Деятельностно-процессуальный подход С.Л. Рубинштейна
всякого рода движимые и недвижимые имущества.
Однако были и исключения, связанные с ограничением имущественных прав иностранцев, которые касались как некоторых категорий земель (усадебные и полевые земли), так и некоторых территорий (краев, областей), где иностранцы не имели права приобретения собственности или были ограничены в этом праве, в основном это касалось недвижимой собственности.
Иностранцы, наравне с русскими подданными, не принадлежащими к потомственному дворянству, обязаны были одновременно с совершением акта на приобретение имения предоставлять поселенным в нем крестьянам в собственность усадебные и полевые земли и другие угодия, если крестьяне состоят еще в обязательных отношениях к помещикам. Но в Бессарабской губернии этот запрет по владению населенными землями не распространялся на тех иностранцев, которые владели этими землями до 10 ноября 1847 г., а также на тех иностранных подданных, которые владели недвижимым имением еще со времен присоединения бывшей Бессарабской области к России.
Необходимо отметить, что еще с середины XVIII и до середины XIX вв. иностранцы, поступив на службу, пользовались в России всеми правами чинами их принадлежащими. В указе 1747 г. хотя и предписано иностранцев в покупке деревень спрашивать о подданстве, но, как отмечалось в Изъяснении на главу вторую Гражданского уложения о гражданских правах иностранцев, иностранцы в службе и чиновные полагаются сами собою в числе подданных, по тому только, что дали общую присягу по Указу 1766 г. Они покупали недвижимая имения и деревни лично на том же праве, что и коренные дворяне.
Приобретение иностранцами собственности было запрещено в ряде областей: Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской, Тургайской. Особые ограничения относительно приобретения иностранцами в собственность или в срочное владение и пользование недвижимого имущества вне портовых и других городских селений существовали в некоторых губерниях западной полосы России и в некоторых местностях Кавказского края.
В Красноводске Закаспийской области существовал особый порядок отвода участков земли для иностранцев.
Закон оговаривал ограничения для иностранцев в приобретении недвижимости в Туркестане. Ст. 262 Положения об управлении Туркестанского края закрепляла следующее положение: В Туркестанском крае приобретение земель и вообще недвижимых имуществ лицами, не принадлежащими к русскому подданству, а равно всеми, за исключением туземцев, лицами не христианских исповеданий воспрещается.
Под туземцами понимались лица нерусского происхождения и евреи, которые поселились в Туркестанском крае с незапамятных времен. Запрет на приобретение земель не распространялся на уроженцев сопредельных с Туркестанским краем среднеазиатских государств. Евреи, уроженцы этих государств, в случае приобретения земель и вообще недвижимости в Туркестанском крае подчинялись действию общих правил о приобретении в России недвижимых имений иностранными евреями. Кроме вышеуказанных иностранцев (физических лиц), земли и недвижимое имущество в Туркестане имели право приобретать товарищества на паях и акционерные общества по разрешению военного министра и по согласованию с министрами торговли и промышленности.
Ограничения иностранцев в приобретении недвижимости в Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областях в соответствии со ст.136 Положения об управлении этими областями касались всех земель без всяких исключений. С 1909 г. категорически запрещалось иностранцам совершать вообще какие-либо акты с землей.
Ограничения в приобретении недвижимости для иностранцев были также установлены и в Амурской и Приморской областях. Иностранные переселенцы, поселившиеся там после 27 апреля 1881 г., лишались ряда льгот по сравнению с русскими, которым Сибирским комитетом разрешалось приобретение в собственность земли. Однако в заслуживающих особого уважения случаях закон разрешал генерал-губернатору Восточной Сибири распространять льготы, какими пользовались русские подданные, на отдельных переселенцев из иностранных подданных, а право приобретения ими земель в этих областях было предоставлено Положением Сибирского комитета от 26 марта 1861 г. В конце XIX в. указанные положения были изменены.
