Особенности логических форм
Для интеллектуального саморазвития важен переход от смыслов к значениям путем самостоятельных усилий. Для этого человек должен войти в позицию строителя языка, семантической стороны языка, точнее - семантической парадигмы. Заимствование подобной позиции стимулируется арбитражной потребностью, возникающей в практике дискуссий.
В самоорганизации внешний характер стимулов к арбитражное™ и самой дискуссионное™, критическим отношением в версии автора заменяется внутренним стимулированием. Следовательно, человек должен обладать способностью к активизации себя в критическом отношении к своей предшествующей версии, к организации самопротиводействия, к обнаружению общего в версиях и к использованию общего в качестве средства успешного завершения дискуссии.
Естественно, что без соответствующего развития Я, его самодвижимости, без опыта совмещения активности Я с внешними требованиями хода мышления в коммуникации, рефлексии, решении задач и проблем, достигнуть указанного эффекта невозможно.
На фоне арбитражной активности меняется характер и базовых процессов изложения и понимания точек зрения, критики точки зрения.
Именно использование содержательных конструкций парадигмы языка, значений, и порождает оформление процессов, появление логики. Остановимся на особенностях логических форм подробнее.
Вместе с включением в мышление языковых средств и закреплением за знаками языковых значений сам мыслительный процесс перестает быть зависящим только от внутренних факторов, а в реагировании на внешнее их рассмотрение как случайного набора условий. Появляется внешнее предопределение, в том или ином объеме, самого хода процессов. Появляется внешняя предписывающая форма мышления, которой приходится подчиняться. Персонификация организационного отношения, введение внешнего организатора очевиднее всего обнаруживается в связи с освоением языка как системы средству содержащих предписывающую силу.
Организатор процесса усвоения организует и само оперирование знаковыми средствами, формирует соответствующие операциональные стереотипы, соответствующую рефлексивную самоорганизацию.
В мышлении, имеющем организованность, форму процессов, особую роль играет языковое средство. Эта роль во многом раскрывалось в логике.
Приведем ряд исходных идей логики, ее сущности".
1 В суждении субъект дает основание для предиката.
Как мы видим, в логике фиксируются правила для мышления, законы мышления, знания о сущности мышления. Подчеркивается еще, что имеется в виду чистое" мышление, особое использование мыслительных способностей (рассудка, разума), которое может вести к истине.
Отмечается и то, что благодаря таким правилам и опоре на такие законы, на сущ-носгаые знания, можно совершенствовать мыслительные способности.
Тем самым, логика обеспечивает переход от случайного мыслительного процесса к неслучайному, от стихийности самовыражения мыслителя к самоорганизации, подчиненной общим формам, правилам, с одной стороны (нормативной) и сущностным ориентирам, знаниям о самом мышлении, с другой стороны. Поэтому в самоорганизующемся мышлении необходимо выходить к знаниям и предписаниям (логическим) как организующему внешнему, социо-культурному основанию, следует не только рефлектировать и предполагать ее, но и вносить в нее критериальную базу (сущностные представления о мышлении), переходить от ситуационных, индивидуализированных предписаний для себя к надситуационным, надиндивидуальным нормам как средствам и ориентирам в построении конкретных, ситуационно значимых предписаний, способов достижения целей мышления.
Овладение логикой объективно меняет и сам мыслительный процесс, и субъективную его базу, свойства сознания, самосознания, воли, самоопределения. Мышление выходит за рамки внутренних процессов и в него включаются внешние культурные (логические, языковые и т.п.) факторы, субъективные носители этих факторов, сама социокультурная среда.
Но их включение в конкретное мышление имеет особенности, раскрываемые в знаниях о мыслекоммуникации, решении задач и проблем и т.п.
Сама предписывающая сторона логики или ее практическая основа, относительно которой наука о мышлении выступает в качестве сервиса, прикреплена прежде всего к тому, что легче всего регламентировать. Внутренние субъективные процессы регламентировать непосредственно невозможно, хотя ради них и предпринимаются усилия, вводятся регламентации.
Поэтому регламентации подвергается прежде всего действенная сторона, оперирование со знаками - правила употребления языка, условия суждения при помощи использования слов и т.д.
Но оперирование знаковыми средствами важно лишь в той мере, в какой оно связано с содержательной стороной мышления. При стихийности содержаний, их динамики (течения ассоциаций и т.п.) правила не нужны и применение знаковых средств лишь сопровождает внутреннюю динамику как внешне
- внутренний фактор. Организация и предписывание оперирование языком, знаками становится важным для преодоления стихийности мышления, обеспечения выхода на сущностные результаты, прихода к требуемому эффекту и т.п. если знаки скреплены с очень строгими, имеющими конструктивную форму, сущностными представлениями - с значениями, понятиями, категориями.
