Из 'широковещательного' средства оно становится 'узковещательным'.
Одним из фундаментальных факторов успеха в этой возродившейся системе средневековых городовгосударств будет делегировании политической ответственности от национального государства самим городам. И базовой единицей политических структур станут не государства, а регионы. С развитием глобализации государство станет обузой, а не преимуществом. Когда вопросы безопасности, внешней политики и финансового регулирования будут переданы на наднациональный уровень, национальным парламентам не о чем будет дискутировать, при том, что в то же самое время глобализация элиты и все большая геттоизация низших классов помогут уничтожим! национальную идентичность. Динамичные города, которым удастся избежать вынужденного субсидирования сельской местности, будут позиционированы в этой борьбе лучше.
Подобно средневековым городам Ганзейского союза города вновь начнут вступать в альянсы друг с другом, исходя из соображений взаимной выгоды.
Вес дело в умении очаровать нетократию, играя на ее пристрастиях. Победитель в этом случае, действительно получит все: куда бы ни пошла нетократия, ее слуги последуют за ней, и при хорошо развитой системе обслуживания конкретный город станет еще более привлекательным. Размер определенно не все, потому что количество это категория капитализма. Даже в момент написания этих строк можно увидеть, как нетократия в США перебирается в города среднего размера, такие как Сиэттл, Майами, Остин и СанФранциско, а не в мегаметрополии НьюЙорка или ЛосАнжелеса.
То же самое будет происходить в Европе и Азии. Тщательно подобранный баланс разных факторов будет значить больше, чем просто размер. Это, естественно, вопросы жилья, инфраструктуры и коммуникаций, но одного только этого недостаточно.
Нетократы природные тусовщики, они ищут себе подобных и места, где набор предлагаемых стилей жизни наиболее разнообразен. Они будут перемещаться куда угодно, где будет наибольший культурный динамизм.
Порой трудно отличить причину от следствия, потому что имеет место их постоянное взаимодействие, при котором различные уровни влияют друг на друга. Культурный климат влияет на демографическую ситуацию и миграцию, а они, в свою очередь, влияют на культурный климат. Тот факт, что население постепенно становится старше, 'стачает, что уменьшится реальная стоимость пенсий, и пенсионный возраст начнет различаться и постепенно поползет вверх. 'Молодежные' тенденции стали модными в конце XX столетия чтото вроде культурного пубертата, растянувшегося до фазы взрослости, но это движение неоднозначно.
Наиболее впечатляющая модель другая: культурный разрыв между нетократией и низшим классом будет стремительно увеличиваться. Для того, чтобы понять, почему это будет происходить, необходимо еще раз обратиться к истории развития медиаиндустрии.
XX век был золотым веком средств массовой информации. Благодаря технологиям (сперва радио, потом телевидения) одно и то же сообщение одновременно может достичь всей нации, а с развитием спутниковой связи, и всего мира. Эфирное вещание стало лучшим инструментом пропаганды за все времена. Невозможно переоценить влияние радио на национальное единение народов США и Великобритании в годы II мировой войны.
Во второй половине столетия иступило в свои права и телевидение, которое помогло значительно снизить темпы отмирания института национального государства, неважно, было ли телевидение частным, как в Штатах, или государственным, как в Европе. Главная идея была прежней: нация это 'естественное' образование и оно вне обсуждения, потому что нация и телевизионная аудитория это одно и то же. Люди, смотревшие одни и те же передачи, образовывали сплоченную и 'естественным образом' изолированную группу.
Телезрители всей страны должны объединиться и быть примерными гражданами и потребителями, чтобы колеса вертелись правильно.
По иронии судьбы именно дальнейшее развитие технологии, которая искусственно вдыхала жизнь в государство и капитализм, теперь хоронит старую парадигму. Когда сериал Cosby, в котором все главные роли исполняли чернокожие актеры, стал самой популярной телевизионной программой в США в 1980е, это было воспринято как многообещающий признак растущей терпимости телевидения и его положительного влияния на аудиторию и общество в целом. На самом деле это было подтверждением феномена, уже в то время хорошо известного социологам: фрагментации телевизионной аудитории и постепенного спада в индустрии массмедиа.
Количество телевизионных каналов росло, но аудитория каждого из них уменьшалась. Снижение потребления телепродукции (каждой отдельной передачи) стало явным признаком все большей фрагментации СМИ. Из 'широковещательного' средства оно становится 'узковещательным'.
