Выборы президента населением
К признакам такой формы он относит выборы президента населением, наличие у президента собственных прерогатив, позволяющих ему действовать независимо от правительства, наличие премьер-министра и министров, образующих правительство, ответственное перед парламентом67.
С этим утверждением трудно согласиться. Рассмотрим первые два признака, поскольку третий характеризует парламентарную форму правления.
Президент Исландии действительно избирается населением путем прямых выборов. Но он не противопоставляется парламенту, не может формировать правительство по собственному усмотрению, а правительство не ответственно перед ним. Согласно Конституции президент не может выполнять свои функции самостоятельно.
Параграф 2 основного закона устанавливает, что он осуществляет свою власть через своих министров. Таким образом, Исландия не отвечает признакам, указанным М.А. Крутоголовым Она и по конституции, и фактически является парламентарной республикой. Что касается особенностей государственного режима в Исландии, то его можно отнести к парламентаризму в той разновидности, которая называется парламентским правлением.
Оно характеризуется верховенством власти парламента, ответственностью и подчиненностью правительства парламенту, слабой ролью главы государства, но сохранением за ним некоторых реальных функций в осуществлении государственной власти.
Если подвести итог сказанному выше, то ясно, что становление и укрепление парламентаризма в Скандинавских странах происходило уже в XX в., когда в большинстве капиталистических стран наблюдался процесс ослабления позиций парламентов и усиливалась роль исполнительной власти. Такая специфика объясняется рядом причин.
Экономическое развитие Скандинавских стран шло медленнее, чем в крупных развитых странах, что предопределило и темпы политического развития. Резкий рост в начале XX в. рабочего класса, его активизация под влиянием как внутренних факторов, так и международной обстановки, Октябрьской социалистической революции привели к серьезному усилению роли социал-демократических партий при относительной слабости буржуазных партий, особенно правых. Опираясь на массовую поддержку избирателей, социал-демократические партии стали сначала участвовать в правительствах, а затем и формировать однопартийные кабинеты. Так, СДРПШ с 1932 г. и по настоящее время (с небольшими перерывами) постоянно находится у власти.
Хотя деятельность социал-демократов направлена на укрепление существующего строя, монополистический капитал опасается их полевения, особенно в периоды обострения противостояния различных социальных сил.
Такое положение заставляет правящие круги Скандинавских стран по-новому смотреть на роль парламента, его место в системе государственных органов. Буржуазные партии не считают возможным предоставлять правительствам, чаще всего возглавляемым социал-демократами, широкую свободу действий и освобождать их от парламентского контроля.
С помощью сильного парламента они стремятся создать более прочные гарантии существующей политической системы.
Озабоченность буржуазных партий Швеции возможностью использования социал-демократическим правительством широких конституционных прав, принадлежащих исполнительной власти, нашла отражение в документах, связанных с реформой Конституции: Неясности в юридической области ведут к тому, что часто нельзя с уверенностью определить, является ли какое-то действие правомерным с точки зрения конституции или нет, что особенно некстати в наше время, когда возрастает активность государственных властей в связи с развитием общества68. Здесь явно проводится мысль, что правительство может широко толковать свои права и их нельзя ограничить, ссылаясь на букву конституции.
В сохранении парламентаризма и его укреплении правящие круги Скандинавских стран видят определенные преимущества и в том, что это позволяет скрывать реальную власть капитала, делает ее менее заметной в условиях существования демократических институтов. Со своей стороны социал-демократические партии также заинтересованы в сильном парламенте, так как, находясь в оппозиции, они сохраняют возможность оказывать существенное влияние на решение государственных дел.
Именно поэтому исследователи политических партий Скандинавских стран отмечают, что без анализа места и роли социал-демократических партий в политическом механизме нельзя понять происходящие там процессы69.
Можно утверждать, что специфика расстановки политических сил в Скандинавии породила на современном этапе необходимость и возможность сохранения и упрочения парламентаризма в данном регионе. Она также придала ему особые черты, не свойственные государственным режимам других стран.
Значение для парламентского режима расстановки политических сил в обществе признают и скандинавские ученые и политологи. Ее спецификой они объясняют более сильные позиции датского фолькетинга по сравнению с положением стортинга Норвегии70.
Обосновывая реальность народного суверенитета в своих странах, они считают парламентаризм одним из условий его обеспечения, его краеугольным камнем71.
