Глубокие корни
США больше других обеспечены собственной энергией, а это значит, что перекачка средств в страны ОПЕК происходит за счет прежде всего Японии и Западной Европы.
В начале 1974 года Вашингтон выдвинул план постепенного преодоления энергетического кризиса. Глава американской администрации предлагал создать организацию стран импортеров нефти, своего рода анти-ОПЕК.
Но энергетический кризис отнюдь не способствовал сплочению Запада. Европа возмущена Соединенными Штатами, а Соединенные Штаты раздражены поведением Европы, констатировал еженедельник Ньюсуик.
Люди в полном замешательстве, ибо на смену ужасающей ясности войны приходит неразбериха этого непрочного мира. В Вашингтоне не без основания опасались, что желание утолить нефтяную жажду заставит западноевропейские государства отходить от поддержки ближневосточной политики США, искать самостоятельные контакты и компромиссы с поставщиками нефти.
В свою очередь, государства Западной Европы и Япония также боялись, что США, где живут пять сестер из семи и где зависимость от импорта нефти меньше, чем у остальных, постараются извлечь односторонние выгоды из охвативших капиталистический мир экономических трудностей.
Когда в Вашингтоне стали говорить о необходимости совместных действий стран потребителей нефти, то американская аргументация удивительно напоминала доводы семи сестер. Я всегда считал, что в случае острой нехватки нужно иметь согласованную систему, распределения нефти, утверждал представитель картеля Макфедзин. Нужно объединить усилия правительств.
Поэтому призыв создать анти-ОПЕК многие поняли как стремление восстановить и усилить на международном капиталистическом рынке господствующие позиции американских монополий, а правительства Западной Европы и Японии еще крепче привязать к Вашингтону.
1113 февраля 1974 года в американской столице состоялось закрытое совещание представителей государств потребителей нефти: США, стран ЕЭС, а также Японии, Канады и Норвегии. Обсуждали проблемы обострившегося энергетического кризиса. Однако материалы совещания, коммюнике и многочисленные отклики на пего показывают, что дело было не только в нефти. Шла борьба, вызванная новой расстановкой сил внутри капиталистического мира.
Вряд ли можно преувеличить чувство разочарования и даже отчаяния, испытываемого правительством США из-за того, что, по его мнению, союзники торпедируют попытки американцев обеспечить создание единого фронта стран потребителей нефти, комментировал ход совещания вашингтонский корреспондент лондонской Тайме.
Лишь спустя полгода члены так называемой координационной группы по энергетике, в которую входили 13 участников вашингтонского совещания, достигли предварительного соглашения по нефтяной проблеме. Они решили в случае нового обострения энергетического кризиса сократить потребление нефти на 710 процентов, объединить свои резервы жидкого топлива. В ноябре 1974 года индустриально развитые капиталистические государства объявили о создании Международного энергетического агентства.
Но к нему отказались присоединиться Франция, Финляндия и Греция.
В 1975 году Вашингтон попытался активизировать Международное энергетическое агентство, сделать его действенным орудием борьбы против развивающихся стран. На парижской конференции, состоявшейся в начале февраля, участники агентства поставили цель сократить свой импорт на 10 процентов, или примерно на 100 миллионов тонн в год, ускорить развитие других источников энергии и сбить цены на жидкое горючее.
Однако организаторы конференции учитывали, что такая политика таит в себе серьезные противоречия, так как более дешевая нефть сделала бы нерентабельными многие виды энергии и бессмысленными огромные капиталовложения. В качестве выхода предполагалось, заставив членов ОПЕК снизить цены на свое сырье, поддерживать эти цены на высоком уровне внутри стран-импортеров с помощью соответствующих тарифов.
Таким образом, государственно-монополистический капитал вновь получил бы значительную часть стоимости сырой нефти в свое распоряжение и заставил бы платить за перестройку экономики, с одной стороны, развивающиеся страны экспортеры нефти, а с другой массового потребителя в Западной Европе, США и Японии.
Участники ОПЕК придерживались мнения, что цены на нефть необходимо увязать с ценами на основные товары, экспортируемые промышленными капиталистическими государствами. На своем совещании в Алжире в марте 1975 года они призвали к мирному диалогу между развивающимися и развитыми странами, чтобы установить международное сотрудничество на равноправной и взаимовыгодной основе.
Западная Европа и Япония попытались установить прямые контакты с производителями нефти, избегая на данном этапе конфронтации с ними. Одна развитая капиталистическая страна за другой, обходясь без посредничества семи сестер, заключали сделки на поставки промышленного оборудования, а в ряде случаев и оружия в обмен на нефть. В Западной Европе обсуждали вопрос о широком региональном сотрудничестве с арабским миром. Призывы к нему в устах бывших колонизаторов звучали просто умилительно.
У европейцев нет империалистических устремлений! заклинала газета Монд. Они не стремятся к военным союзам.
Они не считают себя жандармами определенного типа цивилизации. У них нет зон влияния, которые можно было бы защищать.
Европа может принести третьему миру свои научные, технологические знания, свой опыт индустриальных держав.
Соединенные Штаты стремились укрепить свои позиции, прежде всего в Саудовской Аравии главном нефтяном резервуаре в бассейне Залива. Эр-Рияд вскоре после отвода израильских войск с небольшой части оккупированных арабских территорий настоял на отмене нефтяного эмбарго, а затем начал кампанию за снижение цен на нефть. Трудно сказать, насколько искренними были эти усилия.
Во всяком случае, производство нефти в Саудовской Аравии в тот момент не увеличилось настолько, чтобы сбить цены на жидкое топливо.
Король Фейсал утверждал, что тесные связи Саудовской Аравии с Вашингтоном якобы помогли арабскому делу, а тем временем его правительство приступило к переговорам с США о тсхническом и военном сотрудничестве. В июне 1974 года в Саудовскую Аравию нанес визит президент Никсон.
Вслед за ним приехал министр финансов США Уильям Саймон. Оба они расточали улыбки и добивались заверения, что нефть будет продолжать течь в Соединенные Штаты в растущих размерах и что саудовцы будут вкладывать большую часть заработанных на ней миллиардов в США.
Летом 1974 года государственный секретарь США Киссинджер и саудовский принц Фахд ибн Абдель Азиз подписали соглашение, которое, в частности, предусматривало создание объединенных комиссии по экономическому сотрудничеству и по вопросам безопасности. Мало кто сомневался, что речь шла о каком-то военном союзе.
Глубокие корни
Когда на рубеже 70-х годов появились первые тревожные симптомы, предвещавшие энергетический кризис, технологические оптимисты на Западе успокаивали общественное мнение. Они считали, что по мере истощения отдельных видов сырья цепы на него начнут постепенно расти, а это стимулирует его экономию и переход на более распространенные в природе заменители.
Такого рода оптимизм кандидов XX века но подтвердился. Нефтяная война в первой половине 70-х годов продемонстрировала, что ни о какой постепенности, ни о каком стихий-ком саморегулировании, согласовании спроса и предложения в условиях капитализма не может быть и речи.
Но в развитии энергетического кризиса имел большое значение и тот факт, что для некоторых видов топлива в цистернах стало проглядывать дно. Если процесс развития производительных сил бесконечен, то определенные виды ископаемых ресурсов ограниченны.
За первую половину нашего столетия мировое потребление энергии увеличилось втрое, после этого оно еще раз утроилось всего лишь за 20 лет. Если бы современного человека возвратить в эпоху классического Рима, то для удовлетворения его привычных энергетических потребностей нужно было бы затратить мускульную силу 80 человек.
В начале прошлого столетия главным источником энергии были дрова. Уголь вскормил капитализм второй половины XIX века и первой трети XX века, затем его сменило жидкое и газообразное горючее. За период с 1929 по 1970 год доля угля в мировом энергетическом балансе снизилась с 80 до 35 процентов, а удельный вес нефти и газа вырос с 19 до 63 процентов.
В начале 70-х годов в Западной Европе нефть покрывала пример но 60 процентов энергетических нужд, газ 9, в США соответственно 44 и 33, в Японии на долю нефти приходилось 85 процентов потребляемой энергии.
Интенсивная эксплуатация нефтяных и газовых запасов в шельфе Северного моря так и не смогла решить энергетическую проблему Западной Европы. Северное море удовлетворяло к началу 80-х годов пятую часть ее потребностей.
В потенциально перспективных месторождениях континентальных шельфов Желтого моря и Тонкинского залива крупных запасов нефти пока не обнаружено.
При темпах роста добычи нефти, характерных для 60-х годов, се производство в конце столетия могло бы достигнуть 20 миллиардов тонн в год. Капиталистическому миру при такой структуре потребления энергии угрожало истощение нефтяных запасов.
Международные монополии, снимая сливки с лучших, самых дешевых видов энергетического сырья, неразумно транжирят наиболее доступные виды топлива, подрывая базу будущего развития.