18 июня 1892 г. мнением Государственного совета О продлении действия правил, касающихся поселения русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях и об изменении и дополнении сих правил было категорично без каких-либо исключений постановлено: приобретение земель в Амурской и Приморской областях лицам, не принадлежащими к русскому подданству, воспрещается. Законом от 21 июня 1910 г. Об установлении в пределах Приамурского генерал-губернаторства и Забайкальской области, Иркутского генерал-губернаторства некоторых ограничений для лиц, состоящих в иностранном подданстве было также подтверждено, что воспрещается в пределах Приамурского генерал-губернаторства и Забайкальской области, Иркутского генерал-губернаторства сдача казенных земель для поселения лицам, состоящим в иностранном подданстве, а равно сдача в аренду тем же лицам казенных земель и оброчных статей.
Но данное положение не отменяло прав иностранцев на недвижимость, которые были предоставлены им Горным уставом в горном промысле, а также трактатами, заключенными Россией с иностранными государствами.
Ограничения в приобретении недвижимости существовали и в губерниях западной полосы России. Этот вопрос довольно подробно был регламентирован утвержденными императором Временными правилами О приобретении иностранцами в собственность или в срочное владение и пользование недвижимых имуществ в некоторых губерниях западной полосы России от 14 марта 1887 г. Они указывали, что в губерниях Варшавской, Калишской, Келецкой, Ломжинской, Люблинской, Петроковской, Плоцкой, Радомской, Сувалкской и Седлецкой, а равно в губерниях Бессарабской, Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковинской, Курляндской, Лифляндской, Минской и Подольской, иностранные подданные не могут приобретать, какими бы то ни было способами и на каком бы то ни было из допускаемых общими и местными законами основании, вне портовых и других городских поселений права собственности на недвижимые имущества, а равно владения и пользования недвижимыми имуществами, отдельного от права собственности вообще, в частности же вытекающего из договора найма и аренды. Закон определял и права по наследованию недвижимого имущества, расположенного вне портовых и других городских поселений, по которым допускается приобретение недвижимого имущества в результате наследования по закону по прямой нисходящей линии и между супругами, оставшегося после иностранного подданного, если наследник поселился в России до 14 марта 1887 г., а во всех остальных случаях наследования по закону, а также по завещанию иностранный подданный обязан в течение трех лет со времени приобретения им права на имущество, продать его русскому подданному.
В противном случае над имуществом по распоряжению губернского начальства устанавливается опека, и оно продается с публичного торга, а вырученная сумма (за вычетом издержек по опеке и продаже) выдается наследнику. Действие этих ограничений распространяется на случаи приобретения иностранцами прав собственности на недвижимое имущество по актам, совершенным до выхода закона от 14 марта 1887 г., пока они не вступили еще в действительное владение им.
Если переход недвижимого имущества в собственность иностранцев произошел по актам, совершенным до издания закона от 14 марта 1887 г., и они не вступили в действительное владение им, то данное положение закона об ограничении права собственности для иностранцев имело обратную силу. Земли, отведенные румынским подданным и поступившие в собственность и их фактическое владение в Измаильском уезде в 1874 г., хотя и до издания закона от 14 марта 1874 г., оставались в собственности этих иностранцев0. В губерниях Царства Польского иностранным подданным запрещалось также заведовать недвижимым имуществом, расположенным вне городских поселений, в качестве поверенных или управляющих (распорядителей). Однако, установленные в ст.
1 данного закона перечисленные ограничения прав иностранцев относительно владения и пользования недвижимым имуществом, расположенным вне портовых и других городских поселений, не распространяются на случаи найма ими домов, квартир и дач для временного пользования и личного жительства.
В местностях, перечисленных в этой же статье, иностранные подданные имели право обеспечивать преимущественное право удовлетворения по своим долговым требованиям приемом в залог недвижимого имущества, но подобное обеспечение и вообще обращение взыскания по долговым претензиям не могло для иностранцев повлечь приобретение ими в собственность такого имущества или вступление в действительное владение или пользование им1.
Вышеуказанные положения распространялись в равной мере не только на иностранцев как физических лиц, но и на различные общества, торговые и промышленные компании и товарищества, образованные на основании иностранных законов, хотя бы и получившие разрешение действовать в пределах России. А Волынскому губернатору временно было предоставлено даже право высылать в административном порядке из пределов Волынской губернии иностранных подданных, которые приобретали и фактически владели недвижимым имуществом вне городских поселений губернии по словесным (устным) соглашениям и неформальным условиям или же после состоявшихся судебных решений о признании сделок иностранцев на владение и пользование недвижимым имуществом ничтожными, т.е. не имеющими законной силы.