Оперирование со знаками воплощается в построение текстов, в перестраиваниях их, создании замещающих текстов и т.п. Поэтому появляется сама необходимость так организовывать построение знаковых структур, текстов, чтобы в них отражался мыслительный поиск, внутренняя исходная динамика. Выведенное во вне, в оперирование текстами мышление воссоздает первичное течение его организацию. В первичном материале выражаются смыслы, а языковые значения (и понятия, категории) используются для мыслительной оценки материала. Так возникают суждения, имеющие стороны материала (субъект мысли) и средства (предикат мысли).
В мышлении человек осуществляет поиск, раскрытие, констатацию и др., но уже не непосредственно, за счет соотнесения смыслов, а за счет перехода от случайной стороны содержания и поиска к неслучайной, обеспечиваемого культурными, надиндивидуальными содержательными средствами - значениями. Логика регламентирует соотнесение смыслов и значений в реализации различных мыслительных функций, типовых целей и задач.
Чаще подчеркивали функцию познания. И тогда значение, как замещение смыла, дает более глубокий, сущностный вариант знания. Для полного раскрытия требуется построение синтетических значений, конструирование на основе выраженности первичных смыслов.
В логике регламентируется такое конструирование и оно возможно лишь за счет отхода от естественного, докультурного оперирования смыслами, требует того, что называли чистым мышлением (мышление вообще, мышление сущности и др.).
Однако помимо познавательной функции мышления существуют и другие (понимание, изложение мнения, критика, решение задач, решение проблем, постановка задач, постановка проблем, проектирование, прогнозирование и т.п.). Рефлексивный характер основной массы" мышления требует иной регламен-
тации, других логических форм. Особую роль в самоорганизации вообще и в самоорганизации в связи с самостоятельным мыслительным поиском, вхождением в новые поля проблем, в новые области проблем, в новые области знания, а также в связи с участием в совместных формах мышления и т.п. играют такие мыслительные формы, как решение задач, решение проблем, а также постановка задач, постановка проблем.
В этих функциональных линиях потока мышления формы мышления и средства мышления ведут к интеллектуальному развитию, что предполагает поиск эффективных форм самоорганизации и саморазвития мыслителя.
Особую роль в теоретическом мышлении играет логическая идея восхождения от абстрактного к конкретному. Именно она была специфичной для Гегеля и Маркса.
Логические формы мышления выявлялись прежде всего в анализе языкового мышления, хода рассуждения, материализуемого в развертывании текста. Поэтому единицей мыслительной цепи выступало суждение, соотнесение субъекта и предиката с опорой на предикат. В умозаключении фиксировались различные варианты изменения предиката и переопределение первоначальных утверждений.
Важно было следить за поводами и действием их на переделки предиката. Так как сам предикат либо рекрутировался из парадигматического набора, словаря, либо строился с участием парадигматических элементов, то важную роль играло соотноношение между' парадигматическим набором (постоянным корпусом средств) и синтагматическим конструированием (переменные результаты).
Вместе с построенностью предикативной структуры приобретало определенность и содержание структуры, а также содержательное чтение структуры.
Приведем ряд идей той организации конструирования синтагмы и ее содержательного прочтения, которая имела названия восхождения от абстрактного к конкретному или диалектического движения мысли.
Во всех вариантах идеи, которая обсуждалась в указанном ряду, различались два этапа работы мысли. На первом этапе осуществляется отход от созерцательного многообразия материала смыслов, имеющих конкретный уровень, в оппозиции
конкретное - абстрактное, и переход к абстракциям высшего тала, когда уже не остается ничего конкретного. В этом случае любое утверждение по содержанию первстает опираться на иное, на наблюдаемое, на внешнее самому мышлению, мыслительному механизму.
Путем построения ряда замещений мыслитель доходит до предельного заместителя (заместителя заместителей) и избавляется в нем от первичного материала смыслов, упрощает содержание, дает ему абстрактный стаіус. Однако само упрощение не должно быть формальным устранением частей смыслов.
Упрощение состоит в конструировании такого целостного, структурного заместителя, в котором опознавалась бы целостность объекта. Соединение технологических признаков упрощения и сохранения структуры объекта и соответствует введению представлений о наименее развитом этане бытия объекта.
В конструктивном заместителе вводятся минимально необходимое количество признаков объекта, которые максимально значимы для характеристики этапа и уровня развития объекта.
Таким образом, за счет введения абстракций высшего уровня как изображений начального уровня развития объекта, достигается возможность организованно усложнять, конкретизировать абстракции, внося в них то, что отзывается на противоречие и ведет к более развитому состоянию. В этом контролируемом усложнении при сохранении усложненного как принадлежащего одному и тому же и состоит техническая сторона этой формы мышления.
А содержательная сторона состоит в реконструкции развития, последовательного ряда возникновения и разрешения структурных, бытийных противоречий. Подобное мышление предельно связывает динамику содержания, порядок его усложнения с мыслительным конструированием, а не привлечением самих изначальных смыслов, эмпирических фиксаций. Поэтому если конструирующий мыслитель желает придавать конструкциям содержательность и предопределить чтение конструкций логикой объекта, а не произволом интерпретации, то мыслитель сам должен подчинить ход конструирования логике объекта, отказаться от конструкторского произвола. Его свобода должна быть содержательно необходимой.
