Процент — это безнравственно
Процент источник силы большого капитала.
Именно процент, этот безустанный и бесконечный поток благ, просто из области денег, не требуя приложения никаких усилий, даёт силу роста мировым денежным столпам.
Кредитный процент дьявольский принцип, из которого и родился золотой интернационал.
Всё повсюду заёмный капитал присосал к себе.
Как голодный волк, окружил большой ссудный капитал все государства, все народы мира.
Государственные долговые обязательства, государственные облигации, железнодорожные облигации, военные облигации, ипотечные документы, облигации с закладными письмами это одни и те же ссудные документы, имеющие различные названия в один момент обхватили всю нашу экономическую жизнь так, что теперь народы всего мира беспомощно барахтаются в золотых сетях.
Во благо принципа процента, согласно в глубоком смысле ошибочным государственным представлениям о том, что любой вид имущества имеет право на доходность, мы превратились в кабальных рабов процента.
Хотя, ни одно действительное существенное житейское основание не указывает на то, что просто чистое обладание деньгами даёт право на получение длительного процентного дохода.
Процент это безнравственно
Внутреннее сопротивление против процента и ренты любого рода, получаемых без доступа к ним рабочей силы, пронизывает всю духовную жизнь всех народов и времён.
Никогда ещё это глубоко внутреннее сопротивление против власти денег не было так осознанно народами, как в наше время.
Никогда ещё маммонизм не намеревался, при такой напряжённой обстановке в мире, прийти к мировому господству.
Никогда ещё он не ставил себе на службу всю низость человека, жадность к власти, жажду мести, жажду владения, зависть и ложь таким хитро скрытым, но всё же, кроваво давящим образом.
В своей глубочайшей основе мировая война представляет собой одно из самых крупных решений в процессе развития человечества и в борьбе за то, будет ли будущую историю человечества определять маммонистически-материалистическое или же социалистически-аристократическое мировоззрение.
Большевизм неверное средство антимаммонистической реакции
Внешне поначалу, без сомнения, победила маммонистическая англо-американская коалиция.
В качестве реакции на Востоке появился большевизм, и если большевизм рассматривать, как новую великую идею, то именно она, конечно же, занимает одну из самых диаметрально противоположных маммонизму позиций.
Правда, методы, которые большевизм пытается здесь применить, безусловно являются старыми.
Это попытка страдающему от внутреннего отравления больному оказания помощи с помощью ампутации головы, рук и ног.
Этому злу большевизма, этим бесполезным изменениям мы должны противопоставить новую планомерную идею, которая будет скреплена объединяющей силой рабочего класса с целью изгнания яда, отравившего мир.
В качестве этой идеи я вижу сломление кабалы денежного процента.
Вот те три момента, которые доказывают, что именно процент является действительной причиной нашей финансовой нищеты.
В Германии вращается 250 миллиардов ссудного капитала
Во-первых, наблюдается громадная масса ссудного капитала с твёрдым процентом, то есть капитала, который растёт сам по себе, без участия рабочей силы, и, к тому же, растёт вечно.
Ссудный капитал такого рода у нас в Германии достиг уже величины, которую мы не переоценим, называв сумму в 250 миллиардов.
И этой громадной сумме противостоит производственный капитал всей германской промышленности в размере 11,8 миллиарда. Ещё можно добавить 3,5 миллиарда капитала 16.000 промышленных предприятий, и мы получим вместе не более 15 миллиардов промышленного капитала.
Итак, первый основополагающий вывод: величина ссудного капитала относится к промышленному примерно, как 20:1.
Такая диспропорция свидетельствует о том, что все меры, которые принимаются в связи с проблемами больших финансов, проявляются в 20 раз сильнее в невидении ссудного капитала по отношению к тем мерам, которые направлены против большого промышленного капитала.
Германия платит ежегодно 12,5 млрд. процентов по ссудам
Во-вторых: проценты по указанным выше 250 миллиардам ссудного капитала составляют, в общем и целом, рассматривая за год, около 12,5 миллиардов на вечные времена.
