Позднее они изменили тактику.

Праксиология, экономическая теория и каталлактика бесполезны в урегулировании разногласий, касающихся количественных вопросов.
Защитники социализма могут даже пойти дальше и сказать: Даже при условии, что любой индивид при социализме будет беднее, чем самый бедный при капитализме, мы все равно отвергаем рыночную экономику несмотря на то, что она обеспечивает каждого большим количеством благ, чем социализм. Мы осуждаем капитализм по этическим причинам, как несправедливую и аморальную систему. Мы предпочитаем социализм по причинам, обычно называемым неэкономическими, и миримся с тем, что он вредит материальному благополучию каждого[Этот способ рассуждения использовался в основном некоторыми выдающимися поборниками христианского социализма. Марксисты обычно рекомендовали социализм на основе того, что он многократно увеличит производительность труда и принесет беспрецедентное материальное богатство каждому.

И лишь позднее они изменили тактику. Они заявляли, что русский рабочий счастливее американского рабочего несмотря на то, что его уровень жизни значительно ниже; знание того, что он живет в справедливой общественной системе, с лихвой компенсирует все материальные трудности.]. Невозможно отрицать, что это величественное безразличие к материальному благополучию является привилегией интеллектуалов, оторванных от реальности в своих башнях из слоновой кости, а также аскетических отшельников. Наоборот, своей популярностью среди подавляющего большинства его сторонников социализм обязан как раз иллюзии, что он обеспечит их большим комфортом, чем капитализм.

Но как бы то ни было, очевидно, что либеральные рассуждения, относящиеся к производительности труда, не могут затрагивать этого типа просоциалистической аргументации.

Если против социалистических планов нельзя выдвинуть никакого иного возражения, кроме того, что социализм снизит уровень жизни всех или, по меньшей мере, подавляющего большинства, то праксиология не сможет вынести окончательного суждения по этому поводу. Люди должны будут разрешить спор между капитализмом и социализмом, основываясь на ценностных суждениях и оценках значимости. Они должны будут сделать выбор между двумя системами, как они делают выбор между двумя вещами. Невозможно найти никаких объективных критериев, которые позволили бы разрешить спор таким образом, который не допускал бы никаких противоречий и должен был бы быть принятым любым разумным индивидом.

Свобода выбора и действий человека не была бы уничтожена неумолимой необходимостью. Однако подлинное состояние дел совсем иное. Человек не волен выбирать между этими двумя системами.

Человеческое сотрудничество в системе общественного разделения труда возможно только в рыночной экономике. Социализм не является осуществимой системой экономической организации общества, потому что у него отсутствует какой-либо метод экономического расчета. Исследование этой фундаментальной проблемы является задачей части 5 этой книги.

Установление этой истины не означает умаления убедительной и доказательной силы антисоциалистических аргументов, вытекающих из снижения продуктивности, ожидаемой от социализма. Весомость этого возражения настолько огромна, что ни один разумный человек не может колебаться, выбирая капитализм. Несмотря на то, что все равно сохранится выбор между альтернативными системами экономической организации общества, предпочтения одной по сравнению другой это никакая не альтернатива.

Социализм невозможно осуществить, потому что вне власти человека организовать его как общественную систему. Выбор стоит между капитализмом и хаосом. Человек, который выбирает между тем, чтобы выпить стакан молока или стакан цианистого калия, делает выбор не между двумя напитками; он выбирает между жизнью и смертью. Общество, которое выбирает между капитализмом и социализмом, делает выбор не между общественными системами; оно выбирает между общественным сотрудничеством и разрушением общества. Социализм не является альтернативой капитализму; он не является альтернативой ни одной системе, при которой люди могут жить как человеческие существа.

Подчеркнуть этот момент задача экономической науки, точно так же как задача биологии и химии состоит в том, чтобы научить, что цианистый калий это не пища, а смертельный яд.

