Долг как движущая сила

Вскоре, в качестве главного средства убеждения неявно угрожая снять свой ядерный щит, последующие Администрации США осознали, что до тех пор, пока американские финансы и доллар доминируют в глобальныхфинансах, вместо того, чтобы быть мировым кредитором, как это было до 1971 года, Американский Век теоретически может процветать и как величайший мировой должник.
Пока основные послевоенные сатрапии [6] США, такие как Япония, Южная Корея и Германия, вынуждено зависели отамериканского зонтикабезопасности, на их Минфины было относительно просто оказывать давление и принудить их использовать своеположительное сальдо торгового баланса на покупку
государственного долга США. Входе этого процесса рынки долговых обязательств или облигаций США сталибезоговорочно крупнейшими в мире. Дилеры первичных облигаций на Уолл-Стритпостепенно заменялисталелитейный Питтсбург и автомобильный Детройт в качестве настоящего американского
бизнеса.
Перефразируя известные слова бывшего президента General Motors Чарльза Уилсона, новой мантрой стало : Что хорошо для Уолл-Стрит, то хорошо для Америки. На самом деле, хорошего тут было мало.

Название финансовое производство стало даже привычным, словно бы назначив деньги в качестве законного преемника производству реального физического богатства в экономике.
Долг - долларовый долг - должен был стать движущей силой для новой роли нью-йоркских банков во главе с Chase Manhattan Bank Дэвида Рокфеллера, и Citibank Уолтера Ристона. Их идея состояла в том, чтобы использовать сотни миллиардов долларов своих недавних приобретений, тех нефтедолларов, которые саудовцы и другие страны ОПЕК сначала разместили в банках Лондона или Нью-Йорка, после убеждения со стороны американцев. Затем эти долларовые вклады из стран ОПЕК, которые Генри Киссинджер и другие назвали в то время нефтедолларами, былипревращены в кредиты для импортеров нефти из стран Третьего мира, испытывающих хроническую нехватку валюты. [7]

Картеровский кризис доверия к доллару

Этот второй этап, после эпохи золота, был обусловлен искусственно созданным нефтяным шоком 1973 г. и американским давлением на Саудовскую Аравию и страны ОПЕК, чтобы те продавали нефть только за доллары, а также вторичной переработкой нефтедолларов по плану Киссинджера. [8] Этот этап продолжался без особых проблем до начала 1979 года, когда под конец пребывания ДжиммиКартера на посту президента иностранцы стали массированно продавать доллары. Американский Век в этот момент пережил крупнейшее испытание.

Немецкий, японский, даже саудовский центральные банки начали сброс активов казначейства США из-за того, что было названо утратой доверия к ведущей роли Картера в мире.
В августе 1979 года, чтобы восстановить мировое доверия к доллару, президент Джимми Картер, сам бывший протежеТрехсторонней комиссии Дэвида Рокфеллера, был вынужденуступить давлению со стороны крупных банков Нью-Йорка, и прежде всего Чейз Манхэттен во главе с Дэвидом Рокфеллером. Президента вынудили принятьПола Волкера, протеже Рокфеллера из Chase Manhattan Bank, в качестве новогопредседателя Федеральной
Резервной Системы и дать ему неограниченные полномочия для сохранения доллара в качестве резервной валюты.
При вступлении в должность Волкер прямо заявил, что уровень жизни среднего американца должен снизиться. Он был избран лично Рокфеллером для спасения нью-йоркских финансовых рынков и доллара за счет благосостояния всего народа.

Шоковая терапия Волкера

Шоковая терапия Волкера, начатая в октябре 1979 года, продолжалась до августа 1982 года. Процентные ставки взлетели до двузначных цифр.

Американская и мировая экономика были ввергнуты в чудовищную рецессию, худшую со времен Второй мировой войны. В течение года основная ставка подскочила до неслыханного уровня 21,5% по сравнению со средним показателем в 7,6% за четырнадцать предыдущих лет, это был более чем трехкратный рост в течение недель.

Официальный уровень безработицы в США достиг значения 11%, а неофициально, при учете тех, кто уже отчаялся найти работу, он был намного выше.

Шоковая терапия Волкера удвоила официальный уровеньбезработицы США Источник: AngryBearBlogspot.comЛатиноамериканский долговой кризис, зловещее предвестие сегодняшнего кризиса sub-prime, возник как прямое следствие шоковой терапии Волкера. В августе 1982 года Мексика объявила, что не может платить в долларах проценты по своей огромной задолженности.