Права иностранцев на приобретение в собственность и во временное владение и пользование недвижимого имущества в некоторых местностях Кавказского края к концу XIX в. также получили определенные ограничения. До 1898 г. иностранцам в Кавказском крае был предоставлен фактически национальный режим в сфере имущественных прав.
Но затем был введен, хотя и временно, ряд ограничений в праве приобретения недвижимого имущества в ряде местностей.
В императорском Указе от 29 мая 1898 г. подчеркивалось, что в попечении о преуспеянии кавказской окраины всероссийские монархи относились с неизменною благосклонностью к иностранным подданным, кои, являясь в край, своими знаниями в области промышленности и прилагаемыми к оной материальными средствами содействовали процветанию сей богатой естественными произведениями страны. Пользуясь на Кавказе одинаковыми с русскими преимуществами, иностранцы сии имеют право и приобретения потребной для их полезной деятельности недвижимости.
Ныне, ни в чем не ограничивая сего права и лишь устанавливая определенный порядок удостоверения в назначении такового приобретения именно для промышленных целей, мы признали за благо, в ограждение интересов водворяющихся в западной и южной пограничных полосах Кавказа русских переселенцев, воспретить временно иностранцам приобретение в оных вне портовых и городских поселений недвижимых имуществ для иных надобностей, кроме упомянутых ниже промышленных целей2.
Данным актом в Кубанской области, Черноморской губернии, Сухумском округе, Зугдидском, Сенакском, Озургетском уездах Кутаисской губернии, Карской области, в Батумской области (с 1906 г.), а также в ряде уездов Эриванской, Елисаветпольской и Бакинской губерний было разрешено приобретение вне портовых и других городских поселений права собственности на недвижимое имущество, а также право владения и пользования им только лишь для устройства и содержания заводов и фабрик и для горнозаводской промышленности и только по особым свидетельствам, выдаваемым в каждом отдельном случае. Предписывалось главноначальствующим гражданской частью на Кавказе (в начале XX в. наместнику императора на Кавказе. авт.) в случае возникновения каких-либо сомнений целевого промышленного приобретения недвижимого имущества вопросы разрешать по соглашению с министром торговли и промышленности или другим министром по принадлежности. Иностранцы имели в данных местностях право найма домов, квартир и дач для временного пользования и личного жительства.
Аналогичные правила распространялись и в отношении прав иностранцев на приобретение в порядке наследования по закону или по завещанию земельных участков в Черноморской губернии, оставшихся после смерти русских подданных3.
Таким образом, в законодательстве Российской империи большое внимание уделялось определению имущественных прав иностранцев, исходя из дифференцированного подхода к каждой территории страны и качеству земель. Следовательно, законодательные меры отразили при этом и различные аспекты политики Российского государства (экономические, политические, колонизационные), а также обеспечения безопасности страны в приграничных районах.
Деятельностно-процессуальный подход С.Л. Рубинштейна и его значение в истории психологии
В послевоенное время начинается новый этап в развитии деятельностного подхода, поскольку появилась необходимость выявить собственно психологический аспект субъекта и его деятельности. С точки зрения уже существующего принципа единства сознания и деятельности всякая психология, которая понимает, что она делает, изучает психику и только психику, формирующуюся в деятельности потому изучаемую через деятельность.
В целях уточнения предмета психологии начиная с работы Философские корни психологии (1946) С. Рубинштейн дифференцирует в психике два объективно присущие ей компонента: 1) психическое как процесс и 2) как результат этого процесса. Теперь уже не вообще психика, а именно психика как процесс, изначально и всегда включенный в непрерывное взаимодействие человека с миром, образует онтологическую основу для определения предмета психологии.
Таким образом, если ранее С.Л. Рубинштейн, изучал мышление лишь как деятельность субъекта, то с 50-х гг. мышление изучается и как процесс.
Сущность деятельностно-процессуального подхода состоит в следующем. Психическое существует объективно прежде всего как процесс, живой, непрерывный, никогда изначально полностью не заданный, а потому порождающий определенные результаты (психические образы и состояния, чувства и т.п.).
