Людям сильно недоплачивают.

В любом случае, хотя либертарианец и не возражает против тюремного заключения как такового, он против некоторых особенностей нынешней пенитенциарной системы. Вопервых, он против длительного тюремного заключения обвиняемых, ожидающих суда. Конституционное право на безотлагательное судебное разбирательство это не каприз, а требование минимизировать продолжительность досудебного заключения, по сути своей являющегося принудительным трудом.

Собственно говоря, если не считать случаев, когда преступник был взят с поличным и есть достаточные основания считать его виновным, не может быть оправдано никакое предварительное заключение еще не осужденного человека. И даже когда преступник был взят с поличным, нужны существенные изменения в законодательстве, чтобы система была честной: полиция и другие власти должны быть подчинены тому же закону, что и все остальные. Ниже мы еще поговорим о том, что, если все обязаны соблюдать единые для всех законы уголовного права, освобождение властей от обязанности соблюдать закон дает им разрешение на постоянную агрессию против других. Полицейский, который ловит и арестовывает преступника, судебные и тюремные власти, заключающие правонарушителя в тюрьму до суда и осуждения, все должны подчиняться требованиям единого для всех закона.

Иными словами, если они совершили ошибку и осужденный оказался невиновным, то их следует подвергнуть тому же наказанию, которому подвергается всякий за похищение невинного человека и лишение его свободы. Выполнение служебных обязанностей не должно освобождать от ответственности[7], как это случилось с лейтенантом Колли, который во время Вьетнамской войны устроил ужасающую резню в Сонгми[8*]. Возможность освобождения под залог это компромиссная попытка облегчить проблему предварительного заключения, но понятно, что это дискриминационная мера в отношении малоимущих. Проблему не решает даже расширение практики поручительства за явку человека в суд, позволяющая многим избежать тягот предварительного заключения.

Возражение, что суды завалены делами, а потому не способны обеспечить безотлагательное разбирательство, не является оправданием, напротив, это указание на природную неэффективность является прекрасным аргументом в пользу ликвидации правительственных судов.
Более того, сам механизм выхода под залог становится инструментом произвола в руках судьи, обладающего почти неконтролируемой возможностью наказывать предварительным заключением еще не осужденных людей. Эта практика особенно опасна в случае обвинений в оскорблении суда , потому что судьи имеют почти неограниченную власть отправить человека за решетку; когда судья в одном лице оказывается обвинителем, судьей и жюри присяжных он обвиняет, осуждает и приговаривает виновного без соблюдения обычных процедур предъявления доказательств и состязательного процесса и при этом нарушает фундаментальный правовой принцип, согласно которому никто не должен быть судьей в собственном деле.
Наконец, есть еще один краеугольный камень судебной системы, на который даже либертарианцы по необъяснимым причинам, слишком давно не обращают внимания. Это принудительное выполнение функций присяжного заседателя . В принципе, это мало чем отличается от призыва в армию разве что сроком службы: в обоих случаях человека порабощают, его принуждают выполнять определенные обязанности в интересах государства и по назначению государства. И в обоих случаях людям сильно недоплачивают. Подобно тому, как в армии нехватка рядового состава это результат того, что солдатам слишком мало платят, так и ничтожно низкая оплата труда присяжных гарантирует, что даже если бы их набирали добровольно, желающих нашлось бы немного.

Более того, присяжных не только заставляют выполнять свои обязанности порой их неделями держат взаперти, запрещая при этом читать газеты. Что это еще, если не тюремное заключение и принудительный труд людей, не совершивших никакого преступления?
Можно услышать возражения, что участие в процессе в качестве присяжных заседателей это очень важный гражданский долг, гарантирующий обвиняемым справедливый суд, которого не приходится ждать от судьи, являющегося частью государственной системы и в силу этого склонного становиться на позиции прокурора. Это действительно так, но именно в силу особой важности труда присяжных необходимо, чтобы они выполняли свой гражданский долг с радостью и добровольно. Разве мы забыли, что вольный труд радостнее и эффективнее принудительного?

Ликвидация рабства присяжных будет важным пунктом в избирательной платформе либертарианцев. Судьи, так же как и противостоящие им в процессе адвокаты, служат не по призыву, и присяжные тоже должны быть избавлены от него.
Пожалуй, не случайно в Соединенных Штатах юристы повсеместно избавлены от участия в судебных процессах в качестве присяжных. Поскольку чаще всего законы пишут именно юристы, не возникает ли у вас чувство, что здесь мы имеем дело с классовым законодательством и классовой привилегией?