Она, как и большинство стран третьего мира от Аргентины до Бразилии, от Нигерии до Конго, от Польши до Югославии, угодила в долговую ловушку нью-йоркских банков. Ловушка заключалась в заимствовании в крупных банках Нью-Йорка и Лондонанефтедолларов вторичнойпереработки.

Этиевродолларовые банкипредоставляли долларовые займы отчаявшимся странам третьего мира первоначально по принципу плавающей ставки, привязанной к лондонской ставке LIBOR.
Когда ставка LIBOR выросла в течение месяца примерно на 300% в результате шоковой терапии Волкера, эти страны-должники были не в состоянии продолжать выплачивать проценты. Призвали МВФ, и начался величайший разбойный шабаш в мировой истории, по ошибке названный Кризис задолженности стран Третьего мира.

Этот кризис вполне предсказуемоспровоцировала шоковая политика Волкера.
В 1986 году, после семи лет неустанно высоких процентных ставок со стороны ФРС под руководством Волкера,подаваемых легковерной публике как выдавливание инфляции из экономики США, внутреннее состояние экономики США было ужасным. Многое в Америке стало напоминать страны третьего мира:растущие трущобы и двузначные цифры безработицы, растущие проблемы преступности и наркомании.

Доклад ФРС показал, что 55% всех американских семей являлись нетто-должниками.
Ежегодный дефицит Федерального бюджета достигал неслыханного до этого уровня более 200 млрд. долл.
В действительности, Волкер, личный протеже Дэвида Рокфеллера из Рокфеллеровского Chase Manhattan Bank, был направлен в Вашингтон для единственной цели - спасти доллар от свободного падения и краха, что угрожало роли доллара США как глобальной резервной валюты.
Эта роль доллара как резервной валюты была скрытым ключом к американскому финансовому владычеству.
После того как процентные ставки в США взлетели до небес, иностранные инвесторы ринулись за прибылью, скупаягосударственные облигации США. Облигации были и остаются сердцем финансовой системы.

Шоковая терапия Волкера для экономики означала грандиозные прибыли для нью-йоркских финансовых кругов.Волкер превосходно справился со своим заданием.
За период с 1979 года до конца 1985 года доллар вырос до своего исторического максимума по отношению к валютам Германии, Японии, Канады и других стран. Переоцененный доллар США привел к тому что промышленные товары из США стали на мировых рынках слишком дорогими, и это привело к резкому сокращению американского промышленного экспорта.
Высокие процентные ставки ФРС Волкера с октября 1 979 года привели к значительному снижению в национальном строительстве, в конечном итоге, к уничтожению автомобильной
промышленности, а вместе с ней и сталелитейной промышленности, в то же время американские производители начали выносить производство вовне (аутсорсинг),туда, где производство было выгоднее. Говоря о Поле Волкере и его сторонниках свободного рынка в рейгановском Белом доме, республиканец Роберт О. Андерсен, в то время председатель компании Atlantic Richfield Oil жаловался: онисделали для развала американской промышленности больше, чем любая другая группа в истории.

И при этом они всем рассказывают, как все замечательно. Это как Волшебник из страны Оз. [9]
К началу 1987 года традиционные ипотечные банки страны, Savings Loan (ссудо-сберегательные банки прим.перев.), испытывали кризис ликвидности, который в конечном итоге обошелся налогоплательщикам США в сотни миллиардов по причине предоставления кризисныхправительственных займов.
Главное бюджетно-контрольное управление Конгресса объявило о несостоятельности Федеральный страховой корпорации Savings Loan, гаранта от банковской паники SL. Однако под давлением со стороны банков SL, было разрешено накапливатьсяогромным потерям банков, а несостоятельные учреждения оставались открытыми и росли, что приводило ко все более нарастающим убыткам. Конечная стоимость фиаско SL в 1980-х превышает 160 млрд. долл. Некоторые расчеты реальных издержек для экономики достигают 900 млрд. долл.

В период с 1986 по 1991 год число построенных новых домов снизилась с 1,8 до 1 млн., самый низкий показатель со времен Второй мировой войны.

Вторая американская революция: все внимание на Приз.

Денежно-кредитную политику ФРС, как правило, представляли в искаженном виде как ряд сиюминутных практических ответов на повторяющиеся кризисы в послевоенном банковском деле и финансах. Реальность же состоит в том, что ФРС добросовестно следует последовательномускрытому направлению политики, впервые изложенному в 1973 году официальным представителем одной из наиболее влиятельных семей американскогоистеблишмента.
Эта политика была изложена в почти незамеченной книге,достаточно зловещеозаглавленной Втораяамериканская революция. Книгу написал Джон Д. Рокфеллер III, являющийся наследникоммогущественной империи Standard Oil и Chase Manhattan Bank, и, вместе со своими тремя братьями -Дэвидом, Нельсоном и Лоренсом -архитектором мироустройства после 1945 года, известного как Американский Век.
Рокфеллер заявил в своей книге о решимости истеблишментаотказаться от уступок, неохотно предоставленных богатыми и могущественными во время Великой депрессии. Рокфеллер опубликовал этот призыв в 1973 году, задолго до того как Джимми Картер или Маргарет Тэтчер пришли к власти, чтобы претворить его в жизнь.

