Зависть неразумных масс.

Но признание этого факта не лишает обоснованности утверждение о том, что именно неприятие накопления капитала обрекло многие сотни миллионов жителей Азии на нищету и голод.
Понятие равенства, которое имеют в виду пропагандисты благосостояния, представляет собой копию азиатского представления о равенстве. Неопределенное во всех других отношениях, оно совершенно отчетливо в своем отвращении к крупным состояниям. Оно возражает против большого бизнеса и сверхбогатых людей и пропагандирует различные меры, предназначенные для того, чтобы сдержать рост отдельных предприятий и создать большее равенство с помощью конфискационного налогообложения доходов и имущества.

Оно апеллирует к зависти неразумных масс.

Непосредственные экономические последствия конфискационной политики уже разбирались выше[Cм. с. 754759.]. Очевидно, что в долгосрочной перспективе такая политика должна привести не только к замедлению или полному прекращению дальнейшего накопления капитала, но и к проеданию ранее накопленного капитала. Она не только парализует дальнейшее продвижение к большему материальному процветанию, но и развернет тренд в противоположную сторону и сформирует тенденцию прогрессирующего обнищания.

Идеалы Азии восторжествуют и в конечном итоге Восток и Запад встретятся на одинаковом уровне нищеты.

Школа благосостояния претендует не только на отстаивание интересов общества в целом перед лицом эгоистических интересов рыскающего в поисках прибыли бизнеса; более того, она утверждает, что ориентируется на устойчивые земные интересы страны в противовес краткосрочным устремлениям спекулянтов, промоутеров и капиталистов, занимающихся исключительно спекуляцией и не заботящихся о будущем общества в целом. Разумеется, второе заявление несовместимо с акцентом этой школы на краткосрочной политике по сравнению с долгосрочными интересами. Однако последовательность не является одним из достоинств доктринеров благосостояния.

Давайте ради поддержания дискуссии пренебрежем этим противоречием в их утверждениях и исследуем их, невзирая на их непоследовательность.

Сбережения, накопление капитала и инвестиции отвлекают соответствующие суммы от текущего потребления и направляют их на улучшение условий существования в будущем. Человек, накапливающий сбережения, отказывается от увеличения настоящего удовлетворения, чтобы повысить благосостояние своей семьи в более отдаленном будущем. Его намерения, безусловно, являются эгоистическими в популярном смысле этого слова.

Однако результаты этого эгоистического поведения выгодны устойчивым земным интересам как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности. Его поведение порождает все те феномены, которым даже самые фанатические пропагандисты благосостояния присваивают эпитеты экономическое развитие и прогресс.

Политика, пропагандируемая школой благосостояния, разрушает у частных граждан стимулы к сбережению. С одной стороны, мероприятия, направленные на урезание больших доходов и состояний, серьезно подрывают или полностью уничтожают способность более состоятельных людей к накоплению сбережений. С другой стороны, суммы, которые люди с умеренными доходами прежде вкладывали в накопление капитала, теперь направляются на потребление. В прошлом, когда человек накапливал сбережения путем помещения денег в сберегательный банк или приобретения страхового полиса, банк или страховая компания инвестировали эквивалентную сумму. Даже если владелец сбережений впоследствии тратил свои сбережения на текущее потребление, изъятия и проедания инвестированного капитала не происходило.

Совокупные инвестиции сберегательных банков и страховых компаний постоянно увеличивались, несмотря на эти изъятия.

Сегодня доминирует тенденция подталкивания банков и страховых компаний к все большему и большему увеличению доли вложений в государственные обязательства. Фонды учреждений социального обеспечения полностью состоят из титулов государственной задолженности. В той мере, в какой созданная государственная задолженность тратится на текущие расходы, сбережения индивидов не приводят к накоплению капитала. Если в свободной рыночной экономике сбережения, накопление капитала и инвестиции совпадают, то в интервенционистской экономике сбережения отдельных граждан могут быть промотаны государством. Отдельный гражданин ограничивает свое текущее потребление, чтобы обеспечить свое собственное будущее; делая это, он вносит свой вклад в дальнейшее экономическое развитие общества и в повышение уровня жизни окружающих его людей.