Принудительное лечение
Одним из постыднейших вариантов принудительного труда в нашем обществе является практика насильственной госпитализации душевнобольных. В прежние времена к этому прибегали, чтобы защитить общество от психически больных, изъять их из общества. Либерализм ХХ века внешне был более гуманным, но действовал более коварно: теперь врачи и психиатры стали обращаться к принудительной госпитализации ради блага своих несчастных пациентов.

Гуманитарная риторика позволяла шире прибегать к госпитализации к радости раздраженных родственников, которые теперь получили возможность избавляться от своих близких, не испытывая при этом чувства вины.
Несколько лет назад придерживающийся либертарианских взглядов психиатр и психоаналитик доктор Томас С. Жаж (Szasz) объявил войну практике принудительной госпитализации. То, что вначале казалось обреченным на провал чудачеством, сегодня приобретает все большее влияние в кругу психиатров. В многочисленных книгах и статьях доктор Жаж подверг эту практику всесторонней систематической критике.

Он, например, настаивает, что принудительная госпитализация это грубое нарушение медицинской этики. В подобных ситуациях врач служит не своему пациенту, а его семье, государству, помогая им окончательно добить того, кому он вроде бы помогает. Более того, принудительная госпитализация и принудительное лечение чаще ведут не к исцелению, а к обострению психических болезней.

Жаж указывает, что принудительная госпитализация это чаще всего не помощь пациенту, а просто способ избавиться от малоприятных родственников.
К принудительной госпитализации обращаются, когда пациент может представлять опасность для себя или для других. Главный порок этого подхода в том, что полиция или закон вмешиваются не в момент совершения акта открытой агрессии , а когда ктото приходит к выводу, что однажды такое может случиться . Но это же самый прямой путь к неограниченной тирании. Любого можно заподозрить в способности совершить в будущем преступление, а значит, на законном основании его можно и упрятать за решетку не за преступление, а потому что ктото думает , что тот или иной человек может его совершить.

Такая логика оправдывает не просто заключение, а даже пожизненное заключение любого , вызывающего соответствующие подозрения. Но либертарианцы верят, что каждый обладает свободой воли и свободой выбора, и пусть статистические и иные соображения подсказывают, что в будущем человек может совершить преступление, здесь нет никакой предопределенности, а потому отправлять в заключение того, кто является не открытым и явным, а всего лишь предполагаемым преступником, это в любом случае аморальный и преступный акт агрессии.
Недавно доктора Жажа спросили: «Не думаете ли вы, что общество имеет право и обязанность устанавливать опеку над теми, кого считают „опасными для самих себя и для других“?» Жаж дал обоснованный ответ:

Я думаю, что идея «помощи» людям посредством принудительной госпитализации и жестокого принудительного лечения это религиозная концепция, родственная средневековой практике «спасения» ведьм с помощью пыток и сожжения заживо. Что же касается вопроса о больных, «опасных для самих себя», я, подобно Джону Стюарту Миллю, верю, что тело и душа человека принадлежат только ему, а не государству. Более того, у каждого человека есть, если вам угодно, право делать со своим телом все, что ему заблагорассудится, если при этом он не наносит вреда комулибо еще и не посягает на чьито права.

Что же касается «опасности для других»,большинство психиатров, работающих с госпитализированными пациентами, подтвердят, что это чистая фантазия… Были проведены статистические исследования, показавшие, что психически больные намного более законопослушны, чем нормальные люди.

А Брюс Эннис, юрист, занимающийся проблемой гражданских свобод, добавляет:

Нам известно, что 85% бывших заключенных совершают больше преступлений, чем средний гражданин. То же самое относится к жителям гетто и подросткам мужского пола. Из недавних статистических исследований нам также известно, что психически больные менее опасны, чем нормальные граждане.

Так что если нас действительно беспокоят вопросы безопасности, почему бы нам для начала не отправить за решетку всех бывших заключенных, а потом отправить туда же всех обитателей гетто, а заодно и всех подростков мужского пола?.. Жаж задает разумный вопрос: если человек не нарушил закон, то какое право есть у общества отправлять его в заключение?[9]

Содержание раздела