НЕКОТОРЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ

Опыт преподавания экономической теории людям, уже получившим в свое время высшее образование, показывает довольно большое различие в способе восприятия материала "гуманитариями" и "технарями". Первые, "гуманитарии", почти инстинктивно стараются избегать всяких схем и предпочитают словесную форму подачи информации. Во-вторых, "технари", воспринимают схемы без труда, даже с интересом.
Схемы, подобные представленным в этой книге, часто создавались на занятиях в процессе обсуждения материала и хорошо воспринимались практически всеми слушателями независимо от характера базового образования. Возможно, кому-то из читателей они помогут проверить понимание того,что представлено в книге в текстовой форме. Возможно, кому-то они пригодятся для разработки своих наглядных материалов или "опорных конспектов".
Должен, однако, предупредить, что между текстом и схемами нет изо- или гомоморфизма. Не все фрагменты схем нашли сколько-нибудь подробное отражение в тексте и, наоборот, не все фрагменты текстовых материалов зафиксированы в табличной форме.
И последнее предварительное замечание. Вообще говоря, для понимания содержания этой книги вполне достаточно знаний по общественным наукам, которые даются в наших высших учебных заведениях, хотя, конечно, некоторая начитанность по вопросам экономической теории и собственный жизненный опыт желательны. Но еще более желателен интерес к общим вопросам, в которые часто упираются частности. Мой собственный интерес к общим вопросам в свое время (в конце 60-х гг.) был вызван общением с Э.Ильенковым, Г.Батищевым и Г.Водолазовым, а интерес к частностям – образованием, полученным в традициях школы В. Немчинова и кое-каким опытом работы в Госплане СССР в 70-х гг. и первой половине 80-х гг.

Эти источники и питали поиски, основные результаты которых представлены в данной работе.
Отдельная благодарность – участникам семинара Е.Майминаса и В.Тамбовце-ва на экономическом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова (1981 г.) за их способность выслушивать и критически оценивать идеи, высказываемые на стыках экономической теории с другими областями знания. Хочу также высказать слова признательности рецензенту А.Гальчинскому за ценные замечания и советы.

Их учет позволил избавить текст от ряда крупных недоработок.
Глава 1
МАТЕРИАЛЬНОЕ ВОСПРОИЗВОДСТВО: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СХЕМЫ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
НЕКОТОРЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ
Парадоксы нормативного метода. С чисто формальной точки зрения все нормы и нормативы имеют много общего. Так, они, как правило, отражают связь двух или более переменных величин.

Однако за формальной общностью различных норм и нормативов скрываются качественные различия выражаемых ими связей, и игнорирование этого обстоятельства может привести к ошибкам.
Прежде всего представляется необходимым ив теории, и на практике четко различать нормативы, характеризующие связи элементов производительных сил, и нормативы, отражающие производственные отношения. К первым относятся, например, технико-экономические нормативы, применявшиеся в планировании народного хозяйства много десятилетий, а ко вторым – экономические нормативы, роль которых повысилась в 80-х гг. Чтобы не возвращаться к ним в этом сюжете, отмечу, что типичным нормативом второго вида, опрометчиво построенным по законам первого вида, является зарплатоемкость и ее различные модификации, применяемые при индивидуальной и коллективной сдельщине, подряде.
Но вернемся к нормативам первого вида. Они рождаются в рамках сугубо конкретных технологических процессов и отдельных операций, фиксируются в документах. Любое обобщение этих процессов и операций, даже на уровне цеха, ведет к появлению элементов условности в рассматриваемых нормативах. В наибольшей мере эта условность существует на народнохозяйственном уровне.

Отсюда стремление плановых и хозяйственных органов максимально детализировать номенклатуры производимой продукции и распределяемых ресурсов, приводящее к давно известному "проклятию размерности", о котором речь пойдет далее.
Проблема, имеющая и философский аспект, состоит здесь в следующем: нормативы отражают характеристики процессов, движения, но не субъектов, предметов, а ресурсы выделяются как раз хозяйствующим субъектам (от министерства до рабочего). И их потребности в ресурсах отнюдь не тождественны потребностям технологических процессов. Технико-экономические нормы и нормативы как бы "не замечают" тех, кто приводит в движение технологические процессы, не связаны с интересами людей. Цех, предприятие – это, как правило, только промежуточные этапы агрегирования норм расхода или использования ресурсов.

