Рациональное поведение означает, что человек, столкнувшись с тем, что не в состоянии удовлетворить все свои влечения, желания и потребности, отказывается от удовлетворения тех, которые он считает менее насущными. Чтобы не подвергать опасности функционирование общественного сотрудничества, человек вынужден воздерживаться от удовлетворения тех желаний, которые будут препятствовать существованию социальных институтов. Нет сомнений, что такое самоотречение болезненно.
Однако человек должен делать выбор. Он отказался от удовлетворения некоторых желаний, несовместимых с общественной жизнью, и отдал предпочтение удовлетворению тех желаний, которое возможно исключительно или в большей степени в условиях системы разделения труда. Он вступил на путь, ведущий к цивилизации, общественному сотрудничеству и богатству.
Это решение не является необратимым и окончательным. Выбор отцов не ограничивает свободу сыновей делать выбор. Они могут изменить решение на противоположное. В любое мгновение они могут приступить к переоценке ценностей и предпочесть варварство цивилизации или, как говорят некоторые авторы, душу интеллекту, мифы разуму и насилие миру. Но они должны выбирать.
Невозможно одновременно обладать вещами, несовместимыми друг с другом.
Наука с позиции оценочной нейтральности не осуждает апостолов насилия за безумную страсть к убийству и болезненное наслаждение от садизма. Ценностные суждения субъективны, и либеральное общество каждому дарует право свободно выражать свои чувства. Цивилизация не уничтожает изначальную склонность к агрессии, жажде кровопролития и жестокости, которыми характеризуется первобытный человек. Она дремлет внутри многих цивилизованных людей и вырывается наружу как только ограничения, выработанные цивилизацией, начинают сдавать свои позиции.
Вспомните невыразимый ужас нацистских концлагерей. Газеты постоянно сообщают об отвратительных преступлениях, демонстрирующих скрытое влечение к содомии. Самые популярные романы и кинофильмы повествуют о кровопролитии и жестокости.
Бои быков и петушиные бои собирают огромные толпы.
Если автор говорит: толпа жаждет крови и я вместе с ней, то он может быть прав, утверждая, что первобытный человек тоже получал наслаждение от убийства. Но он делает ошибку, если проходит мимо того, что удовлетворение подобных садистских желаний причиняет ущерб существованию общества, или утверждает, что подлинная цивилизация и хорошее общество являются достижением людей, беспечно предававшихся своей страсти к насилию, убийству и жестокости, подавление животных порывов угрожает эволюции человечества и замена гуманизма варварством спасет человека от деградации. Общественное разделение труда и сотрудничество опираются на примиряющее разрешение споров. Не война, как говорил Гераклит, а мир является источником общественных отношений [47]. У человека есть и иные врожденные потребности, помимо страсти к кровопролитию.
Если он желает удовлетворить эти иные желания, то должен отказаться от стремления убивать. Те, кто желает сохранить собственные жизнь и здоровье, должны осознать, что уважение к жизням и здоровью других людей лучше служит этой цели, чем противоположный образ поведения. Можно сожалеть о таком положении дел.
Но подобные сетования не изменят упрямых фактов.
Бесполезно отвергать это утверждение, отсылая к иррациональности. Инстинктивные побуждения не поддаются проверке разумом, поскольку разум имеет дело только со средствами для достижения преследуемых целей, но не конечными целями. Однако от животных человека отличает как раз то, что он помимо собственной воли не поддается инстинктивным порывам для того, чтобы сделать выбор между удовлетворением несовместимых конфликтующих желаний.
Нельзя говорить массам: доставьте себе удовольствие, удовлетворив свою потребность в убийстве; это подлинно человеческое проявление и лучше всего отвечает интересам вашего благополучия. Им нужно сказать: если вы удовлетворите свою жажду крови, то должны отказаться от многих других желаний. Вы хотите есть, пить, одеваться, жить в красивых домах и тысячи других вещей, которые вам может предоставить только общество.
Вы не можете иметь все, вы должны выбирать. Жизнь в опасности и сладострастие садизма могут доставлять вам удовольствие, но они несовместимы с защищенностью и изобилием, которых вы также не желаете лишиться.