Таким образом, в Дании, Норвегии и Швеции на современном этапе все основные принципы парламентаризма получили свое полное воплощение. Но при этом если в Дании и Норвегии главой исполнительной власти признается монарх, сохранивший некоторые свои прерогативы в этой области, а в Исландии - президент, то в Швеции король и юридически и фактически перестал быть источником власти, осуществляя лишь представительские функции. В силу сказанного государственный режим в Дании, Норвегии и Исландии можно отнести к парламентскому правлению, а в Швеции - к монистическому парламентаризму, который характеризуется тем, что при нем парламент является единственным источником государственной власти.
Можно выделить два наиболее типичных подхода к определению парламентаризма, а также выявлению его наиболее общих черт. Господствующая в Скандинавии точка зрения исходит из определения парламентаризма как государственного режима с верховенством парламента в государственном механизме.
На таких позициях стоят, например, О. Нюман, X. Стрёмберг, Е. Линдстрём, Т. Опсал72.
В то же время они подчеркивают, что власть парламента неодинакова в каждой из этих стран. Так, стортинг Норвегии играет несколько меньшую роль, чем риксдаг Швеции и фолькетинг Дании73.
Некоторые государствоведы и политологи стремятся обосновать целесообразность усиления роли правительства в системе государственных органов, стоят на стороне тех западноевропейских ученых, которые считают важнейшим признаком парламентаризма баланс властей - законодательной и исполнительной при сведении к минимуму роли главы государства74. Авторы Комментария к Конституции Норвегии М. Анденес и И. Вильберг указывают: Конституция основана на главной идее и принципах, определяющих, что национальное правление должно быть организовано: на принципе суверенитета народа, принципе разделения власти и на доктрине прав человека.
Принцип разделения власти означает, что она должна быть в государстве разделена между отдельными органами власти, а не концентрироваться в руках одного органа правления75.
Указанные авторы в своих комментариях, исходя из текста Конституции 1814 г., забывают, что она за 180 лет претерпела изменения и что анализ текста не дает основания определять реальный государственный режим в Норвегии на современном этапе, руководствуясь принципом разделения властей. Разделение государственных функций, конечно, сохранилось, да и не могло не сохраниться, ибо на этом основывается нормальная деятельность любого государства.
Но дуализм власти, имевший место в Норвегии в XIX в., на современном этапе был заменен парламентаризмом, хотя и с некоторым его балансом между парламентом и правительством.
Проведенный в последующих главах книги анализ конституционных норм и государственно-правовой практики Скандинавских стран показывает, что первая точка зрения основана на реальном положении властей, на таком их взаимодействии, при котором наблюдается явный перевес в пользу парламента, и это, по нашему мнению, отвечает требованиям парламентаризма. Различия в определении парламентаризма выражаются в разном подходе к его принципам. Так, ряд скандинавских ученых говорят об утверждении парламентаризма в этих странах со времени установившейся практики формирования правительства на основе соотношения сил в парламенте76.
При таком подходе получается, что политическая ответственность правительства перед парламентом не рассматривается как важнейший принцип парламентаризма. Ведь если бы было иначе, то тогда нельзя было бы признавать утверждение парламентаризма в Дании и Швеции после окончания Первой мировой войны, поскольку такая ответственность была закреплена и установлена на практике в Дании с 1953 г., а в Швеции - с 1969 г.
В то же время другая часть скандинавских авторов при определении парламентаризма выделяют такие его принципы, как представительное правление, формирование правительства на основе соотношения сил в парламенте, ответственность правительства перед парламентом, ограничение фактической власти главы государства. Так, О. Нюман пишет: Принятие конституции 1974 года означает, что принципы парламентаризма были отражены в конституционном праве в полной мере... Конституция такого типа исключает всякое политическое влияние со стороны короля. Его обязанности носят представительный и церемониальный характер.
Страна управляется правительством, которое ответственно перед парламентом. При исполнении официальных функций правительство зависит от риксдага, в свою очередь получающего мандат непосредственно от народа. Деятельность правительства должна пользоваться доверием риксдага.
Правительство зависит от риксдага, но оно должно, пока существует, иметь эффективные средства для реализации своих административных полномочий и руководства органами управления77.
Некоторые скандинавские юристы и юристы других стран, исследующие характерные черты скандинавского парламентаризма, обосновывают наличие особой скандинавской модели парламентаризма, сущность которой заключается в специальном механизме достижения консенсуса различных политических сил. Соответственно они выдвигают теорию консенсуальной модели парламентаризма. Е. Эйнхорн и Дж. Лоуг так определяют эту модель: Консенсуальная модель предполагает разделение власти (между партиями), а также ее рассредоточение, справедливое распределение, делегирование и формальное ограничение78.
