Новые пирамиды
Султан запретил газеты, радио, кино, футбол, импорт автомобилей и детских игрушек. В его владениях арабам нельзя было носить нетрадиционную одежду, зонтики, модные прически.
Дабы избежать пагубных последствий просвещения, он ограничил число школ тремя, а количество учащихся одной тысячью. И что же?
В стране началось восстание, которое возглавил Народный фронт, и режим оказался на грани гибели.
Англичане инсценировали государственный переворот и изгнали султана из страны. На трон был посажен его сын Кабус, выпускник привилегированного военного колледжа Сандхерст, знакомый с требованиями современного мира. Либеральный монарх отменил наиболее одиозные запреты своего отца, начал строить школы и госпитали, чтобы сбить повстанческое движение в юго-западной провинции султаната.
Впрочем, Кабус недолго играл в либерала, открыто заявив, что он поклонник Гитлера. (Известно, что за большие деньги он начал скупать личные вещи, оставшиеся от фюрера.) Англия сохранила в Омане не только свои войска, но и рычаги непосредственного воздействия на формирование правительства и принятие решений. Армия, состоящая в основном из наемников, осталась под командованием английских офицеров.
Ислам остается в саудовском обществе доминирующей традиционной силой. Он пронизывает социально-политическую структуру, которая сложилась по его канонам, систему права, быта, социальной психологии. Религиозные проповеди основной элемент официальной пропаганды. По телевидению четыре раза в день транслируются одни и те же грандиозные виды Мекки в период паломничества, которые сопровождаются чтением Корана.
Строфы из священной книги ярко-красными буквами прорезают экран.
Ислам оказывал на жизнь общества в Саудовской Аравии более интенсивное и постоянное воздействие, чем где бы то ни было в мусульманском мире, так как именно она была местом рождения религии и оставалась изолированной от соперничающих идеологических и культурных воздействий. Саудовская Аравия никогда не испытала на себе такого влияния иностранной культуры, как Магриб и Ливан французской, Египет французской и английской, даже княжества Персидского залива или Южный Йемен английской.
Лишь в конце 60 начале 70-х годов массовое вторжение некоторых потребительских ценностей американского образца и учеба нескольких тысяч саудовцев в США означали, что саудовское общество подвергается американскому влиянию, но оно осталось ограниченным.
Вопрос о том, являлся ли в средние века ислам сам по себе препятствием для генезиса и развития капиталистических отношений, остается в мировой науке открытым. Но в Саудовской Аравии ислам в его ваххабитской форме ассоциируется и с традиционными общественными институтами (такими, например, как устаревшая система распределения расходов государственной казны), и с архаичной системой власти в лице клана Саудидов и примыкающих к ним групп, и с пережившей свой век системой права, и с традиционным образованием с его упором на богословские предметы, и со средневековым мышлением, фатализмом, смирением с судьбой, предопределенной Аллахом.
Как и раньше, саудовская королевская семья черпает аргументы для укрепления центральной власти в мусульманских традициях, в особенности в учении Ибн Таймийи, сирийского богослова XIV века, сторонника жесткой ортодоксии. Парадоксальная ситуация? Но таковы реалии сегодняшней Саудовской Аравии, уровень развития ее общества. По мнению этого средневекового богослова, идеальное общество должно было быть разделено на две группы лиц, обладающих авторитетом: улемов хранителей закона шариата, и эмиров, которые облечены политической властью, необходимой для проведения в жизнь законов.
Однако на эмирах лежит обязанность консультироваться с улемами, как и с другими социальными группами. Подданные эмиров должны подчиняться им абсолютно и без условий. Эмир отвечает за правильное выполнение религиозных обязанностей, которые падают на всех мусульман, осуществляет судебные приговоры, распределение благ среди всей общины, следит за функционированием общественных служб. Эмиры связаны в своем поведении Кораном и сунной в той мере, как они интерпретируются и подаются улемами-бргословами.
Это дает улемам большие, хотя и ограниченные, рычаги влияния и контроля.
Улемы помогали основателю королевства Ибн Сауду укреплять централизацию и подкрепляли религиозным авторитетом и проповедью его меч. Когда же еще полвека назад пришло время хотя бы частично модернизировать централизованное феодальное государство, улемы стали решительными противниками перемен и остаются таковыми до наших дней.