Он призывал к продуманной, последовательной долгосрочной политикедецентрализации и приватизации многих государственных функций... чтобы распространить власть по всему обществу. [10] Последняя фраза являлась преднамеренным обманом, так как его цель заключалась не в распространении власти, но наоборот - в сосредоточении экономической и банковской власти в руках тесно спаянной элиты.
Программой Рокфеллера была приватизация важных и общественно полезных функций правительства, которые были созданы часто при значительном общественном обсуждении и политическом давлении в ходе сложных кризисов 1930-х гг.. Короче говоря, это была отмена государственного регулирования эпохи Депрессии всех аспектов экономической и социальной жизни в Америке.
Как виделось Рокфеллеру и его друзьям, прежде всего целью являлось дерегулирование УоллСтрита и финансовых рынков вместе с существенным сокращением равногораспределения общественных богатств, связанного с такими программами как Социальное обеспечение. Сокращения
налогов для богатых ДжорджаБуша-младшего были всего лишь продолжением программывлиятельных круговистеблишмента, продолжающейся уже три десятилетия.
Как ни трудно в это поверить, но вся основная политика США с 1970-х гг. до неверно названного кризиса sub-prime сегодня прошита одной красной нитью. Ключевые фигуры из ФРС и Казначейства США, другие американские политики всегда держали в уме Приз.
Призом были неисчислимые финансовые преимущества,которые нужно было отвоевать за счет свертывания уступок рабочему классу и американцам со средним уровнем дохода, уступок, которые были сделаны влиятельными кругами под руководством банковских групп Рокфеллера и Моргана в период Великой депрессии, чтобы не допустить более радикальное восстание.
Социальное обеспечение стало первой целью. Финансовое дерегулирование и, прежде всего, отмена Закона Гласса-Стиголла от 1933 года, - второй. Здесь банкир с хорошими связями на Уолл-Стрите по имени Алан Гринспен в течение своего пребывания на посту председателя Федеральной
резервной системы с 1987 до 2006 должен был сыграть решающую роль во имя программы финансового дерегулирования. Секьюритизация sub-prime или некачественной ипотеки должна была стать королевской жемчужиной его наследия. Как представляется в момент написания этой статьи, безусловно, так и будет, хотя, возможно, не так, как это виделось ему самму и на Уолл-Стрит.

Скорее это будет венцом позора.

Долгосрочная программа Гринспена

Семь лет монетарной шоковой терапии Волкера разожгли кризис платежей по всему Третьему миру. Миллиарды долларов вновь пущенных в оборот
нефтедолларовых долговыхобязательств, выданных после повышения цен на нефть в 1970's для финансирования импортанефти крупными нью-йоркскими и лондонскими банками, внезапно перестали выплачиваться.
В этих декорациях началась следующая фаза рокфеллеровской программы финансовогодерегулирования. Она пришла как революция в самой природе того, что может считаться деньгами -революция Новых финансов Гринспена.
Многие аналитики эпохи Гринспена сосредотачиваются нанеправильном отражении его роли и предполагают, что он был в первую очередь государственным служащим, который совершал ошибки, но в конце концов спас и экономику страны и банки, совершив чрезвычайные подвиги в управлении финансовым кризисом, удостоившись титула Маэстро. [11]

