Конкурентная модель демократии
1. Представление об общей воле, которая выстроит решение по всем возможным проблемам, нереалистично, ибо частные интересы не всегда можно свести к общему решению.
2. Постоянное участие всех граждан в выработке всех решений может сделать эти решения дурными, поскольку информированность граждан, их знания слишком различны, если не сказать недостаточны для суждения по важным содержательным проблемам.
3. На деле такая "общая воля", формируемая с благими намерениями, может вести к авторитаризму или диктаторскому давлению коллектива.
Процитирую Ханса Кельзена: "Идея демократической свободы, отсутствия господства и соответственно власти не может быть реализована даже частично. Ибо социальная реальность - это реальность господства и власти."
Тем более эта критика справедлива в отношении современных, сложных обществ. Мы говорили на прошлой лекции, что такой идеал применим к малым коммунам и в отношении ограниченного круга проблем. В сложных же обществах народный суверенитет реализуется через органы репрезентации - народного представительства, и через действие механизмов интеграции интересов - партий.
Получается не прямо выраженная общая воля, а как бы ее ступенчатая реализация.
Тем не менее такая демократия (руссоистская) остается - как бы в качестве регулятивной идеи - в попытках выработать институты, которые усилили бы роль народа в выработке решений (скажем, в изменении избирательного закона).
Конкурентная модель демократии.
Это, во-первых, модель, более отвечающая реальности. Она описывает реальное функционирование, например, западных демократий.
Она, во-вторых, - так сказать, более скромная модель: не приписывает демосу той роли, которую он выполнить не в силах.
Согласно этой модели, роль народа состоит в том, чтобы формировать правительство (правление в самом широком смысле) путем выбора между представителями разных элит, которые соперничают в борьбе за политическое руководство.
Есть классическая формулировка Иозефа Шумпетера (знаменитый экономист, политический теоретик - 1883-1950, "Капитализм, социализм и демократия"): "Демократический метод - это такой порядок принятия политических решений, при котором индивид обретает право на руководство путем конкурентной борьбы за голоса населения".
Если вновь обратиться к тому же Кельзену, то мы увидим, что он определяет демократию (это в согласии с Шумпетером) как: "чисто формальный организационный принцип, который сам по себе совершенно не может претендовать на какую-то всеобщую и безусловную ценность по отношению к целям организации".
То есть другими словами, когда мы говорим о демократии, мы говорим о том, что можно назвать методом создания организационного порядка, для которого первостепенную роль играет участие каждого в выработке организационных решений (в политике, скажем, в выработке государственных решений).
Постановка же содержательных целей или там идея равенства - все это к таким образом понимаемой демократии отношения не имеет.
Это очень важный момент. Демократия не связана с какими-то содержательными целями, например, она не гарантирует с необходимостью больше индивидуальной свободы, чем какой-либо другой метод социальной и политической организации. Процитирую еще одного немца - Карло Шмитта (его наследие сейчас все более выходит на первый план; консервативный теоретик):
"Демократия, может быть милитаристской или пацифистской, абсолютистской или либеральной, централистской или децентрализованной, прогрессивной или реакционной, и в разное время - разной, не переставая при этом быть демократией".
Поэтому повторяю: демократия - это формальный организационный принцип, не связанный по крайней мере, напрямую с ценностями, которые кладутся в основу демократического порядка.
Тем не менее, эти ценности все же должны быть. Если мы хотим следовать формальной демократической норме (участие каждого в выработке решений), то, ясно, что здесь должны осуществляться и некоторые "содержательные" свободы (свобода слова, свобода собрания и т.д.)
Здесь есть некоторая диалектика, которую нельзя - или трудно - свести к формальным определениям.
Не случайно Шумпетер - один из основоположников конкурентной модели, был экономистом. Здесь мы видим модель, близкую модели рынка в экономике.
Как на товарном рынке в условиях полноценной конкуренции продавцы контролируют друг друга, так и на политическом рынке - рынке голосов избирателей - партии стремятся максимизировать прибыль, то есть количество голосов, чтобы таким образом прийти к власти или остаться у власти. Для этого они выдвигают свои предложения - политические программы, которые должны удовлетворять пожеланиям как можно большего количества избирателей.
Собственно, когда мы применяем словосочетания политический маркетинг, политическая реклама, мы продолжаем это уподобление политической борьбы рыночной борьбе.
