздела