Вопросы детерминации политического терроризма
Особую роль при исследовании политического терроризма может сыграть разграничение терроризма и фашизма, учитывая, что между этими явлениями часто ставится знак равенства. Фашизм как общественный феномен -явление весьма сложное, не сводимое к одной модели, не охватываемое коротким определением, и которое позорным пятном запятнало историю развития человеческой цивилизации.
Фашизм - идейно-политическое течение и, как идеология, есть крайне эклектичная система взглядов. Он проявлялся в национальных вариантах, каждый из которых отличался заметным своеобразием, он выполнял - в качестве идеологии, массового движения, режима, метода решения внутренних и внешних проблем и т.п. - достаточно разнообразные функции. Наряду с классическими вариантами фашизма - которые прошли все этапы развития (от партии к государству), - возникали и иные его разновидности . Истории XX в. известны разные фашизмы: итальянский фашизм, немецкий национал-социализм, португальский фашизм диктатора Салазара, испанский фашизм генерала Франко и др.
Каждый из национальных вариантов отличался своеобразием в идеологии.
Но общим для всех вариантов фашизма остается абсолютизация биологических законов и попытка перенести на общество право сильного, царящее в природе. Ценностью здесь является элитарно-иерархический принцип, согласно которому одни рождены повелевать, а другие подчиняться.
Поэтому в данной идеологии всячески восхваляется война, которая ведет к сплочению нации, оправдываются территориальные притязания к другим народам, поощряется империализм как завоевание жизненного пространства для населения страны, придается большое значение вождизму.
В Федеральном законе Об увековечении победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов подчеркивается, что важнейшим направлением государственной политики Российской Федерации является решительная борьба с проявлениями фашизма. Однако отсутствие четкого общепризнанного определения этого понятия приводит к вольному его толкованию и использованию в качестве политического ярлыка.
В соответствии с Федеральным законом О противодействии экстремистской деятельности, который вступил в силу 25 июля 2002 года, экстремистской деятельностью является, в частности, пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, а экстремистскими материалами считаются, в частности, труды руководителей национал-социалистической рабочей партии Германии, фашистской партии Италии1. Однако в этом законе не дано определение фашизма в целом и его германской разновидности - нацизма. По этому вопросу существуют разные позиции. Одни ученые такой необходимости не видят, поскольку Закон от 25 июля 2002 г., по их мнению, дает исчерпывающее понятие экстремизма.
Думается, что правы исследователи, которые считают, что целесообразно особо выделить фашизм как крайнюю и опасную форму экстремизма и в законодательном порядке дать его определение, с тем, чтобы партии, движения и отдельные лица, пропагандирующие фашистские идеи или действующие в духе этих идей, могли привлекаться к более строгой ответственности.
Возникает потребность в принятии законодательных актов, определяющих, что такое фашизм и фашистская идеология, что представляют собой система фашистских организаций и политическая практика фашизма. При этом речь должна идти о необходимости выработки именно юридического определения понятия фашизм. Это задача юристов.
Однако выработать такое определение они вряд ли смогут без помощи политологов, задача которых -определить четкие критерии, отделяющие фашизм от иных, схожих или идентифицируемых с ним явлений.
Существуют различные определения фашизма, например: Фашизм предстает перед нами как особая форма буржуазной диктатуры, использующая наряду с террором и насилием методы идеологического и материального воздействия на массы в целях создания широкой социальной базы, массовой опоры2. Представляет интерес определение фашизма, предложенное специалистами Российской академии наук.
Опираясь на родовые признаки и характеристики данного явления, специалисты РАН определяют фашизм как идеологию и практику, утверждающие превосходство и исключительность нации или ра- сы и направленные на разжигание национальной нетерпимости, обоснование дискриминации в отношении представителей иных народов; отрицание демократии, установление культа вождя; применение насилия и террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия; оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем.1. Принимая такое определение в качестве базисного, диссертант считает необходимым дополнить его, а именно: добавить слово террористической - оправдание террористической войны как средства решения межгосударственных проблем.