Но тут на сцену выходит государство и уничтожает общественно полезный эффект поведения индивидов. Ничто лучше этого примера не разоблачает расхожее клише теории благосостояния, противопоставляющее эгоистичного и ограниченного индивида, приверженного исключительно получению немедленных удовольствий и не интересующегося благополучием окружающих и вечными тревогами общества, и дальновидного великодушного государства, целиком и полностью посвятившего себя обеспечению устойчивого благосостояния общества в целом.

Следует признать, что пропагандисты выдвигают два возражения. Во-первых, мотивом индивидов является эгоизм, в то время как государство полно благих намерений. Ради поддержания дискуссии предположим, что индивиды это дьяволы, а правители ангелы. Но в жизни и реальности имеют значение несмотря на то, что Кант утверждал обратное, не благие намерения, а реальные достижения.

Существование и развитие общества делают возможным именно тот факт, что мирное сотрудничество, основанное на общественном разделении труда, в долгосрочной перспективе лучше служит интересам всех индивидов. Выдающаяся особенность рыночного общества заключается в том, что все его функционирование и действие являются реализацией этого принципа.

Второе возражение указывает на то, что в системе всеобщего благосостояния накопление капитала государством и государственные инвестиции придут на смену частному накоплению и инвестициям. Они ссылаются на то, что не все средства, позаимствованные государством в прошлом, были истрачены на текущие расходы. Значительная часть была вложена в строительство автомобильных и железных дорог, портов, аэропортов, электростанций и в другие общественные работы.

Другая, не менее заметная часть, была потрачена на финансирование оборонительных войн, которые, по общему признанию, невозможно профинансировать другими методами. Это возражение, однако, бьет мимо цели. Значение имеет лишь то, что часть сбережений индивидов используется государством на текущее потребление, и ничто не мешает государству увеличить эту часть так, чтобы она фактически поглотила все.

Очевидно, что если государства делают невозможным для своих граждан накопление и инвестирование дополнительного капитала, то ответственность за формирование нового капитала, если до него вообще дойдет очередь, переходит к государству. Пропагандисты благосостояния, в чьих глазах государственное регулирование является синонимом божественной провиденциальной заботы, мудро и незаметно ведущей человечество к более высоким и более совершенным ступеням неотвратимого эволюционного развития, не способны увидеть запутанность проблемы и ее последствий.

Не только дальнейшие сбережения и накопление дополнительного капитала, но и в не меньшей степени поддержание капитала на сегодняшнем уровне требует сокращения текущего потребления с целью достижения большей обеспеченности в будущем. Оно представляет собой воздержание от удовлетворения, которое можно получить немедленно[Установление этого факта, разумеется, не означает одобрения теорий, которые пытаются описать процент как вознаграждение воздержания. В мире реальной действительности не существует никаких мистических вознаграждающих или наказывающих сил.

Чем на самом деле является первоначальный процент, было показано выше, в главе XIX. Но против претенциозных насмешек Лассаля (Herr Bastiat-Schulze von Delitzsch in Gesammelte Reden und Schriften. Ed. Bernstein.

V. 167), повторенных в бесчисленных учебниках, было бы уместно подчеркнуть, что сбережение является лишением (Entbehrung) в той мере, в какой оно лишает человека немедленного удовольствия.]. Рыночная экономика создает среду, в которой такое воздержание в определенной степени практикуется и в которой ее продукт, накопленный капитал, инвестируется в тех направлениях, где он лучше всего удовлетворяет наиболее насущные нужды потребителей. Возникает вопрос, можно ли заменить частное накопление капитала государственным накоплением и каким образом государство будет инвестировать накопленный капитал.

Эти проблемы касаются не только социалистического сообщества. Не в меньшей степени они актуальны и для интервенционистской программы, которая либо полностью, либо почти полностью ликвидирует условия, стимулирующие формирование частного капитала. Даже Соединенные Штаты явно все больше и больше приближаются к такому положению дел.

Рассмотрим случай государства, которое контролирует использование значительной части сбережений граждан. Инвестиции системы социального обеспечения, частных страховых компаний, сберегательных и коммерческих банков определяются властями и направляются на увеличение государственного долга.

Содержание раздела