Психическое является процессом потому, что оно всегда формируется только в ходе взаимодействия (деятельности, общения) индивида с внешним миром и, следовательно, само развивается, более полно отражая динамичность действительности и тем самым участвуя в регуляции всех действий и поступков.
Вместе с дифференциацией психики на процесс и результат необходимо различать, по Рубинштейну, два вида деятельности: 1) деятельность субъекта (практическая, теоретическая) и 2) деятельность органа (дыхательная, высшая нервная и т.д). Лишь во втором случае можно использовать термин психическая деятельность (т.е. деятельность определенного органа, а именно мозга; простейшим примером такой деятельности являются сновидения).
Психическое как процесс и представляет собой психическую деятельность.
Мышление как процесс неразрывно связано с мышлением как деятельностью субъекта со своим личностным аспектом (с мотивацией, рефлексией, способностями). Это и есть взаимосвязь личностного и процессуального аспектов мышления. На каждой стадии психического развития человек осуществляет мыслительный процесс, исходя из уже сложившихся мотивов и способностей; их дальнейшее формирование происходит в каждый данный момент на последующих стадиях мышления как процесса. Мотивы и цели человека в ходе мышления характеризуют его преимущественно в личностном аспекте.
Анализ, синтез и обобщение решаемой человеком задачи характеризуют последнее главным образом в процессуальном аспекте. Мышление, восприятие как процесс формируется преимущественно бессознательно. Например, исходный механизм мыслительного процесса анализ через синтез осуществляется главным образом неосознанно. Но на уровне личностного аспекта мышления, восприятия человек, в значительной степени с помощью рефлексии, регулирует протекание этих процессов.
Бессознательное, оставаясь неосознанным, контролируется, таким образом, через осознанное, прежде всего через цели. Неразрывная связь осознанного и неосознанного характеризует непрерывность мышления как процесса.
Такое выделение и все больше глубокое изучение процессуального аспекта мышления позволяет существенно уточнить предмет собственного психологического исследования мыслительной деятельности в отличие от формально-логического. Психология изучает мышление прежде всего как процесс во взаимосвязи с его продуктами (с понятиями, знаниями, умозаключениями и т. д.), но сами эти продукты исследуются уже не психологией, а формальной логикой и другими науками.
Иначе говоря, психология изучает процесс мышления индивида с учетом специфики такого мышления: оно всегда является общением человека с человечеством. Обобщая, нужно сказать, что именно процессуальность психики является основной при определении предмета психологии.
Психологическое как процесс означает, что именно и только в процессе (а не до того, как он начался) создаются необходимые детерминанты его протекания; лишь некоторые из них предшествуют возникновению процесса и затем изменяются в нем. Иначе говоря, сама детерминация выступает как процесс, т.е. как нечто образующееся и постепенно формирующееся, а не изначально целиком готовое и предопределенное заранее.
В ходе взаимодействия внешнего с внутренним возникают новые средства, способы осуществления процесса и другие детерминанты, которые включают в дальнейшее протекание процесса в качестве его новых внутренних условий.
Эта неразрывная связь процесса и продукта в равной степени характеризует психическую регуляцию любого человеческого действия и поступка, но наиболее показательно она проявляется на высших уровнях человеческой деятельности и общения, а именно на уровне свободы и творчества.
Свобода сознательных действий человека это прежде всего самоопределение субъекта по отношению к действительности, которое является необходимым звеном в процессе детерминации действия. Пока оно не совершилось, нет всех условий, детерминирующих действие, значит, до этого оно не детерминировано.
Предполагать, что оно было детерминировано до этого и исключать таким образом свободу человека значит подменять детерминацию предопределением. Закономерный ход событий, в котором участвуют люди, осуществляется не помимо, а через посредство их сознательных действий. Благодаря сознанию человек может предусмотреть последствия своих действий, и в силу этого он самоопределяется во взаимодействии с действительностью, данной ему в отраженной идеальной форме еще до того, как она может предстать перед ним в восприятии в материальной форме: действительность, еще не реализованная, детерминирует действия, посредством которых она реализуется. Это обращение обычной зависимости центральный феномен сознания.
