Никсона по экономическим вопросам, а позже участвовал в разработке рей-гономики.
Основные работы М. Фридмена в области теории и практики денежного обращения. Он признанный лидер монетаристского направления в экономической теории, которое придает деньгам решающую роль в экономической жизни и считает, что уровень цен определяется количеством денег в обращении. В 1976 г. М. Фридмен удостоен Нобелевской премии за работу История денежной системы в США, 18671960.
В 1987 г. Гуверовский институт (США) издал избранные труды М. Фридмена. Ниже приводятся краткое изложение реферата этого сборника произведений М. Фридмена.
ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ М. ФРИДМЕНА
Тематика работ, представленных в разделе Очерки политической экономии, очень широка: от сравнения рыночного хозяйства и экономики, организованной на плановых началах, проблем этических оценок в экономической области до вопросов, касающихся принципов оказания помощи иностранным государствам, организации системы образования и контроля над потреблением алкоголя и наркотиков. В подходе ко всем этим проблемам автор выступает как защитник индивидуальной свободы, рассматривает ее как высшую ценность. С этих позиций он оценивает значение экономической и политической свобод, трактуя их как неразрывно связанные между собой стороны жизни свободного общества.
Эта позиция нашла свое выражение в небольшом очерке, посвященном положению в Чили после прихода к власти Пиночета, предпринявшего усилия по укреплению рыночных отношений в рамках тоталитарного режима и пользовавшегося рекомендациями учеников Фридмена. Появление очерка было следствием стремления Фридмена провести водораздел между собственной социально-экономической и политической позицией и установками и действиями правительства Пиночета. Он писал: Я долгое время утверждал, что экономическая свобода является необходимым, но не достаточным условием политической свободы.
Я убежден, что этот вывод, хотя и правилен, приводит к заблуждению, если он не дополняется положением, что политическая свобода является в свою очередь необходимым условием обеспечения экономической свободы в долгосрочном плане. Что же касается собственно чилийского опыта, породившего миф о том, что только авторитарный режим может
200
успешно осуществлять политику, ориентированную на свободный рынок, то, подчеркивает автор, этот опыт является исключением, а не правилом. Военная диктатура противоречит рыночной системе, поскольку первая основана на принципе Подчинения, в то время как вторая базируется на принципе добровольности.
Экономическая свобода, подчеркивает автор, неотделима от рыночной системы. Но она не ограничивается рамками чисто экономических явлений, а представляет собой некую основополагающую и в то же время гибкую и развивающуюся систему, пронизывающую практически все сферы общественных отношений. Такова, например, тесная связь законодательства (в частности, касающегося свободы слова) и экономической структуры общества.
Экономическая наука призвана объяснять и прогнозировать экономические явления, а не давать им оценку. Среди экономистов, принадлежащих к одной культуре и одному времени, не может быть принципиальных разногласий по поводу основных целей экономической политики. Разногласия касаются главным образом способов достижения этих целей и связаны прежде всего с различием результатов конкретных исследований.
Совершенно неприемлемо подменять сущностный анализ проблемы попытками опровергнуть оппонентов ссылками на то, что плохие люди преследуют плохие цели.
Понимание Фридменом сущности рыночного хозяйства и его важнейших сторон проявляется при сравнении двух основных типов экономики: рыночного и командного (т.е. основанного на централизованном планировании), а также при попытке ответить на вопросы о том, в какой степени рыночный механизм может быть внедрен в командную экономику, до какого предела элементы командной системы допустимы в рыночной экономике.
Автор характеризует идеальную рыночную экономику как систему, в которой совершенно независимые индивиды руководствуются собственными интересами и для достижения своих целей выступают в отношении добровольного и взаимовыгодного обмена друг с другом. Идеальная система командной экономики предполагает, что люди действуют не как суверенные субъекты, а лишь как исполнители приказов.
Вторая функция состоит в стимулировании людей использовать имеющиеся ресурсы, с тем, чтобы получить наиболее высоко оцениваемые рынком результаты, применяя наиболее экономичные способы производства. Наконец, третья функция показывает, что и сколько получает тот или иной экономический субъект.
Все эти функции цен тесно взаимосвязаны, и попытки подавить одну из них негативно сказываются и на других. Именно эта тенденция характера, по мнению автора, для плановой экономики, где предпринимаются попытки сохранить стимулирующую функцию, отделив ее от распределительной: Цены стимулируют людей только потому, что влияют на распределение доходов. Если то, что человек получает за свою деятельность, не зависит от того, что он делает, если цены не выполняют третью функцию распределения дохода, то ему нет смысла беспокоиться относительно информации, которую несет в себе цена, и нет смысла реагировать на эту информацию.
Причем это относится не только к командной экономике, но и к рыночной со значительными элементами вмешательства государства. Это вмешательство ведет к тому, что людям обеспечивается уровень доходов независимо от цены, за которую они могут продать свои услуги на рынке... Механизм цен хорош тем, что постоянно вырабатывает информацию, позволяющую
202
оценивать деятельность человека и соответствующим образом ее корректировать.
Тип собственности, установленный в обществе, в решающей мере определяет характер хозяйственного механизма: Если вся собственность последовательно обобществлена и все цены централизованы, не остается места для механизма, который в какой-либо мере может воспроизводить функционирование капиталистического предприятия (с. 26). С этой точки зрения автор критикует югославскую модель кооперативного социализма.
Хотя кооперация более эффективный способ организации производства, чем централизованное планирование, рыночная система имеет преимущества перед кооперацией. Это подтверждает анализ инвестиционной стратегии кооперативных предприятий в Югославии. Югославские рабочие являются собственниками предприятия, пока они на нем работают. В результате рынок капитала в собственном смысле не может существовать; югославские рабочие не рассматривают инвестиции как нечто для себя (в случае выгод) выгодное; в то же время из-за рынка капитала сокращаются возможности для частных лиц предпринять какие-либо шаги в производственной деятельности на собственный страх и риск.
Все это снижает эффективность системы. Так, рабочие, получающие долю от общих доходов предприятия, не будут заинтересованы в его расширении, даже если перспективы сбыта продукции благоприятны, поскольку это расширение связано как с дополнительными расходами, так и с наймом новой рабочей силы, которая будет претендовать на долю в доходе. Таким образом, возникают препятствия к расширению эффективных, успешно действующих предприятий.
Далее, будучи связанными своей долей участия в прибылях, рабочие будут менее склонны переходить с предприятий, имеющих большой основной капитал, на предприятия, где этот капитал невелик, даже если такой переход экономически оправдан. Ограниченность срока, в течение которого рабочий связан с предприятием, и его доходы зависят от успехов деятельности этого предприятия, снижает склонность не только к долгосрочному инвестированию, но и к риску. В результате возникают серьезные препятствия на пути внедрения научно-технических достижений, новых технологических процессов и методов управления; система утрачивает мобильность и динамизм.