Вместо того, чтобы стараться охватить большие аудитории, телевизионные каналы были вынуждены сосредоточить усилия на строго ограниченных её сегментах.
Тот факт, что Cosby какоето время возглавлял чарты зрительской популярности, вовсе не означал появления интереса к теме расовой дискриминации и/или социальной справедливости на американском телевидении. Просто безработные одинокие чернокожие женщины были в тот момент крупнейшим распознаваемым рекламодателями зрительским сегментом. Это означает не просто фрагментацию аудитории, но и снижение её общего интеллектуального уровня. Подгузники и стиральные порошки остаются примерами товаров, которые попрежнему целесообразно рекламировать на телевидении, в то время как телевизионная реклама модной одежды или 'продвинутой' электроники будет пустой тратой времени и денег. Сама новая элита не интересуется телевидением, больше занятая построением сетевых сообществ с помощью новейших интерактивных средств коммуникации.
Правда, это не останавливает нетократов от попытки контролировать телевидение, чтобы использовать его для отвлечения и анестезии неоднородного низшего класса, который объединяет только низкий статус и увеличивающаяся беспомощность.
В одно мгновение все превратилось в развлечение: погода, новости, не говоря уже о политической журналистике и отчетах о выборах. Они режиссируются специально для класса пассивных потребителей, сидящих в креслах с пультами дистанционного управления в руках перед мерцающим постмодернистским костром, готовые развлекаться, пока не заснут, с шансом выиграть в одной из многочисленных телелотерей в качестве главного события недели. Тем, кому случилось очнуться от сна, телевидение предоставляет изученный и циничный уровень псевдовзаимодействия.
Позвоните и проголосуйте за лучшего игрока матча или лучшую песню программы! Сообщите нам, какой должна быть тема вечерних обработанных в популистском духе дебатов! Естественно, вся эта квазиактивность телезрителей тщательно отслеживается для более точного рекламного позиционирования.
Буржуазия всегда с огромным уважением и восторгом относилась к телевидению и его удивительной эффективности в качестве инструмента пропаганды, считая его и мечтой, и ужасной угрозой, если, не дай Бог, оно окажется не в тех руках. Для буржуазии телевидение чрезвычайно привлекательно, в то время как нетократы относятся к нему более цинично. Телевизионное развлечение все еще выполняет свои функции 'опиума для народа', но будущее его не такое радужное. Судьба телевидения, как ранее всех других средств информации, оставленных в прошлом технологиями, будет состоять в обеспечении содержанием новых интерактивных СМИ, подобно тому, как роман дает сюжет для кинофильма, который в свою очередь обеспечивает содержанием телевидение.
Это объясняет пренебрежение нетократии и TV. Его церемониальное величие, все его пышно декорированный студии и просторные офисные помещения и богатые постановочные возможности уходят в прошлое под аккомпанемент тающего бюджета. Нетократическое телевидение более минималистично, функционально, гибко и подвижно, и большая часть его функций закупается у независимых продюсерских компаний.
Но все это не означает, что телевидение перестало быть тупым и отупляющим. Нетократия не станет использовать для творчества средство, чье будущее в прошлом и чью аудиторию она хочет контролировать, не будучи его частью.
В последние дни капиталистической парадигмы все еще можно считать телевизионную рекламу неизбежным злом, оправданием того факта, что ктото должен оплачивать производство, и чтото даже останется. В мире нетократического телевидения какаялибо ощутимая разница между рекламой и самой телепередачей исчезнет. В каждой детали будет размещен тот или иной товар.
Актеры становятся товаром, продающим самого себя в те моменты, когда они не продают другие товары во время рекламных пауз. В свою очередь, товары тоже становятся актерами, продающими и себя, и других актеров, участвующих в их рекламе. Результатом становится реклама во имя рекламы чегото еще. Для консьюмтариата, которому одинаково недостает возможностей и желания активно участвовать в этом процессе, пассивное приятие установленных свыше правил игры остается едва ли не единственно возможной практической альтернативой. Вы платите за свои развлечения минимумом внимания, а участвуете выбором между разными брэндами стирального порошки, Вот как вас просят реализовать себя в консьюмтариате и создать индивидуальный стиль жизни: путем выбора между порошком X и порошком Y для ваших грязных полотенец и белья.
Вы выбираете экологически чистый порошок X или поддерживаете отечественного производителя порошком Y? Выбирайте свою идентичность и прикупите бесплатный пакет: вот и наш вебадрес!
