Почему мы не можем сдержать войн?
В этом вопросе у него исключительно отсталые взгляды, он апеллирует к группе мелких собственников. Он недооценивает значение проблемы безработных и влияние давления, которые они могли бы оказать, в то время как более продвинутые фашисты, как например, Фелпс, пытаются привлечь безработных на сторону движения. Возможно, этот аспект в большей степени является причиной неудачи пропаганды Томаса, хотя, с другой стороны, он привлек также группы, которые по другим пунктам в остальном отрицали бы его позицию. Пропагандистское использование вопроса безработных и фашистская интеграция безработных это две совершенно разные вещи.
Томас тщательно маскирует свою позицию, направленную против безработных, посредством языка христианина. Слова Встань, возьми свою постель и ходи он толкует в совершенно противоположном библейскому смысле как профессиональную инициативу: Бог нам приказывает идти.
Мы убили дух десятков тысяч человек, расточая любовь к ближнему. Мы никогда не решим проблемы Америки, если помощь получают не те люди, кто действительно испытывает нужду. В определенный день, в определенный час, в определенную минуту и определенную секунду, когда мы скажем, что каждый доллар дает тебе столько-то времени, * Марк П, 9 и если потом, милостью Бога, не захочешь работать, то и не будешь также и есть.
Почти невозможно заставить мужчину или женщину работать. Мы должны покончить с этим состоянием. Та же самая техника выполнила в Германии свою цель. Само собой разумеется, безработные там тоже должны были быть накормлены, однако их привлекали на короткое время к работе; их заставляли делать ненужные и незначительные вещи, а потом вооружаться к захватнической войне.
Идея, что никто не должен есть, не работая, если даже его деятельность сама по себе чрезвычайно излишняя, оказалась с точки зрения психологии очень эффективной. Один из парадоксов сегодняшней ситуации состоит в том, что вокруг самой жалкой группы безработных концентрируется зависть, так как они освобождены от тягостного труда.
Эта зависть является инструментом, чтобы подчинить их как солдат армии труда контролю господствующей группы, в то время как она (зависть) доставляет некоторое удовлетворение тем, кто имеет рабочее место. Отвращение Томаса к правительству возникает в общем и целом из этой интенции. Мысль, что безработных нужно принуждать к работе, Томас иногда выражает в форме вымышленного призыва к аграрной реформе, и этим он проявляет свое родство с идеологией крови и земли.
Правительство должно бы предоставить средства производства и каждому дать десять морген земли, или столько, сколько он вообще может обрабатывать, и его послать и заставить зарабатывать хлеб насущный в поте лица своего.28 Сейчас имеются миллионы людей в этой стране, которые не хотят работать и которые отказались бы от предоставленного места, если бы они имели такую возможность. Чтобы провозгласить необходимость сильной руки. безработных подозревают в лени и в качестве единственного шанса научить их работать, интегрировать их и одновременно наказывать за лень, предполагает исподтишка фашистский режим.
На первый взгляд, ожидаешь, что такой цинизм оттолкнет массы и настроит их против Томаса, хотя в отношении некоторых слушателей это имеет место, и было бы слишком рациональным предположить, что это сыграло бы еще большую роль. Томас ловко использует парадоксальное желание сильной руки у тех, которые должны были бы ее испытать на себе. Авторитет им по вкусу не только потому, что он обещает уверенность, но также и потому, что они отождествляют себя в такой сильной степени с системой власти, что они хотят подчиниться любой трудности, как свидетельству власти и силы, посредством которой их собственное унижение, как кажется, их соединяет.
В империалистической Германии многие бывшие солдаты, которые при прусском милитаризме терпели самое грубое обращение, позже восхваляли военную службу, как самое прекрасное время их жизни. Это позиция, из которой исходит Томас в своей кампании в отношении безработных.
Нет никакого средства, чтобы исследовать этот феномен, но не стоит удивляться, что он завербовал значительное число сторонников из рядов тех, которых он бичевал за их мнимое нежеление работать. Возможно, это как раз те, которые оказываются быстрее всего готовыми к эксцессам против слабых. Евреи идут Только замаскированно и побочными путями антисемитизм выступает в речах Томаса по радио.
Не только правила радиовещания мешают ему, но прежде всего религиозная среда. Хотя она окружает его нападки ореолом теологического авторитета и служит ему для того. чтобы скрыть свою ненависть под маской христианской любви, она требует все же в некоторой степени уважения к народу Ветхого завета и несовместима со слишком открытой атакой на группы меньшинств.
Что Томас является ярым антисемитом или, по крайней мере, был им, доказывают доверительные речи, намеки на это встречаются и в речах по радио. Модуляция речи и ораторская поза указывают на то, что имеются в виду евреи, когда он говорит о этих силах, и что его слушатели это знают.
Вес антисемитской пропаганды в речах Томаса несравнимо больший, чем сумма его неприкрытых враждебных высказываний против евреев. Мостом между теологическим антииудаизмом и фашистским антисемитизмом является Палестина. И если тема, на первый взгляд кажется взятой довольно издалека, сообщения о новых поселениях и экспансии евреев, по-видимому, имеют определенное значение для антисемитов.
К их самьм главньм движущим силам относится жалоба, что евреи идут. Они должны уйти, они здесь нежелательны. Они рассматривают их как захватчиков, нарушителей законов и ощущают их существование как угрозу возможности чувствовать себя дома.
В действительности же они не хотят их терпеть на земле ни в каком месте. Они обвиняют их. что они стремятся к мировому господству, а наделе сами желают этого.
Евреи для них символ того, что они еще не владеют всем миром. Временами запутанные ссылки Томаса на поселение евреев в Палестине в качестве знака приближающихся дней страшного суда (эти ссылки не дают возможности узнать, принимает ли он их или отвергает), отражают амбивалентность нацистов в отношении сионизма. Они его приветствовали как средство отделаться от евреев и считали его опасным, или по крайней мере об этом заявляли, так как они опасались распростанения еврейского национализма за границы страны.
За этой амбивалентностью вырисовывается тень смертельной ненависти. В соответствии с фашистским мышлением, евреи не должны ни оставаться там, где они сейчас живут, ни иметь возможности образовывать собственную нацию. Альтернатива истребление.
Их поселения описываются как сообщение о фактах, но простой характер выражения имеет оттенок угрозы. Публика должна ужаснуться при представлении о якобы чрезмерно выросшей власти евреев в Палестине, перед этой вызывающей ужас опасной картиной.
И если в сообщениях не называются имена, то это может распалить даже общество мы сопровождаем следующую цитату постоянно соответствующими комментариями: Итак, евреи возвращаются. По последнему сообщению Еврейского телеграфного агенства, недавно в Палестине поселилось больше еврейских фермеров, чем их было 2000 лет назад. Она является сегодня с экономической точки зрения самым многообещающим местом во всем мире. В Палестине нет депрессий. [Имеется в виду то, что евреи энергичны и дела у них идут хорошо.] Естественные источники той нации [говорить о евреях как той нации это одна из стандартных уловок; два по виду, с точки зрения языка, оправданные слова дают картину народа, который каждый знает, но не хочет называть по имени] теперь эксплуатируются и развиваются.
Я недавно читал сообщение о химикатах, которые осели на дно Мертвого моря [трюк заговорщика]. Тот химик сказал, что где-то в Мертвом море находятся жизненно важные химикаты стоимостью около 15-25 тысяч миллиардов долларов. [Томас говорит о потенциальной химической ценности источников Мертвого моря, или, он хочет сказать, что евреи спрятали на его дне ядовитый газ; это он хитро оставляет толковать в двузначном смысле в надежде, что его наивные слушатели поверят в последнее, хотя это является выдумкой.] На берегу Иордана сегодня строится больше гидроэлектростанций [кощунственная комбинация святого библейского имени с ультрасовременным термином должна внушить слушателям отвращение]. Университеты растут как грибы из под земли. Друзья, это верный признак, что время христианских народов подходит к концу.
Почему? Потому что христианские народы делают точно то же, что делали евреи тысячи лет назад, что вызвало изгнание их из стран и побудило Бога отвергнуть еврейский народ. [На евреев сваливают грехи христиан; ударение в этом непонятном предложении падает на слова: отвергнуть еврейский народ, возможно, это единственное, что может понять мозг его слушателей.] Итак, они были рассеяны и не имеют родины уже 2000 лет, скитальческий народ, блуждающий по свету. Между тем Бог сказал и дал власть христианским народам.
С окончанием христианской веры одновременно возвращаются евреи, многие из них возвращаются к нашему Господу и спасителю Иисусу Христу. [Позитивно звучащее предложение усиливает общее смятение и удивление и намекает, кроме того, на то, что крещенные в Палестине евреи могут быть спасены, но кто останется и придерживается иудаизма под последними понимаются американские евреи являются самьми недостойными.] Однако, многие возвращаются в Палестину в неверии, но, друзья мои, недалек тот час, когда армии христианства в великой битве у Армагеддона, которая, так я думаю, придет с окончанием следующей большой войны, евреи соберутся в той стране. Они будут окружены со всех сторон и упадут ниц и в час величайшей нужды будут звать Бога, и Бог ответит им с неба; и Иисус Христос, которого они отвергли, их старший брат, придет с мощной силой спасения. Другими словами, в соответствии с большой программой, на которую надеется Томас фашист, как проповедник же он им предлагает перспективу для спасения.
Идея расплаты с евреями после второй мировой войны является одним из главных антисемитских лозунгов (1943 г.), появилась в речах Томаса восемь лет назад. Без сомнения, ею сознательно манипулируют фашистские агитаторы. Хотя в угрожающем масштабе распространенная среди солдат, она совершенно не зависит от войны и от поведения евреев во время войны.
Раздута она искусственно. Важнейшим шахматным ходом в косвенной антисемитской пропаганде Томаса является намек на библейскую вину евреев. Он полагается на то, что его слушатели перенесут старое осуждение на современность. Бог предупреждал народ устами его пророков, что, если он не возвратится к нему, и не восстановит в стране справедливость и сострадание.
Бог обязательно сделает так, что народ погибнет как нация, попадет в плен и будет побежден соседними народами. Чтобы внушить слушателям непосредственную связь между Иудеей и Америкой, а именно, виновность сынов Иудеи в американском кризисе, Томас сравнивает современную Америку с Иудеей времен пророков.
Хотя он не высказывает этой мысли, звуковое построение всего пассажа и постоянное повторение имен еврей и иудеи, создает это впечатление. Совершенно очевидной становится его техника манипулирования голосом в следующей цитате: Коммунизм является ничем иным, как синагогой сатаны, о которой говорил нам наш Господь. Интерпретация коммунизма, как синагоги сатаны, при поверхностном рассмотрении является только библейской метафорой; применяя греческое слово синагога в отношении еврейского храма, он связывает, однако, коммунизм с евреями, другими словами, предложение говорит о том, что евреи и коммунисты одно и то же.
Трюк проблемы Когда Томас отваживается иногда неприкрыто делать антисемитские замечания, он первично делает упор на наличие еврейской проблемы в Америке. Но пока в демократии фарса разрешается продолжаться таким проблемам, антисемитизм завоевал первую, особенно легкую и опасную победу, ибо выражение проблема, которое кажется нейтральным и научным, ведет в действительности к понятийному обособлению евреев и характеризует их как будущих жертв специальных административных мер. Трюк проблема требует особый техники псевдообъекгивности. Где Томас становится незамаскированным антисемитом, там он представляется одновременно другом евреев.
Эта весьма значимая констелляция звучит следующим образом: В каждой стране мира имеется сегодня этот огромный конфликт между евреями и правительством, а также людьми, которые воплощают ту нацию. Сегодня нет страны, которая не имела бы еврейской проблемы, ни одной. Я говорю сегодня (!), как друг евреев.
Я говорю 398 Т сегодня как один из людей, который принесет им Евангелие Иисуса Христа. Я говорю вам без какой-либо боязни противоречия: в настоящий момент имеется еврейская проблема, которая не умрет во всем мире.
Это предвестник. предшественник того дня, того часа, когда те люди будут собраны там в большой стране, куда они возвратятся в неверии. Но в один из этих дней они обратятся к Иисусу Христу, чтобы он их освободил, и он придет и потребует назад свой древний народ...
Разве это не проступок христиан этого мира, что мы упустили принести тому народу Евангелие Иисуса Христа? Мы собираем плоды того, что сами посеяли. За ханжескими обвинениями христиан, что они не смогли обратить евреев в христианство, за жестом раскаяния и намека на наказание со стороны евреев громоздятся в действительности еврейский призрак и коммунистический мировой заговор, и такая цитата из Библии подстрекает к акции защиты, так как евреи якобы господствуют в мире, пока христиане не объединятся против них: Они погибнут от меча, и Иерусалим будет раздавлен, пока не придет время христиан.
Следующая цитата порождает настроение паники и еще более усиливает нападки на евреев: Иерусалим опять в руках евреев, он родина евреев, он опять был для них восстановлен... Евреи в Палестине в соответствии с осуществлением пророчеств Бога, там сейчас больше евреев, чем в какое-либо время в течение двух тысяч лет истории [угроза для христиан].
