Монопольные цены.

В чистой рыночной экономике богатство является следствием успеха в удовлетворении требований потребителей. Состоятельный человек может сохранить свое состояние, только продолжая обслуживать потребителей наиболее эффективно.
Таким образом, капиталисты и предприниматели фактически являются уполномоченными потребителей, доверительными собственниками, назначаемыми с правом отзыва путем ежедневно повторяющегося голосования.

В действии рыночной экономики существует только один пример, когда класс собственников не полностью подчинен господству потребителей. Нарушением власти потребителей являются монопольные цены.
Метафорическое использование терминологии политического господства

Приказы, отдаваемые деловым человеком по ходу ведения своих дел, можно услышать и увидеть. Никто не может укрыться от них. Даже посыльный знает, что босс руководит делами в магазине. Однако для того, чтобы заметить то, что предприниматель зависит от рынка, требуется немного больше ума. Приказы, отдаваемые потребителями, нематериальны, их нельзя воспринимать чувствами.

Многие не обладают достаточной проницательностью, чтобы принять их во внимание. Они становятся жертвами обманчивого впечатления, что предприниматели и капиталисты являются деспотами, не несущими ни перед кем ответственности, которых никто не может призвать к ответу за их действия[В качестве знаменитого примера подобных умонастроений можно указать Беатрису Вебб, которая сама была дочерью состоятельного бизнесмена (cм.: Webb B. My Apprenticeship. New York, 1926.

P. 42).].

Следствием подобного отношения является практика применения к деловой жизни терминологии политического господства и военных действий. Удачливые бизнесмены называются королями или герцогами, их предприятия империями, королевствами и герцогствами. Если бы эти идиомы были лишь безобидными метафорами, не было бы нужды в их критике.

Однако они являются источниками серьезных ошибок, оказывающих пагубное влияние на современные доктрины.

Государство представляет собой аппарат сдерживания и принуждения. Оно обладает властью добиться повиновения силой. Политический суверен, будь он деспотом или народом, представленным своими уполномоченными, имеет власть подавлять мятежников до тех пор, пока обладает идеологическим могуществом.

Положение, занимаемое в обществе предпринимателями и капиталистами, имеет иную природу. Шоколадный король не обладает властью над потребителями, своими покровителями постоянными клиентами. Он обеспечивает их шоколадом самого высокого качества и по наименьшей цене, на которую способен. Он не правит потребителями, а служит им.

Потребители за ним не закреплены. Они могут свободно перестать заходить в его магазин. Он потеряет свое королевство, если потребители предпочтут тратить свои центы где-нибудь еще.

Точно так же он не правит своими рабочими. Он покупает их услуги, платя им ровно столько, сколько потребитель готов возместить ему, купив произведенный продукт. В еще меньшей степени предприниматели и капиталисты осуществляют политический контроль.

Цивилизованные народы Европы и Америки длительное время управлялись правительствами, которые не создавали существенных препятствий действию рыночной экономики. Сегодня в этих странах также доминируют партии, враждебные капитализму и считающие, что любой ущерб, причиненный капиталистам и предпринимателям, в высшей степени выгоден народу.

В свободной рыночной экономике капиталисты и предприниматели не могут ожидать преимуществ от подкупа чиновников и политиков. С другой стороны, чиновники и политики не в состоянии шантажировать деловых людей и вымогать у них взятки. В интервенционистских странах влиятельные группы давления стремятся обеспечить привилегии своим членам за счет более слабых групп и индивидов. В таком случае деловые люди могут посчитать целесообразным защищать себя от дискриминационных действий чиновников и законодателей с помощью взяток; однажды воспользовавшись этим методом, они могут попытаться применить его для получения привилегий для себя.

Однако в любом случае то, что деловые люди подкупают политиков и чиновников и шантажируются последними, не означает, что они господствуют и правят странами. Дань платят не правители, а те, кем правят.

Большая часть деловых людей не прибегает к коррупции либо в силу нравственных убеждений, либо из страха. Они пытаются отстаивать систему свободного предпринимательства и защищать себя от дискриминации законными демократическими методами. Они объединяются в профессиональные организации и пытаются оказать влияние на общественное мнение. Триумфальное наступление антикапиталистической политики государственного регулирования продемонстрировало слабость предпринятых попыток.