С ним непосредственно и связана свобода человека.
В жизни человека все детерминировано, и нет в ней ничего предопределенного. Познавая и преобразуя окружающую действительность, человек видоизменяет и самого себя. По К. Марксу, природа человека есть продукт истории. Это общее положение распространяется на взаимосвязь процесса и его продукта в ходе психического развития.
Подлинные достижения человека; откладываются не только вне его, в тех или иных порожденных им объектах, но и в нем самом. Только на основе таких достижений и происходит действительное психическое развитие, т.е. развитие характера и способностей человека, которые выступают одновременно и как результат предшествующей деятельности и как внутренние условия последующей, более сложной деятельности.
По мнению С. Рубинштейна, только при таком подходе к соотношению психического процесса и продукта может быть четко выявлен также предмет социальной и исторической психологии. Исторически изменяющиеся психические свойства людей реально формируются в процессе индивидуального онтогенетического развития, и лишь в качестве таковых они могут стать предметом психологического исследования. Собственно психологическое исследование, как правило, имеет, таким образом, дело с формированием психики в одних определенных исторических условиях, которые в психологическом исследовании принимаются как данное.
В тех случаях, когда предметом психологии (исторической и социальной) становится также и историческое развитие психики, изучение этого развития по-прежнему осуществляется на том же конкретном материале. А именно: только реальные, живые индивиды, всегда выступающие в системе общественных взаимоотношений друг с другом, являются субъектом психического как процесса.
Тем самым определяется специфическая область исторической психологии: процесс мышления индивида с учетом специфики такого мышления: Только изучая психику людей того поколения, на время жизни которого падают большие исторические сдвиги, психология реально имеет дело с перестройкой психологии людей. Эта перестройка выступает здесь в ходе самого индивидуального онтогенетического развития. Подобно любой другой отрасли психологической науки, историческая психология изучает свой предмет лишь на материале психического как живого процесса в закономерных соотношениях с его продуктами, результатами.
Все остальные отрасли исторической науки (этнография, история культуры и т. д.) исследуют эти продукты образы, понятия, орудия труда, нравы и т.п. безотносительно к психическому процессу, регулирующему ту деятельность, в результате которой они возникли.
Аналогичное соотношение определяет взаимосвязь и различие между социальной психологией и социологией. Если общая психология изучает прежде всего общечеловеческие психические свойства индивида, то предметом социальной психологии являются преимущественно особенные, типологические черты психики индивида как представителя определенного общественного строя, класса, нации.
Но классовые и другие особенности психики индивидов социальная психология тоже исследует на материале психического как живого процесса в соотношении с его результатами. Эти последние можно, конечно, изучать и безотносительно к такому процессу, но тогда социальная психология переходит в социологию.
Таким образом, всякая человеческая деятельность включает в себя психическое, регулируется им, но не сводится к нему. И тем острее встает вопрос о ее специфической детерминации.
При этом необходимо учитывать, что человеческая деятельность осуществляется не в порядке лишь самодетерминации. На самом деле любая деятельность никогда не является конечной инстанцией в объяснении психического развития, хотя играет в нем исключительно важную роль. В этом смысле сама деятельность человека становится одним из важнейших внутренних условий, через которое на него влияют все последующие внешние воздействия. И совершенно ясно, что принцип единства сознания и деятельности выступает как очень важный для психологии, но все же частный случай универсального философского принципа детерминизма (внешнее через внутреннее).
В этом смысле принцип единства сознания и деятельности получает свое новое развитие в теории психического как процесса и тем самым превращается в деятельностно-процессуальный подход.
Идеология: о некоторых методологических проблемах анализа понятия
Духовный кризис в нашей стране как отражение общего кризиса современного российского общества проявляется в следующих основных формах: 1) в разрыве единого духовного пространства и утрате консенсуса по поводу общих базовых ценностей и ориентиров; 2) понижении уровня национальной самооценки переходе от идей мессианства к самоуничижению; 3) образовании на основе существенных изменений в социально-экономической, политической, духовной жизни своеобразных идеологических лакун, что грозит уничтожением поля как индивидуального, так и общественного смыслообразования; 4) поиске новых или модернизации старых идеологий.