Это необходимо сделать потому, что одним из обязательных признаков фашизма является применение террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия; а также использование фашизмом террористических методов борьбы за интересы избранных. Если фашистские силы создают военные и военизированные формирования, находящиеся под командованием вождя, и осуществляют контроль над определенной территорией, осуществляют непрерывные и согласованные действия, речь идет о войне. И в этой войне, продолжая политику насильственными средствами для разрушения объектов и выведения из строя живой силы противника, фашизм опирается на терроризм.
Уничтожение нацистами людей в СССР и других странах ставило своей целью не только очищение территорий для будущего заселения немцами, но и для устрашения остальных, чтобы заставить их подчиняться или вынудить переселиться. В этой связи целесообразно будет выделить три главных определяющих признака фашизма:
1. Абсолютный культ государства.
2. Признание террористической войны как необходимого условия существования нации и государства.
3. Крайний национализм /шовинизм/ и расовая нетерпимость.
Можно сделать вывод: фашизм - это идеология, исповедующая, во-первых, тотальный приоритет государства над обществом и личностью, во- вторых, возводящая террористическую войну в ранг необходимого существования общества и государства; в-третьих, практикующая ограничение правового статуса другого народа по расовому признаку.
Если рассматривать фашизм как политический режим, следует отметить, что он является проявлением тоталитарного режима.
Тоталитаризм - одна из разновидностей (наряду с авторитаризмом, военной диктатурой, деспотией и т.п.) антидемократического политического режима и специфического общественного устройства. Он характеризуется особыми экономическими основами, террором, тотальным контролем над жизнью общества и жизнедеятельностью граждан.
Существует множество определений тоталитаризма, однако все они сводятся к пониманию тоталитаризма как государственного строя или политического режима, осуществляющего абсолютный контроль над всеми областями общественной жизни. Тем не менее не следует отождествлять всякий государственный тоталитаризм (или тоталитарный режим) с фашизмом (или фашистским режимом), ибо государственный тоталитаризм, в полной мере соответствующий первому признаку фашизма (из обозначенных в данной работе), в политической жизни общества и межгосударственных отношениях может не иметь второго признака.
Целесообразно считать фашизм и терроризм двумя крайними, взаимосвязанными, но самостоятельными формами политического экстремизма, где терроризм, в отличие от фашизма, предстает как сила, не имеющая временной, пространственной, социальной или национальногосударственной локализации.
Обобщая сказанное, надо подчеркнуть, что о таких видах политического насилия, как массовый геноцид, репрессии, фашизм, террор и война правильнее будет говорить как о самостоятельных формах политического экстремизма на государственном и межгосударственном уровнях. И обоснованием для такой квалификации служит характер их связи с государством и уровень собственной институционализации.
Вопросы детерминации политического терроризма
Изучение причин и предпосылок возникновения современного политического терроризма нуждается в специальном научном исследовании с позиции политологии, социологии, психологии и ряда других дисциплин. Анализ этой проблемы предполагает выявление детерминант, раскрывающих связь процессов, событий и явлений, способствующих возникновению и эволюции политического терроризма
Методологически будет правильно уделить особое внимание состоянию международных отношений и геополитическим аспектам национальных интересов, как важных предпосылок возникновения политического терроризма на территории России.
Большое значение для теории и социальной практики как условия, вызывающего терроризм, имеет рассмотрение политического экстремизма, признания допустимости насильственных способов в решении социальных проблем. Эта традиционная для нашей истории терпимость к насилию, его постоянному присутствию во всех формах общественных взаимосвязей, особенно в политике, дополняется правовым нигилизмом, не только позволяющим чинить произвол в нужном для определенных социальных групп направлении, но и доводить этот последний до стадии беспредела под экстремистскими лозунгами.
Требуется глубокий анализ, прежде всего политологический, изменений социальной структуры российского общества, состояния общественных отношений; необходимо выделить существующие в обществе противоречия (или предпосылки противоречий), которые обуславливают феномен терроризма. Выясняя связь между политико-экономическим состоянием общества и ростом экстремизма и терроризма нельзя так же упускать с поля зрения состояние власти и собственности как главных источников роста социального насилия.
Как известно, основными социальными благами, подлежащими распределению между группами, являются богатство, престиж и власть. В силу ограниченности ресурсов это вызывает столкновение между группами, претендующими на эти блага.
Группы с высоким статусом не хотят потерять контроль над ресурсами. Социальные общности с низким статусом, наоборот, стремятся перераспределить социальные блага в свою пользу. Таким образом, социальное неравенство - один из источников террористических проявлений в обществе, так как каждая группа стремится улучшить свое положение, расширить объем имеющихся в ее распоряжении социальных благ.
При этом большое значение придается овладению государственной властью той или иной группой. В итоге социальные конфликты переходят в политическую плоскость.
Политические конфликты, вызванные неравенством в распределении материальных благ, могут иметь высокую степень остроты. Две Великие революции в истории человечества тому пример (во Франции в конце XVIII века и в России в начале XX в.).
Свергнутые классы испытали на себе катастрофическое действие актов терроризма и террора.
Осуществление крупных социальных реформ в СССР и России в конце 80-90 гг. привело к значительному снижению совокупного социального статуса привилегированных групп советского общества (часть партократии, военных), а также глубоко затронуло уровень благосостояния средних классов населения. Наблюдается разрыв доходов между бедными и богатыми, когда 80% населения получают только 20% всех доходов в стране, заработная плата 80% россиян ниже средней; по официальным данным 27% населения, т.е. 40 млн. человек имеет доход меньше прожиточного минимума1, высокий уровень смертности, снижение социальных позиций определенных групп российского общества, углубление его социальной дифференциации. Сюда относится и общее обнищание масс на фоне обогащения небольшой группировки собственников, передел собственности, которая еще вчера принадлежала всему народу, а сегодня - нескольким олигархам и высшему чиновничеству.
Далее, это классовые процессы, когда происходят столкновения между формаль- но законными владельцами предприятий и их коллективами за право владения ими. Все это послужило мощным фактором социальной агрессивности, обострения политического противоборства, нередко приобретающего резко насильственный характер.
В современной России возможно возрождение антагонистических отношений. Они основываются на несправедливом распределении собственности в результате грабительской приватизации.
Такого рода отношения возникают между новыми собственниками и наемными работниками. Остается проблемой отсутствие правовых механизмов защиты интересов широких слоев трудящихся.
К этому нужно добавить, что резкое разделение общества на классы богатых и бедных ведет к люмпенизации значительной части населения. В свою очередь эта прослойка, при условии ее количественного роста, имеет тенденцию сливаться с криминальными элементами, превращается в дестабилизирующую, разрушительную силу. Предвидеть ее разрушительную силу невозможно. При этом надо учитывать - идеологами и организаторами экстремистских и террористических группировок и организаций чаще становятся люди образованные, состоятельные, с характерной социальной, культурной и психологической ментальностью.
А вот пушечным мясом террористов выступают низы социума.
В-основном, это круги социально обездоленных и обманутых людей, затем - маргинализированные группы, которые утратили прежний социальный статус и находят единственную возможность преодоления бедственного существования в использовании различных криминальных средств и методов обеспечения своей жизни. На этой почве и вырастают формы террористической и терророподобной деятельности, угрожающей не только социальной, но и политической безопасности страны.
И в этом смысле субъектами терроризма начинают становиться те социальные совокупности, которые раньше вряд ли можно было упрекнуть в экстремистских, тем более, террористических ориентациях.
Отрицательно сказывается на политической и социальной обстановке в обществе, обостряет борьбу политических сил и усиливает риск нестабильности отсутствие в обществе достаточно обширного среднего класса, обладающего стабильными средними доходами и частной собственностью. Наличие в обществе сложившегося среднего класса служит укреплению центристских политических сил, способных привлечь на свою сторону наиболее активные слои населения.
Слабость прослойки среднего класса ведет к недостаточной мобилизации здоровых сил общества. В результате инициатива переходит в руки экстремистских кругов со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Особенно сильно разбалансированность экономики бьет по молодежи -самой активной части населения. Такой фактор, как массовая безработица, объединяет молодежь в группы, а наличие большого количества свободного времени приводит к тому, что для них участие в делах группы становится основной формой деятельности.
В зависимости от личных качеств человека (отсутствие трудолюбия, желание быстро разбогатеть, привлечь к себе внимание хоть на некоторое время, стать популярным в своей среде) может сделать его, а также других членов группы податливым материалом в руках сторонников экстремистских и террористических организаций.