Эффективность действий арабских стран на нефтяном фронте определялась еще одним обстоятельством, о котором мы вскользь упомянули: главный потребитель жидкого топлива в капиталистическом мире США стал основным его импортером. Насосы американских нефтяных скважин, за исключением Аляски, впервые начали работать на полную мощность и, тем не менее, были не в состоянии удовлетворить спрос страны на жидкое горючее.
В 1973 году страна ввозила около 300 миллионов тонн нефти в год. В этих условиях важное значение в энергобалансе США могут иметь (или обрести вновь) природный газ, нефтеносные сланцы, уголь.
Ученые увлечены проектами использовать энергию солнца, ветра, природных топок в глубинах земли и морских приливов. Некоторые из этих планов со временем принесут плоды.
Но главные надежды возлагаются на ядерные реакторы, хотя ядерные электростанции порождают и свои проблемы.
Как бы то ни было, до конца века нефть и газ, очевидно, остаются главными энергоносителями во всем мировом хозяйстве. А это означает сохранение важности зоны Персидского залива с ее уникальными нефтяными и газовыми месторождениями.
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КРИЗИС-II
Бабье лето
Многие задавали вопрос: как же индустриальный Запад обеспечит финансирование закупок подорожавшего энергетического сырья и закроет брешь в платежных балансах? Сможет ли он найти надежные источники энергии для будущего развития?
Справится ли с потоком нефтедолларов?
Как оказалось, после четырехкратного увеличения цен на нефть в 1974 году дальнейшее их повышение отставало от общих темпов инфляции и падения в тот период курса доллара и действительная цена на нефть снижалась. Большая часть средств, которые потекли в страны ОПЕК, была поглощена путем их безудержной траты с странах Запада: импорта оружия, потребительских товаров, промышленного оборудования. Удар по экономике развитых стран был смягчен. Поток нефтедолларов, направленный непосредственно в финансовую систему Запада пусть колоссально возросший и осложнивший ситуацию, не превратился в тот кошмар, которого многие боялись в 1974 году.
Но об этом разговор особый.
Многие участники ОПЕК в 1977 году уже имели дефициты платежных балансов по текущим операциям.
В период бабьего лета цену на нефть стала в значительной мере определять инфляция, которая съедала у стран-экспортеров излишки их нефтедолларов. Естественно, что западная пропаганда и ученые, и государственные деятели в инфляции обвиняла именно ОПЕК, хотя инфляция началась задолго до энергетического кризиса, а доля расходов на нефть в валовом национальном продукте Запада составляла лишь несколько процентов.
Причины инфляции сложны и до конца не выяснены, по она стала отличительной чертой капиталистической экономики в конце 60-х 70-с годы. В новых условиях цены продолжали расти, а не падать, как прежде, и в период кризисов, что получило наименование стагфляции.
Наметились как бы два уровня инфляции, писали советские исследователи Р. Андреасян и А. Казюков. Первый более низкий па внутреннем рынке развитых капиталистических государств и в торговле между ними, второй более высокий при продаже монополиями товаров участникам ОПЕК и другим развивающимся странам. По оценке экономической комиссии ОПЕК, общий уровень инфляции составил за период с октября 1975 г. по ноябрь 1976 г. примерно 27%, а рост цеп па импортируемые странами ОПЕК товары поднялся за это же время на 3540%.
Нефть продолжала обесцениваться, ставя под угрозу выполнение планов развития многих стран членов ОПЕК.
Чтобы справиться с повой ситуацией, участники ОПЕК стали снижать добычу нефти н решили одновременно поднять цены на псе. В 1975 году добыча нефти в странах ОПЕК снизилась на 13 процентов, впервые упала добыча па Ближнем Востоке.
Цена же на нефть была поднята с 1 октября 1975 года на 10 процентов, до 11,51 доллара за баррель (159 литров) аравийской легкой, которая служила базой отсчета для других сортов нефти или других географических районов.
По вопросу о ценах интересы Саудовской Аравии и Ирана вплоть до лета 1977 года сталкивались. Верхушке шахского Ирана не хватало даже резко возросших доходов, учитывая колоссальную коррупцию, расходы на вооружение, экономические проекты. Поэтому Иран долгое время стремился продавать нефть как можно дороже.
Аналогичной позиции придерживались все остальные участники, ОПЕК, за исключением Объединенных Арабских Эмиратов, следовавших за Саудовской Аравией.
Во второй половине 1976 года наметилось оживление экономики капиталистического мира, которая стала вяло выкарабкиваться из кризиса. Спрос на жидкое горючее вырос, и его добыча стала расти, подтягиваясь к уровню 1974 года.
Осенью поднялись цены на нефть, которые несколько превысили уровень 11,51 доллара за баррель.
В этих условиях большинство участников ОПЕК выступили за непременное повышение цен на нефть уже в 1976 году.
Конференция ОПЕК состоялась в декабре 1976 года в Дохе столице Катара. Дебаты между ее участниками были острыми. Саудовская делегация и представители ОАЭ согласились повысить цену лишь на 5 процентов.
Остальные 11 участников ОПЕК решили в 1977 году поднять цену на 15 процентов.
Впервые в истории ОПЕК ее участники не смогли договориться по столь важному вопросу. Сложилась так называемая двухъярусная система цен.
Мало того, Саудовская Аравия заявила, что она начнет быстро наращивать добычу, чтобы не допустить повышения цен более чем на 5 процентов. В то время на Саудовскую Аравию и ОАЭ приходилась треть общего производства ОПЕК.
От решения Саудовской Аравии выигрывали прежде всего США, поскольку она в тот момент обеспечивала четверть их импорта жидкого топлива. Американский журнал Ньюсуик в июне 1977 года раскрыл еще одну причину, определившую нефтяную политику Саудовской Аравии.
В 1975 году между Эр-Риядом и Вашингтоном было заключено секретное соглашение: Саудовская Аравия обещала вкладывать половину своих доходов в ценные бумаги американского правительства и не допускать повышения цеп на нефть более чем на 5 процентов в год, а США поставлять Саудовской Аравии оружие и другую военную технику и гарантировать ее правящему клану вооруженную помощь против любой угрозы. Это соглашение было заключено при президенте Дж.
Форде и подтверждено Дж. Картером.
Изменилась позиция саудовских правителей и по другому весьма важному для арабов вопросу. Еще весной 1977 года тогдашний наследный принц и заместитель премьера Фахд утверждал, что Саудовская Аравия может вновь прибегнуть к нефтяному эмбарго, если США не окажут давление на Израиль в пользу арабов.
Но после своей поездки в Вашингтон в мае Фахд заявил, что его страна не будет использовать нефть в качестве орудия для достижения ближневосточного урегулирования.
В середине июля 1977 года близ Стокгольма состоялась новая конференция ОПЕК. Делегаты Саудовской Аравии и ОАЭ заявили, что поднимут цену своей нефти с 1 июля на 5 процентов.
Однако поставили условие: остальные члены ОПЕК не пойдут на дополнительное 5-процентное повышение. В таком случае цены на нефть всех главных нефтеэкспортирующих стран снова будут выравниваться. Остальные 11 государств скрипя сердце, согласились на это требование, понеся крупные убытки.
От двухъярусной системы цен временно отказались.
Осенью 1977 года темпы роста производства в странах Запада вновь упали. Вялой стала и конъюнктура рынка нефти.
Все больше жидкого топлива добывали в Северном море и Мексике, вступил в строй нефтепровод из Аляски. Накопив почти трехмесячные запасы жидкого топлива, государства Запада снизили размеры его закупок. К концу 1977 года на капиталистическом рынке образовался излишек нефти в 125 миллионов тонн в расчете на год.
Превращение Англии в экспортера легкой нефти нанесло удар по позициям Алжира, Ливни и Нигерии. Мазут как котельно-печное топливо стал все больше заменяться природным газом и отчасти углом, что затрудняло продажу тяжелой нефти из Ирана, Кувейта, Венесуэлы.
Часть нефти стала продаваться со скидкой. Доля ОПЕК в продаже нефти на капиталистическом рынке несколько снизилась.
Начали сказываться и меры по экономии энергии в странах-импортерах. Потребление энергии на единицу ВНП в капиталистическом мире сократилось (в пересчете на нефть) с 1,5 тонны па 1 тысячу долларов ВНП в 1972 году до 1,38 тонны в 1977 году.
Если в 60-е годы темпы роста потребления нефти превышали темпы увеличения ВНП Запада, то в конце 70-х годов наметилась противоположная тенденция.
Покупатели стали расплачиваться за ввоз нефти изрядно похудевшими долларами, что было особенно выгодным для стран Западной Европы н Японии. На одно и то же количество западногерманских марок или японских иен приобретали больше долларов и, следовательно, больше нефти.