В этой модели, конечно, совсем другая степень участия, чем в классической (идентификационной) модели. Здесь народ не управляет.
Политическое участие исчерпывается периодически повторяющимися актами выбора. В промежутке между выборами граждане не выполняют никаких политических функций.
Опять Кельзен:
"Демократия современного государства - это опосредованная, парламентская демократия, где общая воля формируется большинством тех, кто был избран большинством имеющих право политического участия".
Это принципиальная модель, достаточно простая и понятная. Хочу только обратить ваше внимание еще раз на один пункт: это формальная модель.
Демократия - формальный принцип, а не средоточие всего светлого и благородного, истинного и достойного.
Кроме того, важно отметить, что эта модель не всегда реализуется в действительности. Как на рынке товаров нет совершенной конкуренции, так и на политических рынках ее нет.
Если использовать экономическую метафору, то и в политике очень часто имеют место картельные соглашения. Когда, например, группы, желающие сохранить существующий порядок, ограничивают поле конкуренции, договариваются, скажем, избегать некоторых тем, изолируют каких-то несговорчивых игроков, договариваются не затрагивать какие-то болезненные друг для друга проблемы и т.д.
В результате оказывается, что реальной-то конкуренции не происходит, настоящих альтернатив не предлагается, зато сложившаяся партийная структура сохраняется.
Всякий может найти массу примеров того, как нарушается свободная конкуренция политических программ и точек зрения даже в нашей российской действительности. А уж в странах со сложившейся демократической структурой о свободе политической конкуренции вообще говорить очень трудно.
Там рынок давно поделен, стабилен и новые игроки практически не допускаются. Пример: Хайдер в Австрии.
Для охраны этой стабильности существует масса приемов и методов.
Социальная демократия.
В конкурентной модели, как мы видели, демократия есть процесс формирования правительства. Социалистические и социал-демократические теоретики называют такую демократию формальной демократией.
Как говорил Ленин, по форме правильно, а по существу издевательство.
В конкурентной модели, по их мнению, свободное выражение воли невозможно, поскольку господствующее неравенство - классовое государство - разрушает общее согласие, на котором должна базироваться демократия. Поэтому формальной демократии противопоставляется социальная демократия, связанная с руссоистской идеей "единой общей народной воли" и возможная только в бесклассовом обществе, которое возникает после социалистической революции.
Решающее различие состоит вот в чем. В формальной демократии есть формально равные права.
Скажем, владелец гигантской медиа-империи, некто Гусинский, имеет то же самое право воздействовать на выбор народа, как и старичок-пенсионер. И у одного, и у другого - по одному голосу.
Формально правильно, а по существу издевательство.
Поэтому социальная демократия предполагает и требует, чтобы граждане сделались в определенном смысле содержательно равными. Другими словами, демократия должна быть не только в политической сфере, но и во всех других жизненных сферах, прежде всего в экономической, а также в образовании, в доступе к СМИ и т.д.
Должно возникнуть равенство жизненных шансов, и только после этого формальный демократический процесс будет вести к формированию действительно общей воли.
Социальная демократия раскололась на два потока: коммунистический, связанный с воцарением в СССР единой воли народа (об этом нужно говорить особо), и собственно социал-демократический. Именно под воздействием социальной демократии современные индустриальные общества в значительно мере приблизились к идеалу равенства жизненных шансов.
Что же касается собственно политической сферы, то там искомое равенство достигается путем введения разного рода рамок и ограничений, ограничивающих возможности участников и тем самым обеспечивающие их равенство.
ЭЛИТЫ
Теперь мы будем говорить об элитах - то есть о группах, выполняющих руководящие функции в демократическом порядке.
Мы говорим о политических элитах применительно к конкурентной демократии - это те группы, которые борются за голоса избирателей на политическом рынке.
В то же время надо сказать, что само слово элиты применительно к демократии звучит двусмысленно; ведь цель и идея демократии, сама суть возникновения демократии, цель демократических революций состоит именно в том, чтобы отнять у властвующих их особенные привилегии, чтобы ликвидировать группы, слои, классы, имеющие как бы априорное право на власть.
Но реальность не подтверждает такой взгляд. Реальность демократии показывает, что демократический порядок не исключает, а наоборот, предполагает существование элит. Мы только и слышим в разных политических элитах да и вообще в прессе рассуждения об элитах, словосочетания типа согласие элит и т.п. - самые распространенные.