Праксиология как наука не может посягать на права индивидов выбирать и действовать. Окончательное решение остается за действующим человеком, а не за теоретиками. Вклад науки в жизнь и деятельность состоит не в том, чтобы выносить ценностные суждения, а в том, чтобы прояснить условия, в которых человеку предстоит действовать и разъяснять последствия различных способов действия. Она предоставляет действующему человеку всю информацию, необходимую ему для того, чтобы сделать выбор в условиях полной осведомленности о его последствиях.
Она готовит своего рода оценки затрат и результатов. И ее оценка будет неправильна, если она упустит хотя бы один момент, оказывающий влияние на выбор и решения людей.
Неверное толкование современной естественной науки, особенно дарвинизма
Некоторые современные антилибералы (и правые, и левые) основывают свои учения на неверно истолкованных достижениях современной биологии.
1. Люди не равны. Либерализм XVIII в., подобно нынешнему эгалитаризму, начинает с самоочевидной истины, с того, что все люди созданы равными и наделены Создателем определенными неотчуждаемыми правами. Несмотря на это, говорят защитники биологической философии общества, естественные науки неопровержимо показали, что все люди разные. В рамках экспериментальных наблюдений явлений природы для такой концепции, как естественные права, не осталось места.
Природа бесчувственна и безразлична в отношении жизни и счастья живого существа. Природа это железная необходимость и регулярность. Связывание воедино скользкого и туманного понятия свободы и неизменяемых абсолютных законов космического порядка является метафизической бессмыслицей.
Таким образом, основополагающая идея либерализма разоблачается как ошибочная.
Действительно, либеральное и демократическое движения XVIII и XIX вв. большую часть своей силы черпали в доктрине естественного права [48] и врожденных неотторжимых прав индивидуума. Эти идеи, впервые разработанные в древней философии и теологии иудаизма, овладели и христианской мыслью. Некоторые антикатолические секты сделали их центральным пунктом своих политических программ. Их обосновывал длинный ряд выдающихся философов. Они стали популярными и были самой мощной движущей силой продемократической эволюции.
Они поддерживаются и сегодня. Их защитники не беспокоятся о том неопровержимом факте, что Бог или природа не создали людей равными, так как одни рождаются крепкими и здоровыми, а другие изуродованными и калеками. Сюда же относятся все различия между людьми, создаваемые образованием, возможностями и социальными институтами.
Но учения утилитаристской философии и классической экономической теории не имеют ничего общего с доктриной естественного права. Для них имеет значение только общественная полезность. Они рекомендуют народное правительство, частную собственность, терпимость и свободу не потому, что они естественны и справедливы, а потому что они полезны. Стержнем философии Рикардо является демонстрация того, что общественное сотрудничество и разделение труда между людьми, которые во всех отношениях совершенны и более эффективны, и людьми, которые во всех отношениях неполноценны и менее эффективны, полезны для обеих групп.
Радикал Бентам утверждает: Естественные права просто чепуха: естественные и неотъемлемые права риторическая чепуха[Bentham. Anarchical Fallacies; being an Examination of the Declaration of Rights issued during the French Revolution//In: Works. Ed. by Bowring. II.
501.]. Для него единственной целью правительства должно быть наибольшее счастье наивозможно большего числа членов общества[Бентам И. Основные начала гражданского кодекса//Избранные сочинения Иеремии Бентама. СПб.: Русская книжная торговля, 1867.
С. 321.]. Соответственно, исследуя, что будет правильным, он не интересуется предвзятыми идеями, касающимися планов и намерений природы и Бога, навечно скрытых от смертного человека; он стремится обнаружить то, что лучше всего служит росту человеческого благосостояния и счастья. Мальтус показал, что природа, ограничивая средства пропитания, жалует право на существование не любому живому существу и, необдуманно поддаваясь естественному инстинкту размножения, человек никогда не избавится от голода. Он настаивал на том, что человеческая цивилизация и благополучие могут развиться только в той мере, в какой человек научится сдерживать свои сексуальные потребности с помощью моральных ограничений. Утилитаристы сражаются против деспотичного правительства и привилегий не потому, что они противоречат естественному праву, а потому, что они наносят вред экономическому процветанию.
Они рекомендуют равенство перед гражданским правом не потому, что люди равны, а потому, что такая политика полезна для общества.