Антимонопольное законодательство
Рассмотрим социально-экономические противоречия, послужившие причиной возникновения антитрестовского законодательства. В конце XIX начале XX в. как результат эволюции индустриального общества произошло формирование хозяйствующих субъектов (в частности, трестов), сумевших за счет своего масштаба и передовых способов организации производственного процесса достичь значительной экономической силы. Об экономической мощи трестов свидетельствует тот факт, что в период их усиления и, соответственно, возникновения антитрестовского законодательства [первые законодательные акты, положившие начало проведению антитрестовской политики, появились в 1887 (закон о торговле между штатами) и в 1890 (закон Шермана) годах] доля США в мировой торговле промышленными товарами увеличилась с 3,4% в 1883 г. до 9,8% в 1899 г.
Э. Долан и Д. Линдсей указывают: Американцы враждебно относились к "трестам"... не потому, что они были неэффективны в процессе производства товаров и услуг, но потому, что тресты были богаты, мощны и определяли реальную власть в стране. А их эффективность лишь способствовала процветанию и усилению мощи трестов [8, с. 390].
Таким образом, эффективность трестов, основанная на их масштабах и применении передовых технологий, послужила причиной негативного отношения к ним американского общества.
Противники трестов критиковали их на основе политических доводов [5, с. 20]. Часть американского общества опасалась наращивания политической силы трестов, в результате в нем все более креп настрой на уничтожение их власти с помощью закона, невзирая на экономические последствия. Тем самым были созданы предпосылки для появления новой отрасли права антитрестовского законодательства, призванного ограничить власть трестов. Между тем, по свидетельству Э. Гел-хорна и В. Ковачича, большинство экономистов не разделяло идею ограничения силы трестов, считая ее направленной против эффективного производства хозяйствующих субъектов, представляющих собой естественный результат конкуренции [5, с. 22].
В 1914 г. американский экономист У. Липпманн указывал, что невозможно даже представить себе, насколько они (антитрестовские законы. Ю.К.) извратили созидательный гений нашей страны, и что промышленность стала зависеть от исхода стихийной потасовки мелких спекулянтов [цит. по 5, с. 35].
Известный американский судья О. Холмс в начале XX в. писал, что антитрестовское законодательство представляет собой сущий вздор, основанный на экономическом невежестве и некомпетентности [цит. по 5, с. 22].
Дж. Гэлбрейт утверждает: ... Рыночная власть, которой благодаря своим крупным... масштабам располагает гигантская корпорация, служит основой не только экономической власти, но также значительной политической власти [7, с. 88]. С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи, критикуя монополию, указывают на то, что ... монополия может... порождать недопустимую политическую власть... и многие считают, что такая власть несовместима с реальной демократией [27, с. 256, 268]. Отсюда следует, что тресты за счет своей эффективности через инструмент экономической власти сумели обрести значительную политическую власть.
Ф. Шерер и Д. Росс отмечают: Отношение членов Конгресса Соединенных Штатов и национальных лидеров к вопросам экономического развития было противоречивым. Они осознавали, что новые формы организации бизнеса могут быть более эффективными, но желали при этом обеспечить определенную видимость справедливости [28, с. 11]. Таким образом, антитрестовская политика появилась как результат разрешения противоречий между стремительно нарастающей политической властью крупного бизнеса и политической властью государства, то есть на процесс создания антитрестовского законодательства повлияли, прежде всего, соображения политического, а не экономического характера.
Ее целью стало не повышение эффективности функционирования экономики, а обеспечение определенных стандартов справедливости в обществе.
В результате такого подхода, как утверждают С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи, существующие антитрестовские законы готовятся политиками, приводятся в исполнение юристами и интерпретируются судьями [27, с. 256]. При этом, по утверждению Ф. Шерера и Д. Росса, ... юристы редко разбираются в экономических вопросах, а недостаток знаний не позволяет отделить смысл от бессмыслицы в доводах сторон... [28, с. 321]. Р. Коуз в этой же связи замечает, что связь исследования промышленной организации с антитрестовской политикой создала склонность объяснять монополизмом все виды деловой практики, смысл которых неясен посредственному уму [13, с. 64].
В итоге принципы построения и реализации антимонопольной политики оказались таковы, что, по словам Э. Мейсона, требование полноценных исследований рыночной ситуации или линии делового поведения эквивалентно неисполнению антитрестовских законов [цит. по 28, с. 321]. Последнее замечание свидетельствует о том, что некомпетентность, основанная на отсутствии информации, является одним из объективных, хотя и неформальных, принципов антимонопольного регулирования.
Специфику американского подхода к осуществлению антитрестовского регулирования можно охарактеризовать цитатой из одного из решений Верховного суда США: Возможная эффективность не может быть использована как аргумент в защиту незаконности [28, с. 176]. В материалах, подготовленных Организацией экономического сотрудничества и развития для сотрудников российского антимонопольного органа, указывалось: В течение нескольких десятилетий основным прецедентом служило дело Соединенные Штаты против Американской алюминиевой компании (ААК)... (курсив не наш. Ю.К). В ходе рассмотрения данного дела судом было установлено, что ААК поддерживала монополию на рынке алюминия в слитках, постоянно наращивая свои мощности в целях удовлетворения возрастающего спроса, и, тем самым, эффективно сдерживала развитие конкуренции.
Проблема, связанная с делом ААК и последовавшими за ним делами, заключается в том, что суд исходил из предположения, что ведение нормальной конкуренции, действия, направленные на повышение эффективности, можно рассматривать как неправомерные, если это приводит к доминированию или усилению доминирования на рынке. В результате... это напугало более крупные, более успешно развивающиеся коммерческие предприятия в Соединенных Штатах, которые сдерживали производство товаров более высокого качества по более низким ценам [9, с. 1314].
В связи с этим можно отметить регрессивную роль антитрестовского законодательства США, в ряде случаев явившегося сдерживающим фактором развития американских предприятий. В результате неспособности чиновников к принятию эффективных решений по размещению капитала и доминирования политических аргументов над экономическими и права над экономикой, структура последней зачастую приобретала неэффективные формы.
Как отмечалось на одном из научно-практических семинаров по конкуренции, в ряде случаев государственное регулирование в развитых капиталистических странах настолько исказило ценовые пропорции и способствовало снижению экономической эффективности, что после дерегулирования 80-х годов некоторые отрасли столкнулись с перспективой крупных убытков [24, с. 22].
В своей работе мы рассматриваем экономический аспект теории монополии (не углубляясь в феномен ее политической власти) в его взаимосвязи с формированием конкурентоспособности экономики как концентрированного выражения эффективности использования ресурсов. Что касается феномена политической власти монополии в постиндустриальном обществе, то развитый институт государственной власти обладает всеми инструментами, необходимыми для эффективной защиты от чрезмерных политических притязаний монополий, не ограничивая их экономической силы.
По крайней мере, обеспечение функционирования государственных защитных механизмов следует проводить через механизм совершенствования политических институтов, а не через подавление экономической инфраструктуры общества, являющейся источником его благосостояния.