Странно, но наше демократическое ухо воспринимает это спокойно.
Типы элит
Различают три основных типа элит: властные элиты (элиты власти), ценностные элиты и функциональные элиты.
Властные элиты - это более или менее закрытые группы со специфическими качествами, имеющие властные привилегии. Это "господствующие классы" - политические, скажем, военные или бюрократические.
Пример: советская "номенклатура" (Номенклатура Восленского).
Ценностные элиты - это творческие группы, влияние которых на установки и взгляды широких масс позволяет причислять их к элитам; это мудрые философы, научно-экспертное сообщество (политтехнологов можно причислить к ценностной элите), но это и интеллигенция вообще в широком смысле слова.
Наконец, функциональные элиты - это влиятельные группы, которые в ходе конкуренции выделяются из широких слоев общества и перенимают важные функции в социальном порядке; это сравнительно открытые группы, вступление в них требует определенных достижений. Пример: представители большой науки или менеджеры - техноструктура по Гэлбрейту.
Властные элиты. Из истории исследования элит
Основателем изучения элит считается Никколо Макиавелли (1469-1527). Он в труде "Государь", или "Князь", изобразил стратегии, необходимые властителю для завоевания и сохранения власти. Люди, по его мнению, всегда одни и те же (человеческая природа не улучшается), то есть они переменчивы, эгоистичны и неблагодарны.
Для того, чтобы сохранить власть и избавиться от внутренних и внешних врагов, властитель не должен останавливаться ни перед чем. Он должен демонстрировать мягкость, честность, верность слову на публике, но при необходимости действовать наоборот: быть жестоким, лгать, изменять.
Благодеяния надо совершать медленно и понемножку, жестокости - сразу и в огромном масштабе. Первые будут напоминать о себе постоянно, вторые - скоро забудутся.
Он всегда должен быть готов к обману и нарушению данного им слова. Там, где право не на его стороне, он должен быть готов сыграть роль "лисы" - притворяться и обманывать, или "льва" - добиваться своего путем жестокого насилия.
Макиавелли - это, конечно, не социология и не политология, это - философия власти.
Трое классиков, если можно так выразиться, элитологии родились в XIX веке. Это Парето, Моска, Михельс. Странным образом двое из них итальянцы.
Но Роберт Михельс, хотя и родился в Германии, учился в Италии. Все их теории - макиавеллистские теории.
Вильфредо Парето ( 1848 - 1923) рассматривал исторический процесс как процесс постоянной смены властных элит (паретовский закон циркуляции элит). История - это "кладбище аристократии", то есть кладбище элит. Элиты - это самые активные члены сообщества, но при этом и самые бесстыжие, готовые на все. Они поднимаются наверх, захватывают власть, со временем окостеневают и замыкаются в себе, им на смену идут новые лица с теми же качествами.
История - это борьба конкурирующих элит, где самые сильные и интегрированные группы побеждают. Львы сменяют лис, лисы сменяют львов.
Гаэтано Моска (1858 - 1941) считал, что история состоит в противоречии между классами правящих и классами управляемых. Первые организованы, способны к действию, пользуются привилегиями и сравнительно немногочисленны.
Вторые - многочисленны и неспособны управлять сами собой. Смена элит вызывается общественными изменениями, например, когда нарушается политическое равновесие и возникает потребность в людях у руля управления, обладающих какими-то новыми качествами.
Или когда возникают новые источники богатства, или когда изменяется роль знания в обществе, когда рушится религия и т.д.
Роберт Михельс (1876 - 1936) - тоже жесткий мыслитель. И точный. Он считал, что, несмотря на все демократические проповеди, образование элит и процессы так называемое олигархизации - неизбежные процессы. В книге "Социология партийной организации в современной демократии", написанной еще в 1911 г. и переведенной с тех пор на все возможные языки, он показал, что тенденции образования элит и олигархизации реализуются даже там, где они противоречат самым базовым демократическим идеалам, а именно: в социал-демократических партиях.
Железный закон олигархии гласит: господствующие группы неизбежно формируются в любой политической организации. Сама необходимость организации ведет к выделению вождя и к тому, что он вырабатывает особенные, можно сказать, макиавеллические качества и способности.
В результате его позиция стабилизируется. В результате избранные на самом деле господствуют на избирателями, а те, кому дана власть, над теми, кем она дана.