Маэстро служит Большим Деньгам

Алан Гринспен, как любой председатель Совета директоров Федеральной резервной системы был тщательно подобранным верным слугой фактических владельцев ФРС: сети частных банков, страховых компаний, инвестиционных банков, которые создали ФРС и поспешно узаконили ее накануне
рождественских каникул в декабре 1913 года в практически пустом Конгрессе. В деле Льюис против Соединенных Штатов
Апелляционный суд США девятого округа заявил, что резервные Банки не являются федеральными государственными органами, но... являются независимыми,находятся в частной собственности и на местах под контролем корпораций. [12]
В течение всего срока пребывания в должности председателя Федеральной резервной системы Гринспэн посвятил продвижению интересов американского мирового финансового господства в стране, чья национальная экономическая база после 1971 года оказалась в значительной степени разрушена.
Гринспен знал, кто мажет маслом его хлеб, и неукоснительно выполнял то, что Конгресс США в 1913 году назвал Money Trust (Большие Деньги), клика финансовых лидеров, злоупотребляющая общественным доверием, чтобы взять под контроль многие отрасли промышленности.
Интересно, что многие из финансовых институтов, стоявших за созданием в 1913 году Федеральной резервной системы, имеют важнейшее значение и в сегодняшней революциисекьюритизации, в том числе Citibank и JP Morgan. Оба имеют долю собственности в ключевом Нью-Йоркском Федеральном
резервном банке, являющемся сердцем системы.
Еще одним малоизвестным держателем акций Нью-Йоркского Федерального резервного банка является Депозитарно-Трастовая Компания (DTC), крупнейший центральный депозитарий ценных бумаг в мире. Базирующаяся в Нью-Йорке DTC держит на хранении более 2,5 млн. американских и неамериканских акционерных капиталов,корпоративных и муниципальных долговых ценных бумаг из более чем 100 стран на сумму более 36 трлн долларов. Она и ее филиалы заключают в год более чем на 1,5 квадрильонов долларов сделок с ценными бумагами.

Не так плохо для компании, о которой большинство людей никогда не слышали. Депозитарная Трастовая Компания обладаетисключительной монополией на такой бизнес в США. Они просто купили всех других претендентов.

В этом, возможно, лежит часть причин того, что Нью-Йорк смог так долго доминировать на глобальных финансовых рынках, длительное время после того, когда американская экономика в большинстве своем превратилась в запущенный постиндустриальный пустырь.
Хотя ревнители чистоты свободного рынка и догматические последователи покойного друга Гринспэна Айна Рэнда обвиняют председателя ФРС в ведении рискованной интервенционистский политики, в действительности существует красная нить, которая проходит через каждый крупный финансовый кризис в течение его 18-летнего пребывание в качестве председателя ФРС. В течение восемнадцати лет на посту руководителя одного из самых мощных финансовых институтов он сумел использовать каждый последующий финансовый кризис, чтобы развить и укрепить влияние сконцентрированных в США финансов на мировую экономику почти всегда с серьезным ущербом для экономики и общему благосостоянию населения.
В каждом случае, будь то крах фондовой биржи в октябре 1987 года, азиатский кризис 1997 года, дефолт российского государства в 1998 году и последующий крах фонда Long-Term Capital Management (LTCM) или отказ внести технические изменения в контролируемые ФРС биржевые гарантийные депозиты для охлаждения фондового пузыря dot.com, или стимулирование им ипотеки с переменной ставкой (когда ставки былиминимальными), Гринспен
использовал последующиекризисы, большинство из которых было вызвано, в первую очередь его широко известными комментариями и политикой учетных ставок, чтобы продвинуть программу глобализации рисков и либерализации регулирования рынков и разрешить тем самым беспрепятственное функционирование крупныхфинансовых учреждений.

Раскрутка кризисных игр

В этом истинное значение кризиса, который сегодня разворачивается в США и на мировых рынках капитала. 18 лет пребывания в должности Гринспэна могут быть охарактеризованы какпереваливание финансовыхрынков их одно кризиса в другой, более крупный, чтобы выполнить основополагающие требования Больших Денег, определяющих повестку дня Гринспена.

На данном этапе остается неясным, является ли революция секьюритизации Гринспэнапроваленной операцией, означая конец и доллара и глобального доминирования долларовыхфинансовых институтов на многие десятилетия вперед.

Решительное сопротивление

Гринспэна всем попыткам Конгресса установить хоть какие-то минимальные правила овысокоипотечного неустанное давление по и окончательной ограничений Глассана банки, владеющиееговнебиржевой торговледеривативами между банками и гарантийных депозитов при покупке акций на заемные деньги, его неоднократная поддержкасекьюритизации низкокачественного рискованного кредитования; десятилетнее ослаблению отмене Стиголла
инвестиционными банками и страховыми компаниями, его поддержка бушевских сокращений налогов, которые раздували дефицит бюджета с 2001 года, его поддержка приватизации целевого фонда социального обеспечения, чтобы направить эти триллионы долларов наличности своим приятелям на Уолл-Стрит - все это было хорошо спланированным приведением в исполнение того, что некоторые сегодня называют революцией секьюритизации, созданием мира, Новых Финансов, в котором риски будут отделены от банков и размазаны по всему миру до такой степени, что никто не сможет определить, где находится реальная опасность.
Когда он снова вернулся в 1987 году в Вашингтон, человек тщательно подобранный УоллСтритом и крупными банками для воплощения своей Гранд-Стратегии, Алан Гринспен был уолл-стритовским консультантом, в чьих клиентах был среди прочих и влиятельный JP Morgan Bank. Прежде чем стать главой ФРС, Гринспен уже заседал в советах некоторых наиболеемогущественных корпораций в Америке, в том числе Mobil Oil Corporation, Morgan Guaranty Trust Company и JP Morgan Co.