По оценке генерального секретаря ОПЕК Али Джейда, весной 1978 года фактическая цена на нефть была на 25 процентов ниже, чем год назад. В этой связи ряд участников ОПЕК, прежде всего Алжир, Ливия, Ирак и Кувейт, в начале 1978 года предложили отказаться от определения цены на нефть в долларах США и перейти либо к так называемым специальным правам заимствования Международного валютного фонда (СПЗ), либо к новой системе установления цен на нефть, предусматривающей использование корзины нескольких западных валют.
Однако заменить доллар другой расчетной валютой так и не удалось.
Вопрос о ценах и уровне добычи нефти оттеснил на второй и третий план прежде важнейшую задачу установление суверенитета стран производителей не над иностранными концессиями. Национализация перестала быть боевым лозунгом патриотов и националистов и превратилась в объект деловых переговоров о формах и условиях передачи собственности над добывающими компаниями в руки правительств нефтедобывающих стран. Представители монополий подписывали акты о передаче концессий, сопровождая их рукопожатиями и улыбками, делая хорошую мину при проигрыше. В канун 1975 года Венесуэла полностью национализировала собственность всех компаний, принадлежащих североамериканскому капиталу.
В декабре Кувейт получил оставшиеся 40 процентов Кувейт ойл компани. В том же месяце Ирак национализировал всю оставшуюся собственность международных нефтяных корпораций. Некоторое время спустя саудовское правительство получило за выкуп оставшиеся в руках американцев 40 процентов АРАМКО.
Эти события, прошедшие без фанфар и большого шума, показывали, насколько у семи сестер ослабел контроль над добычей и продажей нефти. Поэтому некоторые страны Индонезия, Нигерия, ОАЭ, даже Ливия не спешили забирать себе 100 процентов собственности добывающих компаний.
В начале 70-х годов семерка контролировала 60 процентов поставок нефти в несоциалистических странах, а остальная часть рынка принадлежала другим нефтяным компаниям, дельцам и правительствам. Спустя менее чем 10 лет эта пропорция выглядела как раз наоборот.
Но было бы неверно считать, будто энергетические корпорации Запада вообще лишились влияния на своих бывших нефтепромыслах. Как правило, прежние концессионеры становились компаниями-подрядчиками и сохраняли значительное влияние в технической области от подготовки кадров до поставок высокоспециализированного оборудования и от организации управления до рациональной эксплуатации.
У нефтедобывающих стран просто не было возможности приобрести даже за баснословные деньги технические знания и оборудование на рынках, которые контролировались международными корпорациями. Лишь те, кто обращался за сотрудничеством к Советскому Союзу (например, во время освоения Северной Румейлы в Ираке), могли обойтись без услуг семи сестер или связанных с ними аутсайдеров.
Нефтеэкспортеры так и не создали собственного крупного танкерного флота.
2021 декабря 1977 года в Карабальеде, близ столицы Венесуэлы Каракаса, состоялась 50-я конференция Организации стран экспортеров нефти. 13 ее участников после трудных дебатов приняли решение сохранить существовавший тогда уровень цен па нефть еще на полгода. На Западе итоги каракасской конференции встретили со вздохом облегчения, восприняв их как дорогой рождественский подарок.
Замораживание нефтяных цеп, писала 22 декабря 1977 года Нью-Йорк тайме, явилось важной победой правительства Картера, которое провело большую дипломатическую работу перед конференцией, чтобы предотвратить рост цен.
Но так ли это? Действительно ли правительство США стремилось добиться снижения цен на нефть?
Совпадали ли в этом вопросе позиции Западной Европы и Японии, с одной стороны, и США с другой, позиции всего монополистического капитала и энергетических корпораций? Вот тут-то и зарыта собака.
Страны Западной Европы и Япония в начале 70-х годов серьезнейшим образом теснили своего старшего союз-пика на экономическом фронте. Производительность труда, расходы на научно-технические исследования и конструкторские работы, доля капитала, выделяемого на накопления, росли в странах Общего рынка и Японии быстрее, чем в США. Подобный успех частично объяснялся переключением этих двух центров капитализма на дешевую нефть в качестве энергетического сырья.
США, сидя на огромных энергетических ресурсах (не считая нефти и газа) в виде собственного угля, битуминозных песков, не могли их эксплуатировать достаточно широко из-за конкуренции нефти. Сама нефть в целом в США до 1973 года была дороже, чем в Западной Европе.
Это дополнительно ухудшало конкурентоспособность американской экономики на мировых рынках.