Следующие два важных представителя "элитологии" - это американцы Чарльз Райт Миллс и Роберт Даль. Они представляют разные позиции.
Ч.Р.Миллс (1916 - 1962) на примере американского общества показал существование властвующих элит в ХХ веке. Книга "Властвующая элита" (есть русский перевод).
Штатами правит коалиция элит, состоящая из трех групп: экономическая элита, состоящая из менеджеров крупнейших концернов, тесно связанных между собой и с правительством, курсирующих между правительством и фирмами; политическая - исполнительный аппарат, который частично регулирует даже деятельность законодательных органов; военная элита. Они составляют своего рода властный картель. Они принимают решения во всех сферах общества.
У них одно происхождение и воспитание, одно мировоззрение, тесные личные связи.
Роберт Даль - один из современных классиков политологии выступил против Миллса ("Кто правит? Демократия и власть в Америке", 1961).
Он говорил, что в Америке - плюрализация власти: есть множество несвязанных, рассеянных властных групп, и интересы каждой из них ограничивают власть других.
Кто прав, мы судить не будем. Это ведь конкретные вопросы.
Нужно анализировать конкретные решения, кем они принимаются, в чьих интересах. Тем более, что многие решения, принимаемые в обществе, не носят прямо политического характера, хотя могут влиять на общество в целом. Так что даже в условиях плюрализма власти можно выявить некоторую более узкую структуру, которая проявляет себя в многообразии не обязательно прямо политических, но равным образом судьбоносных решениях.
Применительно к СССР такую работу сделали М.Восленский (Номенклатура), М.Джилас (Новый средний класс) и др. В России ничего похожего пока нет.
Ценностные элиты
Формируют ценностную и смысловую сферу общества. Они, так сказать, наделяют мир и жизнь смыслом.
Основоположник исследования ценностных элит и автор самого термина - философ и социолог Альфред Вебер (1868 - 1958, брат вышеупоминавшегося Макса). Ценностной элите надлежит совершать культурный синтез (если про Россию, то ей надлежит искать и найти погибшую национальную идею).
Он еще в 20-х годах жаловался на падение веса ценностных элит в обществе.
Впоследствии возник термин рефлексивные элиты. Хельмут Шельски (1912 - 1984). Это "производители смысла", стоящие параллельно "производителям товаров".
Они доминируют в таких сферах, как образование, общественное мнение, информация, - и благодаря этому воздействуют на сознание людей; благодаря своей функциональной позиции они также удовлетворяют и свои властные амбиции. Они монополизировали смысл жизни, мировоззрение, оценки событий, постановки жизненных целей и т.д., образовали, по Шельски, новую систему господства, духовного господства.
О содержании и структуре этой системы говорит очень содержательная книга 1971 г. под названием: "Работу делают другие. Классовая борьба и господство интеллектуалов".
Применительно к новой России из нее можно извлечь много полезного.
Функциональные элиты.
Они плюралистичны и в принципе открыты для людей, обладающих определенной квалификацией. Они везде - в промышленности, в администрации, в культуре. В политической области они - народные представители - посредники между народом и политическими институтами.
Это и профессиональные политики, и менеджеры, и пропагандисты. К политическим функциональным элитам относятся ведущие группы в партиях и парламентских фракциях, чиновники высших рангов в министерской бюрократии, в профсоюзах и неправительственных организациях, руководство политических движений и объединений. Эти элиты многообразны и по своим интересам часто противоречивы.
В разные моменты и периоды общественного развития некоторые из них выдвигаются на первый план.
Не следует считать элиты четко разграниченными. Часто они не только взаимодействуют, но и просто-напросто объединяются в отдельных персонах, способных представлять собой разные типы элит.
В общем и целом наличие элит свидетельствует о тот, что в демократии существуют структуры господства.
ИНСТИТУТЫ ОРГАНИЗАЦИИ ИНТЕРЕСОВ
Мы уже говорили, что модели демократии или лучше сказать социологические модели политической общности, где все граждане активны и все участвуют в управлении (т.е. в обсуждении политических проблем и принятии решений), - все эти модели или представления о политике утопичны или романтичны и в современных сложных и многосоставных обществах все обстоит гораздо сложнее.
Но есть специальные институты для формирования, организации и, так сказать, агрегирования индивидуальных интересов, которые находятся между гражданами и государством. Это партии и группы интересов.