Общая сумма всех полученных в 1916 году за 1915 год дивидендов составила почти 1 миллиард марок. В предыдущие десятилетия эта цифра составляла в среднем 600 миллионов.
Она могла бы за два последних года войны существенно возрасти, но в текущем году, напротив, эта сумма ещё больше уменьшится.
Средняя рентабельность всех немецких АО была 8,21%, то есть, лишь на 3,5% выше, чем средняя доходность ссудных бумаг с твёрдым процентом.
Итак, я повторю: в будущем почти 12,5 миллиардов немецкий народ должен будет платить по различным вечным процентам большому ссудному капиталу, в то время, как доход от промышленного капитала в 1916 году году высокой конъюнктуры составил 1 миллиард, а во времена обычной конъюнктуры он составляет всего 0,6 миллиарда, то есть, и здесь мы видим соотношения рассматриваемых величин от 20:1 до 12:1.
Большой ссудный капитал растёт лавинообразно в бесконечность.
Третьим, и самым опасным моментом, является огромный, превышающий все пределы разумных понятий рост большого ссудного капитала с помощью процента и сложного процента.
Я должен здесь кое-что дополнить и, путём небольшого экскурса в высшую математику, пояснить проблему. Для начала, несколько примеров.
Прелестная история возникновения игры в шахматы известна. Богатый индийский король Ехерхам, в качестве благодарности за изобретение королевской игры, обещал выполнение одной просьбы изобретателя.
Просьба мудреца заключалась в следующем: пусть король положит на первое поле шахматной доски одно зерно пшеницы, на второе два, на третье четыре и далее: на каждое последующее поле в два раза больше, чем на предыдущее.
Король усмехнулся над мнимой скромной просьбой мудреца и дал поручение принести мешок пшеницы, чтобы распределить зёрна на все поля.
Известно, что выполнить эту просьбу не смог бы даже самый богатый человек на Земле. Всех урожаев мира за тысячу лет не хватило бы, чтобы наполнить 64 поля шахматной доски.
Второй пример: Некоторые, наверняка ещё со школьных времён, помнят мучительность вычислений сложных процентов: во что превратится пфенниг, на который со времени рождения Христа начисляется сложный процент, такой, что каждые 15 лет сумма удваивается.
Через 15 лет он вырастет до 2 пфеннигов, через 30 лет до 4 пфеннигов, на 45 году после рождения Христа до 8 пфеннигов. Мало кто вспомнит, какой была бы эта сумма сегодня.
Вся наша Земля, будь она из чистого золота, наше солнце, которое в 11 297 000 раз больше земного шара, все наши планеты, будь они из чистого золота, всего этого не хватило бы, чтобы выразить стоимость этого изначально пфеннига, на который начисляется сложный процент.
Третий пример: Состояние клана Ротшильдов, старейших представителей международной плутократии, сегодня оценивается приблизительно в 40 миллиардов.
Известно, что старая шельма Мейер Ротшильд, будучи в Франкфурте, где-то в 1800 году заложил основу огромного состояния своего Клана с помощью повторного кредитования из тех миллионов, которые ему доверил на сохранение земельный граф Вильгельм I Гессенский.
Если бы у Ротшильда денежный рост с помощью процента и сложного процента шёл такими же скромными темпами, как в случае с пфеннигом, то кривая роста не была бы такой крутой.
Но, допустим, увеличение всего состояния Ротшильда продолжается лишь в темпе пфеннига.
Тогда, в 1935 году оно составило бы 80 миллиардов, в 1950 160 миллиардов, в 1965 320 миллиардов и, таким образом, далеко бы превысило всё германское национальное богатство.
Из этих трёх примеров можно вывести один математический закон.