Самое большее, чего они смогли достигнуть, это небольшая отсрочка самых одиозных мер.

Демагоги истолковали это положение дел самым глупым образом. Они говорят нам о том, что именно ассоциации банкиров и производителей являются подлинными правителями своих стран и что весь аппарат того, что они называют плутодемократическим правительством, находится под их влиянием. Достаточно простого перечисления законов, прошедших через законодательные органы любой страны, чтобы развенчать эти легенды.
5. Конкуренция

В природе преобладает неразрешимый конфликт интересов. Средства к существованию редки. Размножение имеет тенденцию превышать возможности пропитания.

Выживают только самые приспособленные растения и животные. Антагонизм между животными, умирающими от голода, и теми, кто вырывает у них пищу, непримирим.

Общественное сотрудничество в рамках разделения труда устраняет этот антагонизм. Враждебность оно заменяет партнерством и взаимностью. Члены общества объединены общим делом.

Термин конкуренция, применяемый к животной жизни, обозначает соперничество между животными, проявляющееся в поисках пищи. Мы можем назвать это биологической конкуренцией. Ее нельзя путать с социальной конкуренцией, т.е. стремлением индивидов занять наиболее благоприятное положение в системе общественного сотрудничества. Поскольку всегда сохраняются позиции, в которых человек будет выше, чем остальные, постольку люди будут стремиться занять их и пытаться превзойти соперников. Следовательно, социальная конкуренция присутствует в любом представимом способе общественной организации.

Если мы захотим придумать состояние, в котором не будет социальной конкуренции, мы должны представить образ социалистической системы, в которой ее шеф, определяя каждому свое место и задачи в обществе, не может ориентироваться на амбиции подчиненных. Индивиды совершенно безразличны и не обращаются за получением особых назначений. Они ведут себя подобно племенным жеребцам, которые не стремятся представить себя в выгодном свете, когда владелец отбирает производителя для покрытия своей лучшей племенной кобылы.

Но подобные люди уже не могут быть деятельными.

Каталлактическая конкуренция представляет собой соревнование между людьми, которые хотят превзойти друг друга. Это не бой, хотя принято в метафорическом смысле применять к ней терминологию войны и междоусобных конфликтов, нападения и обороны, стратегии и тактики. Проигравшие не уничтожаются; они вытесняются на другие позиции в обществе, более скромные, зато более соответствующие их достижениям, чем те, которые они планировали занять.

В тоталитарных системах социальная конкуренция проявляется в поисках расположения властей предержащих. В рыночной экономике конкуренция выражается в том, что продавцы должны превзойти друг друга, предлагая лучшие и более дешевые товары и услуги, а покупатели более высокие цены. При изучении этой разновидности социальной конкуренции, которая может быть названа каталлактической конкуренцией, мы должны избегать многочисленных распространенных заблуждений.

Экономисты классической школы выступали за отмену всех торговых барьеров, препятствующих людям конкурировать на рынке. Подобные ограничительные законы, объясняли они, приводят к перемещению производства оттуда, где естественные условия производства более благоприятны, туда, где они менее благоприятны. Они защищают менее эффективных людей от их более эффективных соперников. Они увековечивают отсталые методы производства. Короче, они уменьшают производство и, таким образом, понижают уровень жизни.

Чтобы сделать всех людей более процветающими, утверждают экономисты, конкуренция должна быть доступна каждому. В этом смысле они используют термин свободная конкуренция. В применении термина свободный нет ничего метафизического. Они отстаивают аннулирование привилегий, преграждающих людям доступ на определенные рынки или виды деятельности. Любые изощренные высказывания, выискивающие метафизические оттенки прилагательного свободный, примененного к конкуренции, являются ложными.

Они не имеют никакого отношения к проблемам конкуренции в рамках каталлактики.

Насколько в действие вступают естественные условия, настолько конкуренция может быть свободной только в отношении тех факторов производства, которые не являются редкими и поэтому не выступают объектом человеческой деятельности.

Содержание раздела