В июне 1930 года богословы, собравшиеся в Мекке, протестовали против включения в программу созданного тогда директората образования таких предметов, как география, иностранные языки и черчение. Они утверждали, что черчение это все равно что рисование, запрещенное религией, а языки способ узнать религиозное мнение неверных, география возмущала их, потому что она утверждала, что Земля круглая.
Влияние улемов в Саудовской Аравии несколько уменьшилось за три-четыре десятилетия нефтяной эпохи в результате распространения образования, появления современных отраслей промышленности, новых видов хозяйственной и административной деятельности, частых поездок растущего числа саудовцев за границу, приезда масс иностранцев, использования транзисторных радиоприемников. Однако главные позиции хранителей религиозной ортодоксии и знатоков шариата, религиозной знати, связанной с кланом Саудидов, остались неприкосновенными.
Свержение с трона короля Сауда и провозглашение королем Фейсала в 1964 году было сначала одобрено фетвой, подписанной 12 улемами, пользующимися наиболее высоким престижем.
В качестве имама, главы саудовских мусульман, король всегда подчеркивал свою верность религии, что подразумевало консультации с улемамн и признание их высокого авторитета. В руках улемов сохранилось сильное оружие воздействия на общество комитеты поощрения добродетели и осуждения греха (Лига общественной морали).
Созданные в 20-е годы, эти комитеты по-прежнему диктовали обществу нормы морали, быта, поведения, следили за неукоснительной сегрегацией женщин, за соблюдением запрета на курение, алкоголь и танцы. С 60-х годов в Саудовской Аравии появились музыкальные проигрыватели, стал продаваться табак, устраивались частные кинопросмотры, женщины появились на радио, газеты и журналы стали богато иллюстрироваться.
Но большего богословы не допустили.
Еще в 1962 году Фейсал объявил, что он собирается ограничить функции Лиги общественной морали, потому что она мешала ему модернизировать общество в деле эмансипации женщин, внедрения радио и телевидения и кое-каких развлечений. Но его модернизация ограничилась всего лишь появлением в то время дикторш на радио.
После восстания в Мекке в 1979 году улемы ужесточили контроль над обществом.
В XX веке в большинстве мусульманских стран были введены новые коммерческие, уголовные и даже гражданские кодексы. Личный статус (брак, развод, наследство) повсюду, за исключением Турции и Туниса, оставался в руках шариата, но и он был видоизменен.
Саудовская Аравия единственная страна, где шариат сохранялся в своей первоначальной чистоте.
Беспощадность улемов была продемонстрирована трагической участью принцессы из королевского дома, внучки старшего брата короля Мухаммеда. За измену мужу ее приговорили к смерти и публично забили камнями, а ее любовника обезглавили.
Английский фильм на этот сюжет Смерть принцессы вызвал дипломатический кризис в отношениях между Лондоном и Эр-Риядом.
Судебная и правовая система в Саудовской Аравии, подходящая для феодального централизованного государства, не была готова к выполнению своих функций в новых социально-экономических условиях, созданных развитием аравийского общества. Саудовские правоведы пытались искать решения для проблем XX века в традициях VII, VIII и IX веков нашей эры, что неизбежно заводило их в тупик. Один пример может показать трудность применения средневекового права для ситуаций XX века. Коран запрещает прибыль, запрещает брать проценты, по современная капиталистическая экономика не может функционировать без денежного рынка, которым управляет механизм прибыли.
Устав Валютного агентства Саудовской Аравии (фактически центрального и эмиссионного банка) ясно запрещает брать проценты. В законодательстве по поводу коммерческих банков вопрос процентов просто игнорируется.
Для того чтобы обойти религиозную догму, была придумана формулировка взнос за услуги, что служит просто эвфемизмом для прибыли-процента.
Саудовские улемы все же нашли лазейку в шариате для одобрения новых правовых норм, необходимых для функционирования экономики и общества. В соответствии с классификацией правоведов раннего ислама все человеческие действия разбивались на пять категорий: те действия, которые Аллах ясно требовал, рекомендовал, был (юридически) индифферентным, осуждал пли запрещал.
Таким образом, для государства оставалась одна область законодательства та, в которой Аллах был индифферентным, безразличным. В Саудовской Аравии, используя эту лазейку, еще с 20-х годов было введено несколько сот уставов, или королевских декретов, охвативших различные стороны жизни от трудового кодекса до правил уличного движения.
