Открытие рынков, оценка рынков и технологий, управление Работниками происходят нс в вакууме. Они требуют расширения Неявного знания, чтобы разобраться в сложных проблемах оценки
i Првкраоиый анализ теории фирмы с этих позиций содержится в книге Ха-Рольда Декзеца Тяг Theory af Flm HevislHd (1088).
егрированное™ и структуру управления, но и определяет подвижные внешние границы организации которые позволяют обеспечить максимизацию ее целей. Поэтоэау нам необходимо изучить институциональный контекст, чтобы увидеть, какие существуют потребности в различных видах знании ц навыков.
Пирату для успеха нужно хорошо знать тактику морских сражений, маршруты торговых судов, вооружение, оснащение и численность потенциальных противников, возможности сбыта награбленного. Удачливый пират приобретает эти знания и навыки. Таким образом, пиратство повышает потребность как самих пиратов, так и их потенциальных жертв в знании техники морской войны.
Чтобы добиться успеха в производстве химических товаров в начале XX века в США, требовалось знать химию, разбираться в использовании химических продуктов в промежуточных и конечных производствах, знать рынки и обладать знаниями в вопросах организации крупных компаний. Производители химических товаров, сумевшие добиться успеха, предъявляли спрос на прикладные и теоретические работы по химии, а также на изучение рынков и новых форм промышленной организации для снижения производственных и трансакционных издержек.
Когда институциональная система делает предпочтительной (наиболее прибыльной) экономической деятельностью перераспределение дохода (пиратство), знания и навыки развиваются совсем в другом направлении, чем в том случае, когда экономические возможности определяются расширением производства (химическая промышленность XX века). Это, конечно, крайние примеры, но как идеальные типы они все-таки определяют содержание большого отрезка экономической истории. Стимулы, встроенные в институциональную систему, шрают решающую роль в формировании тех видов знания и навыков, которые приносят экономическую выгоду.
Я не хочу, чтобы эти рассуждения воспринимались как аргументация в пользу простых и однозначных связей между институциональной системой, с одной стороны, знаниями и навыками с другой: максимизирующие усилия предпринимателей часто имеют неожиданные последствия (см. гл. 10). Например, совершенствование морской боевой техники может привести к искоренению пиратства, а исследования в области организации современных компаний могут открыть новые законные формы картелизации химической промышленности. Но общие выводы, полагаю, достаточно очевидны: 1) институциональная система определяет направление,
Глава
103
до которому идет приобретение знаний и навыков; 2) это направление может быть решающим фактором долгосрочного развития общества. Если фирма или иная экономическая организация инвестирует в знания, которые увеличивают производительность вложений физического или человеческого капитала, или повышает общий уровень подготовки предпринимателя, то достигаемый благодаря этому прирост производительности ведет к росту экономики в целом. Но что если максимизирующее поведение проявляется в том, что фирма поджигает предприятия конкурентов или бойкотирует их продукцию, или в том, что рабочая организация устраивает забастовки, или в том, что фермеры заставляют правительство ограничивать сельскохозяйственное производство и повышать цены? Институциональная система диктует максимизирующие возможности для организации, причем даже в самых производительных экономиках современного мира институциональная система генерирует смешанные сигналы, что видно даже при беглом взгляде на формальные правила и механизмы обеспечения закона в современной американской экономике. У нас есть институты, которые поощряют ограничения производства, забастовки и преступления, и наряду с этим есть институты, которые поощряют продуктивную экономическую деятельность.
Соотношение сейчас складывается в пользу последних, но так было далеко не всегда на протяжении большей части мировой истории, и это не всегда характерно для многих государств "третьего мира".
Очевидно, что в современной экономике США экономические организации вкладывают ресурсы в реализацию обеих стратегий, Но что определяет соотношение выгодности и какого рода институциональные изменения стремятся достичь организации через экономическую деятельность?
В главе 6 я развил модель трансакционных издержек для сообщества и кратко рассмотрел вопрос о взаимодействии экономики и сообщества. Здесь я намерен сосредоточиться на изучении институциональных изменений, которые вытекают из этого взаимодействия. Организации с достаточным социально-политическим влиянием используют сообщество для достижения своих целей, когда выгода от максимизации усилий в этом направлении превышает выгоду от инвестирования ресурсов в рамках существующих ограничений.
Но изменения, затрагивающие институциональную систему в целом, имеют более широкий характер, чем изменения, возникающие в результате усилий отдельных экономических организаций по модификации политических правил и направленные непосредственно на увеличение прибыльности их (организаций) деятельности. Организации также стимулируют общество к тому, чтобы инвестировать ресурсы в развитие тех видов навыков и знаний, которые косвенным образом способствуют повышению прибыльности этих организаций. Такие инвестиции формируют долгосрочные тенденции в развитии навыков и знаний, выступающих главными детерминантами экономического роста.
Иллюстрацией тому может служить экономическая история США. В XIX веке осознание вознаграждения от роста знаний и образования способе.-зевало расширению общественных и частных инвестиций в форм^тьное обрчзозаы".", обучение на рабочих местах и прикладные исследования ? сельском хозяйстве и промышленности. Результатом явились не только постепенная трансформация экономических организаций, описанная Чендлером (1977), и развитие образовательных учреждений со своими собственными программами, оказывашими влияние на общество, но и растущее понимание политическими деятелями и избирателями значения таких инвестиций. Результаты, конечно, не были однозначными.
Дарвиновская теория столкнулась с крсационистскими воззрениями, и конфликты между религиозной ортодоксией и развитием науки сохраняются до настоящего времени. Однако общий результат
удспил первоначальное понимание комплементариости экономического развития и инвестиций в рост и распространение знаний. g XX веке Соединенные Штаты стали страной с очень высокой производительностью. Важный вывод из этого состоит в том, что рыноч-)дЯ1 спрос на знания соединился с субъективным образом мыслей экономических агентов, чтобы поощрять частные и общественные ин-деспшии в развитие знаний, которые (инвестиции) достигли социально признанной нормы рентабельности.
На протяжении большей части мировой истории институциональные стимулы к инвестированию в развитие продуктивных знаний в основном отсутствовали, и даже сегодня в странах "третьего мира" эти стимулы часто действуют в неправильном направлении. Если страны "третьего мира" все-таки вкладывают средства в образование, они зачастую направляют инвестиции в высшее образование, а не в начальное (которое в этих странах приносит гораздо более высокуй отдачу). В чем же причина такого сильного отличия от практики США?
Если бы действовал частный рынок, то добровольные организации обеспечивали бы правильное распределение ресурсов, направляемых в сферу образования- Но если этот рынок настолько несовершенен, что слишком низкая частная норма прибыли делает инвестиции в сферу образования бессмысленными, то в этом случае правильное выделение ресурсов (на развитие начального образования) могло бы быть обеспечено государственными (public) органами если члены общества понимают, что такие инвестиции приносят высокую социальную норму прибыли. Но раз нет таких инвестиций, или же ресурсы выделяются неправильно, то это означает нс только наличие высоких трансакционных издержек, ведущих к возникновению несовершенного рынка, но и несовершенство знания и понимания действительности, лежащих в основе субъективных моделей актеров.