Кривая, выражающая рост состояния Ротшильда, и кривая, которая выводится из числа зёрен пшеницы на шахматной доске, а также, кривая, показывающая рост пфеннига по схеме сложного процента, являются простыми математическими кривыми.
Все они имеют одинаковый характер. После изначально скромного и медленного роста кривая становится всё круче и круче, очень скоро практически тангенциально приближаясь к бесконечности.
Развитие промышленногокапитала плетётся в хвосте
Совершенно по-другому ведёт себя кривая промышленного капитала: также в большинстве случаев вырастая из малого начала, вскоре наблюдается сильный рост кривой до того момента, пока не наступит определённое насыщение капитала.
Затем кривые становятся более плоскими, а в некоторых отраслях даже идут на снижение, если новые изобретения приводят к обесцениванию существующих фабричных установок, машин и т.д.
Хочу привести всего один пример: развитие заводов Круппа.
В 1826 г. умер, практически без состояния, старый Крупп.
В 1855 году Альфред Крупп получил свой первый заказ на 36 пушек от египетского правительства.
В 1873 году у Круппа работали уже 12 000 рабочих.
В 1903 году фрау Берта Крупп продала все заводы и установки за 160 миллионов АО Альфред Крупп.
Сегодня акционерный капитал АО составляет 150 миллионов золотых марок.
Что значит для нас сегодня имя Круппа?
Пик нашего промышленного развития. Первый промышленник по пушкам в мире.
Пример осознанного, интенсивного руководства работой.
Для сотен тысяч наших соотечественников имя Круппа означало хлеб и работу. Для нашего народа защиту и оружие.
И всё-таки, он карлик по сравнению с миллиардами Ротшильда.
Что значит процентный рост состояния Круппа за одно столетие по отношению к росту состояния Ротшильда, сложившегося из процента и сложного процента за счёт бесконечного прироста стоимости без приложения всяких усилий?
Ничто не показывает нам так ясно глубокое в своей сути различие между ссудным и промышленным капиталом.
Ничто не может нам более наглядно прояснить различие между опустошительным воздействием ссудного процента и производственной прибылью (дивидендом), полученных из рискованных производственных капиталов, вложенных в огромные промышленные предприятия.
Названия кривых слева направо:
1. Промышленный капитал.
2. Ротшильд.
3. Возможный дальнейший рост пфеннига (удвоение через каждые 15 лет).
Обе жирные кривые (2, 3) это кривые ссудного процента, к тому же, верхняя (2) это кривая состояния Ротшильда, и устремлённая вверх линия показывает в целом характерное развитие тех кривых, у которых ордината удваивается при постоянной абсциссе.
Пунктирная линия (1) показывает развитие нашей промышленности в целом за последние 40-50 лет.
Тонкие пунктирные линии показывают развитие ряда произвольно выбранных крупных промышленных предприятий, из которых выведен общий характер пунктирной кривой промышленного капитала.
Необходимо особо подчеркнуть, что кривые показаны не в масштабном выражении, что видно по кривым ссудного капитала, которые уменьшены.
Так, например, кривая состояния Ротшильда, по отношению к кривой Круппа, должна быть где-то в 80 раз больше.
Целью диаграммы было лишь показать различие самих характеров обоих видов капиталов.
Кривая ссудного капитала показывает вначале очень медленное развитие; затем оно идёт всё быстрее, пока не становится совсем стремительным и сметающим всё вокруг, и затем уже выходит далеко за пределы человеческого понимания, устремляясь в бесконечность.
Кривая же промышленного капитала, наоборот, остаётся позади!
Конечно, развитие может иметь существенные отклонения в мелочах, но общий характер промышленного развития будет всегда таков, что после сильного начального развития следует определённый период зрелости, насыщенности, после чего, рано или поздно, наступает спад.
Не стоит и сомневаться, что осознание математических законов, которым следуют ссудный и промышленный капитал, смогло бы указать нам путь, что нужно сделать, чтобы перестроить наши расшатанные финансы.