1917 год был критическим временем в нашей истории. И как бы это ни казалось странным, вы знаете, что когда генерал Алленби захватил город Иерусалим, он сделал это от имени короля Георга... с этого самого момента Бог отдал его в руки сионистов, с этого часа произошли еще и другие события: коммунисты проникли в Москву как раз в то время, когда была освобождена Палестина. Начался упадок церкви, она ослабла и потеряла жизненность. Что еще случилось?
Вы видите, как распространяется по всему миру план антихриста закрепить свою власть на земле во всех христианских домах. Сионисты, коммунисты, британцы замешаны в огромном заговоре. Подобно Фелпсу и другим фашистским агитаторам, Томас тоже включает англичан в свои нападки на евреев и коммунистов; национал-социалистическим правительством британцы даже были названы белыми евреями. Обычно Томас начинает с отождествления евреев и дьявола (как убийц Христа), дает их описание в виде дьявольских заговорщиков в течение всей мировой истории, и этот вид нападок он предпочитает описанию их как подражателей и бесхарактерных захватчиков, как нелюдей, он проявляет этим специфическое различие между немецким и американским антисемитизмом, который должна учитывать контрпропаганда.
Немецкие евреи, в противоположность американским, укоренившиеся в Германии в большом количестве много веков назад, большей частью ассимилировались; антисемиты должны были нападать как раз как на ассимилированных, и обвиняли их, что евреи хотят слиться с христианами, отравить их изнутри. В Америке, где еврейская эмиграция в массовом масштабе началась только в XIX веке, и ассимиляция евреев незначительна, они выделяются яснее как национальное меньшинство; антисемит может их поэтому просто обвинить, что они другие, не как все, и может заподозрить их как закрытую национальную группу в конспирации и в стремлении к захвату политической власти. Антисемитский аргумент представления евреев как более слабых, однако, полностью отсутствует в арсенале Томаса. Возможно, он оказался в Германии самым рискованным.
Библейский блеск, который Томас приписывает евреям, является своего рода защитой от презрения и осуждения и делает его специфическую кампанию против евреев относительно безвредной. Однако, может быть, те трюки, которые не направлены косвенно на евреев, являются более сильным психологическим оружием против них, чем его собственные антисемитсткие выпады. Позиция Томаса в отношении внешней политики Обращение Томаса к американизму нельзя сравнивать с нацистской эмфазой идеи об отечестве и германской расе, а является, может быть, учетом чувств его слушателей, только более слабым эхом. Он использует пацифизм в отношении иностранных дел так же, как и антикапиталистические тенденции во внутренних американских делах.
В такой стране, которую не затронули войны с другими народами и превосходство которой всегда оставалось неоспоримым, не мог развиться сильный военный патриотизм. Вследствие этого, несколько отрицательный американизм Томаса ограничивается большей частью обсуждением грозящей стране опасности, ее мнимой изнеженности и декаденства. он игнорирует ее силу и право на господствующее положение в мире.
Его внешняя политика состоит в патриотической экзальтации и одновременно в отказе от стремления к власти других народов. Он содействует национализму как таковому, однако симпатизирует, точнее говоря, больше немецкому национализму, модели его фашистских идеалов, чем внешнеполитическим целям американского народа. Некую амбивалентность в отношении проблемы войны отражает предпочтение Томасом национал-социалистов, в игре которых он также участвует. Несмотря на свой американизм, или, скорее из-за своей фашистской концепции для Америки, он, кажется, действует успокаивающе.
Он использует американскую волю к миру в качестве давления направить страну в когти агрессивных наций. Он приводит длинные и запутанные аргументы, которые заканчиваются оправданием германской подготовки к войне. Нет никакого, абсолютно никакого сравнения с тем, что происходило в мире, и тем, что происходит сейчас.
Все государственные деятели в мире дрожат на своих постах от страха перед завтрашним днем. Британские государственные деятели, каждый в отдельности, говорит, что войну в Европе долго сдержать не удастся. Франция и Германия, Италия и Англия, Россия и Япония каждая нация готова.
Они вооружены до зубов, они готовы к началу ада на земле. Не из-за того, что одна из этих стран этого желает. Мое мнение таково, что каждый государственный деятель в Европе ненавидит войну, если они знают, что это такое, она им омерзительна. Когда вам что-нибудь рассказывают о том, что кто-то потрясает оружием в мире, о людях, которые хотят войны...
Я не верю, что какой-нибудь сумасшедший желает войны, несмотря на факт, что они не хотят никакой войны, их толкают неизбежно, шаг за шагом, дюйм за дюймом к бездне, в следующий большой, убийственный для людей конфликт. Почему так? Почему мы не можем сдержать войн?