Новые пирамиды
Понимает ли хотя бы наиболее дальновидная часть правящего класса Аравии свое положение? Берусь утверждать, хотя и не категорически, что да. Несколько лет назад в Кувейте распространился слух, будто нефтяная компания Кувейт ойл преувеличивает данные о запасах жидкого горючего и при быстрых темпах роста его добычи скважи- .^ ны высохнут лет через пятнадцать.
Началась паника. ^ Кувейт ойл компани сделала успокаивающее заявление, но в глубине души ей мало кто поверил. Очень многие задумались над будущим своей страны и своим собственным.
В одном из местных театров я видел тогда любительский спектакль Кувейт в 2000 году, где была показана страна, оказавшаяся без нефти: скважины истощились, поток золота иссяк, исчезла возможность существования большого города в раскаленной пустыне. Разрушаются здания, автострады, ломаются автомашины, перестают работать станции по опреснению воды, выходят из строя телевизоры, кондиционеры, так как квалифицированным иммигрантам нечем платить и они уезжают...
Все ржавеет, приходит в упадок, гибнет. И тогда кувейтские патриции начинают возвращаться к занятиям предков разводить верблюдов, овец и коз, ловить рыбу, промышлять жемчуг.
Чтобы так горько смеяться над собой, часть общества должна для этого созреть, хотя спектакль поставили не кувейтцы, а иммигранты. Реалистически мыслящие арабы-аравийцы понимали, что благополучие их жизни под золотым дождем нефтяных отчислений рано или поздно может прекратиться. Тогда начнутся переломы, общественные катаклизмы.
Но эти страны смогут уцелеть, если у них будут и собственные кадры, и независимая от нефти экономика.
Вплоть до начала 60-х годов нашего века национальное производство в Аравии ограничивалось традиционными предметами первой необходимости и было представлено ремесленниками-кустарями и домашним ремеслом. Профессиональные ремесленники, как и раньше, обслуживали общины земледельцев в оазисах, где они жили, или кочевали с бедуинами.
С более широким рынком были связаны ремесленники крупных торговых центров Хиджаза, где они ориентировались па паломников, и Неджда и Восточной провинции, связанных с сезонными ярмарками, а также городков на берегу Персидского залива.
Традиционная экономика Аравии с ее примитивным уровнем развития производительных сил, нищетой, эпидемиями, неграмотностью населения приходила в упадок и до появления нефтяных компаний. Вторжение современных капиталистических предприятий и массовый импорт, губительный для местных ремесел (как и для сельскохозяйственного сектора экономики), ускорили этот процесс.
Нефтяные промыслы, гигантские капиталистические предприятия, окруженные средневековой или досредневековой экономикой, оказали непосредственное воздействие на аравийское общество, внедряя капиталистический уклад. Они привлекали наемную рабочую силу, возводили современные поселки и города, создавали вспомогательные службы и мастерские с участием местного капитала, строили сеть дорог. Все эти перемены, означавшие прогресс и для экономики Аравии, и для ее социального развития, были вызваны отнюдь не какими-то филантропическими целями американских или английских монополий, а необходимостью создать элементарные экономические, технологические и другие условия для нормального функционирования АРАМКО.
Вывоз капитала в тех странах, куда он направляется, оказывает влияние на развитие капитализма, чрезвычайно ускоряя его[3], писал В. И. Ленин.
С помощью местных капиталов на побережье Персидского залива стали появляться второстепенные отрасли промышленности и строительства, обслуживающие нефтяные компании. Некоторые подрядчики открыли свои строительные конторы, создали транспортные фирмы, владевшие десятками автомашин, авторемонтные мастерские.
Здесь же появились заводики по производству строительных материалов, бутылок, кислорода, льда, прохладительных напитков, электростанции, мебельные мастерские. Возросло количество торговых фирм, различных магазинов и лавок.
Однако к началу 60-х годов в аравийских нефтяных монархиях практически не существовало национальной промышленности. Если не считать нефтеперегонных заводов, принадлежащих иностранному капиталу, в Саудовской Аравии, например, не было ни одного предприятия с числом рабочих свыше ста.
Правящие классы нефтяных монархий Аравии, заинтересованные в личном обогащении, с растущей алчностью потреблявшие и проедавшие нефтяные доходы, в 40 начале 50-х годов просто не интересовались судьбой национальной промышленности и ремесел. Лишь постепенно у их наиболее дальновидных п просвещенных представителей созревала мысль о необходимости: государственной вмешательства в экономику хотя бы с целью ее законодательного регулирования и поощрения.