Мы осознаём, что капиталистический экономический порядок, капитал сам по себе не является изгоем человечества.
Врагом всего работающего человечества является ненасытная потребность в процентах крупного ссудного капитала.
Капитал должен быть труд должен быть. Труд зарабатывает мало капитал, сам по себе, не должен зарабатывать ничего.
Сломление кабалы процентовявляется возможным и разумнымсмыслом мировой революции
Капитал без труда должен быть стерильным!
Поэтому важнейшим требованием, основной революционной задачей, самым разумным смыслом мировой революции должно быть сломление кабалы денежных процентов.
У восьми миллиардеров доход такой же, как у 38 миллионов немцев.
Состояние Ротшильда сегодня оценивается в 40 миллиардов.
Миллиардеры высшей американской пробы: господа Ян, Леб, Шифф, Шпеер, Морган, Фандербилдт, Астор стоят вместе около 60-70 миллиардов.
При ставке процента, равной всего 5, это означает годовой доход этих 8 семей в 5-6 миллиардов, что почти столько же, сколько составил, по исследованиям Хельффериха в 1912 году, доход 75% всех налогоплательщиков Пруссии.
(Тогда их было почти 21.000.000 человек, 75% из них это около 15.000.000. На каждого в среднем приходится 2,56 члена семьи, то есть, в пересчёте речь идёт о доходе 38 миллионов человек).
Итак, 38.000.000 немцев должны целый год жить на то, что у вышеупомянутых миллиардеров является доходом за год.
Конечно, американские миллиардеры не являются в прямом смысле капиталистами процента, рантье, такими, как клан Ротшильда и т.п.; я не хочу даже думать, являются ли они 100-млн. долларовыми миллионерами или 1000-млн. марковыми миллиардерами.
В первом случае, к перечисленному выше списку следовало бы добавить ещё пару десятков человек.
Для определения порядка соотношения примем, что общее число богатых кланов представляют 300 человек.
Но ведь, дело вовсе не в том, чтобы дать точную цифру, а в том, что соотношение 300 к 38.000.000 открывает нам глаза на истинные масштабы господства международного ссудного капитала.
Поэтому, скинем одним махом страшные кандалы, сковывающие всех трудящихся, отберём власть у денег, которой они обладают, чтобы порождать проценты снова и снова, пока ещё человечество полностью не стало безостаточно быть должником по процентам международному ссудному капиталу.
Назову три следствия, которые нам очень ясно показывают, что следует приложить усилия для уменьшения нашей внутренней финансовой нужды.
Мы, конечно, осознаём, что штурмовая атака всего социалистически мыслящего мира против промышленного капитала является ошибочной, так же, как и задуманная полная отмена налогов или социализация всех доходов предпринимателей при неослабленной экономике принесли бы до смешного малый результат, по сравнению с огромной финансовой нагрузкой на бюджет рейха и нашего государства.
Путём сломления кабалы процентов, можно:
¦одним ударом устранить финансовую нищету;
¦мы сразу же почувствуем твёрдую почву под ногами;
¦нам сразу же станет ясно, что с этой несчастной кредитной экономикой мы зашли в дебри.
Военные облигации былимаммонистическим обманом
Кредитный капитал что же это такое, как не долг?
Кредитный капитал это долги! можно повторять сколько угодно.
Какое же это безумие, когда немецкий народ вложил в свою войну 150 миллиардов, сам себе за это наобещал платить проценты в размере 7,5 миллиардов и теперь ощущает себя в изначально предсказуемом неловком положении, отнимая у себя эти 7,5 миллиардов в форме фантастических налогов!
Самым трагичным в этом денежном обмане является не столько глупость такой военной кредитной экономики, сделавшей много полезного для заграницы, сколько больше тот факт, что всего лишь сравнительно малое число крупных капиталистов получает из всего этого огромные барыши.
А весь рабочий народ, включая средних и малых капиталистов, торговлю, ремёсла, промышленность должны оплачивать проценты.