Как так получается, что коммунисты в этой стране проповедуют, что Америка должна разоружаться, а России разрешается вооружаться? Нет, я вообще не придаю большого значения этому виду пацифизма, и я не верю, что какой-то человек, к примеру американец, у которого есть голова на плечах и есть глаза, чтобы смотреть, и который имеет достаточно разума, чтобы думать, был бы заинтересован в войне. Но послушайте, как так получается, что мы не можем предотвратить войну? По очень простой причине, что этот мир отверг сына живого Бога.
Система мира не основана на христианской вере, мировая система это система сатаны, которая хочет проглотить, умертвить и погубить человеческую расу. И теперь народы земли к этому готовят. Но будьте внимательны, что я вам скажу.
Я знаю, когда придет война, а она придет. Вы знаете, что каждые 20 лет всегда была война... Те мужчины и женщины, которые говорят, что последняя война была только детской игрой по сравнению с будущей, вы можете себе представить сотню самолетов в стратосфере, которыми управляют роботы, с большими бомбами на высоте, где защита посредством других самолетов невозможна, и с точной системой наблюдения, чтобы сбрасывать крупные бомбы с высоты от 2-х до 3-х миль в центр большого города где-то на земле?
Ну, мои друзья, вы знаете, что это значит. Это значит уничтожение. Это значит смерть.
Это значит разрушение. Вы можете себе представить, какой будет следующая война?
Будут пулеметы, которые стреляют со скоростью 600 выстрелов в минуту. Вы можете себе это представить? Итак, слушайте меня. Никто, кто имеет разум, не желает войны.
Но что-то есть внутри человеческого рода, что вызывает страх. Германия боится. Это причина, почему Германия вооружается.
Решительно прогерманским является внешнеполитический курс Томаса: Вы, по-видимому, заметили, что между Италией, Францией и Англией, с одной стороны, и Германией, с другой стороны, что-то происходит. Я рад, что, по всей видимости, постепенно среди них. или Великобританией, разрабатывается новая программа политики в отношении немецкого народа.
Я думаю, что в высших дипломатических кругах признается, что германские и англо-саксонские и скандинавские расы должны теперь выступать бок о бок против величайшей угрозы, которой когда-либо противостояла западная цивилизация, с тех пор как Чингис Хан послал свои азиатские орды и напал на западный мир. Англия, кажется, стала по отношению к Германии уступчивей. Она точно знает, что Германия, как единственный оплот западной цивилизации, противостоит огромным ордам коммунистов под предводительством оступившихся народов, и что, если немецкая и англо-саксонские нации не буцут держаться друг друга, нет надежды сохранить христианскую религию для христианской цивилизации. И если наши собственные чиновники в Вашингтоне имеют ум, то они пойдут националистическим курсом, который объединяет при братском взаимопонимании Великобританию, Германию и скандинавские страны.
Оступившиеся народы, кто бы они ни были, называются безбожными, нацисты, наоборот, верующими, чтобы они ни делали. Бог должен признать, что Германия истекала кровью, пока народ не признал, что есть Бог на небе, и что народ, который забывает Бога, погибает. Мои друзья. Германия выучила свой урок, возвратилась и признала то, что провозглашает вера и что Бог должен прославляться, Англия и Америка погибнут.
Авторитарное послушание по виду рассматривается как религиозность per se. Проповедование благочестивого покаяния проникает в доктрины пятой колонны и готовит почву для провозглашения заповеди часа.
Особо следует сказать о технике Томаса, когда он имеет дело с внешней политикой. Он обращается с нациями, как будто они индивиды, и применяет непосредственно в отношении них моральные понятия и использует моральные дихотомии для разъяснения национальных политических вопросов.
Эта уловка, уступка способности его последователей думать в безличных терминах, имеет несмотря на пророческое звучание, зловещий оттенок. Чем упорнее рассматриваются нации как индивиды вместо групп народов, тем основательнее превращаются люди в послушных членов своего государства, тем беспощаднее они перед лицом грозящей катастрофы, которую неустанно расписывает Томас, и тем легче их можно склонить к интеграции.
Библия разъясняет нам, почему погибают мировые царства, мои друзья, моральный закон действует среди наций, так как они состоят только из мужчин и женщин. Что бы человек ни сеял, он пожнет это.
Что бы страна ни сеяла, то она и пожнет. Действительно, широко поле наблюдения, если мы начинаем изучать эту истину прошлого и настоящего, ибо народы, наверняка, умирают и исчезают таким образом, как они умирали и исчезали в прошлом.