Inc. В октябре 1987 года его первым экзаменом должна была стать манипуляции фондовыми рынками с использованием тогда еще новых рынков деривативов.

Гринспеновская парадигма 1987 года

В октябре 1987 года, Гринспен возглавил аварийнуюспасательную операцию на фондовом рынке после краха 20 октября при помощи вкачивания огромные вливаний ликвидности для удержания рынка на плаву, ипри помощи закулисных манипуляций на рынке через чикагский фондовый индекс деривативов при неявной поддержке гарантиямиликвидности ФРС. С того события в октябре 1987 года, ФРС дала совершенно ясно понять крупным участникам рынка, что они по определению на жаргоне ФРС являются слишком большими, чтобы разориться. Не страшно, если банк рискует десятками миллиардов, спекулируя с маржой на рынке тайских батов (денежная единица Таиланда прим.перев.) или на рынке dot.com.

Гринспен дал ясно понять, что в критический момент нехватки ликвидности он всегда рядом, чтобы спасти своих банковских друзей.
Крах в октябре 1987 года, в течение которого произошло невиданное ранее резкое падение Dow Industrials на 508 пунктов, был отягощен новыми моделями компьютерных торгов, на основе так называемой теории Black-Sholes Option Pricing (Модель оценки стоимости опционов на основе цены и степени неустойчивости соответствующего фондового инструмента, цены исполнения, процентной ставки и времени, остающегося до окончания срока действия опциона прим.перев. ), теперьдеривативы оценивались и торговались на рынке точно так же, как фьючерсы на свинину раньше.
Крах 1987 года сделал ясным, что на рынках не существует никакой реальной ликвидности, когда она необходима. Все финансовые менеджеры пытались сделать одну и ту же вещь в одно и то же время: играть на понижение фьючерсов по биржевым индексам в тщетной попытке хеджировать свои позиции.
По словам Стивена Зарленга (Stephen Zarlenga), который как трейдер находился в нью-йоркских биржевых залах во время кризисных дней в 1987 году: Они создали крупное обесценивание на фьючерсном рынке... Участники арбитражных сделок, которые купили у них с большой скидкой фьючерсы, оборачивались и продавали основные акции, прижимая рынок наличных вниз, подпитывая процесс и в, конечном итоге, обваливая рынок.
Зарленга продолжал: Некоторые из крупнейших фирм на УоллСтрите обнаружили, что они не могли остановить участие своих предварительно запрограммированных компьютеров в этойавтоматической торговледеривативами. Согласно частным сообщениям, они были вынуждены выдергивать их из розетки или отрезать провода к компьютерам, или находить другие способы отключить их от электричества (были слухи об использовании пожарных топоров из холлов), так как невозможно было прервать программы, посылающие приказы на торговые площадки.
На нью - йоркской фондовой бирже в определенный момент в понедельник и во вторник серьезно рассматривалось полное закрытие на несколько дней или недель и делалось это открыто. Именно в этот момент. Гринспен сделал нехарактерное объявление.

Он сказал в самых недвусмысленных выражениях, что ФРС предоставит кредиты в распоряжение брокерского сообщества, если понадобится. Это был поворотный момент, поскольку именно недавнее назначение Гринспэна в качестве председателя ФРС в середине 1987 года было одной из первых причин для рыночных распродаж. [13]
Важным в октябрьскомоднодневном крахе 1987 года являлся не уровень падения. Важно то, что 20 октября ФРС без публичного объявлениявмешивалась через доверенных дружков New York bank Гринспэна при JP Morgan и в других местах, чтобы манипулироватьвосстановлением рынка за счет использования новых финансовых инструментов, называемыхдеривативами.
Видимой причиной восстановления рынка в октябре 1987 было то, что чикагские фьючерсы MMI(Major Market Index) на голубые фишки Нью-Йоркской фондовой биржи начали идти выше номинала в полдень во вторник, в то время, когда одна за другой закрывались позиции по Dow.
Это стало точкой возврата из коллапса. Арбитражеры покупали акции, лежащие в основе опциона, вновь открывая их, и продавали фьючерсы MMI выше номинала.

Позднее было установлено, что лишь примерно 800 контрактов, купленных в MMI фьючерсах было достаточно для создания премии и начала восстановления.

Содержание раздела