В России в 1999 году было зарегистрировано 25 039 преступлений, в том числе в общей статистике было зарегистрировано 20 случаев терроризма. В 2000 году было зарегистрировано 27 362 преступления, в статистике было зарегистрировано 135 случаев терроризма (прирост по сравнению с 1999 годом на 676%).
По состоянию на первое полугодие 2001 года на общем учете в органах внутренних дел числится 258 случаев терроризма, в том числе зарегистрированных в 2002 году - 180 (прирост по сравнению с 1999 годом-718%)1.
Трудно согласиться с Э.А. Паиным, утверждающим: и в публицистике и в научной литературе распространены попытки напрямую увязать рост политического экстремизма с бедностью, социальным неблагополучием и низким культурным уровнем неких региональных, этнических или религиозных групп.
Однако ни исторические примеры, ни специальные исследования не подтверждают подобные предположения. В замкнутых, застойных обществах, например, у бушменов Южной Африки или у индейцев майя в Мексике, находящихся на крайне низких уровнях экономического и социального развития, нет ничего похожего на экстремизм, а тем более терроризм1.
Думается, не совсем правомерно сравнивать замкнутые и застойные общества с обществами, давно перешагнувшими в своем развитии такой этап.
Социальное неравенство, действительно, автоматически не порождает насильственное разрешение возникающих экономических, политических и социальных противоречий. Также, очевидно, нельзя сводить источники насилия к классовым антагонизмам. В странах с приблизительно одинаковым способом производства и социальной культурой может наблюдаться разная степень остроты политических конфликтов, в том числе с использованием террористических методов борьбы (например, современные Швеция и Италия).
Насилие в политике вызвано не просто социальным неравенством, а более или менее крупными сдвигами в стратификационной системе, обуславливающими ее декомпозицию, - считает профессор И.Ю. Залысин2.
Стратификационная система общества не всегда находится в состоянии динамического равновесия. Точка перенапряжения достигается вследствие объективных причин, таких как промышленная революция конца XVIII -начала XIX вв. или политическая модернизация государства (переход от традиционного общества к современному).
Достигнув точки перенапряжения стратификационной системы, статусные перемещение внутри нее могут вызвать дезинтеграцию социальной структуры общества, иногда сопровождающуюся вспышками насилия.
Индустриальные революции, как причина изменения стратификационной системы, сегодня себя изжили. В конце XX века появляются иные причины: стратификационный баланс нарушился, когда в период горбачев- ских реформ попытались в сжатые сроки одновременно изменить и политический режим, и национально-государственное устройство и экономическую систему страны.
Все это вылилось в системный кризис (его пришлось пережить народам СССР и Югославии). Последствия этого кризиса будут влиять на политическую жизнь не только СССР и Югославии, но и всех стран мира еще много десятилетий.
Причина вовсе не только в том, что ухудшилась социально-экономическая ситуация в СССР или Югославии, а в том, что этим моментом будут пользоваться страны Запада в своих финансовых и (или) геополитических интересах.
Смена эпох неизменно сопровождается сменой стереотипов и норм поведения, снижением духовно-нравственного уровня населения. Наиболее болезненными оказываются переходные состояния, когда старые стереотипы уже не отражают изменившейся реальности, но еще продолжают существовать в жизни старшего поколения и навязываются молодым традиционной системой воспитания и образования. Это - общая закономерность.
Тотальный кризис конца XIX - начала XX в., горячей точкой которого стала Россия, естественным образом был связан с тем, что классическая европейская культура исчерпала свои функции так же, как в свое время исчерпала их культура ритуальная. Общество оказалось на пороге существования, не связанного нормой, а, следовательно, и законом.
Правовой нигилизм создает благоприятную почву для произвола крайностей. С правовым нигилизмом тесно связан нравственный нигилизм, принципом которого является господство силы над правом.
В преддверии жесткого террора, который будет царить в России в начале XX века, русский философ Л.М. Лопатин писал: Крушатся старые идеалы, блекнут прежние надежды и настойчивые ожидания... А главное - непоправимо и глубоко колеблется сама наша вера в современную культуру: из-за ее устоев вдруг выглянуло на нас такое страшное звериное лицо, что мы невольно отвернулись от него с отвраще-
нием и недоумением.