И здесь вновь вскрывается подоплёка вопроса, подтверждающая мысль о том, что фактически крупный ссудный капитал, и только он, является изгоем всего трудящегося человечества.
Можно рассматривать вопрос с любых точек зрения, как угодно всё равно на проценты от ссудного капитала работает вся масса трудящихся.
Средние и мелкие капиталисты ничего не имеют от своих больших процентов, просто не могут от них ничего иметь: эти проценты без остатка забираются у них в виде платежей в бюджет будь то в форме прямых или косвенных налогов, сборов, гербовых сборов или иных платежей.
В результате, мы всегда придём к одному выводу: трудящийся народ это тот, кто попался на удочку, а рыбак крупный капитал.
Святость процента этосуеверие маммонизма
Удивительно наблюдать сегодня, как социалистически мыслящий мир, начиная с Маркса и Энгельса, и коммунистический манифест, и Эрфуртская программа (особенно Каутский), а также сегодняшние социалистические властители, как по команде, салютуют интересам ссудного капитала.
Святость процента это табу!
Процент святее всех святых; встряхнуть его ещё никто не отваживался.
В то время, как имущество, дворянство, безопасность личности и собственности, права верхушки, религиозные убеждения, офицерская честь, отечество и свобода, более или менее, дискутируются, процент свят и неприкасаем.
Конфискация имущества, социализация вопросы повестки дня, хотя они имеют совсем уж скользкие правовые мосточки, которые подпираются лишь тем, что всё это, якобы, применяются от имени общества к личности, всё это дозволено; а процент, процент это noli me tangere, не трожь меня.
Проценты от долга рейха на первом месте в государственном бюджете.
Их огромный вес тянет корабль государства на дно это же обман! громадный денежный обман, придуманный единственно для пользы крупных денежных властителей.
Хотел бы сразу, чтобы не было недомолвок, вкратце затронуть тему мелких рантье, которая ещё будет дальше рассматриваться.
Поскольку их не принимают в расчёт при рассмотрении крупных вопросов, то совершенно справедливо, что для них будут предусмотрены многие компенсации, путём дальнейшего развития социальной помощи.
Обман! Проценты это обман говорил я, и это моё твёердое убеждение.
Но, если это слово, которое во время войны наверняка звучало и на полях сражений, и на родине, как наиболее употребимое, то оно имеет ещё больше оснований быть применимым в смысле обмана с процентами.
Как это было с военными займами?
Рейх, в виде займа, вытащил из кошельков народа 5 миллиардов марок, которые были действительно имевшимися в наличии сбережениями.
Деньги пришли обратно населению. Затем пришёл новый заём и снова высосал эти деньги у народа и, к тому же, последние остатки сбережений.
И снова пришёл насос займа и высосал миллиарды, и снова они вернулись, и так эта прекрасная игра продолжалась девять раз до тех пор, пока рейх не наделал долгов на 100 миллиардов.
За это народ, конечно, получил 100 миллиардов, но только в виде красиво напечатанных бумажек.
Сначала мы вообразили себе, как будто мы стали богаты, а потом пришло государство и сказало, что оно на грани банкротства.
Да, но почему же? Я ведь не могу стать банкротом, если я начну просто часто перекладывать свою 100-марковую купюру из левого кармана брюк в правый.
Это было бы ещё большим сумасбродством, если мы, признав сумасбродство нашей экономики военных займов, ещё и согласимся с тем, что мы банкроты.
Сломаем кабалу денежных процентов!
Объявим военные облигации законным платёжным средством без оплаты по ним процентов, и угроза банкротства государства растает, как мартовский снег, пригретый солнцем.
Отмена выплат процентов неявляется завуалированнымбанкротством государства
Мне сказали, что отмена оплаты процентов это завуалированное банкротство государства.
Нет, неправда!
Ужас банкротства государства фактически является детским ужастиком, выдуманным маммонистическими силами.