Убеждающая сила аргумента производительности настолько неотразима, что защитники социализма были вынуждены отказаться от старой тактики и прибегнуть к новым методам. Они стремятся отвлечь внимание от проблемы производительности, подменяя ее проблемой монополии. Все современные социалистические манифесты разглагольствуют по поводу монопольной власти. Государственные деятели и профессора стараются превзойти друг друга, описывая пороки монополии. Наша эпоха называется эпохой монополистического капитализма.

Главным аргументом, выдвигаемым сегодня в пользу социализма, являются ссылки на монополию.

Действительно, следует признать, что появление монопольных цен (а не монополия как таковая без монопольных цен) создает несоответствие между интересами монополиста и интересами потребителей. Монополисты используют монополизированные блага не в соответствии с желаниями потребителей. В той степени, в какой существуют монопольные цены, интересы монополистов получают приоритет над интересами общества, а демократия рынка ограничивается.

Что касается монопольных цен, то это не гармония, а конфликт интересов.

Можно подвергнуть сомнению правильность этих утверждений по отношению к монопольным ценам, получаемым при продаже изделий по патентам и авторскому праву. Можно утверждать, что при отсутствии патентного и авторского законодательства эти книги, музыкальные произведения и технологические новшества никогда не появились бы на свет. Люди платят монопольные цены за вещи, которыми они вообще были бы лишены возможности наслаждаться при конкурентных ценах.

Однако мы вполне можем пренебречь этой проблемой. Она имеет весьма отдаленное отношение к великому спору о монополии наших дней. Исследуя пороки монополии, они подразумевают, что в свободной рыночной экономике господствует всеобщая и неизбежная тенденция вытеснения конкурентных цен ценами монопольными. Это, говорят они, является отличительной чертой зрелого, или позднего капитализма.

Какими бы ни были условия на ранних стадиях капиталистической эволюции и что бы ни думали по поводу обоснованности утверждений экономистов классической школы о гармонии правильно понимаемых интересов, сегодня не идет речи ни о какой гармонии.

Как уже отмечалось[Cм. с. 343.], тенденции к монополизации не существует. Фактом является то, что на многие товары во многих странах существуют монопольные цены, и более того, некоторые изделия продаются по монопольным ценам на мировом рынке. Однако почти все эти примеры монопольных цен являются следствием вмешательства государства в бизнес.

Они не были порождены игрой факторов, действующих на свободном рынке. Они суть продукты не капитализма, а как раз попыток противодействовать силам, определяющим величину рыночных цен. Говорить о монополистическом капитализме значит искажать факты.

Более уместным будет говорить о монополистическом интервенционизме или о монополистическом этатизме.

Случаи монопольных цен, возникающие на рынке, не деформированном и не подорванном вмешательством различных национальных государств, а также сговором между группами государств, играют незначительную роль. Они касаются некоторых полезных ископаемых, чьи месторождения немногочисленны и географически сконцентрированы, а также местных монополий ограниченного пространства. Действительно, в этих случаях монопольные цены могут быть назначены даже при отсутствии государственной политики, прямо или косвенно направленной на их установление. Необходимо осознать, что суверенитет потребителей несовершенен и что существуют границы действия демократических процессов рынка.

В некоторых исключительных и редких случаях, не имеющих большого значения, даже на рынке, не деформированном и не подорванным вмешательством государства, существует антагонизм между интересами собственников факторов производства и интересами остальных людей. Однако наличие подобных антагонизмов ни в коей мере не вредит согласию интересов всех людей в том, что касается сохранения рыночной экономики. Рыночная система является единственной системой экономической организации общества, которая может функционировать и которая реально функционирует. Социализм неосуществим вследствие его неспособности выработать метод экономического расчета. Интервенционизм должен привести к положению дел, которое с точки зрения его защитников является менее желательным, чем условия свободной рыночной экономики, которую он стремится заменить.

К тому же он самоликвидируется, как только выходит за пределы узкой области применения[Cм. часть 6.]. В таких условиях единственным общественным порядком, способным сохранить и углубить общественное разделение труда, является рыночная экономика. Все те, кто не желает разрушать общественное сотрудничество и возвращаться в условия первобытного варварства, заинтересованы в увековечивании рыночной экономики.

Содержание раздела