Партии
Это аппараты политической конкуренции, институты, которые осуществляют интеграцию разнообразных мнений и интересов, предлагают масштабные политические проекты и участвуют в проведении и разрешении политических конфликтов. Это рабочие аппараты реализации интересов.
Они участвуют в правительстве и вообще в гос. управлении, образуют, как правило, основные элементы структуры парламента, пользуются влиянием в общественных и государственных организациях (от профсоюзов, например, до электронных СМИ).
Согласно мнению многих теоретиков, среди которых уже многократно упоминавшийся Кельзен, современная демократия возможна только как партийное государство.
Это очень важный момент: демократия - партийное государство. Отсюда можно сделать обратный вывод: дискредитация партийной системы рассматривается как идеологически замаскированное нападение на демократию.
Можно ругать парламент, ругать партии - у нас привычно отзываются об этом пренебрежительно - но надо учитывать, что любая альтернатива - не демократическая альтернатива.
Еще одно определение: партии - организации с открытым членством и определенными политическими целями, которые они реализуют в процессе формирования политических мнений, участия в выборах, а также через представительство в парламенте. Они участвуют в артикуляции и обсуждении интересов и их интеграции.
Причем - это также важно - речь идет именно о политических интересах, партии не формируются по мировоззренческим мотивам. Они не решают абсолютные вопросы (есть Бог - нету Бога). Абсолютные решения порождают абсолютно противоречащие друг другу подходы. А партии должны иметь некоторое общее, необсуждаемое основание, на котором и развертываются конфликты мнений и интересов.
На абсолютных противоречиях парламентаризм невозможен.
Поэтому, собственно говоря, парламентаризм невозможен в условиях борьбы так называемых. пролетарского и буржуазного мировоззрений, которые исключают друг друга.
Типы партий. Из истории партий
Сначала, в парламентах 19 века налицо были репрезентационные или представительские сословные партии, представлявшие собой слабо связанные группы людей с общими интересами (например, землевладельцы, промышленники или интеллигенция - кадеты-профессура).
Вторая фаза - демократические интегративные партии - социалистические или христианско-социальные - уже более организационно четко оформленные - с функционирующими партийными организациями. Они боролись за своих членов, старались политически мобилизовать массы.
Вырабатывали идеологии и программы (социал-демократы).
Третий вариант - абсолютистские интегративные партии, так сказать, тоталитарные партии, которые претендовали на монополию политического волеизъявления и строгую дисциплину своих членов (РСДРП - ВКП(б) - КПСС).
Четвертый тип - типичный для развитой демократии - народные или всеобщие партии - без особенно четкого программирования, стремящиеся привлечь максимум избирателей и выдвигающие широкий спектр проектов.
В большинстве государств сейчас можно говорить о конвергенции мировоззренческих или содержательных оснований политических партий. Ибо большинство избирателей, которых можно привлечь, находятся посредине, в центре в идеологическом смысле слова.
Поэтому, если партия стремиться увеличить число голосов, она должна свои предложения ориентировать на центр политического спектра и подавать себя как народную или центристскую партию.
Конечно, при этом возникают проблемы, как совместить ядро партийных избирателей с интересами маргинальных групп. Откуда - появление разделения на "правых и левых, что соответствует распределению мест в Национальном собрании Франции в 1789 г.: слева сидели "прогрессисты", справа - "консерваторы". С тех пор в Европе "радикалы" располагаются по краям (как бы снаружи), а "умеренные" - кто против радикалов и экстремистов - в центре. Это, конечно, чистая условность.
Новые партии ( "зеленые" в Германии) чаще всего в этот спектр не помещаются, но и им приходится для уяснения и уточнения своих позиций прибегать к использованию этого классического измерения.
Тенденции партийной демократии.
Они свидетельствуют о снижении влияния партий в современной политике. О том, что приходит на смену партиям, мы скажем позднее.
1) Понятно, что конкурентная борьба за голоса привязывает партии к народному волеизъявлению, делает их зависимыми от него. И все более становится явным негативный эффект такой конкуренции.
Возникают ситуации, когда политикам приходится отказываться от программ и целей, которые нужны государству, но были бы с неохотой приняты избирателями, на голоса которых эти политики рассчитывают. Они поэтому составляют программы, которые должны что-то обещать всем и раздают обещания, которые они не в силах выполнить, рассчитывая при этом на недостаточную информированность и низкую компетентность избирателей.