Естественно, что конкретные социальные группы под видом информации о нормах затрат на технологические процессы склонны давать не то, что соответствует определенным технологиям, а то, что надо для жизни им самим. Так, условность агрегирования дополняется "систематической ошибкой" передачи информации снизу вверх, с уровня конкретного производственного участка вплоть до народнохозяйственного уровня. Единственный способ избежать такой "ошибки" – отделить информацию о технико-экономических нормах и нормативах от интересов тех, у кого ее запрашивают, прекратить "увязку" государственных заказов с выделяемыми ресурсами.

Но можно ли это сделать? И как в таком случае определять потребности в ресурсах?
Отмечу лишь одно: традиционное фондирование не следует отождествлять с карточной системой, как это часто делается. Сходство здесь чисто формальное: право субъекта на получение определенного количества соответствующего продукта в единицу времени. Сама его величина рассчитывается принципиально по-разному. При фондировании сохраняется нацеленность на потребности технологических процессов в ресурсах для производства определенной продукции, при карточной системе – на потребности самих получателей без непосредственной увязки с тем, что они делают.

К этому второму виду относятся и социальные нормативы, характеризующие уровень развития инфраструктуры, социальные гарантии. Однако в нашей экономической литературе пока нет сколько-нибудь четкого учета различий между процессами и предметами, между изменчивостью и предметностью как свойствами объективной реальности, если переводить эту проблему в философскую плоскость. (Несколько забегая вперед, хотелось бы сразу отме-тить, что К. Маркс различал эти категории уже в самых ранних работах. Так,можно сказать, что коэффициент трудоемкости для него – показатель пропорции обмена процесса труда на некоторый предмет, моносубъектное отношение обмена, самообмен, при котором часть жизни человека обменивается на предметы, необходимые для ее продолжения. Как и другие разработчики трудовой теории стоимости (ценности), он полагал, что именно этот моносубъектный обмен процесса на предмет лежит в основе полисубьектного обмена предметов в соответствующих пропорциях:"…этот обмен (своего труда на продукт труда – Л.Г.) есть скрытая форма (зародыш) действительного обмена"1, все отношения между Робинзоном и его самодельным богатством просты и прозрачны, "и все же в них уже заключаются все существенные определения стоимости"2.

Однако для перехода от моносубъектного взвешивания и сопоставления полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда3, свойственного и плановому ведению хозяйства в масштабах страны, к обычному полисубъектному обмену важна не абсолютная эффективность самообмена (процесс – предмет), а его относительная эффективность (предмет – предмет). Этот механизм был рассмотрен Д.Рикардо в теории сравнительных издержек, однако лишь на примере обмена между странами4. К сожалению, ни он, ни К. Маркс не обобщили эту теорию на случай полисубъектного обмена вообще.

Не отличали они, как и многие другие, и "обмен" процесса на предмет при арендно-рентном отношении от обычного обмена товаров.) Но проблема предметности имеет и другие проявления в экономике. Некоторые из них мы сейчас рассмотрим.
"Проклятие размерности". Известно, что даже конкретные вещественные результаты производства сейчас практически не поддаются адекватному отражению, а тем более управлению со стороны общества в целом. На предметном уровне зарегистрированное разнообразие таких результатов уже исчисляется в классификаторах продукции десятками миллионов позиций, не считая отходов, поступающих в окружающую среду. В то же время на народнохозяйственном уровне номенклатура плановых расчетов не может превышать нескольких тысяч (или даже нескольких сот) позиций.

Если формировать эти позиции методом агрегирования, то неизбежно теряется содержательность (в десятки тысяч раз) натуральных расчетов на народнохозяйственном уровне, они почти полностью отрываются от реалий. Если формировать их методом выбора ключевых позиций, то возникает не менее острая проблема увязки их между собой и с огромным морем позиций, не попавших в поле зрения верхнего уровня.
Эта ситуация в корне отличается от того, что представлялось К. Марксу, когда он писал, что в союзе свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу, все определения робинзоновского труда повторяются в общественном масштабе, причем отношения людей и в производстве и в распределении остаются простыми и прозрачными5. Робинзон и в самом деле мог вести достаточно полный "учет самому себе". Его инвентарный список мог содержать полный перечень предметов потребления, которыми он обладал, и различных операций, необходимых для их производства с указанием рабочего времени, которого в среднем ему стоит изготовление определенных количеств этих различных продуктов.

Именно поэтому его отношения с вещами, составляющими его самодельное богатство, могли быть просты и прозрачны6.

Содержание раздела