В конце XX века Россия опять встретилась с резкой сменой культурных стереотипов, к которой большинство населения оказалось неподготовленным. Перестройка в этом плане преподнесла еще один урок - без учета политических и культурных стереотипов общества, напрямую влияющих на умы и поведение людей, невозможен успех современной модернизации.
Более того, при наличии определенных ошибок в политике на государственном уровне все перечисленные негативные изменения в социальноэкономической и культурной сфере являются предпосылками возникновения экстремизма и терроризма.
Рассмотрим это на примере Чечни. Как и все россияне, чеченцы испытали на себе резкое падение жизненного уровня, почувствовали страх и неуверенность в завтрашнем дне. Усугубляло положение то, что народ был в 1943 году депортирован, и недовольство результатами перестройки обостряло чувство исторической обиды.
Плюс национальный менталитет гордого и воинственного народа.
Касаясь важности такого аспекта, как национальный менталитет, приведу пример: еще в 1857 году Ф. Энгельс писал про другой народ: Географическое положение Афганистана и характерные черты народа придают этой стране такое политическое значение в делах Центральной Азии, которое едва ли можно переоценить... Афганцы - храбрый, энергичный и свободолюбивый народ... Война для них является развлечением и отдыхом от однообразных занятий хозяйственными делами.
Афганцы разделяются на кланы, причем различные вожди осуществляют нечто вроде федерального господства над ними. Только неукротимая ненависть к государственной власти и любовь к личной независимости мешают им стать могущественной нацией; но именно эта стихийность и непостоянство поведения превращают их в опасных соседей, поддающихся влиянию минутных настроений и легко увлекаемых политическими интриганами, которые искусно возбуждают их страсти1.
Эта оценка, с небольшими поправками, в полной мере может быть отнесена и к Чечне.
К сожалению, не насторожила российских политиков и открытая мобилизация чеченского общества для борьбы с центральной властью. Спокойно проходили многочисленные публикации историков (как чеченских, так и московских), призывающие к восстановлению исторической справедливости, к построению независимой Ичкерии.
Надо признать, что подготовка чеченского общества к вооруженному сопротивлению федеральной власти проводилась задолго до ввода федеральных сил в Чеченскую Республику.
Следующая грубая ошибка была допущена центральной властью в отношении субъектов Российской Федерации, которая заключалась в лозунге и политике: Сколько суверенитета могут проглотить республики - пусть берут (Б. Ельцин)2.
И если в высшем эшелоне власти были бы вовремя учтены все симптомы зреющего конфликта, можно было бы обойтись без кровопролития.
Генерирующими политический экстремизм в терроризм оказались и ошибки при проведении российской армией военных операций в Чечне. Примерами могут служить обе военные компании в 1994-1996 годах и в операции, начавшейся в 1999 году.
Здесь нужно сразу оговориться, - во-первых, наша армия была вынуждена расплачиваться за политиков, допустивших развитие политического конфликта до военного столкновения. Во-вторых, армия понесла неоправданные потери из-за непродуманной тактики военоначальников. Не будучи аналитиком военного дела, тем не менее считаю, что не нужно было проводить расквартировку гарнизонов чуть ли не в каждом крупном поселке. Рассыпанность гарнизонов была на руку боевикам по двум причинам.
Первая - российская армия была вынуждена тратить большие силы на самооборону и нести потери. Вторая - боевикам было удобно провоцировать столкновения между военными и мирными жителями, что в итоге вынуждало немалую часть мирного населения уходить в ряды сопротивления или в ряды террористов. Надо было сосредоточить и сконцентрировать усилия на нейтрализации или уничтожении лидеров террористических организаций.
Таким образом, неселективное использование вооруженных сил тоже явилось причиной роста террористической активности.
Поэтому есть немалая доля истины в мнении Э.А. Паина, руководителя Центра по предотвращению экстремизма Института социологии РАН: Повышенное внимание нынешней российской интеллигенции к идеям мировых заговоров отражает не только влияние предрассудков массового сознания, но и модное в наше время стремление во что бы то ни стало угодить власть имущим.