Эти идеи возникали как под воздействием процессов, происходящих в передовых арабских странах, так и в результате критики режимов нарождавшимися национально-демократическими силами внутри страны.
С 60-х годов впервые в истории здесь возникла прочная, постоянно расширяющаяся база для быстрого увеличения общенационального фонда накопления. Для стран с преобладающими феодальным и полуфеодальным укладами, которые сами не могут служить базой накопления, это факт сравнительно редкий.
Сосредоточение огромных финансовых ресурсов в руках государства, необходимость не только защищать интересы крепнущего класса буржуазии, но п прокладывать ему дорогу, создавать благоприятные условия для предпринимательской деятельности все это объясняет появление в середине 60-х годов нового, государственно-капиталистического уклада. Хотя и в 60-е годы национальные предприятия сводились опять-таки к производству прохладительных напитков, льда, бумаги, кирпича, цемента, других строительных материалов, мебели, бытовых химикалиев, бройлерных цыплят.
Государство стало выделять значительные средства на городское строительство, благоустройство, электрификацию, коммунальные услуги, развитие инфраструктуры. Это создавало растущий спрос на электроэнергию и строительные материалы.
Но промышленная буржуазия Саудовской Аравии и княжеств и к началу 80-х годов оставалась в эмбриональном состоянии и не имела ни экономического, ни политического веса. Промышленная деятельность давала слишком низкую прибыль и оказалась сопряженной со слишком большим риском, чтобы привлечь тех, у кого были капиталы.
Они предпочитали переводить капиталы за границу, вкладывать деньги в импортную торговлю, земельные спекуляции, домостроительство, в лучшем случае в подрядные и строительные фирмы.
Власти оказались перед необходимостью принять на себя задачу промышленного развития. Феодальное по своей классовой сути государство было вынуждено взяться за создание государственно-капиталистического сектора экономики, в частности капиталоемких отраслей промышленности.
С этой целью были основаны государственные компании, предприятия, фермы, начато интенсивное строительство дорог, аэропортов, телекоммуникаций.
Когда же после 1973 года на аравийские монархии буквально обрушилась лавина денег, они стали частично вкладываться в проекты развития, которые на бумаге выглядели столь грандиозно, что должны были бы катапультировать полуфеодальные общества в XXI век. На первый пятилетний план Саудовской Аравии в 1970 году было выделено 16 миллиардов долларов, на второй 140 миллиардов, на третий, начавшийся в 1980 году,236 миллиардов.
Куда и как уходят эти деньги?
Разбазаривание средств и ненужный гигантизм вот характерные черты многих саудовских проектов развития. Так, например, новый аэропорт Джидды по площади в полтора раза больше, чем аэропорты Нью-Йорка (имени Кеннеди и Ла-Гардиа), Чикаго и Лос-Анджелеса, вместе взятые.
Воздух во всех помещениях этого аэропорта кондиционирован, полы и стены облицованы белым итальянским мрамором, повсюду ультрасовременное оборудование, а вокруг мечети, бассейны, автостоянки, гостиницы, универсамы, рестораны, банки и, наконец, опреснитель. Весь этот комплекс, построенный американскими архитекторами, будет украшен также лесом, насчитывающим 72 тысячи деревьев и 2,5 миллиона других растений, завезенных из тропических стран.
Аэропорт рассчитан на прием в 1985 году 8,5 миллиона пассажиров, а к 2000 году 10 миллионов. Строящийся аэропорт Эр-Рия-да рассчитан на 15 миллионов пассажиров, что втрое превышает коренное население королевства.
Согласно официальной терминологии, не страдающей скромностью, в настоящее время в Янбо и Эль-Джубайле осуществляется самая великая стройка в истории человечества. Огромные промышленные комбинаты, прежде всего металлургические и нефтехимические, сооружают в этих городах, один из которых находится на побережье Красного моря, другой на побережье Персидского залива. Здесь говорят, что в песках возникнут два города с населением 150 тысяч и 350 тысяч соответственно; однако пока что 95 процентов из 30 тысяч рабочих и специалистов, занятых на этих стройках, были набраны в четырех десятках стран. На проектные работы и на строительство небольшой части инфраструктур было уже израсходовано 15 миллиардов долларов.