Мыслитель тогда вынужден как бы спрашивать у содержания соизволения проявить конструкторскую активность, найти доказательство, что следующий конструкторский ход подчинен новому возникшему противоречию и возможности его снятия.
Формная сторона мышления состоит в том, что последующий предикат является синтезом предшествующего как уточняемого и особого, вводимого как бы извне предиката как уточняющего. Уточняемое содержание либо приемлет уточняющее и тогда синтез не ведет к кризису, дестабилизации движения мысли, либо производится отторжение уточняющего содержания и нейтрализуется формализм мыслительского конструирования. Мыслитель должен уметь находить, строить исходный уточняемый предикат (клеточка) и выявлять, строить ряд уточняющих предикатов, использование которых позволяет пройти путь к самой конкретной абстракции (синтетическому предикату). Сама же содержательность имеет своим прототипом сумму начальных смыслов.
Именно на них и ориентируется мыслитель. Он строит чистомыслительный аналог сумме смыслов.
Этим он и воздает сущностный дубликат знания об объекте.
Для самоорганизующегося мыслителя и имеющего на входе массу смыслов, результатов наблюдений, описаний, мнений очевидцев, заготовок концепций и т.п. основной задачей является очищение материала от его несущественности. Это возможно лишь на пути построения абстрактного заместителя. Если он владеет указанной техникой мышления, то любые трудности ему не будут преградой.
Он в последовательности попыток находит лучший вариант заместителя и сущностно раскрывает материал, а затем использует конструкцию в целом, ее этапы, исходный и уточняющие предикаты для решения любых возникающих задач и проблем. Если же он не владеет, но знает общие требования к конструированию заместителя, то он проходит самостоятельно путь приобретения способности. На этом пути он преодолевает все случайности проявлений мышления, сознания, самосознания, самоотношения и т.п. Он приобретает способность действовать в логике не своих настроений и стремлений, а выхода на объективное, на логику объекта, внутриобъектное движения мысли, без чего невозможно перейти к решению всех типовых задач и проблем в мышлении и рефлексии.
У мыслителя создаются абстрактные аналоги всех содержаний, синтез абстракций, вплоть до мировоззрения. К не-му можно устанавливать и соответствующее его уровню отно-шения, что ведет к возвышению потребностей до уровня ценностей.
Появляются высшие качества интеллектуального духа, включая и духа вообше.
Именно оперирование схемами позволяет перенести весь этот путь развития мысли во внешне замечаемый и контролируемый план, что предельно важно для саморазвития. Целостность работы включает и внешнее (схемотехника), и внутреннее (самоотношение).
Логика систематического уточнения, восхождения, содержательно-генетическая логика и т.п. названия выражают главное логическую форму показа движения мысли как движения содержания понятия. Поскольку Гегель в максимальной степени раскрыл сущность такого движения, то мы воспроизведём основные его идеи этого типа.
Между размышлением Гегеля о методе (диалектический, имманентный и т.п.), применительно к мышлению, и его версией развития (сущность, духа и т.д.) легко установима связь. Несмотря на то, что прошло более чем полтора века со времени написания основных трудов Гегеля и периоды популярности этого гениального мыслителя его наследие нельзя назвать раскрытым. Недостаточно раскрыта и логико-мыслительная, каузальная связь между развитием и методом мысли, который выделял и демонстрировал Гегель. Не малую роль в этом сыграло то, что сам мыслитель пользовался языком объектно-онтологического типа, а содержание, им обсуждаемое требовало рефлексивно-мыслитель-ный и вообще-деятельностный язык.
Поэтому развитие методологии с середины XX в. и появление деятельностного (и рефлексивномыслительного) языка позволяет вновь обратиться к Гегелю, его наследию, более точно выразить его содержание и учитывать в методологически ориентированных разработках.
Значимость метода для изложения философского учения сам Гегель иллюстрирует следующим образом: ...наше изложение ... дает новую обработку философии по методу, который, как я надеюсь, будет еще признана единственно истинным, тождественным с содержанием (1974, с. 53, т.1, ЭФН). Он говорит о новизне обработки материала философских содержаний, вы-
раженных в текстах. Сама же обработка имеет форму и ее процессуальная представленность составляет методГегель дает характеристику методу через оппозицию к сложившемуся, принятому способу изложения содержаний: ...хотя ... пришлось ограничить ту сторону изложения, благодаря которой содержание становится ближе ... эмпирической осведомленности, однако что касается переходов, которые моіут быть только опосредствованием, обусловленным понятием, то я выявил их достаточно определенно, чтобы показать отличие метода, применяемого в этом ..., от лишь внешнего порядка, которым пользуются другие науки, а также от известной манеры, ставшей обычной в философских рассуждениях; эта последняя исходит из некоторой наперед принятой схемы и с ее помощью располагает материал рассмотрения в параллельные ряды таким же внешним образом ... хочет заменить необходимое развитие понятия случайными и производными связями (1974, с. 53-54, т. 1, ЭФН).