Книга Фр. Рера Что должен знать каждый о банкротстве государства написана в полностью маммонистическом духе и, хотя этот обманщик в целом, конечно, ясно осознал экономический ущерб, который нам угрожает при социализации.
Далее он правильно утверждает, что, в конце концов, нас сможет спасти только восстановление нашей экономики но от суеверной святости процента он освободиться не может и рисует банкротство государства исключительно в интересах маммонизма, как ужасную катастрофу.
Интересно проследить и за тем, что Фр. Рер, несмотря на превосходное знание истории, не может освободиться от догм и в своём заключительном слове отмечает: Если уничтожающей экономической катастрофы не избежать, то она никого не пощадит.
В то время, как на стр. 81 он настаивает, что следствия государственно-финансового краха частично очень скоро устранятся, а на стр.
68 вообще утверждает: будь что будет, но, в любом случае, известно, что Россия (в последнем столетии) преодолевала глубокие экономические кризисы без длительных затруднений.
Банкротство государства спасение национальнойэкономики
На стр. 76 исследования воздействия банкротства на государство говорится: пусть будут глубокие экономические трудности, но в общем и целом нельзя допустить, чтобы из-за этого произошло уничтожение, как самого государства, так и его экономических сил.
Напротив, при банкротстве государства достаточно часто наблюдалось бы скорейшее оживление народного хозяйства и оздоровление государственных финансов.
Если обманщик на три строки ниже продолжает, что банкротство государства обязательно означает экономическую катастрофу и приводит к безграничной нищете, то, простите, мне жаль, что я не могу согласиться с такой логикой.
Но, вернёмся к нашему конкретному случаю.
Что же честнее: пространно рассуждать о неприкосновенности военных облигаций и в то же время задавить народ неслыханным налоговым прессом?
Или же, если бы у министра финансов нашлось бы мужество появиться перед народом, открыто заявить: я не могу заплатить проценты по военным облигациям, или могу, но лишь в том случае, если я от вас же и соберу точно столько налогов?
Что тогда, во время войны, мне обязательно нужно было иметь деньги, что мне только не приходило в голову, и вот таким образом я придумал обман с высокодоходными военными обязательствами.
Прости меня, любимый народ, ведь это всё делалось для тебя, но давай больше не будем играть в прятки: я, государство, больше не буду платить проценты а ты, налогоплательщик, больше не должен платить налоги на эти проценты.
Это существенно упростит наши дела, мы сэкономим на громадном налоговом аппарате, то есть, массу денег и рабочей силы.
Я долго размышлял над последствиями раскрытия этого обмана, и считаю абсолютно обоснованным оценить их.
Скажем о том круге лиц, которые бы пострадали, это те, кто получал по своим налоговым декларациям более 30.000 марок ренты.
По баварским налоговым декларациям это 822 человека, т.е. 0,4% налогоплательщиков.
Во всей же Германии это число составит приблизительно 10.000 человек из верхов.
Теперь хотелось бы совсем кратко прояснить важнейшие стороны нашего революционного требования, а именно, мы хотим рассмотреть эти вопросы сначала с нашей национальной точки зрения.
Мы стали бедным народом
Для начала необходим чёткий взгляд на наше сегодняшнее положение.
Государственный секретарь Шиффер в одной из своих больших речей в Берлинской торговой палате назвал его необозримым. Это верно лишь отчасти.
Обозримы огромная задолженность нашего народного хозяйства, неслыханное обесценение наших платёжных средств, короче, тот факт, что за одну ночь мы стали бедным народом.
А вот тот груз, который лёг на нас в результате заключения мира, он действительно необозрим.
Уже имеющиеся долговые обязательства составляют, как мы уже знаем, почти 250 миллиардов.
Допустим, Антанта в какой-либо форме взыщет с нас ещё 50 миллиардов в возмещение военного ущерба, тогда это уже вместе составит 300 миллиардов долгов.