Не меньше будет истрачено за пять предстоящих лет. Металлургические и нефтехимические предприятия, которые будут построены благодаря дополнительным многомиллиардным затратам, нецелесообразны, по мнению иностранных экспертов, с чисто экономической точки зрения, ибо будут, вероятно, нерентабельны, учитывая уровень цен на мировом рынке.
Западные фирмы, участвующие в стройках, вздувают цены на свое оборудование в несколько раз, заранее обрекая будущие предприятия на убыточную работу. Идет строительство новых пирамид, невиданное в истории расточительство средств, рядом с которыми безумства нефтяных монархов в 4050-е годы кажутся мальчишеским кутежом с мороженым и лимонадом.
Саудовское королевство самый крупный из всех стран Азии, Африки и Латинской Америки потребитель западных товаров. Оно же обеспечивает крупным иностранным фирмам самый высокий уровень прибылей.
Саудовское государство предоставляет им щедрые беспроцентные займы (до 50 процентов стоимости согласованного проекта), земельные участки, воду и электричество по символическим ценам, берет на себя расходы по профессиональной подготовке, освобождает иностранных инвесторов от налогов в течение 5 лет и разрешает им полностью переводить на родину прибыли и капиталы.
По месту и почет. США, несмотря на значительные успехи своих западноевропейских и японских конкурентов, сохраняют львиную долю саудовского рынка: 20 процентов товаров, импортируемых королевством, носят клеймо Сделано в США.
Если взять военные поставки, не фигурирующие в официальной статистике, этот процент будет еще выше. Более 400 американских фирм, в числе которых основные промышленные гиганты, делят львиную долю контрактов в таких ключевых секторах, как оборонная, электроэнергетическая, нефтяная, газовая, металлургическая, нефтехимическая промышленность, особенно для комплексов в Эль-Джубайле и Янбо.
Франция, ФРР, Япония, Англия, Италия занимают лучшие позиции в других отраслях.
Есть ли у Саудовской Аравии индустриальное будущее? Банкир, обосновавшийся в Эр-Рияде лет 10 назад, не уверен в этом.
Он считает, что высокая стоимость заводов и квалифицированной рабочей силы сводит почти на нет энергетическое преимущество. За исключением некоторых отраслей нефтехимии, я не вижу способа сделать цены саудовской продукции конкурентоспособными, сказал он корреспонденту французской газеты Монд.Если же установить специальную систему экспортных цен, то это будет бочка Данапд.
А что будет с отраслями, работающими на внутренний рынок? Не приведет ли узость этого рынка к их краху?
На слово демография здесь наложено табу. Данные переписи населения 1976 года так и не были опубликованы.
Согласно официальным данным, в Саудовской Аравии более 8 миллионов жителей. Но одич высокопоставленный чиновник, уставший от бесполезной лжи, называет секретную цифру переписи: В 1976 году нас было 3,5 миллиона.
Сегодня же едва ли можно насчитать больше 4 миллионов, если предположить, что прежняя перепись не охватила всех жителей.
Эксперты считают, что предусмотренные планом предприятия тяжелой промышленности в Эль-Джубайле на восточном побережье и в Янбо на западном побережье, на которые выделяются огромные капиталовложения, не будут давать прибыль.
Экономические проекты в аравийских нефтяных монархиях оказываются неэффективными еще и потому, что деньги, выделяемые на их осуществление, разворовываются, утекают в виде взяток и комиссионных, выплачиваются владельцам земли. Коррупция, по признанию объективных исследователей, разъедает всю общественную структуру Саудовской Аравии, как, впрочем, и княжеств, сверху донизу.
Один из главных принцев заработал 2 миллиарда долларов на продаже земли, которая используется для строительства Джубайльского промышленного комплекса, другие получили 8 миллиардов долларов на спекуляции земельной площадью, которая пошла под новый аэропорт в Эр-Рияде. Естественно, что эти 10 миллиардов включены в графу расходов на развитие королевства.
Знакомые с планами экономического развития принцы закупают участки неосвоенных земель по дешевой цене, а затем получают многомиллиардные доходы, законным образом продавая их государству.
Хотя должностные лица Саудовской Аравии не хотят признавать существование коррупции, руководители королевской семьи изредка делают вид, что хотят покончить с сомнительными и незаконными финансовыми методами. По словам министра финансов Саудовской Аравии Мухаммеда Аба аль-Хейля, который дал интервью в Вашингтоне, новый король Фахд предпринимает целеустремленную попытку ввести законы против взяточничества.