И хотя они раскрывают при этом не все особенности этого механизма и стремятся доказать справедливость распределения власти, тем не менее сама попытка выявить специфические черты скандинавской модели парламентаризма представляется плодотворной79.
Консенсуальная модель представляет собой не только теорию, идею. Применительно к Скандинавскому региону она является инструментальным средством обеспечения стабильности существующей политической системы общества, стабильности государственного строя Скандинавских стран.
Консенсуальный характер скандинавской модели парламентаризма усилился в связи с совершенствованием избирательных систем, которые ранее создавали более благоприятное положение для самых крупных политических партий Дании, Норвегии и Швеции - социал-демократических, получавших большее количество мест в парламенте, чем количество поданных за них голосов избирателей. Действующие избирательные системы обеспечивают почти идеальную пропорциональность.
Они дали возможность буржуазным партиям получать большее количество мандатов в парламентах этих стран и создали хрупкое равновесие между левыми и правыми в парламентах.
Так, в Швеции конституционная реформа 1969-1974 гг. привела к неожиданным даже для ее разработчиков результатам. После выборов 1973 г. голоса социалистических и буржуазных блоков разделились в риксдаге поровну - 175 на 175.
Характеризуя эту ситуацию, С. Хадениус пишет: Таким образом, власть правительства была ослаблена. Приходилось надеяться на особые соглашения с оппозицией по каждому отдельному вопросу и на договоренности, достигнутые в комитетах риксдага. Для решения некоторых проблем депутаты вынуждены были тянуть жребий.
Хотя таких лотерейных решений было и немного, они ставили риксдаг в глупую ситуацию и заслоняли тот немаловажный факт, что различные партии добивались-таки необходимых компромиссных решений80.
В своей статье, посвященной общественному консенсусу, Н.В. Варламова и Н.Б.
Пахоленко пишут: Под внутриполитическим консенсусом следует понимать, по нашему мнению, определенную степень гражданского согласия в отношении политико-правового устройства и проблем развития страны (стратегических и тактических), характеризующуюся наличием значительной поддержки проводимого курса и отсутствием его активного неприятия, что позволяет управлять обществом ненасильственными методами. При этом консенсус имманентен демократии и предполагает не отрицание, а наличие плюрализма идей, ценностей, целостных доктрин, разделяемых теми или иными социальными слоями общества. Каким образом в рамках демократии сочетаются плюрализм и консенсус? - спрашивают они. И отвечают: Очевидно, существуют различные идеи и ценности, которые одобряются и поддерживаются сторонниками различных политических, философских, нравственных течений, группами с различными социально-экономическими интересами.
Направленность режима на реализацию этих идей и ценностей... и способна консолидировать общество81. Но консенсус может быть достигнут только при способности политических сил пойти на компромисс82.
Различные средства обеспечения легитимности власти, ее поддержки подавляющей частью граждан и их профессиональных и политических организаций предполагают достаточно высокий уровень общей и правовой культуры населения. Конечно, власть может строиться на пассивности граждан.
Но все же для демократии необходима их политическая и гражданская активность, что характерно для Скандинавского региона с его достаточно высокой степенью образования, общей культуры, правосознания.
Характеризуя шведскую консенсуальную модель парламентаризма, А.Л. Юханссен в статье Анализ шведской модели пишет, что было бы ошибкой привязывать ее к интересам той или иной стороны, ибо при этом затушевывается интегративная функция модели, призванной создавать баланс различных интересов...
Ни одна из сторон (имеются в виду объединения предпринимателей и профсоюзов, а также государство. - М. М.) не была настроена на то, чтобы использовать свою политическую силу для того, чтобы выбить из игры две другие... А роль государства состояла в том, чтобы, исходя из интересов трудового мира, создать благоприятные условия для сотрудничества сторон83. В шведской модели, указывает тот же автор, важное значение в социально-экономической среде имеют такие ее цели, как: 1) регулирование и разделение власти на рынке труда, 2) молчаливая склонность к переговорам, т. е. компромисс между государством, трудом и капиталом, 3) нейтрапизация проблемы безработицы, 4) политика распределения, которая позволяет перекачивать часть прибылей предпринимателей в пользу малообеспеченных слоев населения. :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: :: ::
